000
ОтложитьЧитал
А ЖИЗНЬ МОГЛА БЫТЬ ДРУГОЙ
Судьба испытывала ее на прочность несколько раз, давая шанс начать всё сначала…
Она сама не знала, зачем нужно всегда и во всем быть первой. Когда мама отвела Наташу в первый класс и спросила, как она собирается учиться, та ответила с гордо поднятой головой:
– Только на одни пятерки!
Девочка была действительно способная. Но самой главной чертой характера была гордость, как потом сама охарактеризовала себя Наталья Михайловна, гордыня. Именно из-за этого ни в школе, ни потом в университете, где я с ней училась, у нее не было ни подруг, ни друзей. Настоящих. На первом месте всегда стояла учеба, затем общественные дела, а только потом – общение со сверстниками. Как только Наташа видела, что кто-то лучше неё пишет сочинение или отвечает у доски, она переставала с ними общаться. Школу окончила с золотой медалью, потом легко поступила в университет. Тут тоже с первой сессии зарекомендовала себя как человек, для которого важнее пятерок ничего в жизни нет. Была она не красавица, но с правильными чертами лица и очень большими выразительными глазами. Однокурсники пытались за ней ухаживать, но она была неприступна. Вскоре все попытки были оставлены. За глаза её называли «Зубрилой» и «Синим чулком».
И все же любовь настигает и таких неприступных особ. Наташа влюбилась в пятикурсника, который оказался уже женат. А в это время студент Игорь с соседней группы тайком вздыхал и посвящал ей стихи. Нашу гордую девушку это не растрогало. Наталья страдала от безответной любви, осунулась, похудела, на время забросила учёбу. Но потом сказала себе:
– Любовь-любовью, но главное для меня всё же – карьера. Никогда в жизни я больше не буду плакать из-за мужчин! Никогда! Впереди – защита диплома и работа над диссертацией.
Предложение Игоря после распределения стать его женой Наталья со смехом отвергла. Она блестяще защитилась, потом поступила в аспирантуру, а в 25 лет стала кандидатом биологических наук.
Почти все однокурсницы к этому времени вышли замуж, родили детей. Наталью Михайловну семейная жизнь не интересовала, она с головой ушла в науку, работала допоздна и практически без выходных. Шеф предложил тему для докторской диссертации, всё шло по намеченному плану. И вдруг – первые звоночки. Как-то на заседании кафедры Наталье стало плохо, она побледнела и упала в обморок. Коллеги перепугались и вызвали неотложку. После курса лечения врачи порекомендовали подлечиться в санатории и поменять место жительства.
Кто правит нами? Почему планы рушатся, а судьбы ломаются? В поезде Наташа познакомилась с Владимиром, и влюбилась. На этот раз чувство было взаимным. Только он был уже однажды женат. В первом браке, который распался год назад, остался сын. Наталья умом понимала, что выходить замуж за разведенного, не входило в ее планы. Но к тому времени ей исполнилось уже тридцать, и женихи в очереди к ней не стояли. Наташа вышла замуж через полгода, хотя вся родня была против этого брака. Мама даже не пришла на свадьбу, оплакивая судьбу дочери. Может быть, материнское сердце чувствовало надвигающуюся беду
А дальше пошло всё, как в плохих романах. Наташа родила двоих девочек, муж ей по дому практически не помогал, стараясь заработать деньги на содержание семьи. Он тоже работал в научно-исследовательском институте, брал темы, преподавал вечером в университете. Жили на квартире. Денег катастрофически не хватало. Когда друг мужа предложил хорошую должность и квартиру в Чите, Наталья сразу согласилась.
– Я вспоминаю эти годы с радостью, – написала мне потом Наташа,– работа шла отлично, были статьи, монографии, заявки на изобретения, почти была готова докторская. А потом начались кадровые перестройки, мужа перевели в Новосибирск. Мне пришлось ехать с ним и снова жизнь начинать с нуля.
