В небольшом вертолёте, который наша компания с турбазы взяла напрокат, чтобы добраться в те места, куда и внедорожник бы не прошел, царило буйное веселье. Правда, чтобы расслышать друг друга в страшном шуме, приходилось кричать во весь голос, но от этого становилось ещё веселее.
– Люська! – вопил худой бородатый Мишка. – А правда, что ты вчера Лёшку чайником?…
Конец фразы потонул в грохоте винта вертолёта.
– Да, огрела! Пусть не лезет ко мне в палатку среди ночи! – громко ответила я. – В следующий раз чайник будет с кипятком!
– Да ладно тебе, Люська! Что ты так на него злишься? – вступилась за Лёшку ещё одна девушка. – Это он просто дурака валяет!
– Валяет он в основном не дурака, а дурочек, – отпарировала я, чем смертельно обидела всех присутствующих жертв сердцееда Лёшки.
Началась банальная перебранка, грозящая перейти в крупную ссору. Я, виновница разлада в маленькой компании, в разговоре на повышенных тонах не участвовала, но с удовольствием наблюдала за бурными проявлениями эмоций.
– Эй, народ! – крикнул нам пилот. – Вы там потише! И вообще, сели бы вы покучнее, а то сейчас болтанка начнётся: мы прямо в грозовой фронт летим!
– А что, облететь стороной нельзя?
– У меня на такой крюк горючего не хватит, – раздражённо отозвался пилот, – даже если все ваши винно-водочные ресурсы в бак залить! Да вы не волнуйтесь, прорвёмся, в первый раз, что ли!
Действительно, минут через пять началась такая тряска, словно мы не на вертолёте летели, а тащились на гружённом брёвнами грузовике по просёлочной дороге. Я удобно примостилась в хвосте вертолёта на собственном рюкзаке и от души веселилась, глядя на своих чертыхающихся спутников.
Внезапно вертолёт так тряхнуло, что я едва не свалилась с рюкзака на пол. А в тёмном салоне стало почему-то очень светло.
– Во блин! – шёпотом произнёс пилот, обернувшись посмотреть, отчего вдруг замолкли пассажиры. – Шаровая молния!
Вся компания сбилась в тесную кучу, с ужасом наблюдая, как небольшой яркий шарик медленно плывёт по салону.
– Люська, иди сюда! – громко зашипел мне Мишка. – Она же прямо на тебя летит!
Но я не обратила на него ровно никакого внимания. Я, словно зачарованная, глядела на приближающуюся ко мне молнию… Та подплыла совсем близко, что-то громыхнуло, и ярчайший свет ослепил меня…
Я пришла в себя от какого-то неудобства. Оказалось, что я лежу спиной на своём рюкзаке, а под левую лопатку мне больно впивается носик чайника. Я медленно села, потрясла головой, пытаясь избавиться от разноцветных кругов, плывущих перед глазами, потом позвала:
– Эй, все живы? Мишка, Ленка, вы где?
Но в ответ я не услышала ни звука.
Когда в глазах перестало рябить, я огляделась по сторонам. Я находилась в небольшом помещении, пол, стены и потолок которого были настолько белыми, что казались нереальными. «Это что, больница, что ли? – спросила я саму себя. – А где же врачи?» Нет, это явно была не больница…
Я поднялась на ноги, подошла к стене и осторожно ее потрогала. Материал стены немного спружинил, и передо мной открылся узкий коридор.
– Всё ясно, – вздохнула я, хотя абсолютно ничего не понимала в происходящем. – Меня похитили инопланетяне. Что ж, всегда хотелось узнать, как это бывает…
Я подняла рюкзак, нашла в одном из карманов чёрный маркер и сделала пометку на стене. Что-что, а блуждать я не собиралась. Закинув рюкзак на спину, я осторожно вышла в коридор. Он практически ничем не отличался от комнаты: те же белые, мягко светящиеся стены, плавно переходящие в полукруглый потолок, тот же пружинящий пол.
