Все события и персонажи являются вымышленными. Любые совпадения случайны.
***
Глава 1. Как все началось?
Сегодня пятница уже почти восемь вечера. Офис опустел – сотрудники разошлись по домам. Я закончила работать на компьютере, откинулась на спинку кресла и снова задумалась. В последнее время я часто думаю о прошлом. Раньше я жила совсем другой жизнью: беззаботной и счастливой. Ценила ли я это? Не знаю, возможно, и нет!
Я встала, подошла к окну и посмотрела на вечерний город. Да, вид с двадцать первого этажа действительно хорош! Я работаю маркетологом в достаточно крупной компании. Самое обидное то, что все это должно было быть моим, но так случилось, что этого никогда уже не будет! Мысли о том, что я потеряла, постоянно крутятся в моей голове. Должна признать, неприятно осознавать насколько сильно изменилась моя жизнь, и понимать, что я мало что могу изменить. По крайней мере, сейчас.
Я вынуждена подчиняться несдержанной и вечно недовольной женщине. Надежда Дмитриевна – сущий демон в юбке! За глаза ее называют – истеричка. Любимое занятие моей начальницы – унижать сотрудников своего отдела. За непродолжительное время работы под ее руководством я успела заметить, что она совершенно некомпетентна в своей профессии. Кстати сказать, это не только мое мнение! Ей тридцать семь, она не замужем, детей нет. Истеричка спит и видит, чтобы затащить в свою постель нашего босса. Влад – шикарный альфа самец, ему тридцать один, и конечно, он никогда не снизойдет до такой, как она. Но Надежда Дмитриевна, кажется, этого не понимает, а может, просто не теряет надежду на успех?! Не знаю! Мне все равно! Просто то, как она ведет себя в его присутствии смешно! Пару раз я была свидетелем, как она юлит перед ним и крутит своим немаленьким задом – это мерзко и даже унизительно!
Так как же вышло так, что все могло быть моим, а теперь уже никогда не будет?
Вот моя история…
Меня зовут Ева. Я молода и красива! Да, я красивая девушка! Пусть это и звучит нескромно, но это так! Я невысокого роста и хрупкого телосложения. У меня карие глаза, длинные светлые волосы, которые по своей природе темнее, но все же, я блондинка.
Я выросла в обеспеченной семье. Всегда была окружена любовью и заботой. Я единственный ребенок своих родителей и с детства привыкла получать все, что захочу. Сначала, это были игрушки и одежда, но с годами запросы выросли.
В пятнадцать лет я решила, что хочу получать высшее образование в Англии. Мои родители, конечно же, не были в восторге отправить свою единственную, любимую дочь за границу, но они желали для меня всего самого лучшего и хотели дать как можно больше. Так со связями и деньгами отца я стала учиться в Англии. Справедливости ради, стоит отметить, что я и сама не промах: окончила школу с отличием, с шестнадцати лет владею английским языком в совершенстве, всегда очень много читала. С раннего детства я занималась танцами, хотя это и было только хобби. Однозначно, я не отношусь к категории: «тупая блондинка». Все как раз наоборот – я умна и цену себе знаю! Университет в Англии я тоже окончила с отличием, тем самым, оправдав надежды отца. Я даже могла остаться там работать, но это была бы уже совсем другая история. Чувство вины и долга перед отцом не позволили мне этого сделать. Мне пришлось вернуться в Россию. По правде сказать, я никогда не собиралась оставаться жить в Европе. Я думала, что проведу там еще какое-то время после учебы: год, может, два. Все равно планировала вернуться домой. Да, тогда у меня были совсем другие планы на будущее, и они значительно отличались от моего настоящего.
Мои родители души во мне не чаяли. Отец мечтал, что когда я закончу учебу, то вернусь в Россию, и вместе с ним буду управлять его компанией. Я тоже этого хотела? Да, думаю, хотела! Определенно, я не хотела быть на теперешнем месте. Конечно, я понимаю, чтобы стать управленцем, нужно пройти свой путь, начав снизу. Только здесь у меня точно нет никаких перспектив! Моя начальница этого никогда не допустит.
