000
ОтложитьЧитал
Роман посвящаю бабушке – Прасковье Фёдоровне Межерецкой
Глава 1 Надежда
Девочка была очаровательной – тёмные глазки в обрамлении густых ресниц, аккуратный маленький носик, губки бантиком, румяные щёчки, а вдобавок – вьющиеся иссиня-чёрные волосы до талии. Она бегала по комнате и постоянно задавала вопросы:
– Мама, а это что? – девчушка взяла в руки тяжёлый семейный альбом, лежащий на полке с книгами, и открыла его посередине.
– Это альбом, там фотографии… – Вера не успела продолжить, как маленькая проказница задала следующий вопрос:
– А что такое глафии?
– Это снимки людей, чтобы потом можно было на них посмотреть.
– А зачем?
Вера иногда не знала, что ответить ребёнку, который со вчерашнего дня называл её мамой и даже мамочкой. Давно её так никто не зовёт. Единственный любимый сын женился рано, как-только ему исполнилось восемнадцать, а потом, после рождения дочки, по настоянию тёщи, которая взяла его в оборот сразу после свадьбы, уехал в Америку в штат Миссисипи. Они с женой Ириной живут там уже пятый год, в семье родились ещё две девочки – погодки, но Вера никогда их не видела. Только на фото, которое сын присылал раз в полгода. Звонил он тоже редко, стал каким-то угрюмым и замкнутым, слово «мама» почему-то избегал. Обращался сразу к обоим, зная, что Миша и Вера одновременно держат трубки параллельного телефона:
– О, родители, приветствую! Как дела? Как настроение? Что нового?
Вера обычно отвечала, что всё у них хорошо, но душа её плакала, услышав голос сына, ставшего совсем далёким во всех смыслах этого слова. После разговора, который и длился-то не больше пятнадцати-двадцати минут, Вера, опустив трубку на рычаг, не сдерживалась и начинала плакать. Миша, с которым они уже отпраздновали серебряную свадьбу, обнимал её и пытался успокоить:
– Милая моя, ну что ты опять плачешь? Пора смириться! Он не вернётся, не изменится, нам нужно привыкать жить вдвоём, находить радостные моменты, заниматься чем-то полезным, встречаться с друзьями…
– Тебе легко говорить, ты мужчина! А я недавно заходила к соседке, а у неё в гостях три внучки! Как же у них весело! Она настоящая бабушка! Да, я рада за неё, но в душе мне так горько, что внучки далеко, и я их не нянчила… И понимаю, что вряд ли их увижу.
– Верочка, зато я у тебя есть! Посмотри на своих подруг, они почти все живут без мужей! А мы с тобой вместе, рука об руку – и в гости ходим, и на дачу ездим, и в отпуск вместе.
– Миш, я умом всё понимаю, я тоже перед сном себя уговариваю, что бывает и хуже, но душа не принимает эту ситуацию! Не принимает! Почему мне, такой любящей маме, выпала незавидная доля отверженной? Тёща ему заменила мать, она живёт рядом, воспитывает наших внучек, советует ему, где жить, где работать, какие курсы повышения ещё пройти, чтобы продвинуться по работе. А ведь это мы дали ему образование, мы вырастили и воспитали его… Наверное, что-то мы сделали не так…
– Верочка, давай закончим этот разговор. Мне тоже, поверь, не легко. Мне тоже хотелось иметь рядом сына-друга. Не случилось… Так и будем теперь искать всю жизнь свои просчёты в воспитании? Мы просто сойдём с ума!
– Знаешь что, Миша? Я боялась тебе говорить, но раз зашёл разговор на эту тему, то скажу. Сегодня слышала по радио объявление, что Детский дом в канун встречи нового тысячелетия решил провести акцию «Ребёнок на новогодние каникулы». Давай примем участие?
– Не понял. Что, раздают детей на праздники? А потом как их возвращать обратно? Это ведь не игрушка! – Михаил, высокий и плотный мужчина, приближающийся к пятидесяти годам, имеющий почти седую бороду и выглядевший как дед, иногда задавал вопросы, как говорят, сразу в лоб.
