Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

И еще одно замечание из научной области: отечественная физика доказала, что во всех происходящих процессах материального и нематериального мира лежат индивидуальные и групповые взаимодействия. Причем в материальном мире все групповые процессы строго детерминированы, т. е. предопределены, а индивидуальные – случайны (хаотичны). Так и в социуме. Поэтому коллективистские, общинные сообщества людей, все мировые и локальные цивилизации, кроме западной (авторское предположение), имеют предопределенную заданность, смысл существования, цикличный характер своего исторического развития. Русская цивилизация в их числе. Возможно среди первых.

Глава 1
Россия и запад: геополитическая рефлексия

Когда вам кажется, что цель недостижима, не изменяйте цели – изменяйте план действий.

Конфуций

Некоторые исходные понятия геополитического анализа

Необходимость научного обоснования внешней и оборонной политики государства сегодня является аксиомой. И если ранее для отечественных ученых эти проблемы представляли скорее академический, нежели практический интерес, то ныне, когда речь идет уже не столько «о выживании всего человечества», сколько о выживании самой России, вопросы внешнеполитического курса страны, обеспечения национальной безопасности во всех ее аспектах приобрели поистине жизненно важный характер.

«Определите значение слов, – пишет Декарт, – и вы избавите человечество от половины его заблуждений». Следуя этому мудрому совету, определимся с ключевыми понятиями.

Что есть безопасность, в чем ее сущность?

Безопасность – атрибутивное свойство системы, характеризующее сохранение ею целостности, устойчивости, относительной самостоятельности и способности к саморазвитию как результата защищенности системы от деструктивных действий⁵. Утрата любого из этих признаков ведет к гибели системы, а степень выраженности позволяет судить об уровне обеспечения безопасности. Безопасность социальной системы может рассматриваться, во-первых, как состояние защищенности от угроз; во-вторых, как комплекс социальных мер по ее обеспечению; в-третьих, как система гарантий – внутренних и внешних; в-четвертых, как ощущение защищенности. Таким образом, категория «безопасность» отражает не только и не столько состояние, сколько процессуальные свойства системы, проявляющиеся в отношениях, связях и взаимодействиях с другими системами.

Под угрозами понимаются объективно существующие возможности нанесения ущерба системе. Угроза включает в себя источник опасности и его актуальное состояние, а также непосредственные или потенциальные воздействия, реализуемые в определенных условиях. Различают внутренние и внешние угрозы по источнику их возникновения, а также реальные, потенциальные и мнимые в зависимости от вероятности наступления негативных последствий и ее оценки. Кроме того, угрозы могут быть классифицированы по времени – постоянные и временные, по масштабу – глобальные, региональные и локальные, по степени организованности – стихийные или спланированные и т. п.⁶

Уровень и интенсивность деструктивного воздействия на систему с точки зрения сохранения ее безопасности имеет определенную форму. Ее превышение может привести к утрате системой своей сущности.

В зависимости от характера и вида угроз можно выделить потенциальную, реальную и мнимую безопасность, а в зависимости от объекта – определить различные формы (элементы) безопасности.

Национальная безопасность – это гарантированная защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства от широкого спектра внешних и внутренних угроз, различных по своей природе (политических, экономических, военных, информационных, экологических и т. п.). В общем случае она представляет собой процесс и результат комплексного противостояния совокупности угроз, направленный на обеспечение благоприятных условий для прогрессивного развития личности, социальной группы, общества и государства. В военно-политическом плане это способность отстаивать свою независимость в соответствии со своими национальными интересами. Национальная безопасность – понятие многоаспектное: это не только состояние защищенности, это еще и свойство определенной общественной системы, это и результат деятельности, и сам процесс деятельности⁷.

Крайним проявлением деструктивных воздействий в системе международных отношений является война. Современность так и не освободилась от нее. Многообразны как возможные источники войны (нестабильность в странах Восточной Европы и бывшего СССР, воинствующий национализм, усиливающаяся социально-экономическая напряженность, религиозная нетерпимость типа исламского фундаментализма; нельзя сбрасывать со счетов также терроризм, топливно-сырьевой дисбаланс, возможность интернационализации конфликта, возникшего в странах третьего мира, и даже простую случайность), так и сами причины, их порождающие.