Жаль, что отец этого не знает, и сказать ему об этом я не могу. Я очень виновата перед ним и должна быть рядом. Сейчас не время жаловаться. Честно говоря, моя работа мне нравится. Сама компания, которую создал мой отец своим долгим и упорным трудом, маркетинг, которым я занимаюсь – все это мне по душе! Но есть некоторые трения с начальством! И сейчас, я имею в виду не только моего непосредственного начальника, но и с директором у меня довольно натянутые отношения. Во всяком случае, с моей стороны. Он меня безумно бесит. Не понимаю, почему папа так хорошо к нему относится? Они дружат прямо как отец и сын! Это раздражает!
Мой отец не всегда был обеспеченным мужчиной. Папа вырос в детском доме, не зная своих родителей. Все, что у нас есть, он заработал сам. Наверное, по этой причине он хотел дать мне все то, чего у него никогда не было.
В двадцать шесть лет отец встретил мою мать, и они полюбили друг друга. На момент знакомства ей было восемнадцать. Она училась на первом курсе университета. Родители мамы были против таких отношений, считая отца недостойной парой для их дочери. Им не нравилось то, что он из детского дома и работал обычным таксистом. Моя мама, в отличие от папы, выросла в очень обеспеченной семье. Дед и бабушка считали, что отец, никогда не сможет дать их дочери то, к чему она привыкла, и вообще с ним невозможно достойное будущее.
Мама пошла против воли родителей и вышла замуж за отца. Родители мамы не простили этого и отвернулись от своей младшей дочери. Они перестали с ней общаться. Несмотря на то, что отец стал очень быстро хорошо зарабатывать, открыл бизнес, они так и не приняли его в семью.
Через полтора года после свадьбы у моих родителей появилась я. Моя мама не работала ни одного дня в своей жизни. Все свое время она посвящала мне и отцу. Мы были счастливой и дружной семьей, много путешествовали. Несмотря на занятость на работе, отец всегда старался уделить внимание мне и маме. Он называл нас цветами его жизни!
Глава 2. Потери
В прошлом году перед летними каникулами я освободилась от учебы раньше и решила сделать родителям сюрприз: приехать без предупреждения. Мне оставалось отучиться всего год, и я планировала провести каникулы с родителями.
Я купила билет и полетела домой. Предвкушала как родители будут рады моему неожиданному приезду, ведь я должна была приехать не раньше, чем через неделю.
В аэропорту я взяла такси. Водитель всю дорогу болтал и шутил, пытался за мной приударить – безрезультатно! Я очень разборчива и по своей натуре совершенно не влюбчива.
Когда мы подъехали к моему дому таксист был удивлен:
– Ого, неплохой домик!
– Да, мне тоже нравится, – я не хотела с ним говорить, но и грубить не собиралась.
За всю поездку он достал меня, но я стойко выдержала! Я поспешила расплатиться, вышла из машины и сразу направилась к двери, ведущей во двор. Пока водитель такси вытаскивал мои огромные чемоданы с дорогими шмотками, я попыталась открыть дверь, но замок был другой! Я позвонила в звонок, но дверь никто не открыл. Таксист понял, что я не могу попасть даже во двор, и молча ждал. За что я мысленно была ему благодарна.
Парень закурил. Я стала звонить маме на сотовый телефон, но она не ответила.
– Черт! – я разозлилась.
Не сидеть же мне на улице. Лето не радовало погодой, был пасмурный и довольно прохладный день.
– Ну что, поедем в другое место или останешься здесь? Если останешься, есть все шансы попасть под дождь.
Да он еще и издевается надо мной!
Чтобы сюрприз все же получился, я решила отправиться к отцу на работу. Предупреждать о своем визите, конечно, не стала.
– Не останусь, загружай все назад, и поехали.
– Ты мне нравишься! – он усмехнулся, бросил на землю окурок и начал грузить чемоданы в багажник.
Я шумно вздохнула и села в машину. Придется потерпеть этого напыщенного самца еще немного.
