Главная›Социальная фантастика›Ли Жу-чжэнь›Цветы в зеркале

Название книги:

Цветы в зеркале

Автор:

Ли Жу-чжэнь

000

ОтложитьЧитал

Аннотация
Читать онлайн
Обложки

Шрифт:

-100%+

Магистраль. Азия

李汝珍;

镜花缘

Перевод с древнекитайского

Георгия Монзелера, Ольги Фишман, Изольды Циперович, Виктора Вельгуса

Примечания

Георгия Монзелера и Изольды Циперович

Ли Жу-чжэнь.

Цветы в зеркале: [перевод с древнекитайского] / Ли Жу-чжэнь. – Москва: Эксмо, 2025. – 768 с.

Глава 1

Женский облик приняв, нисходит Куйсин ^[1]
с созвездия Северный Ковш ^[2];
Небожителям пир задает Си Ван Му ^[3]
на Яшмовом чистом пруду ^[4].

Еще давным-давно у почтенной Цао ^[5] в «Наставлении для девиц» было сказано:

«Имеются четыре женских добродетели: одна называется строгость поведения, вторая – сдержанность речи, третья – скромность манер и четвертая – прилежание в исполнении своих обязанностей».

Это четыре основные женские добродетели, и без них женщинам жить невозможно.

Почему я сейчас, начиная книгу, привожу эту выдержку из сочинения Бань Чжао ^[6] «Наставление для девиц»?

Потому что то, о чем написано в этой книге, хотя и касается лишь девичьих мечтаний да мелочей жизни обитательниц теремов и светелок, в ней то и дело появляются героини, соблюдающие эти четыре заповеди почтенной Цао. Эти героини не только прекрасны внешностью, как золото и яшма ^[7], но и чисты сердцем, как снег и лед. Если бы они не следовали постоянно «Наставлениям для девиц» и не соблюдали бы строго эти прекрасные заповеди, как они могли бы стать таковыми? Разве можно предать забвению память о них только потому, что все события, связанные с ними, происходили давным-давно, окутаны таинственностью и среди героинь есть и красивые, и уродливые? Поэтому-то я и при свете светильника, и лунными ночами, и летом, и зимой, в свободное время, развлекаясь, собрал все воедино и составил эту книгу: в ней я восхваляю достойных и порицаю недостойных, девушки в ней даны такими, какими должны быть девушки, жены – такими, какими должны быть жены, я даю все их достоинства и недостатки. Хотя все описывается здесь в мельчайших подробностях, но в конечном итоге все сводится к должному, и непристойностей я сюда никаких не включаю, а все чудесное и фантастическое в этой книге произошло оттого, что феи цветов подверглись наказанию. Прочтите первый свиток этой книги, и вам, в общем, все станет ясно.

* * *

Начнем с нескольких слов о знаменитых горах Поднебесной ^[8]. Помимо Куньлуня ^[9], на котором обитает великая богиня Си Ван Му, на морских островах имеются три знаменитых горы: одна называется Пэнлай, вторая – Фанчжан и третья – Инчжоу ^[10]. Путь ко всем этим горам далек, и высота их необычайна. В свое время уже в «Исторических записках» ^[11] было сказано, что эти три горы являются местом, где обычно собираются небожители. Потом в «Записях, восполняющих опущенное» ^[12] и в «Описании царств природы» ^[13] превозносили обилие сокровищ этих гор и красоту их пейзажей. Самое очаровательное там то, что на этих горах имеются вечнозеленые растения и цветы, не опадающие в течение круглого года. Там растут также сказочные плоды небожителей, благовещие деревья, злаки счастья, хлеба доброго предзнаменования – всех их мне и не под силу перечислить.

Из этих гор мы отдельно расскажем о горе Пэнлай. Там есть скала «Несчастная судьба»; в этой скале есть пещера «Красавица», а в ней обитает небожительница. Она управляет цветами Поднебесной и является хозяйкой всех цветов. Зовут ее богиней Цветов, и она совершенствуется здесь уже много лет.

В день рождения великой богини Си Ван Му, приходящийся на третий день третьей луны, как раз когда богиня Цветов собиралась лететь, чтобы по этому случаю поздравить богиню Си Ван Му, к ней прибыла ее давнишняя приятельница богиня Трав и пригласила ее вместе отправиться на этот «Пир в Персиковых садах» ^[14]. Богиня Цветов тотчас же приказала своей деве-прислужнице захватить цветочный нектар и пригласила с собой еще двух богинь – богиню Плодов и богиню Злаков. Так все четыре богини, каждая на своем облаке, отправились вместе на запад в сторону волшебной горы Куньлунь.

Когда они пролетели полпути, вокруг них стали клубиться благовещие облака и отовсюду потянулись пунцовые туманы – это божества из разных пещер тоже направлялись на «Пир в Персиковых садах».

Вдруг из созвездия Северного Ковша засверкал ослепительный красный луч длиной в десять тысяч чжан ^[15]. В нем появился, танцуя, повелитель звезды. Он был нарядно одет, и, хотя походил на Куйсина, судя по прекрасному личику, это несомненно была красивая женщина. Она держала в левой руке кисть, а в правой – ковш. Со всех сторон ее окружало красное сияние, и она тоже направлялась на разноцветном облаке на Куньлунь.

– Это звездное божество, – сказала богиня Злаков, – судя по внешнему виду, несомненно супруга бога Куйсина. Значит, на самом деле Куйсин завел себе подружку – вот уж, действительно, небывалое зрелище!