Говорят, что два переезда равны одному пожару. Так и у Натальи. Бытовая неустроенность, новая работа, где ей могли предложить только должность младшего сотрудника, а тут еще усилилась страсть мужа к алкоголю. Она пыталась расстаться с ним, но он обещал исправиться. Некоторое время не пил, потом снова уходил в запой. В очередной трезвый период жизни Наташа решила уйти от проблем на работе чисто женским методом: ушла в декрет. Муж хотел сына, но снова родилась дочь.
Вовсю шла перестройка. В институтах зарплату не платили, а троих детей надо кормить. Муж создал свою фирму.
– Я сначала обрадовалась, потому что появились деньги, – делилась со мной Наташа, – а потом эти большие деньги снова затянули его в алкогольный омут. Он испортил в семье все: не ладил ни с моей мамой, ни с детьми, не говоря уже обо мне. А потом его разбил инсульт.
Как – то случайно Наталья Михайловна встретила Игоря, который предлагал ей руку и сердце. Он был доктором наук, директором института, имел коттедж, личную машину. Женился поздно, но у него уже рос сынишка. Узнав все это, Наташа с горечью подумала: «А ведь у меня могла быть именно такая такая жизнь!».
Но упущенного не вернешь. Сидя с детьми, Наталья умудрилась окончить бухгалтерские курсы. Как они ей пригодились! Все дела по фирме пришлось взвалить на себя. Муж стал инвалидом 1 группы, он не поднимался и не говорил. Кроме всех этих бед пришла еще одна: налоговая проверка показала, что муж вел двойную бухгалтерию. Наложили такие штрафы, что фирму просто пришлось бросить.
Так мать троих детей, почти доктор наук, осталась без средств к существованию и с мужем-инвалидом. Только мама всегда была рядом и помогала, как могла.
Пришла беда – отворяй ворота. Когда муж стал инвалидом, младшей дочери исполнилось 4 годика. Старшие учились в университете. Наталья, укротив свою гордость, попросилась обратно в институт. Но проработала недолго. В 1996 году у неё случился инфаркт, врачи еле спасли её. Как считает сама Наташа, Бог сохранил её ради детей. Почти год пробыла на больничном, потом приятельница помогла ей устроиться в отдел соц защиты района. Потеря любимой работы, здоровья и лежачий муж, постоянная нехватка денег – все это не способствовало выздоровлению. В 2001 году Наталья снова оказывается в больнице. Полтора месяца мама и старшие дочери дежурили у неё в палате. Наступила клиническая смерть. Она писала мне, что видела яркий свет в тоннеле и себя на столе. И снова Бог сжалился над ней, вернул её к жизни. Но уже полным инвалидом.
– Настроение у меня бывает разное, – пишет мне Наташа,– от бесконечной радости, что я живу, что вижу небо и солнце, растения, могу общаться с близкими, говорить по телефону, до депрессии, когда я ничему и никому не рада. Год практически занималась только своим здоровьем, а теперь снова думаю, чем бы заняться, Не только денег не хватает, не хочу сидеть в четырех стенах.
Это было последнее письмо от моей подруги. Через месяц её не стало: приступ повторился в лесу, когда она решила немного пройтись на лыжах. Мне написала её мама, сообщив эту скорбную весть.
На этом можно было бы и закончить. Перед Новым годом вдруг раздался звонок из Новосибирска. Голос незнакомый, слышатся рыдания.
– Это мама Наташи. Год прошел, как её не стало. А я совсем одна. Её дочери не приходят ко мне, не звонят, не разговаривают. Мне не с кем поделиться своим горем. Господи, за что меня так наказал?
Я не была знакома с мамой Наташи, я даже не знала, как её зовут. Какой действительно нужно быть одинокой, чтобы звонить в другой город незнакомому человеку! Что тут можно ответить, чем помочь? Каждому из нас приходится в одиночестве нести свой крест. (Белгород, 2006 год)
ЛУЧШЕ БЫТЬ КРАСИВОЙ И СЧАСТЛИВОЙ
У Людмилы для счастья, пожалуй, было все – состоятельные родители, природный, живой ум и общительный характер, склонность к домашним делам, женское обаяние и умение подать себя. Она была единственным, поздним ребенком у мамы и третьей любимой дочерью у отца. Наверное, женская судьба сложилась бы у нее хорошо, если бы не внешность: зубы ее выдавались вперед настолько сильно, что она с трудом закрывала рот. Родители пытались помочь дочери, показывая ее лучшим специалистам города. Она, как и Катя Пушкарева, долго носила на зубах скобы, но ее мучения не оправдались.