Мы подъехали к офису отца. Таксист перетащил мои чемоданы к посту охраны. Мне несказанно повезло, один из охранников меня узнал. Когда я приезжала на каникулы, то бывала в офисе отца. Я даже знакома с некоторыми из сотрудников. В основном, конечно, из руководящего состава.
Из лифта вышла толпа народу. Пропустив их, я зашла и нажала кнопку двадцать один. Выйдя из лифта, я сразу же направилась к кабинету отца. Никто знакомый по пути мне не встретился. Я зашла в приемную, но секретаря на месте не оказалось. Было обеденное время, и скорее всего она ушла на перерыв. Не раздумывая, я подошла к двери кабинета отца, распахнула ее и с уверенностью шагнула внутрь.
– Сюрприз!
Как только я вошла в кабинет, увидела высокого мужчину с черными волосами. Он стоял у панорамных окон спиной ко мне. Его руки были засунуты в карманы черных брюк, а рукава светлой рубашки закатаны по локоть. Он любовался видом из окна. Мужчина повернулся ко мне, и шикарный вид на город остался за его спиной. Несомненно, он был удивлен моим бесцеремонным вторжением, и на его лице появилась легкая улыбка. На вид мужчине было около тридцати лет.
Я не ожидала увидеть кого–то кроме отца и заволновалась, даже сердце забилось быстрее.
– О! – я растерялась. – А где мой отец? – приходя в себя, произнесла я.
Он направился ко мне и произнес:
– Ева, здравствуйте. Я Влад.
Он остановился приблизительно в метре от меня.
Откуда он знает мое имя? Почему-то я сразу же обратила внимание на цвет его глаз, они были темные, цвета горького шоколада. Должна признать, что мужчина красивый, но не смазливый! Скорее, он – брутальный. Мужчина атлетического телосложения. В нем гармонично сочетались привлекательная внешность, и в то же время, я чувствовала его мужественность, уверенность в себе.
Я растерялась, не нашла слов в ответ.
– Пойдемте, я провожу вас к отцу.
Мы поравнялись у двери, и он пристально посмотрел мне в глаза. От его внимательного взгляда по моему телу пробежала легкая дрожь. Что за странная реакция такая?! Затем он прошел вперед, и я последовала за ним, ощутив его приятный мужской аромат.
Я успела заметить, что в кабинете отца другая мебель. Вообще все совершенно по-другому в сравнении с тем, когда я была там в последний раз зимой. Выйдя из приемной, мы пошли по коридору, но нам не пришлось идти далеко. Уже через две двери Влад постучал в следующую дверь. Приоткрыв ее, жестом он показал, что пропускает меня вперед. Я вошла и увидела сидящего за столом отца. Заметив меня, он сразу вскочил со своего кресла и направился ко мне.
– Цветочек, ты здесь?! – папа сжал меня в своих крепких объятьях. – Но как? Когда ты прилетела? – отец отстранился, ожидая моего ответа.
Влад стоял в дверном проеме, наблюдая за нами с легкой улыбкой на лице.
– Я хотела сделать сюрприз, – я посмотрела на Влада, и волна смущения накрыла меня с головой. Представляю, как глупо я выглядела. Но его, похоже, это позабавило. Думаю, мы оба подумали об одном и том же.
– Влад, это Ева – моя дочь! – он повернулся к Владу, с гордостью представляя меня.
– Мы уже познакомились, – с улыбкой ответил он.
Мне кажется, я покраснела от стыда. Да кто он такой? Ну и денек выдался! Сначала, таксист! Теперь этот тип!
– Ну ладно! Общайтесь, уверен, вам есть о чем поговорить, – с легкой улыбкой на лице, он закрыл за собой дверь.
Как только за Владом закрылась дверь, я сразу же с волнением произнесла:
– Папа, кто это? И что он делает в твоем кабинете?