– Что же, раз Куйсин бог, так ему не иметь и пары? – заметила богиня Цветов. – А может быть, он сам преобразился в женщину – где нам знать все превращения богов! Почем ты знаешь, может быть, Куйсин появился в таком облике потому, что этим он хочет дать в мир людей особое предзнаменование?

– По-моему, – смеясь сказала богиня Плодов, – поскольку сегодня день рождения великой богини Си Ван Му, Куйсин нарочно велел своей возлюбленной отправиться поздравить ее, а вот потом, когда наступит день рождения великого бога Дун Ван Гуна ^[16], тогда уж Куйсин лично отправится с поздравлениями! Но эту женщину со всех сторон окружает красное сияние, и вокруг нее вьются пурпуровые туманы – вот уж это предзнаменование я не пойму!

– Мне давно известно, – ответила богиня Цветов, – что Куйсин ведает просвещением у людей в нижнем мире. За последнее время из созвездия Ковша ^[17] во все четыре стороны постоянно исходит красное сияние и во мрак вздымаются разноцветные блики. Теперь же появился и сам Куйсин, но в измененном облике, и, сверх того, пурпуровые пары и лучи пронзают небо и землю. Такое явление Куйсина наверняка предвещает расцвет просвещения у людей. Увы, наши заслуги на пути великой истины ^[18] слишком незначительны, и мы не знаем, когда и где сбудется это предзнаменование!

– А я знаю, – заметила богиня Трав, – что за морем, на Малом Пэнлае ^[19], имеется яшмовая стела ^[20], на которой начертан цвет человеческого просвещения. За последние дни эта стела беспрерывно излучает сияние, в котором отражается отдаленное сияние Куйсина. Вероятно, разгадка предзнаменования заключается именно в этой стеле.

– А что за цвет человеческого просвещения начертан на этой стеле, можем мы это увидеть? – спросила богиня Цветов.

– В той стеле скрыта тайная сила, которую сейчас сдерживает дух-прислужник. Через несколько столетий эта сила даст себя знать, и, если нам будет благоприятствовать судьба, мы все увидим. Сейчас же еще рано, и, понятно, мы ничего увидеть не можем.

– Не понимаю, как я могу быть связана судьбой с этой яшмовой стелой! – сказала богиня Цветов. – К сожалению, хоть мы уже и достигли полной святости, но ведь все мы в конце концов воплощены в женском облике. Возможно, в будущем нам и удастся увидеть расцвет человеческого просвещения, обозначенный на этой яшмовой стеле, но если среди упоминаемых на ней талантов окажутся только ученые юнцы и не будет ни одной ученой девы, то как же будет нам, цветам, не поблекнуть от стыда?

– Поскольку ныне Куйсин принял женский облик, – возразила богиня Трав, – это, без сомнения, счастливое предзнаменование именно для всех живых существ женского рода, тем более что сияние, излучаемое яшмовой стелой, всегда бывает значительно ярче после полудня, а по четным числам оно особенно резко отличается от обычного. А ведь, по учению о женском и мужском началах ^[21], время после полудня относится к женскому началу, так же как и четные числа. Сияние предвещает появление талантов, а такое явление указывает на то, что эти таланты будут женскими. Таким образом, судя по всем этим признакам, на стеле появятся имена не одной-двух ученых дев, а, пожалуй, и все упоминаемые на ней будут лишь таланты в юбках!

– То, что вы говорите, – заявила богиня Цветов, – безусловно верно. Однако, по-моему, даже если все упоминаемые на этой стеле окажутся талантами в юбках, но нам не будет благоприятствовать судьба и мы не сможем всего этого увидеть, то разве для нас это не так же призрачно, как «цветы, отраженные в зеркале» или «луна в воде»?

– Как можно думать, что нам не будет благоприятствовать судьба, если нам сегодня удалось уже увидеть эти явления? Вероятно, когда-нибудь в будущем кто-то из нас, сестриц, удостоится этого счастья. Но сейчас все это неясно и неопределенно, и пока даже и говорить об этом бесполезно. К чему нам пытаться разгадать эту загадку, лучше едемте дальше на торжество! – заключила богиня Трав.

Тут они увидели, что за Куйсином появились четыре властителя пещер, совершенно необычных на вид. У первого был зеленый лик и выдающиеся вперед клыки; его зеленые волосы были уложены в пучок на макушке и прихвачены золотым обручем; на нем был надет зеленый даосский халат. Второй небожитель такой же, но весь красный. Третий был черный, четвертый – желтый. В руках у всех были драгоценные дары, и они тоже направлялись на священную гору Куньлунь.

– Этих четырех властителей пещер, – сказала богиня Цветов, – я видела раньше, на «Пирах в Персиковых садах», но не припомню, с каких они знаменитых гор и властители каких пещер.

– Кстати, вот тот черномазый увалень, – заметила богиня Плодов, – безусый и с длинной-предлинной шеей, не правда ли, похож на начетчика-конфуцианца?^[22] Но если внимательно приглядеться, он, право, похож и на какое-то бесполое существо. Уж не главный ли он небожитель Угуй?^[23]

– Бросьте шутить, – возразила богиня Трав. – Эти четыре властителя пещер – владыки чудодейственных Цилиня ^[24], Феникса, Черепахи и Дракона. Тот, зеленый, ведает всеми зверями, покрытыми шерстью, является их царем; его зовут бог Зверей. Тот, в красном халате, ведает всеми пернатыми и является царем всех птиц; зовут его бог Птиц. В черном ведает панцирными животными и является их царем; его зовут бог Панцирных. А в желтом управляет всеми чешуйчатыми, и зовут его бог Чешуйчатых. Вероятно, они тоже спешат на празднество, так как у них в руках драгоценные дары.