– Ладно, посмотрим, куда я попаду, – пробормотала я, делая первые шаги в неизвестность.
Около двух часов я бродила по коридору, пока, наконец, не устала. Других дверей я не нашла, окон тоже, деваться было некуда…
– Всё, шагу больше не сделаю, – пообещала я себе, присев на пол.
Взгляд мой упал на стену. Там красовалась изображённая чёрным маркером надпись – мои инициалы.
– Что же, получается, я всё это время шла по кругу? – разозлилась я. – Теперь только попадитесь мне на глаза! Чёрт, но где-то ведь должен быть выход!..
Немного позлившись, я вновь начала думать вслух:
– Если бы меня похитили инопланетяне, то вряд ли бы я сейчас разгуливала по коридорам, скорее уж, валялась на столе в лаборатории. Вполне вероятно, что меня занесло сюда случайно. Вот если бы увидеть, что там снаружи…
Внезапно участок левой стены коридора вспучился, образовав нечто вроде лунного кратера. Посредине выпуклости образовалось небольшое отверстие, словно затянутое прозрачной плёнкой. Я осторожно подошла поближе и выглянула наружу. За импровизированным окошком было черным-черно, если не считать ярких белых точек. Я любила научную фантастику, а потому сразу поняла, что передо мной – вид на глубокий космос.
Я отошла от окошка, и оно немедленно закрылось.
– Получается, этот космический корабль, или станция, или… в общем, неважно что, реагирует на мои желания, – продолжила я рассуждать. – Теперь мне хотелось бы попасть в то место, откуда управляют этим агрегатом!
Передо мной моментально открылся ещё вход в еще один коридор.
– Вот так-то лучше, – удовлетворённо произнесла я и углубилась в недра космического корабля. В том, что это именно космический корабль, я уже не сомневалась.
Минут через десять коридор привёл меня в довольно большое помещение. Стены были сплошь покрыты тёмными плоскими панелями, по которым и между которыми бегали разноцветные огоньки. Посреди зала находились два банальнейших мягких кресла.
– Эй, есть здесь кто!? – крикнула я, полагая, что раз есть зал управления, то должны быть и пилоты.
– Приветствую вас на борту космического корабля класса «разведчик» «Грёза-2», – произнёс откуда-то с потолка механический голос.
Я от неожиданности попятилась, зацепилась за собственный рюкзак, скинутый на пол, и вынужденно села в одно из кресел.
– Ну ни хрена себе! – сказала я, поскольку никогда не следила за своей речью. – А ты кто есть-то?
– С вами говорит бортовой компьютер, – охотно отозвался голос.
– А где все? – спросила я.
– Извините, вопрос непонятен, – ответил голос.
– Чёрт, – расстроилась я. – Я и забыла, что с компьютерами надо общаться, как с душевнобольными! Как там в кино-то говорят? А! Сообщи, пожалуйста, имеются ли на борту космического корабля «Грёза-2» какие-либо живые существа, кроме меня?
Повисло недолгое молчание.
– Ну? – нетерпеливо спросила я.
– Идёт обработка запроса, – раздражённо ответил компьютер. – Корабль отнюдь не миниатюрен.
Я сцепила зубы и решила ждать. Сидеть почему-то было неудобно. Я пошарила рукой под собой и обнаружила там какой-то овальный предмет с маленьким экранчиком и единственной кнопкой посередине. Я нажала её, с запозданием подумав: «А если это взрыватель?» К счастью, ничего не взорвалось, зато экранчик на предмете засветился, и приборчик продемонстрировал мне голограмму до крайности неприличного порнографического этюда. Кем бы ни были пилоты, ничто человеческое им не было чуждо. Я выключила это безобразие и кинула приборчик в другое кресло.
Минут через пятнадцать голос произнёс:
– На борту обнаружено несколько десятков тысяч живых существ. Желаете ли вы взглянуть на них?