Отец Людмилы, моей одноклассницы, а потом и подруги, был довольно крупным начальником на железной дороге. Его перевели к нам в город откуда-то с Севера, где у него и осталась первая жена с двумя уже почти взрослыми сыновьями. Как получилось, что он разошелся и женился на женщине обычной внешности, да еще в возрасте, Людмила никогда не рассказывала. Она обожала отца и боялась гнева матери. К нам в школу Мила пришла уже в шестом классе. Она очень стеснялась своей внешности, хотя, если прикрыть нижнюю часть лица, то ее можно было бы назвать симпатичной девчонкой. Большие карие глаза, обрамленные густыми ресницами, в сочетании с белокурыми волосами придавали ей некий таинственный шарм. Увы, мальчишки в первую очередь увидели безобразные железки во рту и тут же дали ей кличку: «Щелкунчик». Помню, как воспитывала их наша классная руководительница, увещевала и уговаривала, грозила вызвать родителей. Примерно года два Людмиле не давали прохода. Она плакала, жаловалась папе, неделями не приходила в школу. Потом все стихло. Людмила вошла в коллектив, была покладиста, добра и со всеми приветлива. Училась хорошо, но отличницей никогда не была. Мы с ней подружились, когда моему отцу дали квартиру в доме напротив. Когда я оказалась у нее в гостях, то поняла разницу, что значит быть дочерью начальника или просто рабочего, каким был мой отец. Они имели по тем временам, а школу мы окончили в 1968 году, шикарную трехкомнатную квартиру на троих. У Люды была своя комната, со вкусом обставленная. Был у нее магнитофон и проигрыватель. Конечно, единственную дочь родители одевали дорого и по последней моде. Если вспомнить о том, что в те времена все было дефицитом, то можно понять, что материальное положение Людмилы было гораздо выше, чем у многих одноклассников. Однако модные тряпки и престижные вещи не давали ей полноты счастья. В девятом и десятом классе у многих девчонок появились вздыхатели. Людмила с ее внешностью не привлекала никого. На школьных вечерах подпирала стенку, а дома потом долго плакала в подушку…
Отзвенел последний звонок. Прошли экзамены, а потом и выпускной бал. Мы шли по любимому городу и делились планами на будущее.
– Давай уедем далеко, далеко, например, в Новосибирск, – предложила на полном серьезе Людмила. – Знаешь, мне так надоела мелочная опека мамы, что я боюсь остаться совсем одной. Мало того, что Бог внешностью обидел, так еще и мать прохода не дает. Я должна ей докладывать о каждом своем шаге, обо всех подругах и друзьях. Я тебе не говорила, что у меня наклевывался роман с парнем из параллельного класса. Да что толку говорить! Все равно ничего бы не вышло. В девять часов я должна быть дома, иначе у мамы будет сердечный приступ.
– Так она же тебя никуда не отпустит, – резонно заметила я.
– Мы с папой решили ей ничего не говорить до самого отъезда. Я уже вещи потихоньку собираю. Решайся, поехали вместе!
Так мы с Людмилой оказались в Новосибирском Академгородке и подали документы в университет, правда, на разные факультеты. Конечно, Миле пришлось нелегко. Мать закатила истерику, кричала и плакала, пытаясь оставить дочь дома. И только отец, мудрый и любящий, понял, что пришла пора отпустить девочку в самостоятельную жизнь.
А жизнь непредсказуема, она подбрасывает свои сюжеты. Людмиле не хватило одного балла, чтобы стать студенткой дневного отделения. Она решила учиться на вечернем и поступить на работу. Куда там! Мама забросала ее телеграммами с требованием вернуться домой. Вызывала через день на переговоры. Людмила продержалась два месяца. Она уже устроилась на работу и нашла общежитие, когда получила очередную телеграмму:
– Срочно выезжай! Мама лежит в больнице. Отец.