Пока богиня говорила, все четыре властителя пещер уже пролетели.

Следом за ними вдали пролетели пять богов Счастья, Благополучия, Долголетия, Богатства и Радости вместе с Му Гуном ^[25], Лао-цзы ^[26], Пэнцзу ^[27], святым Чжаном ^[28], Лунным старцем ^[29], Лю Хай-чжанем ^[30] и двумя гениями Хэ-хэ ^[31], а позади, стоя на волшебных огненных колесах ^[32], подгоняемых ветром, летели Красное дитятко ^[33], Золотой отрок ^[34], Синяя ^[35] и Яшмовая ^[36] девы в сопровождении множества небожителей и небожительниц из разных пещер.

Наконец, все, кто раньше, кто позже, прибыли на Куньлунь. Вместе со всеми наши четыре богини направились к Яшмовому пруду с поздравлениями и поднесли свои подарки. Прислужницы приняли подарки и пригласили их на пир. Си Ван Му сидела в середине; по бокам, слева и справа от нее, находились Сюаньнюй ^[37], Небесная Ткачиха ^[38], Магу ^[39], Чан Э ^[40] и остальные небожительницы. Все прочие небожители собрались по обеим сторонам Яшмового престола и расселись там вдали. Си Ван Му пожаловала каждому гостю по божественному персику ^[41]. Те по порядку благодарили ее земными поклонами и снова садились на свои места. Словами не расскажешь о прекрасных яствах небесной кухни и божественных напитках Яшмового дворца! Звучала такая музыка, раздавалось такое пение, сопровождавшееся плясками, что, можно сказать, даже облака остановились и ветер стих!

По прошествии некоторого времени песни и пляски прекратились, и Чан Э обратилась ко всем:

– Сегодня, в день рождения Золотой матушки ^[42], погода на редкость ясная и теплая, властители всех пещер, правители всех звезд – все прибыли ее поздравить, так что наше собрание в этом году самое торжественное из всех, бывших когда-либо. Только что небесные девы пели и танцевали. Хотя это и было прекрасно, все это мы уже не раз видели на каждом «Пиру в Персиковых садах». Сейчас мне вдруг вспомнилось: я давно уже слышала, что птицы умеют петь, а звери плясать. А раз это так, то почему бы не воспользоваться случаем и не попросить бога Птиц и бога Зверей велеть своим волшебным отрокам спеть и сплясать здесь. Что вы на это скажете?

Еще не успели небожители ответить, как бог Птиц и бог Зверей с глубоким поклоном сказали:

– Получив ваше приказание, небожительница, мы, естественно, должны его выполнить. Но эти песни не усладят ваш слух, а танцы не порадуют глаз. К тому же все эти отроки грубы и неотесанны, и если они недостойно поведут себя, а великая богиня Си Ван Му поставит это нам в вину, то чем мы сможем ее загладить?

Си Ван Му засмеялась:

– Что же тут плохого, даже если они и не в меру разойдутся!

Тогда бог Птиц и бог Зверей сейчас же велели прислужникам передать повеление Си Ван Му.

Немедленно на благовещих облаках прибыли к Яшмовому пруду отроки Дань-фэн ^[43] и Цин-луань ^[44], окруженные толпой других отроков. Поклонившись великой богине Си Ван Му, они предстали перед богом Птиц и по его магическому заклинанию обернулись красным фениксом и синим луанем. У одного ослепительно сияли красным пламенем перья, у второго ярко светились изумрудными отливами крылья. Прибывшие с ними отроки тоже превратились в птиц всевозможных цветов.

Следом за ними быстро, как на крыльях, прибыл отрок Цилинь, приведя за собой множество других волшебных отроков. Один за другим они приветствовали земными поклонами великую богиню Си Ван Му и предстали перед богом Зверей, который тоже магическим заклинанием превратил их в тигров и барсов, носорогов и слонов, серн и диковинных косуль, лосей и оленей и так далее. Поодаль залились трелями и руладами птицы, кружась вокруг луаня ^[45] и феникса, а вблизи завертелись в хороводе разные звери с цилинем во главе. На площадке перед Яшмовым престолом Си Ван Му каждый старался показать все свое умение, и от этого пляса даже волшебные цветы и травы, напоминающие яшму и драгоценные камни, тоже стали колыхаться как-то по-особенному. Тут и сама великая богиня невольно возрадовалась и велела своим служанкам поднести всем небожителям по чарке цветочного нектара.

Подняв свою чарку, Чан Э обратилась к богине Цветов:

– Ты поднесла великой богине ко дню рождения этот божественный цветочный напиток. Почему бы тебе не воспользоваться тем, что сейчас здесь птицы поют и звери пляшут, и не приказать всем твоим цветам сразу распуститься и прибыть сюда, чтобы принять участие в восхвалении великой богини? Разве ты не думаешь, что тогда было бы гораздо интереснее, это могло бы сделать твое вино еще вкуснее и прекрасно гармонировало бы с пением и танцами.