– Наверное, им там виднее, раз акцию проводят не первый год. А что тут такого? Выберем ребёнка, возьмём на каникулы, подарим ему, да и себе тоже, настоящие рождественские праздники! Сходим на ёлку, в гости, в кино, покатаем её на санках, у нас же от Жени остались, устроим праздничный ужин при свечах и гирляндах… Давай попробуем? – Вера взяла мужа за руки и заглянула ему в глаза. И он увидел в них такую боль, такое отчаяние!
– Ладно, Веруня, звони в Детский дом. Наверное, телефон записала? – он улыбнулся и нежно погладил её по светлым волосам до плеч. В них уже проглядывалась седина, хотя Вере не так давно исполнилось сорок пять.
– И как ты догадался?
– Так ты у меня такая основательная! Раз завела разговор, то подготовилась к нему! Или я не прав? – он улыбнулся широко и открыто и притянул её к себе…
Так в семье появилась маленькая Надюшка, которая сразу начала называть Веру мамой, а её бородатого мужа – дедушкой.
Перед тем, как отправиться в Детский дом за девочкой, а что она хочет именно девочку, Вера сказала мужу и директору этого дома, необходимо было дозвониться до органов опеки и вызвать их к себе на квартиру, чтобы они проверили, имеются ли условия для принятия ребёнка в семью. Вера Степановна, хотя и занимала руководящую должность на швейной фабрике и работала с людьми, перед приходом комиссии из опеки сильно волновалась. Она навела порядок в своей и без того чистенькой и уютной двухкомнатной квартире в одном из элитных домов города, приготовила к чаю пирог с яблоками, а сама надела длинное домашнее платье из хлопчатобумажного бархата тёмно-бордового цвета. Вера считала, что дома она должна ходить всегда нарядной, чтобы Миша не видел её в старых халатах, в каких ходила её бабушка. Конечно, время было другое, у бабушки всегда не хватало денег на себя, нужно было поднять на ноги троих дочерей без мужа, погибшего на войне. Да, бабушка жила в бедности, но в чистоте и порядке, а мама Веры умерла при родах, оставив маленькую дочку на попечении ещё не старой женщины, не сломленной теми несчастьями, которые выпали на её долю. Наверное, именно бабушка воспитала в Верочке силу характера, выдержку, аккуратность и любовь к порядку. Повзрослев, Вера поняла, что многое ей досталось и от имени, ведь это русское имя имеет такое же значение, что и слово «вера». В книге про имена она прочитала, что девочки с именем Вера имеют практический ум, организованность в делах, трезвость в оценке действительности и смекалку. Не лишены они и творческих способностей, что и проявилось у Веры при выборе специальности – модельер женской одежды. Женщина с именем Вера, как правило, точно знает, чего она хочет от жизни и добивается этого. Вера Степановна всего в жизни достигла сама и гордилась этим. Вот и сейчас, в преддверии гостей, она была уверена, что всё решится в её пользу.
Когда позвонили в домофон, Вера приосанилась, нажала кнопку и открыла замок. Дождавшись гостей, она улыбнулась:
– Проходите, пожалуйста. Давайте сюда одежду. Миша, встречай гостей! – крикнула она в открытые двери комнаты, которые были расположены недалеко от входных.
Было субботнее утро конца декабря двухтысячного года. Зима не порадовала снегом, почти весь декабрь шёл дождь и стояла плюсовая температура. Гости сложили мокрые зонты и отдали влажную верхнюю одежду Михаилу. Вера предложила им тапочки, но женщины, одна высокая лет сорока, а другая полненькая молодая девушка, отказались и вытерли ноги о тряпку, лежащую у порога. Потом они представились:
– Мария Егоровна Цветкова, – сказала высокая брюнетка с короткой стрижкой и добрыми лучистыми глазами.
– Ирина Николаевна, – тихо добавила девушка, явно стесняясь.
– Проходите сначала в большую комнату, – пригласила их Вера. Гости вошли и не удержались от восхищения.
– Боже, как у вас красиво! И стенка дорогая, и шторы, и люстра! Не боитесь, что ребёнок может что-то поломать или испортить? – спросила Мария Егоровна.
– Нет, не боимся. Мы же вырастили сына, знаем, как обращаться с детьми и на что они способны.