Морфологическая структура национальной безопасности включает в себя геополитическую, экономическую, политическую, военную, технологическую (как в смысле технологического паритета или диспаритета, так и в смысле возможности выхода из-под контроля накопленных человечеством технологий), социокультурную (в т. ч. демографическую и этническую), информационную, экологическую безопасность. Она имеет внутренний и внешний аспекты, а также пять уровней: индивидуальный, групповой, государственный, национальный, межгосударственный (интернациональный или интегральный). Элементы, аспекты и уровни безопасности взаимосвязаны, образуя систему. Системообразующим элементом может, в зависимости от приоритетов социума, выступать индивидуальная или национальная безопасность. Вокруг этого стержня строится вся система безопасности. Легитимность последней принимается гражданским обществом, закрепляется конституцией и другими нормами государственного права и подтверждается международным правом (хотя и само оно, призванное быть гарантом мира, может быть гарантом агрессии: его чрезмерная общность сплошь и рядом пропускает знаки препинания в классическом «казнить нельзя помиловать»⁸).

Трактовка понятия «национальная безопасность» не может быть полной без освещения категории «мир». Подлинный мир глубже, чем отсутствие войны. Подлинный мир является прежде всего понятием личностным и, одновременно, это индивидуально-групповая оценка метафизического качества жизни. Такой мир достижим лишь при восприятии человеческого бытия в целом. Понимание мира только как отсутствие войны в данном месте в данное время ведет к безразличию и пассивности, такой мир является фальшивым миром, деперсонализирующим и умаляющим человека.

Следует различать понятия «государственная безопасность» и «национальная безопасность». Они соотносятся как часть и целое. Из встречающихся в литературе определений этого феномена наиболее убедительным представляется понимание государственной безопасности как такового состояния государства, которое позволяет сохранить национально-государственную целостность, суверенно решать политические, экономические, социальные и культурные проблемы развития общества и личности и выступать самостоятельным субъектом системы международных отношений⁹.

Необходимо ответить, что в западной философско-политической традиции понятия «национальная безопасность» и «государственная безопасность» употребляются как синонимы. Это обусловлено иной, чем на Востоке, системой ценностей, ставящей во главу угла интересы индивида, а не государства, когда государство призвано служить интересам гражданского общества, а не общество – интересам государства. В США под национальной безопасностью понимается «условие функционирования государства, которое является результатом осуществления оборонных мероприятий, укрепляющих неуязвимость государства от враждебных актов или других видов внешнего вмешательства»¹⁰.

Национальная безопасность достигается в ходе ее обеспечения. Обеспечение национальной безопасности есть процесс полагания и применения соответствующего конкретным целям и задачам комплекса средств противодействия угрозам в данных условиях жизнедеятельности общества. Организационной основой применения имеющихся средств выступает система обеспечения национальной безопасности, включающая в себя субъекты, цели, средства, методы, способы обеспечения безопасности и критерии оценки ее состояния.

Принятие закона «О безопасности», утверждение «Основных положений концепции внешней политики Российской Федерации» и «Военной доктрины Российской Федерации» в качестве нормативного базиса внешней и оборонной политики пока еще не решило всех проблем в области формирования концепции обеспечения национальной безопасности России. Происходящие изменения в этой области все еще носят стихийный характер и концептуально не оформлены. Эти обстоятельства определяют актуальность разработки тех или иных аспектов национальной безопасности, в том числе таких относительно новых для отечественного обществоведения, как геополитические и экономические¹¹.

Геополитика – это наука о закономерностях развития государств, регионов и мира в целом в контексте системного воздействия географических, политических, экономических, военных, экологических и других факторов. В политической практике нередко под геополитикой понимается наука, изучающая глобальную политику, т. е. стратегические направления развития международных политических отношений, либо просто сводят ее к военно-политическим исследованиям. Вряд ли можно согласиться с такой точкой зрения¹².

Под геополитическими аспектами национальной безопасности будем понимать восприятие и оценку на предмет соответствия интересам национальной безопасности данного государства комплекса внешнеполитических, внешнеэкономических, военно-политических и военно-стратегических проблем, рассматриваемых в контексте геополитических факторов.

Геополитические факторы можно классифицировать по разным признакам. По типу они могут быть географическими, политическими, экономическими, военными, экологическими, информационными, демографическими, социокультурными. По степени постоянства – постоянными и переменными. К постоянным факторам относятся расположение территории, протяженность и конфигурация границ, климат, рельеф, флора и фауна, гидрография и др. Переменные факторы – население, располагаемые ресурсы, социально-политическая структура. Из постоянных факторов наиболее важным является расположение государства относительно суши и моря. В соответствии с этим все страны подразделяются на континентальные и морские (островные). Для континентальных держав первостепенное значение имеют размеры их территории, являющиеся весомой составляющей совокупной мощи государства. Обратной стороной медали – связанные с обширностью территории большая протяженность границ, низкая плотность населения, сложность сообщения и освоения. Для морских (островных) держав определяющим фактором становится контроль над акваториями.