Ей ничего не оставалось делать, как уехать к родителям. О самостоятельной жизни теперь можно и не мечтать.
Мама действительно лежала в больнице. Но угрозы ее жизни не было никакой. Просто мать решила, что надо использовать такой шанс, чтобы вернуть себе дочь. Ее любовь к Миле не поддавалась логике. Это только ее – выстраданный ребенок, и дочка должна жить с родителями, хочет ли она этого или нет. Тем более, что оба они пошли на пенсию, хотя папа остался на прежней должности. Людмила же по приезду на работу никуда не стала устраиваться, записалась на подготовительные курсы в технологический институт и на курсы кройки и шитья.
Да, она окончила институт, получив профессию экономиста. Но студенческие годы ей не принесли той радости, какую они приносят многим юношам и девушкам, начинающим жить своим умом. Пусть с ошибками, неудачами, разочарованиями и проблемами, но самостоятельную жизнь. Людмила не могла надолго уходить из дома, она не могла выбирать себе одежду, подруг и друзей. Мама контролировала каждый ее шаг. Когда я приезжала и заходила к ней в гости, то она жаловалась:
– Ты себе и представить не можешь, как мне тяжело живется в родительском доме! Меня иногда даже посещают мысли о самоубийстве. Каждый мой шаг, каждая мелочь должна быть известна маме! Это просто невыносимо! О какой личной жизни можно говорить?
Наверное, именно мамины придирки, наставления и постоянный контроль стали причиной того, что у Людмилы в тридцать лет открылась язва желудка. Ее долго лечили, но года через два случилось прободение, и врачи едва успели спасти ей жизнь на операционном столе. В честь второго рождения родители подарили ей безумно дорогой подарок – серьги с крупными бриллиантами. Тогда среди наших одноклассниц никто не мог себе позволить такую роскошь.
– Да, родители пережили из-за меня, мама даже поседела. Я им благодарна за все, но мне бы очень хотелось иметь свою семью, а особенно, ребенка. – Мила очень любила детей, и всегда с удовольствием оставалась присматривать за детьми своих подруг, в том числе и моими. Кто мог предположить, что своего сына она оставит круглым сиротой?
После операции Мила долго приходила в себя. Мама ходила буквально на цыпочках, стараясь выполнить любое желание дочери. Отец оставил работу. Пенсии хватало на безбедную жизнь. Людмиле даже показалось, что мама перестала спрашивать, кто звонил, что она собирается делать. Удивило ее и то, что родители безропотно отнеслись к тому, что дочь одна поедет в санаторий.
С Евгением Людмила познакомилась в Кисловодске. Его ухаживания она приняла за чистую монету и влюбилась, как говорят, по уши. Ее не интересовало, что он был женат, что платил алименты. Главное, что она сама любила впервые в жизни и без родительского на то согласия! Да, она вполне отдавала себе отчет в том, что Евгений обратил на нее внимание лишь только потому, что кроме нее в межсезонье в санатории лечились только пенсионерки. Спасибо судьбе и за это! Они ходили на танцы и в кино, гуляли по парку, много разговаривали. Евгений умел ухаживать, умел осыпать комплиментами. И Людмила сдалась на волю победителя.
Через два месяца она узнала, что беременна. Господи, как она обрадовалась этому! Пусть соседи говорят, что хотят, пусть мать бьется в истерике, пусть весь мир перевернется! Но у нее будет ребенок от любимого человека!
Евгений, узнав о своем предполагаемом отцовстве, резко оборвал:
– На меня не надейся! Жениться на тебе не входило в мои планы, а содержать еще одного ребенка тем более. Не звони и не пиши больше, – он в сердцах бросил трубку.
Конечно, Мила переживала по этому поводу. Но даже и мысли не допустила избавиться от ребенка. Первым, кто узнал о беременности, был ее отец. Он рассудил здраво, по-мужски:
– Ничего не бойся, девочка моя. Вырастим, поможем. А с мамой я сам поговорю.