– Боюсь, что не знаете. Детки из детских домов не такие, как домашние, там иногда и профессиональные педагоги не знают, как реагировать на их слова и поступки. Вы, Вера Степановна, были когда-нибудь в детском доме?
– Нет, не приходилось, хотя наша фабрика взяла недавно шефство над одним из двух, тем, который за городом. Но этим профсоюз занимается, у меня другие обязанности…
– А вы готовы к тому, что всех женщин, которые появляются в детском доме, малыши, лет до семи, называют сразу мамами?
– Я не знала… И как-то об этом не думала.
– Простите, я смотрю на вашу пару, вы кажетесь счастливыми и благополучными, зачем вам чужой ребёнок на праздники? Честно?
– Если честно, то рассказывать долго. А одной фразой, если поймёте – у нас в Америке есть три внучки, но мы их никогда не видели и вряд ли увидим. А так хочется хоть какому-то ребёнку преподнести праздник! Именно на это направлена акция, я так понимаю?
– Да, всё правильно, только жизнь иногда подбрасывает сюрпризы, – сказала Мария Егоровна и вздохнула. – А куклу вы уже специально для ребёнка купили?
Мария Егоровна взяла с кресла большую куклу, повертела её в руках и вытянула изо рта соску.
– Мама, мама! – пропищала кукла, а потом заплакала жалобно и отчаянно.
– Ой, – испугались гости, – надо же, как живая!
– Эту куклу мне подарили на юбилей сослуживцы в надежде, что я когда-нибудь полечу в Америку и вручу её младшенькой внучке Любочке. Так и живу с надеждой и верой. А ведь старших так и зовут… – Вера украдкой смахнула непрошенную слезу. – Я уверена, что не зря мне дали такое имя!
– Имя у вас замечательное! – Мария Егоровна тепло ответила Вере и посмотрела на Михаила. – Мне кажется, что ваши имена идеально подходят друг другу!
– Конечно! Я всю жизнь искал женщину по имени Вера! И нашёл! – Михаил счастливо засмеялся, подошёл к жене и приобнял её за плечи. – Ты ведь тоже искала только Михаила?
– Конечно, дорогой! Пойдёмте к столу, я пирог испекла, чтобы вы удостоверились в моих кулинарных способностях!
– Мы не сомневаемся, и от чая в такую погоду не откажемся. А вторую комнату можно посмотреть? – спросила Мария Егоровна. Ирина всё время молчала и только смотрела преданными глазами на свою начальницу.
– Книг у вас много! От сына остались?
– Да, ещё и игрушки на антресолях. Много мягких. Хранили для внуков. А диван раскладывается вперёд, ребёнок не упадёт ночью, тут спинки с двух сторон.
– Хорошо, комната тоже очень нарядная. Я напишу вам справку, послезавтра заезжайте в отдел опеки, а потом с этой справкой поедете в Детский дом и выберете девочку. Только созвонитесь заранее.
– Спасибо, что не отказали. А вы в канун Нового года работаете? Мне в Детском доме сказали, что ребёнка можно будет взять не раньше второго – третьего января, у них там утренники. Жалко. А мы уже настроились на все каникулы с девочкой! – Вера не знала, куда деть руки, ей хотелось обнять эту женщину с добрыми глазами и пожелать ей хороших выходных. Но она сдержалась.
За чаем разговор пошёл о капризах природы и о том, что в стране два года подряд встречают новое тысячелетие.
Когда двери за гостями закрылись, Вера бросилась на шею мужу:
– Спасибо тебе, хороший мой, что поддержал! У нас будут настоящие новогодние праздники!
В понедельник Вера заехала за справкой в городской отдел народного образования (гороно), но она ещё не была готова. Справку ей выдали только второго января, причём Мария Егоровна специально приехала для этого на работу. Вера вздохнула и всё же высказала свои претензии:
– Наверное, я чего-то не понимаю. Зачем было объявлять акцию, если всё делается так неспешно? Чтобы люди, решившие взять ребёнка, передумали?