От моих вопросов улыбка исчезла с его лица. Он тихо произнес:
– Это больше не мой кабинет и…, – отец замолчал и немного отстранился от меня. Сделав небольшую паузу, он продолжил: – И компания тоже уже не моя, – он выпалил эту фразу с бешеной скоростью. Его лицо стало серьезным и непроницаемым.
– Не понимаю! Как? Как это не твоя? – я почувствовала как подступают слезы.
Отец стал какой-то другой. Он изменился. Я бы сказала, осунулся, похудел и даже немного постарел. Последний раз мы виделись зимой, и он выглядел гораздо лучше.
– Все сложно, цветочек, – папа начал робко объясняться. – Были некоторые материальные трудности, – он замолчал, но сделав паузу, продолжил: – Мне пришлось ее продать. Но…, – и тут он начал говорить с неким энтузиазмом. – Мне повезло, компанию купил достойный бизнесмен – Влад. Ты с ним уже успела познакомиться. Теперь компания стала еще крупнее и конкурентоспособнее. Кстати, Влад предложил мне руководящую должность, и как видишь, я не отказался от нее, – он говорил эти слова так, как будто этому нужно радоваться, словно он не ощущал потери.
Я не могла поверить в то, что слышу, и не смогла сказать ничего. Какой-то ком в горле мешал мне произнести хоть слово.
– Присаживайся, я сейчас, – отец указал мне на кресло для посетителей, стоявшее около его стола. Сам быстро вышел из кабинета.
Я села в кресло и осмотрелась вокруг. Это был просторный светлый кабинет, но конечно, не такой большой, что был у отца раньше. На столе у папы, как и всегда, стояли мои фотографии. Я протянула руку и взяла одну из них. На снимке мы втроем на отдыхе прошлым летом. Мы такие счастливые.
Интересно, как мама все это пережила? Она ведь ни разу даже не намекнула на материальные трудности в семье. Последний раз я разговаривала с ней по телефону дней десять назад, и она ничего мне не сказала. Наверное, она не хотела меня расстраивать. Родители, всегда обо мне заботились, и все самое лучшее в нашей семье было для меня! Отец вернулся в кабинет, вырвав меня из воспоминаний.
– Ну, все! Теперь мы можем ехать, – он держался молодцом, но что-то подсказывало мне, что все не так просто.
Мой отец очень сильная личность. Он не привык показывать свои эмоции. Самообладание настолько сильно в нем, что на такое способен далеко не каждый.
Мы вышли из кабинета, спустились вниз, забрали чемоданы и отправились на подземную парковку. За все это время мы не сказали друг другу ни слова, нас постоянно окружали посторонние люди. Но это и к лучшему, так как я не знала, что сказать. Я была в шоке от произошедших событий. Осознать и принять то, что мой отец больше не главный в своей империи, я никак не могла. Все рухнуло в одно мгновенье!
На парковке нас ждал отцовский Land Rover черного цвета. Как только мы сели в машину, папа нарушил затянувшееся между нами молчание:
– Ну что, домой?! – он произнес это с улыбкой на лице, но в его взгляде проскользнуло что-то едва уловимое, от чего в моем сердце поселилось некое беспокойство.
– Да, – я ответила шепотом и отвернулась к окну.
Мы ехали молча. Я понимала, насколько папе тяжело, и решила не терзать его вопросами о том, как все это могло случиться. Я надеялась, что позже он сам мне все расскажет. Мы очень близки с отцом! Так было с самого детства. Я доверяла ему все свои маленькие детские секреты. И когда я выросла, ничего не изменилось. Мы по-прежнему с ним хорошие друзья. Мне повезло, у меня уникальные родители! Наши отношения настолько доверительные и пропитаны уважением по отношению друг к другу, что этому могут позавидовать очень многие семьи.
В какой-то момент, выйдя из состояния задумчивости, я поняла, что мы едем совсем в другую сторону от нашего дома. Мы въехали в новый спальный микрорайон, заполненный высотными домами. Никогда не была тут раньше.
Вдруг, до меня стало доходить очевидное, я повернулась к отцу, и на моих глазах уже были слезы. Последние капли надежды таяли.