Беременность проходила нормально, и в 34 года моя подруга родила здоровенького мальчика. Родила сама, хотя врачи категорически были против этого. Мама смирилась с тем, что дочь «принесла в подоле», и помогала в воспитании. А когда Антошке исполнился годик, тяжело заболел папа Людмилы. И через два месяца его не стало.
Не стоит и говорить о том, как тяжело переживала подруга смерть отца. Одна отрада – у нее есть сын! Она была любящей, но строгой мамой. Теперь чаще, чем раньше, Мила могла говорить «нет» своей маме, если та пыталась по-своему воспитывать Антона. Мама постарела, и, наверное, стала мудрее. Да и Людмила приближалась к возрасту зрелости. Так бы и жили почти в мире и согласии мать с дочерью, вкладывая все силы души в воспитание ребенка. Если бы не судьба – злодейка.
Однажды ночью Людмиле стало плохо. «Скорая» увезла в больницу. Там долго не могли поставить диагноз, передавая из отделения в отделение. На четвертый день Людмила скончалась от перитонита, не дожив до сорока лет всего три месяца. Ее матери уже исполнилось восемьдесят лет.
Послесловие
Она пережила дочь всего на полгода. Антона забрал к себе старший сводный брат – куда то в другой город. О его судьбе я ничего не знаю. А Людмила бы вышла на пенсию. Но судьба оставила ее в моей памяти еще молодой. Не очень красивой и почти не счастливой. (Белгород, 2006 год)
НЕРАВНЫЙ БРАК
Дело шло к свадьбе, а Мария Ильинична не находила себе места и не спала ни одной ночи. Она материнским чутьем чувствовала, что этот брак не принесет счастья ее сыну. Но события последних дней показали, что если она ляжет перед порогом, сын переступит через нее и все равно пойдет в ЗАГС…
Максим и Ирина познакомились в туристическом клубе. Он учился в восьмом классе, а она была на последнем курсе института. Мальчик рос в интеллигентной семье, был воспитанным и отзывчивым, поэтому не мог отказать Ирине в помощи отремонтировать байдарку. Она не выглядела на свои годы – маленькая, худенькая, с тонкими руками и приятным низким голосом. Далеко не красавица. Максим же в свои 15 лет имел баскетбольный рост, развитую не по годам мускулатуру и очень заметную внешность. Про таких говорят: «Не мальчик, а картинка». Мария Ильинична до сих пор не может понять, чем Ирина могла привлечь ее сына. Даже с первого взгляда было ясно, что они не пара. А какие симпатичные девочки за ним увивались в школе! Но, познакомившись с Ириной, Максимка только о ней и говорил. Мария Ильинична в ту пору была очень дружна с сыном, он делился с ней своими секретами, приглашал в школу на разные мероприятия, которые сам проводил. Одним из увлечений Максима была гитара. К несчастью (для Марии Ильиничны) Ирина тоже увлекалась гитарой, хорошо пела и даже сочиняла песни. Наверное, это увлечение и сблизило их. Но любовь разгорелась после первого совместного похода по рекам Карелии.
Мария Ильинична не хотела отпускать сына в поход. Май, приближаются экзамены, надо помогать родителям на даче. И страх, что без опыта хождения на байдарке, с сыном может случиться беда. Максим для убеждения родительницы привел домой даже руководителя похода! Марию Ильиничну и это не убедило. В доме стояла напряженная обстановка. Папа стал на сторону сына: "Ты что, хочешь из мальчика маменькиного сынка воспитать? Пусть идет, потом и учебу догонит, и нам поможет". Но материнское сердце чувствовало, что отпускать сына не нужно. Мария Ильинична пошла в школу за помощью. Завуч, женщина ее лет, поняла и поддержала. Сказала, что не даст согласия на пропуск занятий без уважительной причины. Окрыленная успехом, Мария Ильинична вернулась домой и примирительно сказала сыну:
– Ладно, иди в поход. Только со школой сам утряси, я тебя отпрашивать не буду.