– Вера Степановна, миленькая, вы же сами на руководящей должности работаете и должны знать, что существуют бюрократические проволочки. Мне, обычному инспектору, тоже многое не нравится в нашей системе образования, но что поделать? Работа есть работа. Начальник вовремя не подписал справку, я ведь не могла на это повлиять? Не переживайте! Ещё неизвестно, чего вы больше получите от общения с ребёнком, радости или огорчений. Спасибо, что вы откликнулись на акцию. Если будут какие-то вопросы, звоните, вот вам моя визитка.
– Мария Егоровна, и вам спасибо. Извините, что я не сдержалась. Нервы…
– Всего вам доброго!
Получив заветную справку, Вера поехала на другой конец города, где в трёх новых коттеджах располагался Детский дом семейного типа. Двери были открыты, Вера зашла в вестибюль и огляделась. С левой стороны на двери висела табличка: «Директор. Ларская С. И.». Неожиданно перед ней возник мальчик-подросток и улыбаясь спросил:
– А вы к кому?
– К директору. Не знаешь, она на месте?
– Вы, наверное, усыновить кого-то хотите? Я бы к вам пошёл, но мне в семью поздно, скоро пятнадцать исполнится!
Вера растерялась от таких слов и больше ничего не придумала, как задать вопрос:
– А разве вам тут плохо?
– Нет, у нас хорошо, это я так, брякнул, – смутился пацан. – Вон там кабинет директора! – он показал на дверь, которую Вера уже заметила.
Подойдя к кабинету, Вера поняла, что сильно волнуется. И даже чего-то боится. Чего? Наверное, неизвестности. Накануне они снова разговаривали с Михаилом, и он в очередной раз спрашивал, не передумала ли она. И призывал не принимать всё близко к сердцу. Муж у неё основательный и с твёрдым характером.
Вера тихонько постучала и приоткрыла дверь.
– Войдите! – за массивным столом сидела приятная на вид женщина возраста за сорок и что-то писала. Она вопросительно посмотрела на Веру.
– Я по поводу акции. Вера Степановна Николаева. Я вам звонила.
– Да, помню. Присаживайтесь. В этом году мало желающих взять детей в семью, только дальние родственники забирают. Так что вы – первая. Не передумали?
– Нет, что вы! Я сегодня так волновалась, что всю ночь не спала. Вспоминала своё детство. Мы с бабушкой жили в небольшом частном доме, это на юге России, и на полянке от него почему-то часто останавливались цыгане. У них так много детей! И все грязные, неухоженные. Я как-то проходила мимо и увидела цыганочку лет четырёх, с кудрявыми волосами, огромными глазами, но такую чумазую! Мне так захотелось забрать её к бабушке, отмыть и причесать! А мне самой-то было лет десять. Конечно, я не сделала этого, а когда вернулась домой, то рассказала бабушке о своём порыве, а потом, как сейчас помню, добавила:
– Ба, когда я вырасту, то обязательно возьму к себе беспризорную девочку! Отмою её, сошью ей новое платьице и буду любить сильно-сильно! Никто не должен жить без мамы! Как вы считаете, София Ивановна, детские мечты должны воплощаться в жизнь?
– А у вас с мужем далеко идущие планы?
– Мы не хотим ничего загадывать. Пока попробуем себя в качестве гостевых родителей. Мы бы хотели девочку лет семи-восьми. Я бы её научила тому, что сама умею – шить, вышивать, что-то из лоскутков изобретать. Я ведь по специальности модельер.
– А муж?
– Он работает в мэрии, зав отделом по экономике.
– Понятно. Значит, в средствах вы не ограничены?
– Слава Богу! Всё у нас есть, квартира, дача, машина, дальние родственники. А вот единственный сын с внучками живёт в Америке, – Вера часто поморгала глазами, чтобы не расплакаться.
– А, тогда всё понятно. Вы посидите тут, я пойду в группу, пусть подготовят девочек. А потом мы с вами сходим, вы присмотритесь и выберете.
– Хорошо.
Пока директора не было, Вера успела прочитать грамоты, выданные Детскому дому за участие в различных олимпиадах, конкурсах и мероприятиях. Она осмотрела кабинет и пришла к выводу, что Детский дом не бедствует – новая мебель, шторы с ламбрекенами, люстра под хрусталь. Всё выглядело презентабельно.
– Интересно, а в комнатах, где живут дети, такая же обстановка? – подумала Вера.