– Да, если можно.
Одна из тёмных панелей засветилась, оказавшись большим экраном, и я стала очевидицей семейной жизни очень большого количества крупных крыс.
– М-м, а существ моего вида на борту нет? – осведомилась я, подавив рвотный рефлекс.
– Нет, – отозвался компьютер.
– А куда сейчас направляется «Грёза-2»?
– Корабль движется согласно заданному курсу и ровно через девять недель в пять часов одну минуту по земному времени врежется в мёртвую планету АР-78ДД, – охотно ответил компьютер.
Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
– Кто задал этот курс? – прорычала я.
– Курс был задан штурманом «Грёзы-2» с согласия капитана, – пояснил компьютер.
Дальше я не слушала. Припомнив все вариации на тему путешествий во времени, я пришла к мысли, что тот же катаклизм, что забросил меня на космический корабль, мог выкинуть экипаж «Грёзы-2» в дряхлый вертолёт.
– Как давно отсутствует экипаж корабля? – перебила я словоохотливый компьютер.
– Восемнадцать лет, три месяца и два дня, – обиженно сообщил тот.
– Ладно, – вздохнула я. Такая версия пропала! Хотя с путешествиями во времени возможны всякие несостыковки. – Тогда сообщи, откуда «Грёза-2» отправилась в полёт!
– Место приписки – космопорт Шереметьево-6, планета Марс, – всё ещё дуясь, ответил электронный мозг.
– Мы можем туда вернуться?
– Вы не обладаете полномочиями, необходимыми для изменения курса «Грёзы-2»! – обрадовался компьютер.
Я прочно задумалась. Мне вовсе не хотелось разбиться о какую-то там мёртвую планету. Компьютер, робот… что же придумать?… Робот, робот… что там у Азимова было про роботов? Законы роботехники! Робот не может причинить вреда человеку… было ли там что-то насчёт бездействия?
– Сообщи твоё основное предназначение, – приказала я.
– Моё основное предназначение, – монотонно забарабанил компьютер, – облегчать экипажу управление кораблём, например, производить сложные расчеты…
– Опусти подробности!
– …а также всячески заботиться о находящихся на борту разумных живых существах! – закончил компьютер.
– То есть и оберегать их от мучительной смерти? – хитро спросила я.
– Да, – неуверенно ответил компьютер.
– Ты можешь отнести меня к живым разумным существам?
– Да, – с сомнением сказал компьютер, совершенно сникнув.
– Тогда ты не можешь допустить, чтобы ровно через десять недель, когда «Грёза-2» врежется в планету, я погибла вместе с кораблём!
Компьютер виновато молчал.
– Ну?
– Не могу.
– К тому же гораздо раньше, чем через десять недель, я умру от голода, поскольку все запасы наверняка сожрали крысы! – мстительно добавила я. – Поэтому, если ты не хочешь стать причиной трагической гибели живого разумного существа, немедленно измени курс и доставь меня на Марс как можно быстрее! Тебе ясно?
– Так точно, – уныло отозвался компьютер. – Начинаю разворот.
– Постой-ка, а обратное путешествие тоже займёт восемнадцать лет, три месяца и два дня? – вдруг обеспокоилась я.
– Не обязательно. Приказы перестали поступать, когда «Грёза-2» готовилась к гиперпрыжку к планете назначения. Согласно последнему указанию, корабль двигался по ранее намеченному курсу… – пробубнил компьютер.
– Ага, а поскольку прыжка не было, то он может врезаться в планету… – обрадовалась я, но тут же испугалась: – Эй, что ещё за фокусы?!
Кресло, в котором я сидела, медленно опустило спинку и обволокло меня, словно коконом.
– Начинаем гиперпрыжок, – сообщил компьютер. – Данные действия кресла целесообразны с точки зрения вашей безопасности. Пять, четыре, три, два, один…
Что-то взвыло, заскрежетало, корабль затрясся, замигали разноцветные огоньки, а меня так вжало в кресло, что я не могла пошевелиться.