– Прекрасно! – воскликнули в один голос небожители, услышав предложение Чан Э, и стали торопить богиню Цветов немедленно осуществить его, чтобы сделать пиршество небывало прекрасным. Но богиня Цветов поспешно возразила:

– Все подвластные мне цветы расцветают в установленный срок, в определенной последовательности. Тут дело обстоит совсем иначе, чем с пением и танцами, которые можно приказать исполнить в любое время. Слова уважаемой Лунной сестры ^[46] ставят меня в труднейшее положение. Ведь распоряжения, данные цветам Верховным владыкой ^[47], чрезвычайно строги, а наблюдение за их выполнением самое тщательное. Все цветы, которым предстоит распуститься, должны за месяц до этого представить ему свое точное изображение и ждать высочайшего распоряжения о том, нужно ли им изменить количества усиков или пестиков или переменить окраску. Верховный владыка приказывает Яшмовой деве, ведающей ароматами, внимательно изучить эти изображения и искуснее, чем наиискуснейший мастер, придать цветам новый вид. Поэтому тот же сливовый цветок бывает белым с зеленоватым венчиком, а бывает и ярко-красным; тот же лотос бывает и сложноцветным, и двухчеренковым; среди пионов и гортензий чрезвычайно много прекрасных сортов, а разновидностей осенних хризантем и весенних орхидей еще больше. Каждая ветка, каждая гроздь цветов раскрывается в соответствии с предначертанием – одни раньше, другие позже.

Кроме того, Верховный владыка приказывает особому гонцу постоянно навещать и оберегать цветы, а также следить, чтобы в тот момент, когда у них начинают раскрываться бутоны, они являли свою красу в точности с утвержденным образцом. Если при этом все действительно происходит без всяких упущений, то такие цветы заносят в «Золотую книгу» и в следующем году их пересаживают за резные перила в палисаднике у разукрашенной калитки, ведущей во внутренние покои дворца Верховного владыки, где их взращивают на безгрешной земле, поливают из прозрачных источников; они служат темой для поэтов и доставляют радость высоким гостям. Принимая это все за поощрение, такие цветы с каждым днем становятся все роскошнее.

Если же у цветов имеются какие-либо упущения, дух-наблюдатель докладывает об этом Верховному владыке и просит его назначить им наказание. Самое тяжелое наказание – пересадка цветов к пристаням или почтовым станциям, где их не только ломают и срывают люди, но где они пропитываются грязью и пылью, где их вытаптывают копыта лошадей и где они попадают под колеса. Следующее наказание – это когда пчелы и бабочки осаждают цветы, и они от этого гибнут, когда их обивают ливни и губит иней, и они немедленно увядают и опадают. Наконец, самое легкое наказание – изгнание в глухие горы и безлюдные долины, где цветы редко встретят любовный взгляд ценителя, где их красота никому не нужна, где они предоставлены самим себе и так и гибнут в безвестности. И вот при такой строгой проверке я не осмеливаюсь ослушаться и соблюдаю все указания точно и в срок. Ваши же слова, дорогая Лунная сестра, право, не серьезны! Вы хотите, чтобы все четыре времени года прошли в одно мгновенье и все цветы сразу расцвели!

Выслушав богиню Цветов, Чан Э отлично поняла, что та права, и не могла больше настаивать на своем. Однако слова богини Цветов не подействовали на богиню Ветерок, которая всегда была в близких отношениях с обитательницей Лунного дворца ^[48] и издавна не ладила с богиней Цветов. Теперь она вмешалась в разговор.

Что было дальше, вы узнаете из следующей главы.

Глава 2

Богиня Цветов признается открыто,
что может лишь следовать времени года.
Заранее ей наказанье назначить
тут Лунной сестре Ветерок помогает.

Итак, богиня Ветерок сказала богине Цветов:

– Ты говоришь, что ты в большом затруднении и смятении и никак не можешь поступить наперекор установленному небом порядку. Однако ведь цветением слив, которые идут во главе всех цветов, начинается год ^[49], и они распускаются при приближении весны. Но почему же вдруг есть исключения и на Сливовом перевале ^[50] растет сорт слив, расцветающий раньше – в десятой луне? Где же тут, как ты говоришь, «чрезвычайно строгие распоряжения, которые ты не осмеливаешься нарушить»? А вот еще среди людей есть волшебники-даосы, проделывающие с цветами такие фокусы: они в материи проращивают семена и заставляют их зацветать в одно мгновение! Где же тут опять, как ты говоришь, «наблюдение самое тщательное и все цветы распускаются в свое время»? Далее, когда старик садовник берет цветы вроде пионов или махрового персика, поливает и удобряет их, да еще подогревает углями, то они уже к Новому году расцветают во всей красе и благоухают! Такие цветы даже называются «танские цветы» ^[51]. Опять-таки, кто же в этом случае дает распоряжение? Словом, когда власть в своих руках, делаешь что хочешь. Сейчас, когда к тебе обращается с убедительной просьбой Лунная сестричка, – чего ты отговариваешься? Подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением, чтобы это прекрасное зрелище могло состояться. К тому же ведь все это произойдет на пиру у Золотой матери, и если даже Яшмовый владыка ^[52] узнает обо всем, ему будет неудобно поставить это тебе в вину. Ну, а если он все же сочтет это за проступок, то я охотно буду отвечать вместе с тобой. Ну, как?

Богиня Ветерок сказала: «…подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением».

Видя, что богиня Ветерок хитроумна, и чувствуя, что ее трудно будет переубедить, богиня Цветов невольно испугалась.