Но тут её размышления прервал директор:
– Ну, готовы? Да вы разденьтесь! Я не знаю, сколько времени нам понадобится. Дети такие непредсказуемые!
Вера сняла дублёнку, привезённую мужем из Турции, и поправила воротник на платье василькового цвета, которое так подходило к её синим глазам. Надо сказать, что в сорок с лишним Вера действительно выглядела как в пословице – на неё до сих пор оборачивались мужчины и давали ей от силы лет тридцать. Фигура у неё была девичья, светлые волосы всегда были уложены, а на щеках при улыбке возникали привлекательные ямочки. Про таких не говорят, что она красавица, про таких говорят, что она очень и очень милая.
Прогноз директора по поводу долгого выбора ребёнка не оправдался. Вера не успела войти в группу, как к ней на всех парусах подбежала маленькая девочка и с криком кинулась в объятья:
– Мама, мама приехала! – при этом букву «р» она не выговаривала.
Остальные девочки молча остались стоять на месте. Вера растерялась сначала, а потом погладила девочку по тёмным волосам:
– Да, малышка, приехала! – а сама вопросительно посмотрела на директора.
– Надюша, ты подожди нас в группе, а нам нужно кое-что обсудить. Хорошо?
– Да, – тихо и обиженно сказала малышка.
Вера, ошарашенная таким поворотом дела, вышла вслед за директором. В голове пронеслась мысль:
– Господи, разве ты мне дал выбор? Я ведь не хотела маленькую девочку! Что я буду с ней делать?
Когда они вошли в кабинет, то София Ивановна внимательно посмотрела на Веру Степановну:
– Что будете делать? Вам не обязательно брать Надю, вы можете вообще отказаться от своей затеи. Или мы можем по очереди привести в кабинет несколько девочек постарше. Вы с ними побеседуете, познакомитесь, подумаете, а завтра приедете и заберёте.
– А как же Надя? Она же будет ждать и плакать? – Вера сильно волновалась, голос её дрожал. Она по натуре была очень жалостливой.
– Немного поплачет и забудет. Девочке пять лет, но она сильно отстаёт в развитии. Официальный диагноз – ЗПР, задержка психического развития. С таким диагнозом в России детей не усыновляют, боятся, а иностранцы к нам не приезжают. Была бы девочка здорова, её бы давно забрали в семью! За такими малышами очередь стоит, детей постарше уже никто не хочет перевоспитывать… А наша Надюшка – прелесть! Только вот память у неё избирательная, что-то помнит, а что-то напрочь забывает. Есть в ней что-то цыганское, её подбросили в Дом малютки без документов. Там её выходили, а потом в полуторагодовалом возрасте передали нам. Девочка она ласковая, но с ней нужно ангельское терпение. Она почти не даёт никому подойти к воспитательнице, ходит за ней по пятам. Но не агрессивная, с детьми ладит, игрушками делится. Справитесь с таким ребёнком?
– София Ивановна, похоже, судьба за нас всё решила. Я верю в приметы, в неслучайные встречи. Пусть будет Наденька, так ведь зовут одну из моих внучек, собирайте ребёнка, а я позвоню мужу, чтобы прислал за нами машину. Мы же её забираем не насовсем, а только на пять оставшихся дней. Справимся!
– Вот и хорошо. К нам в канун Рождества приезжает делегация во главе с мэром, вы обязательно приезжайте с Наденькой. Она у нас в пьесе ангелочек.
– Конечно, приедем!
Когда привели девочку, Вера подняла её на руки и сказала:
– Сейчас поедем к нам в гости. Ты хочешь в гости? Скажи «до свидания» Софии Ивановне.
– В гости, в гости! – девочка сияла от счастья. – До свидания! Я еду к маме!
За Верой с ребёнком заехал на служебной «Волге» личный водитель Михаила – Геннадий, мужчина средних лет. Хороший семьянин, имеющий двух сыновей-подростков. Как и любой личный шофёр, он многое знал о своём начальнике, к Верочке же относился с почтением и даже поздравлял с днём рождения и восьмым марта. Когда Вера с Надей сели на заднее сидение, то Геннадий весело поздравил:
– С прибавлением вас, Вера Степановна! Весело теперь вам будет!