Расположение страны относительно суши и моря формирует особенности ее исторического, социально-экономического и военно-политического развития. Считается, что для континентальных держав более характерны централизация всей жизни, авторитаризм, основу их военной мощи составляют расположенные на суше компоненты. Для морских стран, наоборот, показательны децентрализация, плюрализм и опора на морские компоненты мощи. Классический пример – Спарта и Афины.

Геоэкономика как наука находится на стадии становления, поэтому о ее статусе и предмете высказываются самые разные, порой противоречивые мнения. Одни авторы (например, В. С. Пирумов¹³) считают ее составной частью геополитики и включают геоэкономический анализ в геополитический, другие (те же А. К. Гливаковский, К. Грей¹⁴) выделяют ее или в самостоятельную науку, или, по крайней мере, в самостоятельное научное направление. Исходя из первостепенной важности для современной России вопросов экономики, представляется целесообразным рассмотреть геоэкономические аспекты национальной безопасности Российской Федерации хоть во взаимосвязи, но отдельно от геополитических. Будем считать, что геоэкономика – это наука о закономерностях становления, функционирования и развития регионально-глобальных экономических процессов в их неразрывной связи с геополитическими факторами.

При анализе состояния и тенденций национальной безопасности необходимо четкое представление о геополитических векторах мирового хозяйства, куда намерена интегрироваться Россия и другие государства СНГ, о геоэкономике ведущих держав мира, о геостратегии транснациональных монополий и банков. Нужна, кроме того, многосторонняя оценка последствий слома геоэкономических векторов развития СССР и России. Буквально обвальное падение роли военного фактора в обеспечении безопасности нашей страны диктует пристальное внимание к экономическим аспектам безопасности, проблеме безопасного экономического развития, поискам безопасной в экономическом отношении модели существования. Геоэкономический анализ призван установить, насколько та или иная модель развития и составляемые на ее основе планы хозяйственного строительства соответствуют специфике государственного геополитического пространства, особенностям ее культурно-исторического пути, социально-психологического типа и системы обеспечения национальной безопасности.

Основными категориями геополитики являются как рассмотренные нами ранее понятия «безопасность», «национальная безопасность», «угрозы», так и такие категории, как «пространство», «расположение», «экспансия», «мощь государства», «интересы»¹⁵. К ключевым понятиям геополитики относится также категория «геополитическая обстановка» – конкретная геополитическая ситуация в том или ином регионе в динамике изменения ее основных факторов¹⁶.

Из всех категорий геополитики главным, по мнению автора, является пространство, но понимаемое не только в географическом смысле, а как многообразие пространств, в которых или с которыми общается и живет человек. Например, пространства духовное, интеллектуальное, информационное, космическое, виртуальное и т. д. В объединенном понимании – это геополитическое пространство, как подвижная категория, система, постоянно расширяющаяся с развитием человечества. В качестве примера сосредоточимся на географии пространства.

Структура геопространства обычно состоит из трех элементов: ядра, периферии, срединной зоны и связей между ними – осей развития. Ядро геопространства – основной структурный элемент. В нем собирается вся информация о функционировании системы, отсюда исходят сигналы управления. Периферийная зона обеспечивает во многом ресурсную часть геосистемы, а также выполняет функцию буфера в отношении соседних геополитических систем. Срединная зона имеет смешанные функции, то есть выступает и как ресурсная, и как обслуживающая ядро. Оси развития представляют собой сублинейные структуры, состоящие из крупнейших транспортных магистралей, инженерно-технических коммуникаций и сгущения населенных пунктов вдоль них. По осям развития осуществляется взаимосвязь между всеми структурными элементами – ядром, периферией и срединной зоной.

Представляется целесообразным проследить основные вехи на пути становления геополитики как науки и ее воздействие на формирование международных отношений.

«Политика, – утверждал Наполеон, – это география»¹⁷. С этой точки зрения, нашедшей свое достаточно полное отражение в политической географии, один из решающих факторов мировой политики состоит в том, что пространственно-географическое положение государства является стержнем преемственности его политики, пронизывая стрелой державных интересов целевую директрису прошлого, настоящего и будущего.

Раскрывая это положение, традиционная геополитика в своих построениях опирается на несколько классических концепций.

Согласно концепции американского адмирала А. Мэхэна (1840–1914), основу мирового развития составляет глобальное противоборство континентального и морского могущества, олицетворяемого, соответственно, Россией и США, Великобританией, позже Германией. США и их союзники должны, как анаконда, сдавливать Россию со всех сторон: с запада – при помощи Германии и Великобритании, с востока – Японии. Историческим «оправданием» данной борьбы выдвигалось извечная вражда между латинской и славянской расами.