Через несколько дней Максим прибежал домой радостный:
– Ура, меня отпустили! Сначала завуч не хотела отпускать, но я пошел прямо на педсовет! И там проголосовали «за». Так, что, мамочка, моя взяла!
Мария Ильинична вздохнула, обняла сына и украдкой смахнула слезу.
После похода сына вроде подменили. Разговор только об Ирине, учеба по боку. На самом видном месте повесил ее фотографию. Сказу после школы бросал на пол дипломат, наскоро обедал и уходил к ней. Когда Мария Ильинична узнала, что Ирина старше сына почти на восемь лет, то она получила шок. Ну, ладно, мальчик в подростковом возрасте может влюбиться в девушку или женщину постарше. А Ирина куда смотрит? Зачем ей этот подросток? Поиграть и бросить? Мария Ильинична сначала решила познакомиться с Ириной, чтобы не делать опрометчивых шагов. Попросила сына привести ее домой. Но та не захотела. Тогда сын пригласил Марию Ильиничну на концерт, куда они с Ириной идут.
– Когда я впервые увидела Ирину рядом с моим сыном, я потеряла дар речи. И я возненавидела ее сразу, – вспоминает Мария Ильинична.
Конечно, как интеллигентная женщина, она обменялась с Ириной несколькими фразами, а потом распрощалась с молодыми. Дождавшись сына, она его спросила прямо в лоб:
– Максим, что ты в ней нашел? Она и мизинца твоего не стоит! Сынок, прошу тебя, пока не поздно, оставь эту дружбу. Ирина явно тебе не пара.
Максим встал в позу:
– Да ты не знаешь, какая она хорошая! И уже поздно рассуждать – я люблю ее. И она меня любит! Такое чувство, может быть, встречается раз в сто лет! И неважно, что она старше, она дождется меня, пока я вырасту!
Максим в семье – первенец. Потом появилась дочь. Что бы ни говорили, что мать любит детей одинаково, это не так. Максима мать просто обожала. Появление Ирины вызвало не только ненависть к ней, но и жгучую ревность. Максим перестал делиться с мамой секретами, перестал бывать дома. Даже в выходные, когда семья выезжала на дачу, он правдами и неправдами, но из дому уходил. Первое, что решила сделать Мария Ильинична, поговорить с руководителем клуба. Там понимания не нашла. Зато попросила адрес Ирины. Решила поговорить с ее матерью. Та оказалась простой деревенской женщиной. Вроде бы ее тоже не устраивал малолетний жених дочери. Но когда она пыталась поговорить с Ириной, та пригрозила:
– Будешь вмешиваться в мою жизнь, и запретишь с ним встречаться, я выброшусь из окна!
Отец в этой семье не имел своего мнения, и как оказалось потом, ждал, когда дочь окончит институт, чтобы уйти к другой женщине. Мария Ильинична поняла, что помощи здесь ей не найти. Но как уберечь сына от беды? Она пошла к гадалкам. Те брали деньги и успокаивали, что скоро все это закончится.
А время шло. И каждый день было одно и тоже. Максим уходил к Ирине и возвращался в час или два ночи. Мария Ильинична, да и ее муж, не могли уснуть, пока не услышат, что дверь за Максимом закрылась. На что Максим грубо отвечал:
– Кто вам мешает спать? Я уже вырос, не надо меня контролировать и ждать!
Три года бессонных ночей не прошли для Марии Ильиничны даром. Однажды муж увез ее в больницу. Но сын ни разу мать не навестил. Любовь к Ирине заслонила все!
Максим, имея природные способности к учебе, школу окончил, как ни странно, с медалью. Родители уговорили его поехать поступать в Москву. Он нарочно провалил экзамен. Мария Ильинична рыдала, она надеялась, что разлука с Ириной, новые друзья и подруги как-то отвлекут сына. Тщетно. Поступление в Харьков сын тоже провалил. Светила армия. Максим уговорил отца помочь ему устроиться хотя бы в технологический институт. Устроили.
Но дома была невыносимая обстановка. Мария Ильинична страдала сильными головными болями, а сын продолжал жить на две семьи. Когда однажды он и вовсе не пришел ночевать, рано утром Мария Ильинична поехала к Ирине.