– Надеюсь, Гена. Поехали. А Михаил Алексеевич сегодня не задерживается, не знаете?
– Пока не говорил. Вроде бы их вызвали только на совещание, через часок должно закончиться!
– Хорошо бы! Вы ему передайте, чтобы купил небольшой торт, печенья, конфет и яблок. Девчушка любит сладкое.
– А думаете, пацаны не любят? На каникулах мы с женой не успеваем в магазин ходить. Уж скорее бы в школу, никакой зарплаты на них не хватает!
– Зато они с вами, – тихо ответила Вера, и водитель замолчал.
В первый вечер присутствия в семье маленького ребёнка, которому не дашь и трёх лет, Вера и Миша почувствовали себя молодыми родителями. Вера ещё раз попыталась внушить малышке, что её зовут Вера Степановна, но та ничего слышать не хотела, называла её мамой, а Михаила – дедушкой.
Как только Надя увидела входящего в дверь бородатого дяденьку с пакетом сладостей, она тут же обрадовалась (говорила плохо, буквы некоторые совсем не выговаривала):
– Ура, к нам Дед Мороз пришёл!
– Наденька, это не Дед Мороз, это мой муж, Михаил Алексеевич. Можно просто Миша.
– Нет, это дедушка! – Надюша надула губки и с вызовом посмотрела на Веру.
– Ну хорошо, дедушка так дедушка. Тем более, что это соответствует истине, – сказала Вера печально и взглянула на мужа.
– Вер, всё хорошо! Ты посмотри, какая у нас девочка! Какая красавица! Пойдёмте на кухню выгружать подарки! Ты, малышка, любишь торт и конфеты?
– Да, люблю!
Наденька перепробовала все конфеты, съела кусочек торта, а от яблок и винограда отказалась. После ужина при свечах, Вера очень любила в праздники их зажигать, все трое пошли в зал и включили мультики, Миша заранее купил несколько кассет. Пока девчушка внимательно наблюдала за приключениями волка и зайца из «Ну, погоди!», Михаил подсел ближе к Вере, поцеловал её в висок и тихо спросил:
– Твоя душенька теперь довольна?
– Да, я сегодня счастлива. Правда, устала с непривычки, но зато мыслей никаких нет. О Жене тоже стараюсь не думать. О будущем тоже. Ты посмотри, какое у неё личико! Вот уж точно, ангелочек! Как можно было такую девочку подкинуть в Дом ребёнка? Неужели нельзя было по-человечески отказаться? Не понимаю я, Миша, таких мамаш. Если бы Бог дал нам ещё детей, я бы родила и второго, и третьего. А у нас один, и тот чужой…
– Верочка, не говори так. Я уверен, что в душе он нас любит! Просто обстоятельства сложились не в нашу пользу. Он подвержен чужому влиянию. Сначала Ирина его прибрала к рукам, потом тёща взяла в оборот. А он у нас безотказный, ссориться ни с кем не хочет. Будем радоваться, что у него там всё хорошо.
– Да, я рада, – сказала Вера печально. – Наверное, уже поздно, нужно Надю искупать и укладывать спать.
Малышку с трудом удалось оторвать от мультиков, потом с боем вынимать из ванны, а затем держать за ручку и читать сказки. Только после одиннадцати ночи Наденька уснула. Михаил уже спал.