– Дома больше нет, да пап? – слезы потекли по щекам, и голос задрожал от волнения.
– Цветочек, – ласково произнес он. На его лице я прочла сожаление. – Дом там, где мы все вместе, – он продолжил едва слышно: – Мне очень жаль, но его тоже пришлось продать.
Я тяжело вздохнула, отвернулась к окну и больше ничего не стала спрашивать.
Мы подъехали к высокому дому, отец припарковался. Все это время я сидела и плакала. Я не могла принять тот факт, что нашего дома у нас больше нет. Дом, в котором я выросла! Сколько хороших воспоминаний он хранил? И я больше никогда не смогу его увидеть!
Отец достал чемоданы, и мы направились в новый дом. По пути мы продолжали молчать. В лифте он нажал кнопку двадцать первого этажа, прямо как в офисе, тот же этаж.
Когда мы вошли в квартиру, нас встретила тишина. Я ожидала, что мама с восторгом будет меня встречать, но дома никого не оказалось.
– Пап, а где мама?
– Мы сейчас к ней поедем, – тихо и спокойно произнес он.
– Куда? – выпалила я.
– Мама…, – он замялся, но продолжил говорить: – Она заболела.
Отец заволновался, подошел и обнял меня так крепко, что из его объятий было не вырваться. Только я и не собиралась на свободу. Очередная волна слез накатила, я знала, то, что я сейчас услышу, мне не понравится.
– Она не хотела тебя расстраивать. Тем более, что после второй химии ей стало лучше.
Услышав слово «химии» внутри меня все задрожало и перевернулось. Слезы полились сильнее.
– У нее рак? – я уже знала ответ на этот вопрос.
– Да, рак крови, – слова отцу давались тяжело. Он держал себя в руках, но я знала ему так же больно, как и мне, а может еще больнее.
– Я хочу поехать к ней прямо сейчас! – я сорвалась на крик. Эмоции настолько сильно захватили меня, что я уже не совсем себя контролировала.
– Да, конечно.
По дороге в больницу мы не говорили. Я не могла произнести ни слова! Слезы – это все, на что я была способна. Не помню, когда я плакала в последний раз. Моя жизнь до этого дня была безоблачной. Поводов для слез не было.
Мы шли по коридору в больнице, отец немного впереди, а я за ним. Все внутри сжималось от тревоги и дурного предчувствия. Эти чувства для меня были новыми, таких я не знала ранее. Когда мы вошли в палату, мама сидела, полулежа в кровати. Она была очень худая, и на ее голове почти не осталось волос. Это была уже не та эффектная женщина с безупречной прической и макияжем. Увидев меня, она подалась вперед. Я кинулась к ней, сжав ее в своих объятиях. Мне казалось, если я разожму свои руки, обнимавшие ее, то она исчезнет.
Так и произошло! Через шесть дней мама умерла!
Глава 3. Боль и чувство вины
Большей боли я не испытывала в своей жизни! Мир рухнул! Все вдруг стало неважным и ненужным. Казалось, эту боль невозможно пережить никогда. Ни дня без слез и горя, съедавшего меня глубоко изнутри.
Все дни, до смерти мамы, я была с ней в больнице. Я надеялась на чудо, но оно не произошло. Она умерла у меня на глазах.
Перед смертью мама просила меня о двух вещах: не бросать отца и закончить учебу.
Я обещала, что все сделаю, как она хочет.
К сожалению, не прошло и двух недель, как я нарушила свое первое обещание.
Боль от потери сводила меня с ума. Я не могла не пить, не есть, ни с кем нормально общаться. Все, на что я была способна – это слезы и истерики.
По утрам открыв глаза и осознав, что все произошедшее не сон, я начинала свои дни со слез и заканчивала их так же.
Через несколько дней после похорон, отец вышел на работу, и я оставалась одна в квартире. Целыми днями я плакала, смотрела наши совместные видеосъемки и фотографии мамы.
Моя подруга – Вика пыталась как-то меня отвлечь, вытащить из этого ада, но я не давала ей ни малейшего шанса на это, закрываясь от общения.