– Прыжок завершён, – радостно сообщил компьютер. – Выхожу на орбиту Марса!
Я, наконец, смогла сесть.
– Ничего себе! – сказала я. – Вот это кино! Когда совершим посадку?
– Через пять минут одиннадцать секунд… Приготовиться к посадке!
Кресло снова обняло меня, но на этот раз не так сильно.
– Посадка отменяется, – произнёс компьютер.
– Это почему? – удивилась я.
– Посадочное место, закрепленное за «Грёзой-2», занято туристическим катером класса «вагон», – отрапортовал компьютер.
– А ещё свободные места есть? – поинтересовалась я.
– Так точно.
– Вот и садись туда, – велела я. – И это, нельзя посмотреть, что там снаружи? Включи обзорные экраны, или как их там…
Два больших экрана передо мной начали демонстрировать панораму космопорта. Зрелище меня не слишком потрясло, поскольку сильно уступало красочностью и драматизмом фильмам и компьютерным играм. Это был самый обыкновенный аэродром, только вместо самолётов на бетонном поле стояли не очень большие космические корабли всевозможных конфигураций, в большинстве своём сильно схожие с истребителями МИГ-29 или «Фантом».
Полюбовавшись окрестностями, я спросила:
– А где встречающие? Корабль вернулся после восемнадцати лет отсутствия, а на него ноль внимания!
– Судя по информации, содержащейся в базе данных космопорта, «Грёза-2» считается без вести пропавшей и исключена изо всех реестров, – сообщил компьютер.
– Прелестно! – прокомментировала я. – И что, никто не пытался искать пропавший корабль? Или это у вас в порядке вещей?
– «Грёза-2» находилась в свободном поиске и не держала постоянной связи с портом приписки, поэтому установить её координаты оказалось невозможно, – пояснил компьютер.
– Понятненько, – вздохнула я. – Но может, мы всё-таки заявим о себе? Не могу же я просто взять и выйти наружу!
– Не можете, – подтвердил компьютер. – Атмосфера малопригодна для дыхания, что может нанести ущерб вашему здоровью. Могу также, предвосхищая ваш вопрос, отметить, что ни один из приборов, предназначенных для облегчения дыхания во враждебной среде, не находится в рабочем состоянии.
– Ну, завернул! – поморщилась я. – А нельзя было просто сказать, что все противогазы гикнулись?
– В моём лексиконе отсутствуют некоторые из произнесённых вами слов, – надменно сообщил компьютер. – К тому же…
Его прервал вой сирены. Повыв с минуту, сирена заткнулась, зато в над космопортом разнёсся громовой голос:
– Внимание! Внимание! Тревога! Все в укрытие! Совершил посадку неопознанный корабль класса «разведчик»! Просим не покидать укрытий до выяснения всех обстоятельств!
– Чего это они? – шёпотом спросила я. – У вас что, враждебные инопланетяне объявились или собственный терроризм процветает?
Ответить компьютер не успел – один из экранов засветился, и сквозь рябь помех я разглядела лицо довольно симпатичного молодого человека.
– Будьте добры сообщить свой регистрационный номер или немедленно покиньте порт, – жизнерадостно приказал он.
– Давай, сообщай, – велела я компьютеру.
Тот выдал серию цифр и замолк. Молодой человек приобрёл задумчивое выражение лица. Через несколько секунд он натянуто улыбнулся и произнёс:
– Корабль с названными данными считается без вести пропавшим. Будьте добры сообщить ваши подлинные данные или же вы будете уничтожены.
– Да ты чё, охренел совсем? – разъярилась я. – Ты чё, суслик ободранный, думаешь, если мы слегка загуляли, то и не вернёмся вовсе? Ты вообще кто есть: младший подметальщик стенных шкафов или главный по половым тряпкам? Ну-ка, быстренько найди мне какое-нибудь начальство!