Английский географ и политик Х. Маккиндер (1861–1947) рассматривал всю Евразию, куда он включал и Северную Африку, как Мировой остров, центром которого, сердцевиной территории – хартлендом – является часть суши между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и Байкалом. Вокруг хартленда лежат государства Внутреннего полумесяца (Китай, Индия, Турция, Австрия, Германия) и Внешнего полумесяца (Канада, США, Япония, Южная Африка, Великобритания). Поскольку тот, кто контролирует Восточную Европу, контролирует хартленд; кто контролирует хартленд, тот контролирует весь Мировой остров, а значит, правит миром. Следовательно, страны Внешнего и Внутреннего полумесяца должны давить на Россию. Позже Н. Спайкмен, обосновывая лидирующую роль США в мире, подверг некоторому пересмотру концепцию Маккиндера: кто контролирует римленд («прибрежные» пространства по дуге Балтика – Западная Европа – Средиземноморье – Ближний Восток – Центральная и Юго-Восточная Азия), тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир.

Германский профессор, генерал К. Хаусхофер (1869–1946) главным смыслом существования государства считал обеспечение и расширение его жизненного пространства. Этот принцип наиболее лаконично и содержательно сформулировал известный идеолог и политик Британской империи XIX века С. Родос: «Расширение – это все».

Хелфорд Маккиндер

(1861–1947)

«Тот, кто контролирует Восточную Европу, тот доминирует над Heartland׳ом; кто доминирует над Heartland׳ом, тот доминирует над миром».

«Географическая ось истории»

Классическая европейская геополитика видела в борьбе государств за пространство, и стало быть за выживание, условие их существования¹⁸, а мировые реалии трактовались в контексте биполярной политики «море – суша». Однако уже к концу 60-х годов среди исследователей наметился сдвиг от дихотомического континентально-морского к полицентрическому пониманию мирового устройства.

Основными традиционными геополитическими закономерностями являются следующие: континентальные и морские державы находятся в перманентном противоборстве¹⁹; природные границы постоянно входят в противоречие с политическими. Мировая мощь зависит от географических детерминант, контроль над ключевыми пространствами является ее составной частью; особая роль в глобальной системе принадлежит недоступной для морских держав «срединной» или «сердцевинной» территории, образуемой Россией, Казахстаном, Синьцзяном и Монголией²⁰, контроль над этими землями обеспечивает глобальное политическое преимущество²¹; не бывает неконтролируемых пространств, с потерей контроля над пространством одним геополитическим субъектом, его приобретает другой субъект²²; колонизация государствами больших пространств начинается в широтном направлении – с востока на запад, по мере освоения которых вектор военно-экономической экспансии меняется на меридиональный – с севера на юг²³; экспансия ведущих мировых держав или региональных блоков в меридиальном направлении – с севера на юг – носит естественный и стабилизирующий мир характер, а в широтном – с востока на запад или с запада на восток – дестабилизирующий и провоцирующий, к таким же деконструктивным последствиям ведет пересечение широтных и долготных экспансий²⁴.

Поскольку, с одной стороны геополитические категории были скомпрометированы их активным заимствованием нацистами, а с другой – не оправдались важнейшие геополитические прогнозы, после Второй мировой войны многие ученые стали сомневаться в научности геополитики как области знаний. Тем не менее в последние десятилетия кризис доверия к геополитике в значительной мере преодолен, хотя споры о ее предмете, сущности и категориях продолжаются.

А теперь поговорим более подробно об основных законах геополитики. Закон фундаментального дуализма. Теоретическую основу этого закона сформулировал англичанин Х. Д. Маккиндер (1861–1947): «Мировая история есть непрерывная борьба двух начал, двух цивилизаций – океанской и континентальной»²⁵. Американский адмирал А. Мэхэн (1840–1914) заложил теоретические основы талассократии (морской цивилизации) и стратегию борьбы с континентами: «Морская мощь в значительной мере определяет исторические судьбы стран и народов»²⁶. Для борьбы и достижения победы над континентами он предложил «стратегию анаконды» – блокады и сжатия континентальных стран с моря. Немецкий геополитик генерал К. Хаусхофер (1869– 1946) разработал теорию континентального блока по оси Германия – Россия – Япония, выдвинул идею Евразии как жизненного пространства народов: «…Только прочная связь государств оси Германия – Россия – Япония позволит нам всем подняться и стать неуязвимыми перед методами анаконды англо-саксонского мира»²⁷.