Вера взяла толстую тетрадь с надписью «Письма маме», полистала её, потом ушла на кухню, взяла ручку и задумалась. Выросшая с бабушкой Лидой и не знавшая мамы, Верочка в седьмом классе, когда начался подростковый возраст, очень сильно тосковала по маме. И вот тогда она решила писать ей письма, рассказывать о своей жизни, задавать вопросы, а потом самой же на них и отвечать. Этот своеобразный дневник она вела уже много лет, причём иногда не заглядывая туда долгое время. Только значащие, судьбоносные события подталкивали её к написанию очередного письма маме. Нет, она особо не верила, что возможна связь с потусторонним миром, но само написание письма давало какую-то ясность, раскладывало всё по своим местам. Бывали и мистические совпадения, о которых Вера частенько говорила с мужем. Они вместе придерживались в своей жизни принципа, что ничего и никогда не бывает случайным…
Глава 2 Сомнения
«Дорогая мамочка! Ты не поверишь, какая я сегодня счастливая! Знаю, что всё пройдёт, что это только на несколько дней, но пусть будет так, чем совсем без всяких изменений в жизни. Да, мы с Мишей прожили долгую и, если посмотреть вокруг, то можно сказать, что счастливую жизнь, вырастили сына, но мне всё время так хотелось иметь дочку! Моя мечта осуществилась как-то случайно, странно и непредсказуемо. В детской комнате, где жил Женя, сейчас спит маленькая Наденька пяти лет от роду, но которая разговаривает как трёхлетка. Я не всё понимаю, что она говорит. Представляешь, она сразу назвала меня мамой! У меня чуть слёзы не полились, когда я услышала. Сегодня она не отходила от меня ни на шаг. В буквальном смысле. Я на кухню готовить, она тут же со своими вопросами. Увидела сахар на столе и спрашивает, что это такое. Я ей сказала, чтобы попробовала.
– Это конфеты такие? Сладко!
– Нет, солнышко, это сахар. У вас не стоит на столе?
– Нет, я бы всё съела!
Кушает она плохо, ей всё время хочется чего-то вкусненького. Наверное, в Детском доме конфеты и печенье дают редко. Мы пробовали с ней рисовать, играть и читать книги, но она не может сосредоточиться, внимание минут через пять-семь рассеивается, она тут же бросает начатое дело. Но вот посуду моет с удовольствием! А ещё не помнит совсем сказок – про курочку Рябу, Красную шапочку, Морозко. Наверное, их ей когда-то читали, но с её диагнозом, возможно, запоминать что-то трудно. Она так и не знает, как меня зовут. Моего мужа тоже.
Я только что проверила, как спит малышка. Обняла беленького зайчика, которого мы ей сегодня купили, укуталась в одеяло и тихонько посапывает, улыбаясь чему-то во сне. Боже, как мне её жалко! Прижала бы к себе крепко-крепко и не отпускала! Но, поразмыслив хорошенько, я поняла, что у меня уже нет сил забрать такого проблемного ребёнка под свою родительскую опеку. Я ведь для неё по возрасту – бабушка! И сил на её воспитание у меня, знаю, не хватит. Когда Наденька не слушалась и не хотела спасть одна, мне уже хотелось повысить на неё голос. Но ведь я не имею на это никакого права! Я добровольно взяла ребёнка на несколько дней, чтобы доставить ей радость. Только вот воспитатель предупредил нас, что такие дети не запомнят эти радостные каникулы. Она и не вспомнит меня, если я приеду в Детский дом через некоторое время. Но ведь важен каждый прожитый день! Для нас с Мишей тоже. Мы получаем новый опыт, чтобы чему-то ещё научиться. Чему? И зачем?
Мы с Мишей любим сказку «Маленький принц», в которой есть такая фраза: «Если даёшь себя приручить, то случается и плакать». Я знаю, что буду плакать, но всё равно взяла в гости маленькую девочку, которую мать подкинула в Дом ребёнка. Конечно, мы с Мишей откликнулись на акцию из добрых побуждений, чтобы показать девочке другой мир, мир семьи, где есть мама и папа. А теперь я сомневаюсь, не жестоко ли мы поступили, если завтра ребёнка снова нужно отвезти в Детский дом? Делая что-то по доброте душевной, не приносим ли мы больше вреда, чем радости? Да, мамочка, я не знаю ответа на этот вопрос, хотя считаю, что имею большой жизненный опыт. «Слушай своё сердце!» – говорят многие мудрецы. Да, именно сердце подсказало мне, что нужно откликнуться на призыв, но оно же и говорит мне, что нельзя что-то делать наполовину. Ведь ребёнок, как сказал Миша, не игрушка, которой можно поиграть и поставить на место. Зачем же я добровольно влезла туда, где мне потом будет невыносимо больно и горько?»
Вера закрыла тетрадь, сходила ещё раз в детскую, а потом пошла в зал, который ночью превращался в спальню. В окно светила полная луна, яркая и таинственная, и Вера подумала, что снова не уснёт. Она долго ворочалась, считала до ста и в обратном направлении, но сон не шёл. Она снова пошла в детскую, поправила одеяло и поцеловала девочку в лобик, поправив тёмные кудряшки.