– Тетушка, прошу вас, выслушайте, что я скажу в свое оправдание! – сказала она с деланой улыбкой. – На том хребте сливы так рано расцветают потому, что на нем места разные: на южных склонах теплые, на северных – холодные. Если некоторые сливы случайно расцветают «малой весной» ^[53] оттого, что они получают жизненную силу несколько раньше, а зубоскалы приходят от этого в восторг, так неужели это можно считать за правило? А что цветы распускаются в одно мгновение, то это ведь только колдовство даосов – мелькнет перед глазами и все. Тем более не стоит и говорить о так называемых танских цветах, что является прямо-таки насилием над природой. На такое дело я никак не пойду. Ведь вот законы ветров, которыми вы, тетушка, управляете, неодинаковы во все четыре времени года. И разве вы сочтете возможным в ту пору, когда солнышко тепло пригревает, дать разгуляться осеннему или зимнему ветру, губящему все цветы, или же в то время, когда спадает жара, приказать подуть жарким и знойным ветрам? Или вот еще: луна бывает и темной и светлой, и полной и ущербной – и всегда это бывает точно, как по солнечным часам, и тут ошибки быть не может. А найдет ли возможным для себя Лунная сестра сделать так, чтобы луна всегда была круглая и ночь за ночью сияла бы на этом синем небе, безбрежном, как лазоревое море? Но поскольку я получила ваш, Лунная сестра, приказ, я сейчас же велю феям Персиков и Абрикосов со своими самыми лучшими цветами явиться сюда – сплясать и спеть нам. Что вы на это скажете?

– Что тебе зря себя утруждать, раз сейчас и так повсюду расцветают персики и абрикосы! – ответила Чан Э. – Я ведь высказала свою просьбу совсем не потому, что хотела развлечься. Моя мысль заключалась в том, чтобы этим прекрасным зрелищем доставить еще больше радости великой богине Си Ван Му в этот торжественный для нее день и сделать наш праздник еще великолепнее. Чего ради мне настаивать, если ты, неожиданно для меня, проявляешь такую заботливость о подвластных тебе феях и боишься их затруднить! Ведь для тебя-то весь труд – только слово сказать, а ты назло упорно создаешь всякие трудности да только придумываешь разные отговорки, стараясь раздуть целое дело – уж не слишком ли ты много на себя берешь!

Богиня Цветов, видя, что разговор принимает нежелательный оборот, сказала:

– Понятно, заставить все цветы сразу расцвести – дело нетрудное, но только я никогда это сама не делала, а лишь выполняла повеление Верховного владыки. Если же нет его указаний, я не осмелюсь выполнить даже приказа властелина людей и тем более всякие другие приказы! К тому же я от природы труслива и во мне мало притворства. Потому, например, я бы не смогла добыть чудодейственный эликсир бессмертия ^[54] и создать себе такое прекрасное убежище, как Лунный дворец ^[55]. Я робкая и слабая, совсем не как некоторые другие, а мои заслуги на путях истины столь ничтожны, что разве я посмею решиться на такое дело! Я предпочту оказаться виноватой перед вами, чем подчиниться вашему приказу!

Чан Э поняла, что в словах богини Цветов содержится явный намек на похищение ею эликсира бессмертия, и ей невольно стало стыдно, но в то же время она рассердилась и с холодной усмешкой заметила:

– Ты не хочешь, чтобы цветы распустились, – ну и ладно, но зачем ты допускаешь колкости?

– Вы бывали между собой так любезны и предупредительны, когда прежде с утра до вечера играли в шахматы, – стала увещевать их Небесная Ткачиха, – чего же это вы теперь так ссоритесь, разве это не нарушает царящего здесь согласия? Да и чего ссориться – ведь дело-то идет о пустяках!

– Вот вы обе бранитесь, – добавила богиня Сюаньнюй, – а великая богиня Си Ван Му великодушна и не решается пожурить вас. Но ведь место-то тут у Яшмового пруда праведное и благолепное, а вы позволяете себе здесь кричать да шуметь, словно дети, забавляющиеся на площадке для игр. Ведь это неуважение к богам. Если дежурные небожители доложат Верховному владыке, то на следующие Персиковые празднества, боюсь, вас уже нельзя будет приглашать!

– Богиня Цветов только что заявила, – сказала Чан Э, – что лишь по приказу Верховного владыки цветы могут все вместе распуститься и что она не выполнит приказа даже властелина из мира людей. Но вот, если через тысячи лет в мире людей появится веселый государь, который, в нарушение порядка чередования времен года, издаст такой приказ, и все цветы тогда вместе расцветут, то какому наказанию нам подвергнуть за это богиню Цветов?

– Пользуясь тем, что сейчас сама великая богиня Си Ван Му и все властители пещер являются свидетелями, надо бы договориться об этом заранее!

– По моему скромному мнению, – усмехнувшись, предложила богиня Магу, – если в будущем это случится, то в наказание заставим-ка мы богиню Цветов три года подметать сбитые ветром цветы в Лунном дворце! Как вы на это смотрите, Лунная сестричка?

– Земной государь, – возразила богиня Цветов, – это ведь владыка «четырех морей и девяти областей» ^[56], и он, представляя небо, насаждает среди людей добрые нравы. Как же он решится нарушить порядок чередования сил инь и ян ^[57] и поставить меня в затруднительное положение? Разве только сама богиня Чан Э сойдет на землю в виде государыни и издаст такой несуразный приказ – никто другой на это не решится. Если тогда я действительно, потеряв рассудок, велю всем цветам сразу распуститься, я охотно сойду в мир суеты ^[58] и в возмездие погружусь в безбрежное море страданий ^[59] на веки веков без надежды на искупление!