Каждый день папа приезжал на обеденный перерыв и пытался меня накормить, но безрезультатно. Я похудела, осунулась и стала превращаться в тень, которая постоянно плачет. Мне хотелось быть одной и переживать свою боль в одиночестве. Не было ни сил, ни желания разговаривать с кем-то.
Отец был сильным. Я знала, что ему очень больно, быть может, даже гораздо больнее, чем мне, но он держался изо всех сил и старался поддержать меня. Я же оказалась не готова к таким переменам в своей жизни! Да и как вообще к такому можно подготовиться?
В один из дней, просматривая очередную видеосъемку с нашего совместного отпуска в прошлом году, я поняла, что больше не могу выносить эту боль! Я должна что-то сделать, чтобы мне стало легче. Я хотела сбежать от этой тоски и скорби. Все это было невыносимо! Тогда я предположила, что если вернусь в Англию, то мне станет легче. Я думала только о себе, о том, насколько мне больно, и как все плохо. Хотела бежать из этого дома, который не успел стать мне родным. Эти стены давили на меня, а воспоминания сводили с ума. Боль от потери всего, что я любила, съедала изнутри. На тот момент я не видела другого выхода! Я ухватилась за мимолетную мысль, которая проскользнула в моей голове, взяла планшет и посмотрела ближайшие рейсы. Как будто кто-то свыше сделал мне маленький презент! Был вылет рано утром, и были свободные места в самолете. Я, не задумываясь, купила билет. Схватив маленький чемодан, я стала поспешно скидывать в него только самое необходимое. Два больших чемодана, с которыми я приехала, остались стоять так и не распакованными.
Отец так тихо вошел в комнату, что я даже не сразу заметила его присутствие. Я настолько была увлечена сборами, искренне веря в то, что этот отъезд даст мне долгожданное облегчение, и боль станет меньше, что не обращала внимания уже ни на что. Это был тот самый случай, когда ты не особенно отдаешь себе отчет в том, что именно делаешь, и какие последствия принесут твои поступки. У меня не было времени обдумать свое решение. Или возможно, желания думать не было?
– Что ты делаешь?
Папа задал мне вопрос, на который уже знал ответ. Он очень хорошо меня чувствует и понимает. Солгать отцу в принципе нереально! Он всегда видел меня насквозь. Да я собственно никогда и не прибегала к помощи лжи, в этом не было необходимости. Отец всегда был другом для меня!
– А! Я? – я растерялась, не ожидая его возвращения с работы. За все это время я ни разу не вспомнила об отце. Я думала только о своем спасении. – Мне нужно ехать, пап, – выпалила я.
Не поднимая глаз на отца, я продолжала запихивать вещи в чемодан. Мои руки затряслись. Может от стыда? Не знаю! На глазах навернулись слезы.
– Куда? – отец был удивлен моим поведением.
– Пап, – я замямлила. – Мне нужно возвращаться, надо подготовиться к учебе.
Боже! Какой бред я несла! Летние каникулы в разгаре, никто не готовится к учебе летом. Но я упорно продолжала оправдываться.
– Да, и с квартирой нужно будет решить вопрос. Мне надо переехать. Эту квартиру мы больше не можем себе позволить.
– Цветочек, все в порядке. Живи там, я хорошо зарабатываю.
– Нет, пап! – я перебила отца и наконец, подняла свой взгляд на него.
Папа был растерян. На его мудром лице читалась печаль и тревога.
– Мне уже давно пора перестать бесцеремонно транжирить твои деньги. Твоя дочь эгоистка, которая всегда думала только о себе, – слезы скатывались одна за другой по моим щекам, а голос дрожал.
Я сказала правду, которую отец никогда не осмелился бы мне сказать, потому что слишком сильно меня любит. Осознание того, что я права, приносило боль. Эти слова были брошены сгоряча, но они отражали действительность. Реальность такова! Да, я такая и всегда была такой! Самовлюбленная и эгоистичная – это обо мне!
– Перестань. Зачем ты так говоришь?