Закон фундаментального дуализма гласит, что человечество разделено на две суперцивилизации – континентальную и морскую, находящихся в вечном противостоянии друг другу. Западные геополитики выстраивают сущность этого закона на ограниченном понятийном аппарате: пространство (география), государство, сила. Русская школа геополитики, не отвергая деление человечества на два начала, придает этому делению и противоборству иной смысл, уходя от географического детерминизма к идейно-духовным основаниям, к философии смысла жизни человечества. При этом, признавая наличие двух геополитических сущностей – континентальную и морскую, – русская геополитика не считает конфронтацию между ними неизбежной и необходимой. Русской школе свойственен мессианский цивилизационный подход. Западной – конфронтационный.

Закон контроля пространства. Формулировался с конца XIX столетия в связи с завершением эпохи великих географических открытий. Основы его закладывали классики западной геополитики (Ф. Ратцель, Р. Челлен, Х. Д. Маккиндер, А. Мэхэн, К. Хаусхофер и др.). Суть его в том, что нет неконтролируемых пространств, и за контроль над пространством ведется постоянная борьба. За наиболее важные пространства борьба принимает ожесточенный, бескомпромиссный характер. На основе этого закона сформировались теории мирового господства (Д. Монро, Ф. Тернер, А. Мэхэн), расширения жизненного пространства (Ф. Ратцель, Р. Челлен), больших пространств (К. Хаусхофер, К. Шмитт), атлантического пространства (Х. Д. Маккиндер, Н. Спайкмен), мировой финансовой империи, концепция мирового правительства, процессы глобализации и др. Отношение русской геополитической школы к этому закону определенно отличное. Если западные классики от геополитики во главу угла ставят географическое пространство – территорию, то русские приоритет отдают конкретному человеку, культурно-цивилизационному и духовному пространству. Что мы и увидим в следующих главах.

Закон цивилизационной предрасположенности и несовместимости цивилизаций. Истоки – Н. Я. Данилевский, Л. Н. Гумилев, Ф. М. Достоевский, Ф. И. Тютчев, славянофилы, евразийцы. Суть его в том, что этносы и цивилизации, чьи культурно-цивилизационные коды, духовно-ценностные матрицы, смысл жизни и целеполагание идентичны, близки или сходны в основных параметрах, то таковые легко уживаются друг с другом и могут образовывать долгосрочные союзы, проживать совместно в рамках единых пространств, совместно выстраивать государства и цивилизационные объединения. Если же таковые диаметрально противоположны – между этносами и цивилизациями всегда присутствуют соперничество, противостояние и вражда. Если же цивилизации или этносу одного типа навязывается код и ценностная система общества совершенно другого типа, то первое вырождается, превращаясь, как правило, в лимитроф без четкой национальной идентификации (что наблюдаем сейчас в России, на Украине, в Польше, странах Балтии и т. д.).

Современная геополитика отмежевалась от географического детерминизма и вообще не считает какой-либо фактор решающим, рассматривая их в системе. К традиционным факторам мощи она добавляет новые: обладание оружием массового поражения и существования контроля над ним, контроль над воздушно-космическим²⁸ и информационным пространствами и др. Хотя разделение на «морские» и «континентальные» страны еще сохраняет актуальность, прежде всего в сознании элит, существенно изменились представления о превосходстве одних над другими с точки зрения их уязвимости или защищенности. Интернационализация хозяйственной деятельности, ракетно-ядерное оружие, новые средства связи и коммуникаций изменили прежнюю трактовку соотношения между хартлендом и римлендом, теллурократией (державой преимущественно сухопутной мощи) и талласократией (державой преимущественно морской мощи).

Итак, несомненно, что геополитика, как инструмент анализа, и особенно прогноза, ограничена в своих возможностях. Как и всякая общественная наука, она полна неточностей, догадок, метафор, спорных мест. Тем не менее, будучи наукой междисциплинарной в самом широком смысле, она позволяет по-новому осмыслить фундаментальные геополитические изменения, происшедшие в мире, определить становление новых геостратегических реалий, произвести переоценку устоявшихся представлений и осуществить развернутый поиск адекватных ответов на новые вопросы.

Возвращение геополитики в науку и политику позволяет осуществлять системное восприятие внешне-политических и военно-политических проблем, дает возможность определить потенциал напряженности в тех или иных регионах, оценить глобальные и региональные угрозы безопасности, проанализировать с точки зрения геополитических закономерностей крупные геополитические ситуации.

Именно к таким масштабным проблемам относится узел противоречий Россия – Запад.