Не успела еще богиня Цветов договорить, как к ней подошла, держа в руке кисть, богиня Куйсин и, ткнув ее этой кистью в лоб, поставила на нем пятно. Потом она на красном луче мгновенно покинула Яшмовый пруд и отправилась на Малый Пэнлай охранять яшмовую стелу.

Чан Э, услышав ответ богини Цветов, готова уже была выйти из себя, но Ткачиха ^[60] принялась ее уговаривать:

– Только что Куйсин наказала богиню Цветов ударом кисти за то, что та не соглашается приказать всем цветам распуститься, и, разгневавшись, покинула нас, так что вы, Лунная сестричка, могли бы немного умерить свой гнев. Если вы обе будете еще ссориться, то не только испортите нам удовольствие от пения и танцев, но, боюсь, как бы великая богиня Си Ван Му не прогнала бы всех гостей.

Си Ван Му закивала головой и сказала про себя:

– Добро! Добро! Заслуги на путях истины у нее совсем ничтожны – она только и думает как бы повздорить даже из-за совершенных пустяков. Неужели она не понимает, что это в будущем приведет ко многим печальным последствиям. Ей только что цветной кистью поставили на лбу пятно, и тут уже сказалось сокровенное предопределение. Но она словно во сне и даже ничего не почувствовала, а ведь в этом проявилось предопределение и для всех цветов – и здесь, увы, уже ничего не поделаешь!

Скоро песни и танцы прекратились. Си Ван Му, велев всех угостить фруктами и прекрасными напитками, раскланялась и ушла. Окончив пир, небожители низкими поклонами выразили свою благодарность и тоже разошлись.

Богиня Цветов вместе с богинями Трав, Плодов и Злаков на облачной колеснице отправились в свои пещеры. В пути богиня Злаков завела разговор:

– Я и до сих пор не могу успокоиться из-за того, что Чан Э на сегодняшнем торжестве, пользуясь положением любимицы и своим влиянием, ни с того ни с сего затеяла ссору, внеся свое странное предложение. К счастью, у сестрицы Цветов были такие веские доводы и она их так ловко преподнесла, что та вся покраснела со стыда и не нашла слов для ответа!

– Пение и танцы, – сказала богиня Трав, – вещь очень занятная, но к чему было звать разных зверей и вносить этим беспорядок в танцы! Яшмовый пруд – место уединенное и тихое, а теперь там все совершенно истоптано лапами зверей и когтями птиц. Даже не представляю себе, как будут роптать на Чан Э духи-прислужники, когда им завтра прикажут там прибрать!

– Еще хорошо, – вступила в разговор богиня Плодов, – что черепахи не умеют петь, а драконы – танцевать. Умей они это, Чан Э непременно попросила бы бога Панцирных и бога Чешуйчатых тоже позвать подвластных им тварей. Вот был бы смех, если бы весь Яшмовый пруд наполнился их воинством, вплоть до крабов и креветок, и от смрада было бы не продохнуть! Кстати, когда мы пировали, я видела, что ты, сестрица Трав, все время почему-то смеялась. Неужели тебе доставляло удовольствие это зрелище?

– По-моему, – ответила богиня Трав, – пение всех этих птиц, хотя и не было особенно гармоничным, все же не внушало и отвращения. Феникс дудел, как на флейте, луань – как на свирели, иволги звенели, а ласточки щебетали. Что же касается танца зверей, то они в конце концов довольно-таки противны. Когда тот неуклюжий буйвол или толстокожий слон, покачиваясь, переваливались из стороны в сторону, мне уж было противно смотреть. А тут втесалась еще мохнатая обезьянка, которая металась и прыгала туда и сюда, – это уж был настоящий балаган. Особенно же была смешна маленькая мышка. Ей нужно было плясать, а в то же время она боялась кошки и все пряталась и увертывалась. Воровка и есть воровка, пусть она и наряжена так красиво, но все равно она никогда не утеряет своих воровских повадок. Был там еще зайчишка, который, отлынивая от танцев, стоял в сторонке, но вдруг увидел облезлого коршуна из свиты феникса и, испугавшись, что тот его схватит, сразу принял беспечный вид, стал вертеться и топтаться и наконец, обернувшись к нему с заискивающей улыбкой, заплясал на все лады. Я очень смеялась тому, что и такой зайчишка умеет обманывать. В общем, при виде всех этих зверей нечего и пенять на богиню Цветов за то, что она предпочла бы гнить на земле вместе со всеми нашими травами и деревьями, нежели водиться со всеми этими зверьми и птицами!

Под разговор ее спутниц у богини Цветов прошел гнев, и она тоже развеселилась. Так, беседуя и смеясь, богини прибыли на Пэнлай и вернулись в свои пещеры. На досуге они продолжали собираться вместе и играли в шахматы. Небесные дни ^[61] проходили за днями, небесные годы – за годами, и неизвестно, сколько у людей за это время прошло лет.

1. Куйсин – по китайской мифологии, дух-покровитель литературы. Изображается в виде безобразного человекоподобного существа с кистью и ковшом в руках. Обитает в Ковше, образуемом конфигурацией четырех звезд созвездия Большой Медведицы. В то же время Куйсин в китайской древней астрономии – название звезды альфа, а иногда четырех звезд (альфа, бета, гамма и дельта) из Ковша созвездия Большой Медведицы.

2. Северный Ковш – созвездие Большой Медведицы.