– Господи, если ты есть, почему допускаешь, что матери бросают своих детей? Что ждёт такого ребёнка в нашей стране? Пожизненный интернат для слабоумных? И зачем ты, Господи, привёл эту девочку к нам?
Вера знала, что ответа она не получит. Легла под бок мужу и начала дышать с ним в унисон. Когда прозвенел будильник, Верочка вскочила и напрягла память. Нет, она не помнила, в котором часу уснула, да и чувствовала себя уставшей и разбитой. Вдруг у неё сердце забилось часто-часто, а к горлу подступил спазм. Ей стало страшно! Выскочив из-под одеяла, она помчалась в детскую.
– Слава Богу, не упала!
Тут Наденька открыла свои глазки-бусинки, посмотрела на Веру мутным взглядом, а потом радостно закричала:
– Мама, мамочка!
Вера взяла девочку на руки и поцеловала в щёчку.
– Давай, я тебя поцелую! – Наденька обхватила Веру за шею и начала по очереди дотрагиваться до щёк влажными губами.
– Ой, щекотно!
Вера поставила ребёнка на диван. Девочка была очень худенькая, из-под ночнушки выглядывали палочки-ножки. Вера обратила внимание, что ногти очень длинные.
– Я сейчас принесу ножнички, и мы подстрижём ноготочки. Чьи это такие острые ноготочки?
– Мои, мои! – Надюшка начала прыгать по дивану и хохотала так заразительно, что её смех услышал и Миша. Он тоже пришёл в детскую, где они втроём устроили кучу-малу. Давно они так не смеялись!
– Всё, пора бы и завтракать, – Михаил сел на диван. – Надюш, давай маму отпустим на кухню, а тебя я отнесу в ванную.
– Миш, сейчас я постригу ей ногти, а потом уж в ванную!
– А ты не боишься? – Михаил посмотрел на Надю и скорчил рожицу.
– Нет, не боюсь!
За завтраком девчушку удалось уговорить съесть только три ложки каши, зато конфеты со стола пришлось убрать после того, как на скатерти появилось пять фантиков.
– Наденька, мне не жалко, но если съешь много конфет, заболит животик. Придётся тогда везти тебя в Детский дом к доктору.
– Я не хочу в Детский дом! Я буду жить у вас!
– Наденька, сегодня вечером мы всё равно поедем туда, у вас праздник, а ты участвуешь в постановке. Кем ты там будешь?
– Не знаю!
– А воспитательница сказала, что ты будешь ангелочком. У тебя же есть крылышки?
– Да, белые!
– Вот и хорошо. А мы скоро соберёмся и поедем вместе с тобой и дедушкой на площадь, покатаем тебя на пони, на карусели, будем водить хоровод вокруг ёлки.
– Я не хочу на пони! Я не знаю пони! Мне будет страшно!
– Ну что ты, милая моя! Пони – это маленькая лошадка. Она не страшная! Мы сначала подойдём к ней, ты с ней познакомишься, а только потом, если захочешь, покатаешься. Договорились?
– Да, – Надя успокоилась.
– Ты поможешь мне помыть посуду? – Вера решила отвлечь ребёнка от тревожащего её разговора.
– Да! Где мой фартук?
Пока Вера с девочкой убирали на кухне, Михаил сходил в гараж и пригнал к подъезду машину. Дождя на улице не было, но и новогоднего снега тоже. Во дворе дома на раскидистых мокрых клёнах висели гирлянды, тоже мокрые и какие-то неуместные по такой слякоти.
– Да, погодка нынче не зимняя! Какие хороводы вокруг ёлки? – подумал Михаил. – Но раз обещали ребёнку, то поедем.
На центральной площади города возвышалась ёлка, увешанная одинаковыми большими снежинками. В брезентовых палатках, разместившихся по периметру площади, продавали блинчики, булочки, леденцы на палочках, воздушную вату и даже мороженое. Вкусно пахло шашлыками. В одиннадцать часов народу уже было много, родители с детками или бабушки с дедушками. На Веру с Михаилом все обращали внимание и даже оборачивались, когда Надя громко их называла «мама» и «дедушка».