– Эту сцену мне не забыть никогда ,– вспоминает она со слезами на глазах. – Дверь открыл заспанный Максим, а, увидев меня, закрыл проход. Да, мне хотелось просто вырвать у нее волосы! Но вдруг я почувствовала, что уже ничего не изменю. Я проиграла. И тогда я попросила вернуть его ключи от нашего дома. Теперь казню себя за это. Я как бы сама подтолкнула сына к решению. Максиму исполнилось только 17 лет, когда он полностью переехал жить к Ирине.
Почти год Мария Ильинична не виделась и не разговаривала с сыном. Было больно, обидно и не верилось в происходящее. Дочь старалась чем-то облегчить состояние матери, но заменить сына она не могла.
Когда Максиму исполнилось 18 лет, а Ирина уже ждала ребенка, молодые пришли мириться. Мария Ильинична суетилась, улыбалась и даже благословила брак. Она поняла, что если сейчас ляжет у порога, сын все равно перешагнет через нее и пойдет навстречу своей судьбе. Свадьбу сыграли только в кругу семьи. Невеста не захотела надеть белое платье…
Молодые продолжали жить с матерью Ирины. Теща оказалась истеричной женщиной, сварливой и грубой. Когда родился мальчик, она постоянно вмешивалась в его воспитание. Устраивала скандалы. Максиму приходилось несладко: днем работал, вечером учился, а ночью вставал к ребенку. Мария Ильинична жалела сына, но в дом к невестке принципиально не ходила. Она решила установить нейтралитет, пытаясь подавить былую ненависть и ревность. В жизнь молодых не вмешивалась. Но с сыном прежних, теплых отношений установить уже не удалось. Молодые вскоре не выдержали проживания с тещей и съехали на квартиру. Максим, чтобы заработать на более достойную жизнь, начал свой бизнес, а учебу постепенно забросил. Дома бывать стал мало, что раздражало Ирину. Ей по-прежнему хотелось, чтобы муж носил ее на руках и выполнял любой каприз, а тут беспокойный ребенок, чужая квартира и почти полная изоляция. Семейные скандалы не заставили себя ждать. Когда сынишке исполнилось три года, Максим повзрослел, прозрел и встретил взрослую любовь.
Предчувствие матери сбылось. Сын не только усложнил себе жизнь. Он оставил ребенка без отца, испортил жизнь Ирине (она до сих пор не замужем), не получил образования. Но самое главное для Марии Ильиничны горе – сын практически перестал бывать и в своей кровной семье. Видно, трещина в их отношениях переросла в глубокую пропасть. Все старания Марии Ильиничны преодолеть ее не увенчались успехом. Сын, по-видимому, не смог простить мать за ее вмешательство в его жизнь и до сих пор не понял, что она все делала только ради него и из-за огромной любви к нему… Но кто знает, если бы она не забрала тогда ключ от квартиры, изменилось бы что-то в судьбе Максима?
Послесловие
Сын много лет живет в браке с любимой женщиной. Получил высшее образование, руководит фирмой, купил дом, машину. Только вот Бог не дал им детей. Может быть потому, что он не общается со своим сыном? Кто знает? Мария Ильинична была как-то у стены Плача в Иерусалиме. Написала записку с просьбой дать сыну детей. Через два года Максим с женой взяли девочку и мальчика из детского дома. А вот судьба Ирины оказалась трагической– в неполные пятьдесят лет она умерла от рака. Говорят же, что непрощённые обиды разъедают человека изнутри…
РУССКАЯ ЯПОНКА
Сотни тысяч россиянок мечтают выйти замуж за иностранца. Мечтают о красивой жизни в огромном доме с бассейном, о шикарной машине, прислуге, модных салонах и при всем этом – о заботливом и любящем муже. Марина об этом даже и не мечтала. Она пыталась просто физически выжить, чтобы после смерти мужа прокормить дочь. И оказалась в Японии.