3. Си Ван Му – букв. «мать западных князей». По древней легенде, богиня, пребывающая на далеком западе, на сказочной горе Куньлунь (см.), где среди райских садов на берегу Яшмового пруда (см.) находится ее Яшмовый дворец. Си Ван Му возглавляет всех фей и небожительниц.

4. Яшмовый пруд находится, по легенде, у подножья сказочной горы Куньлунь, где в райских садах проживает богиня Си Ван Му (см.). На берегу Яшмового пруда растет божественное персиковое дерево, плоды которого дают бессмертие вкусившим их.

5. Почтенная Цао – под прозвищем почтенной Цао известна жена Цао Ши-шу, урожденная Бань Чжао, сестра историка Бань Гу, окончившая по приказанию ханьского императора Хэ-ди труд своего брата – «Летопись династии Хань» (см.). Ею же написано «Наставление для девиц», в котором изложены требования средневековой морали для женщин. Император Хэ-ди, призвавший Бань Чжао во дворец в качестве наставницы для императриц, именовал ее «почтенная Цао», откуда и пошло ее прозвище.

6. Бань Чжао – см. почтенная Цао.

7. Яшма – камень, особо ценимый китайцами за красоту, прочность, нежность на ощупь и ряд других свойств. Благодаря этим свойствам яшма стала в Китае эпитетом всего красивого, нежного, изысканного, благородного. Поэтический образ женской красоты или человека, отличающегося нравственной чистотой, обычно не обходится без сравнения с яшмой.

8. Поднебесная, или Поднебесная империя, – образно о Китае.

9. Куньлунь – сказочная гора в китайских легендах. По этим легендам, на горе Куньлунь, расположенной далеко на западе, якобы берут начало четыре большие реки – синяя, белая, красная и черная. На ее склонах в райских садах растут чудесные деревья из драгоценных камней, а в Яшмовом дворце на берегу Яшмового пруда пребывает богиня фей Си Ван Му.

10. Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан – острова бессмертных, находящиеся якобы в Восточном море, напротив берегов Китая. На них живут бессмертные гении, питающиеся драгоценными камнями, запивая их напитком бессмертия из бьющих там источников. Вера в существование этих островов бессмертных была так сильна, что при циньском императоре Шихуане даже была снаряжена экспедиция для розыска этих островов.

11. «Исторические записки» – знаменитый многотомный труд, охватывающий историю Китая с мифологических времен по 104 г. до н. э., написанный известным китайским историографом и литератором Сыма Цянем (145–88 гг. до н. э.).

12. «Записи, восполняющие опущенное» – книга, составленная в IV в. до н. э. даосом Ван Цзя. Как исторический памятник не имеет ценности, но интересна как литературное произведение, полное мифологии и фантастики.

13. «Описание царств природы» – книга, составленная Чжан Хуа во времена Цзиньской династии (265–420). Часть ее была дописана впоследствии. Книга дает богатый материал по китайской мифологии.

14. «Пир в Персиковых садах» – имеется в виду празднество по случаю дня рождения богини Си Ван Му. Персик в Китае считается символом долголетия.

15. Чжан – мера длины, равная 3 м 20 см.

16. Дун Ван Гун, или Му Гун, – по китайской легенде, божество, управляющее мужским началом в природе. Пребывая на востоке, он возглавляет небожителей, гениев и других духов мужского рода, в то время как его супруга Си Ван Му правит на западе небожительницами – феями и другими женскими божествами.

17. Cозвездие Ковша – см. Северный Ковш.

18. Путь великой истины – см. даос.

19. Малый Пэнлай – так же как Малый Инчжоу, вымышленное название, намек на обитель бессмертных Пэнлай.

20. Стела – каменная плита с высеченной на ней надписью.

21. Учение о женском и мужском началах – см. инь и ян.

22. Конфуцианец – последователь учения Конфуция; часто употребляется в значении педант, схоластический начетчик.

23. Небожитель Угуй – небожитель-рогоносец.

24. Цилинь – баснословное животное, покрытое чешуей, с телом оленя, одним рогом, коровьим хвостом и лошадиными копытами. Появление цилиня предвещает благополучие и счастье.

25. Му Гун – см. Дун Ван Гун.

26. Лао-цзы – 1) полулегендарный древнекитайский мыслитель по имени Ли Эр, живший в VI в. до н. э., считающийся основоположником даосизма. Со II в. н. э. Лао-цзы обожествляется и вместе с Паньгу и Яшмовым владыкой возглавляет даосский пантеон; 2) название книги, якобы написанной Лао-цзы и известной также под другим названием – «Даодэцзин» («Книга о пути и его проявлении»).

27. Пэнцзу – приближенный мифического императора Яо (годы царствования 2356–2256 до н. э)., прожил 800 лет, питаясь порошком из перламутра и тому подобными вещами. Пэнцзу почитается гением долголетия. По легенде, Пэнцзу, как и Лао-цзы, исчез на западе, в связи с чем о нем в некоторых мифах говорится как о воплощении последнего.

28. Святой Чжан – покровитель беременных женщин и защитник детей от болезней и всяких напастей.

29. Лунный старец – по китайским древним народным верованиям, небесный сват, живущий на Луне. Особенно почитается женщинами. Способность лунного старца предрекать браки связана со следующей легендой. Однажды, еще при жизни своей на земле, старец этот, гуляя со своим князем, обратил его внимание на какую-то простую женщину, которая держала на руках грязную трехлетнюю девочку, и сказал: «Эта девочка будет вашей женой». Князь, разгневанный, велел своему человеку убить девочку. Когда князь, через четырнадцать лет после этого, женился на изумительной красавице, оказалось, что это та самая девочка, чудесным образом спасшаяся от смерти.