– Говорю, как есть! – голос сорвался, и я уже не могла произнести ни слова.
От слез перехватило дыхание, я закрыла лицо руками и зарыдала. Папа подошел и обнял меня.
– Все будет хорошо, мы справимся.
– Я не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно, пап.
– Я знаю, малыш, – он стал гладить меня по голове.
Я пыталась вспомнить, зачем вообще уехала учиться так далеко от своих родителей? Ведь моя семья была идеальной! Родители обожали меня, давая мне все, ничего не требуя взамен.
Я продолжала плакать, а папа утешал.
– Я решила. Мне правда нужно уехать, – едва слышно произнесла я.
– Я понимаю.
Папа не стал меня отговаривать. Он все понимал. Отец всегда ставил мои интересы и желания на первое место. Его любовь настолько сильна и безгранична, что он даже не замечал недостатков своей дочери.
Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили. Я – плакала, а он – успокаивал.
Рано утром папа отвез меня в аэропорт.
Вот так я нарушила обещание, что дала маме перед смертью! Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть с ним до конца лета, вместе переживая нашу потерю, но мне было жаль себя. В тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.
В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Только я ошиблась!
Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика – моя лучшая подруга. Мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Ответив на звонок, я услышала ее приятный голос.
– Привет подруга! Почему не открываешь дверь? Опять дрыхнешь? Пицца стынет, открывай скорей.
После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.
– Меня нет дома.
Я не ожидала ее звонка и была немного растеряна. Я знала, она не одобрит мой отъезд.
– Что? Ты, наконец, куда-то выползла?
– Я уехала, – после короткой паузы, я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.
– Что? Ты прикалываешься? – она была удивлена и повысила голос.
– Нет, это правда. Только что прилетела, еще в аэропорту, – я ответила тихо.
Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать? Я подозревала, что Вика скажет мне все, что думает по этому поводу.
– Ну ты даешь, подруга! А отец знает?
– Да.
– Зашибись! И, что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала! – в ее интонации звучали нотки претензий в мой адрес.
– Я не могу, – слезы подступили, и голос задрожал.
Я подошла к панорамному окну, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих. За окном было пасмурно, все небо затянуло темными тяжелыми тучами. Казалось, что сама погода на меня злится.
– Я не могу этого больше выносить!
– Знаю, тебе больно, но как же отец? Ты его бросила одного! Вместе вам было бы легче справиться с потерей.
– Да ни хрена не легче! – я заорала в трубку. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – я договорила фразу и отключила телефон.
Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна и слезы вырвались наружу, стекая по щекам. Мне было невыносимо больно. Душа разрывалась на части, и хотелось кричать. Я посмотрела на небо, которое отражало мое состояние. В тот момент я осознала, какую ошибку совершила. До меня дошло, что я нарушила обещание, данное маме! Я сбежала, думая только о себе!
Трясущимися от волнения руками я начала искать в списке вызовов номер отца. Через два гудка он ответил:
– Ева, долетела хорошо? – с неподдельной заботой произнес он.
Стало так больно, еще больнее, в миллионы раз тяжелее, чем было. Что же я натворила?! Безумное чувство вины навалилось с такой силой, что, казалось, я не выдержу, сломаюсь.
– Папа, прости, что я сбежала, – слезы никак не отступали. Это были слезы отчаяния!
– Ева, не плачь. У тебя все в порядке? – в его голосе появилось волнение.
Я не хотела его расстраивать и пыталась взять себя в руки.
– Все будет в порядке, пап, наверное, не знаю, – уже спокойней и сдержанней произнесла я. – Ты сердишься на меня?
– Не сержусь. Я все понимаю, цветочек.
– Мне так жаль, пап, что я так поступила. Просто так больно, пап. Я не могу этого больше выносить.
– Я понимаю, все понимаю. Мне тоже очень больно. Но мы справимся, ведь мы сильные, – он пытался меня успокоить, но его слова не приносили успокоения.
– Наверное, – я не могла говорить, ком в горле и слезы мешали мне. – Ладно, пока, пап. Я позвоню позже.