Молодой человек явственно побледнел и отключился.
Немного помолчав, компьютер произнёс:
– Если у вас найдётся свободное время, не будете ли вы любезны пополнить мой лексикон теми словами и выражениями, которые оказали столь мощное воздействие на андроида-диспетчера? Для этого достаточно надеть вон тот шлем в креплении по правую руку от вас.
– Разумеется, – пообещала я. – Сколько угодно. Кстати, пока этот розовощёкий ищет начальство, мы этим и займёмся…
Следующий сеанс связи состоялся только через полчаса. На сей раз на экране появился немолодой грузный человек с роскошной лысиной, представившийся директором космопорта.
– Объяснитесь, – грозно велел он. – Почему вы оскорбляете служащих космопорта, с какой целью вы прибыли на Марс и почему пытаетесь выдать ваш корабль за пропавшее судно того же класса?
– Почему это «пытаемся выдать»? – обиделась я. – Если не верите, проведите экспертизу, разберите корабль на детальки, сверьте номер кузова… вызовите специалистов, в конце концов!
– Здесь я отдаю распоряжения! – рассердился мужчина. – Попрошу мне не указывать!
– Думаешь, если отрастил лысину до плеч, то сразу самым умным заделался? – вежливо спросила я. – Очки ещё надень, тоже помогает повысить уровень интеллекта, точно тебе говорю!
Снаружи послышались довольно мелодичные переливы сирены.
– Прибыла служба безопасности, вот с ней и объясняйтесь! – облегчённо вздохнул директор космопорта.
– Что, прямо вот так вся служба и прибыла? – осведомилась я. – Вместе с секретаршами и уборщицами?
Директор плюнул и отключился. Я взглянула на другой экран. Около «Грёзы-2» примостился небольшой агрегат, сильно смахивающий на катафалк, выкрашенный в белый цвет с синей полосой. Из него посыпались люди (или андроиды, кто их разберёт!) с какими-то штуковинами в руках, видимо, с оружием.
– Немедленно покиньте корабль! – прогремел мужественный голос. – Выходите с поднятыми руками!
– Не-а, не выйду! – отозвалась я.
Вооружённые люди впали в замешательство.
– Почему же? – вкрадчиво осведомился мужественный голос.
– А у меня кислородной маски нет, – пояснила я. – Я что, должна от недостатка кислорода в обморок падать? Не дождётесь!
После минутного совещания тот же голос предложил:
– У выхода из корабля вас будет ожидать бригада медиков. Вас немедленно проводят в специально оборудованный автомобиль, в котором и доставят в здание космопорта. Вы согласны?
– Слышь, Компик, – шёпотом обратилась я к компьютеру. – Они меня там не пристукнут невзначай?
– Да ни в жизнь, – отозвался он. – Им за любую царапинку на теле натурального гражданина Земли можно такой срок навесить, что куковать придётся всю оставшуюся жизнь, от звонка до звонка, безо всяких амнистий!
– Ну ладно, тогда я пошла, – вздохнула я. – Ты сразу-то их не пугай, говори, как раньше. А если начнут хулиганить и автогеном угрожать, тогда ругайся. Если что – вопи, мол, я не виноват, ничего знать не знаю, это она меня научила. Я-то отбрешусь как-нибудь, а вот тебя на запчасти разберут как нечего делать… Ты выход-то мне обеспечь!
Я шагнула в открывшийся коридор. Через несколько минут я уже ступила на унылый серый бетон посадочного поля. Вдалеке виднелись красноватые горы, небо над ними было светло-чёрным. Впрочем, долго любоваться красотами мне не дали. Не успела я вдохнуть местный холодный воздух, как ко мне подскочили вооружённые люди в красно-чёрно-коричневой пятнистой форме и довольно невежливо затолкали в подоспевший «катафалк». Автомобиль немедленно взмыл в небо и рванул к маячащему на горизонте зданию.