30. Лю Хай-чжань – бессмертный гений, спутник бога богатства Цай-шэна, был якобы в свое время цзиньши, стал затем учеником даосского патриарха Лю Дун-бина (VIII в). и достиг бессмертия.

31. Два гения Хэ-хэ – мальчики-близнецы из свиты бога Богатства, символизирующие мир и согласие.

32. По поверьям, небожители, летающие по воздуху, могут, стоя на таких колесах, быстро преодолевать большие пространства.

33. Красное дитятко – злой бесенок, порожденный одной из кровожадных ведьм Лоча, укрощенный царем обезьян Сунь У-куном, а затем ставший спутником и служкой богини Милосердия Гуаньинь.

34. Золотой отрок – небесный прислужник богов.

35. Синяя дева – богиня Инея и Снега даосского пантеона.

36. Яшмовая дева – фея-прислужница Си Ван Му и Дун Ван Гуна.

37. Сюаньнюй – «сокровенная дева» с девятых небес, дочь неба, которая, по преданию, была послана на землю в помощь легендарному императору Хуан-ди в его борьбе с Чи Ю, посягнувшим на престол. В более поздних легендах она отождествляется с буддийской богиней Маричи – воплощением света.

38. Небесная ткачиха – дух звезды альфы из созвездия Лиры. Существует легенда о том, что Ткачиха, дочь Небесного владыки, жила на звезде, находящейся к востоку от Небесной реки (Млечного Пути), где она ткала облака – одеяния неба. Выйдя замуж за Пастуха (духа звезд бета и гамма созвездия Аквила, расположенных к западу от Млечного Пути), она стала нерадиво относиться к своему делу, за что Небесный владыка разлучил ее с мужем и разрешил ей встречаться с ним лишь один раз в год – в седьмую ночь седьмой луны на Небесной реке.

39. Магу – фея, богиня-покровительница рукоделия.

40. Чан Э – как гласит китайская легенда, была женой Хоу И, знаменитого стрелка, жившего в глубокой древности. Когда на небе вдруг сразу появилось десять солнц, что грозило спалить всю землю, Хоу И по приказу легендарного императора Яо (годы царствования 2356–2256 до н. э.) меткими стрелами сбил девять солнц и таким образом спас землю. В награду богиня Си Ван Му подарила стрелку снадобье, дающее бессмертие. Чан Э украла у мужа это снадобье и сбежала на Луну. Там она стала богиней и поселилась в Лунном дворце, перед которым лунный заяц толчет для нее в ступе порошок для пилюль бессмертия.

41. Божественный персик – плод мифического дерева, растущего на берегу Яшмового пруда в сказочных садах богини Си Ван Му, находящихся на отрогах горы Куньлунь. Вкусившие этот плод становятся бессмертными.

42. Золотая матушка, или Золотая мать, – одно из названий богини Си Ван Му.

43. Дань-фэн – букв. «красный феникс».

44. Цин-луань – в переводе «синий луань» (см. луань).

45. Луань (или люань) – сказочная птица с разноцветным оперением, в котором преобладает синий цвет. Иногда считается птенцом феникса.

46. Лунная сестра – речь идет о богине Луны – Чан Э.

47. Верховный владыка, или Небесный царь (Шан-ди, или Тянь-ди), – по древнекитайским верованиям, верховное божество, отождествляемое с Яшмовым владыкой даосского пантеона.

48. Обитательница Лунного дворца – речь идет о Чан Э.

49. В Китае начало года, Новый год совпадает с «началом весны» (как называется один из двадцати четырех сезонов, на которые делится китайский сельскохозяйственный год) и приходится на разные дни между концом января и концом февраля по нашему календарю.

50. Сливовый перевал – горная цепь Мэйлин, иначе Дасоулин, на границе нынешних провинций Цзянси и Гуандун.

51. Цветы, выращенные искусственно, путем подогревания. Названы танскими по одинаковому звучанию названия династии Тан со словом «подогревать» (по-китайски «тан»).

52. Яшмовый владыка – верховное божество даосского пантеона.

53. «Малая весна» – десятый месяц по лунному календарю.

54. Добыть чудодейственный эликсир бессмертия – намек на то, что Чан Э украла у мужа пилюлю бессмертия.

55. Лунный дворец (в буквальном переводе, «холодный просторный дворец») – дворец на Луне, в котором, по легенде, живет Чан Э и лунный заяц толчет в ступе снадобья для обретения бессмертия.

56. Владыка «четырех морей и девяти областей» – в древности Китай делился на девять областей и считался расположенным между четырьмя морями, поэтому китайский император образно именовался владыкой четырех морей и девяти областей.

57. Инь и ян – две противоположные космические силы в древней китайской натурфилософии, борьба которых обусловливает всякое развитие в природе. Инь – это пассивная, отрицательная сила Тьмы, женское начало. Ян – активная, положительная сила Света, мужское начало.

58. Сойду в мир суеты – то есть возрожусь в человеческом облике на Земле.

59. Безбрежное море страданий – по буддийским представлениям, всякая жизнь есть страдание. Единственное спасение от страданий заключается в достижении нирваны – буквально: «угасания» – путем постепенного нравственного самоусовершенствования личности в длинной цепи перерождений в разных мирах.

60. Ткачиха – см. Небесная Ткачиха.

61. Небесные дни – речь идет об одном дне небожителей, равном по продолжительности одному году на Земле.