Марине казалось, что после свадьбы все ее беды закончатся. Она выросла в семье, где мать не обращала на нее никакого внимания. Отец от них ушел, когда девочке было всего четыре года, а потом мать вышла замуж. Отчим выпивал, семья еле сводила концы с концами. В семнадцать лет Марина покинула родительский дом и поселилась в общежитии. Пошла на курсы массажа, и вскоре начала зарабатывать себе на жизнь. Научилась курить, чтобы в общежитской кампании не выглядеть «белой вороной». Небольшого росточка, хрупкая девушка воспитывала в себе твердый характер, потому что надеяться могла только на себя. И ей очень хотелось избавиться не только от бедности, но и от внутреннего состояния постоянно униженной и бедной девочки. При первой же возможности Марина уехала на заработки в Турцию. Привезенных оттуда денег на квартиру не хватило, и Марина решила просто купить себе машину. Импортную.
– Ни у кого в родне машины не было. Я просто решила им утереть нос. – Марина, вспоминая это, улыбается. Теперь, в свои тридцать с небольшим хвостиком, она понимает, что деньги тогда она вложила не рационально.
Не имея опыта вождения, машину она разбила, а потом продала. И снова уехала в Турцию. Но ее заработки не могли догнать или обогнать инфляцию в нашей стране. Отчаявшись купить квартиру, она купила мебель в общежитие и прилично оделась. Тут и подвернулся Виктор. Замужество не входило в планы Марины. Да только жизненные планы не всегда совпадают с реалиями самой жизни. Вскоре наша героиня узнает, что беременна.
Свадьбу сыграли скромную, даже платье для невесты взяли у знакомой. Матери на свадьбе не было. Был только младший брат, совместный ребенок матери и отчима. С родным старшим братом отношения не сложились с детства. Молодые поселились в комнате Марины. Первое время жизнь протекала вполне нормально. Как у всех, с выпивками мужа по выходным. Дальше – хуже. Родилась дочь, а муж бросил работу. Марина стала замечать, что он часто бывает каким– то странным. То смеется невпопад, то вдруг начинается приступ ярости. Ему все время нужны были деньги, а запасы из Турции быстро таяли. И вдруг Марина с ужасом обнаружила под диваном шприцы. Когда муж вернулся от друзей, она показала их ему. Виктор в приступе ярости набросился на нее и стал избивать. Повалил на пол и зверски бил ногами по голове и лицу. На крики Марины прибежали соседи, еле его оторвали. Милицию вызывать не стали. С малышкой сидела подруга, пока Марину приводили в чувство. Ребенок мужу постоянно мешал, именно поэтому Яну пришлось отдать в круглосуточные ясли.
А на следующий день Виктор валялся в ногах и просил прощения. Только хватило его не надолго. Такие сцены повторились еще дважды. Марина, дождавшись его трезвого состояния, осторожно начала разговор о разводе. Что тут началось! Слезы раскаяния и объяснение в любви, мольба о помощи и просьба простить за все.
– Пойми ты, я тебя просто боюсь, боюсь за жизнь нашей дочери. Ты убил во мне все, а не только прежнюю любовь, – Марина старалась говорить тихо, спокойно, но твердо.
Виктор встал с колен и вышел из комнаты. Марина начала готовить ужин. На душе было скверно, внутри сидела тупая боль и неясная тревога. Позвала Виктора из маленькой комнаты, которую им выделили после рождения дочери. Тишина. Когда Марина вошла туда, Виктор висел на люстре, на простыне. Спасти его не удалось…
Оставаться в Белгороде в той самой комнате Марина просто не могла. Упросила мать хотя бы забирать из яслей маленькую Яну, а сама снова поехала на заработки. Потом решила отдохнуть на Кавказе. Там ей понравилось, и она купила себе небольшой домик где-то в горном селении. Когда устроилась, забрала к себе дочь. Начала писать маслом картины, хотя до этого кисть в руки не брала. Занялась пчеловодством, много гуляла на природе. Ей было всего 25 лет, а она казалась себе старухой. Почему судьба так несправедливо с ней обошлась? Неужели она не может быть просто счастливой женщиной, у которой есть муж, защитник и кормилец?