Разговаривать со мной никто не пожелал. В здании, оказавшемся вблизи похожим на Дом Культуры где-нибудь в глубинке, меня сдали с рук на руки совершенно одинаковым существам с идиотскими улыбками. Из того, что от их прикосновений не ощущалось ни жара, ни холода, я заключила, что это наверняка роботы, или андроиды, или киборги, что не суть важно.
В течение нескольких суток, по моим подсчётам, меня обследовали на предмет выявления неизвестных местной науке инфекций и прочих вирусов. Это было скучно и противно. Впрочем, на плохое обращение или питание я пожаловаться не могла, тем более, что вместо еды давали какие-то пилюли. Помереть от них я не померла, но есть с каждым днём хотелось всё ощутимее.
На шестые сутки ко мне в палату, где я коротала время, отжимаясь от пола на спор с самой собой, заявился по-военному коротко стриженный молодой брюнет в красивой синей форме. Он потребовал поведать ему, каким образом я очутилась на борту пропавшей без вести «Грёзы-2» за несколько сотен световых лет от Марса, и как я смогла вернуть корабль в порт. Я честно рассказала ему всё, что знала, начиная с появления в дряхлом вертолёте шаровой молнии и заканчивая посадкой в «Шереметьево-9». Когда же этот псевдовоенный хлыщ записал в протоколе допроса (я смогла узнать об этом только потому, что умела читать вверх ногами), что «не известная ни в одном из обитаемых миров представительница вида „хомо сапиенс“, именующая себя Людмилой Сергеевной Перебейнос, вступила в преступный сговор с вышедшим из строя бортовым компьютером корабля-разведчика „Грёза-2“ с целью захвата власти на планете Марс, на допросе отказалась признаться в этом, а вместо того сочинила невероятную историю, добиваясь признания себя невменяемой», я вышла из себя. Допрашивавший меня офицер службы безопасности узнал об этом только полчаса спустя, очнувшись в соседней палате в тот момент, когда заботливые роботы-медсёстры осторожно извлекали у него изо рта обслюнявленный протокол допроса.
За такое безобразие меня лишили обеда, то есть двух синеньких таблеточек. Что с ними, что без них, есть всё равно хотелось, поэтому я, чтобы отвлечься от мыслей о еде, легла спать. Спать мешал свет, который выключали только на ночь. Уснуть мне так и не удалось, поэтому я принялась разгуливать по палате и громко петь «И снится нам не рокот космодрома» и «Земля в иллюминаторе» Петь я очень люблю, хотя музыкального слуха у меня практически нет. Зато у меня мощный голос, заставляющий оконные стёкла дребезжать, а плохо закреплённые хрупкие предметы – шататься и даже падать. Таким образом, пела я хоть и фальшиво, но с большим чувством.
Я как раз пропела:
И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам братва, братва у дома!
Весёлая поддатая братва! —
и в завершение куплета сделала стойку на руках, когда бронированная дверь палаты оплавилась по краям и выпала в коридор. В палату резво проникли несколько гуманоидов в чёрных комбинезонах. Самый крупный из них схватил меня поперёк туловища, но… у него не было дяди – чемпиона города и области по малоизвестным видам восточных единоборств. Я провела знаменитый дядин захват ноги через ухо, и неизвестный террорист скукожился в углу, жалобно повизгивая и подвывая. Впрочем, эта маленькая победа роли не сыграла. Неизвестных в чёрных комбинезонах было заметно больше, поэтому вскоре я, скрученная по рукам и ногам, сидела в очередном транспортном средстве, быстро уносящемся к горам. Ругаться, правда, я могла, но что это за удовольствие, когда окружающие не понимают и четверти обращённых к ним эпитетов! Из-за этого мне быстро наскучила ругань, и я решила изображать гордую пленную партизанку.