– Я тебя люблю, малышка.
– Я тоже тебя люблю, пап, – говорить было невозможно, слезы перекрывали дыхание, и я отключила телефон.
Боль от потери самого близкого человека, плюс чувство вины перед самым близким человеком – это худшее, что можно испытать!
По возвращении в Англию мне, конечно, не стало легче, а стало в миллион раз больнее!
Вернувшись в свою квартиру, я проплакала весь оставшийся день. Я никак не могла взять себя в руки и успокоиться, даже не помню, как уснула. На следующий день, лишь только к вечеру, я смогла выйти из квартиры, чтобы купить себе хоть какой-то еды.
В супермаркете я случайно встретила однокурсницу – Меган. Мы столкнулись в отделе с фруктами. Я настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила ее. Мы не были подругами, но иногда пересекались в компании общих знакомых. Она жила более приземленно в сравнении со мной. Я не особенно хорошо ее знала. Предполагаю, что Меган из малообеспеченной семьи. Она совмещает учебу с работой и кажется, снимает небольшую квартирку с кем-то на пару.
– Привет! Разве ты не уехала? – светло-серые глаза Меган излучали удивление.
– Привет. Я уже вернулась, – мои глаза стали влажными, но мне все же удалось сдержать слезы.
Меган – шатенка с вьющимися от природы волосами, худощавого телосложения и довольно высокого роста. Она всегда доброжелательна, спокойная и сдержанная в своих эмоциях. Меган оказалась именно тем слушателем, который мне был нужен.
Мы вышли из супермаркета и отправились в кафе неподалеку. Я рассказала ей обо всем, что со мной произошло. Мне было настолько тяжело, что потребность выговориться уже зашкаливала за пределы допустимого. После того, как я выговорилась, перешла к проблемам насущным.
– Мне срочно нужно найти бюджетное жилье. Моя квартира слишком дорогая. Я больше не могу себе ее позволить.
– Ты можешь переехать ко мне. Моя соседка окончила учебу и съехала, а я еще никого не нашла на ее место.
– Ты не шутишь? Правда? – это были первые хорошие новости за последнее время.
– Ну, это конечно, не то, к чему ты привыкла. Квартира очень маленькая: две крохотные спальни и кухня-гостиная. И у тебя не будет отдельной ванной, – она мило улыбнулась.
Я подумала: почему мы никогда с ней близко не общались, ведь она довольно милая? Ах, да, я и забыла: Меган не таскается по бутикам в поисках модных шмоток! Она работает сама, а не сливает папочкины деньги. Наверное, поэтому и не дружили. Мне стало стыдно за то, какая я на самом деле.
– Это неважно. Спасибо.
– Кстати, оплата пополам.
– Да, конечно, – я вздохнула с облегчением и продолжила: – Еще мне нужно найти какую-то работу, чтобы совмещать ее с учебой. Я должна стать более самостоятельной. Я не могу и дальше продолжать транжирить отцовские деньги, пришла пора повзрослеть.
– Знаешь, мне кажется, ты уже повзрослела. По сравнению с той девушкой, которую я видела месяц назад – ты круто изменилась.
– Той девушки больше нет! Теперь все по-другому, – я отвернулась в окно, и слезинка скатилась по моей щеке.
Меган положила свою руку поверх моей и тихо произнесла:
– Ты справишься. Нужно время.
– Я в этом не уверена. Никогда еще мне не было так больно.
– Знаешь, когда умер папа, мне было двенадцать, а брату – шесть. Нам было очень тяжело. Мама стала работать на двух работах, чтобы мы могли жить достойно. Время лечит. Поверь! Я это точно знаю. Со временем боль утихнет, и ты сможешь жить без этой тяжести. Я не говорю, что ты ее забудешь! Я не забыла своего отца! Но спустя какое-то время мне стало легче. Эмоции притупляются, и боль от потери отходит на задний план. Останутся только воспоминания, а с годами и они будут вытесняться твоей настоящей жизнью.