Замечательные чудаки и оригиналы

Если бы интернет начал свое победное шествие в эпоху Наполеона, то все те лица, помещенные в сей труд стали бы звездами Тик-тока, челленджей и пранков, и еще не ясно кто бы из них был максимально популярен. Сколько же чудаков и желающих выделится из толпы (или повести толпу за собой в попытке быть необычнее всех, «смешнее» всех или остроумнее и находчивей) населяет эту книгу! И знаете, приходит осознание, что современное общество мало что открыло в этом направлении. Отсюда пестрящие в сети определения, что пранк – тренд современности могут вызывать только улыбку. Пранк и пранкеры – это тренд нового века. Используемая в русской речи лексема «пранк» – это калька с английского слова prank. В свою очередь, с языка-источника оно переводится как «шалость, выходка, розыгрыш, шутка, проказа».Да, дорогие мои, стоит почитать Пыляева, и убеждаешься, что оригиналы века девятнадцатого по безголовости, безбашенности, риску или креативности на пару голов выше современных «звезд сетей». Не сказать, что это смешно, но что поразительно – точно. Тетушка Шиза в гостях у персоналий этой книги жила на ПМЖ.... Единственная разница – не было возможности это транслировать через технологии, но с этим успешно справлялись светские люди и такие товарищи, как Пыляев. А скетчей, кривляний и реакций разнообразных российских личностей периода двухсотлетней давности в тексте немало.«Тик Ток» – популярный интернет-сервис, ориентированный на формат коротких видео-роликов,(комедийные скетчи, кривляния, танцы под музыку, реакции на тренды, видео-анекдоты) длиной в 10-15 секунд. Теперь о подаче материала. В предисловии много интересных фактов, в том числе – предыдущие книги автора редактировал и отслеживал Лесков, и поэтому они стройны и радуют прекрасной стилистикой и качеством русского языка. Эта книга вышла после смерти Лескова, поэтому в основном – в авторской редакции. Нет в ней стройности, «смешались в кучу кони, люди», истинные заметки на салфетках, текст выдается бесконечным потоком сплетен и воспоминаний. С одной стороны отлично чувствуешь бурлящую настоящесть той эпохи, с другой стороны – бессюжетно и с массой неточностей (что видно по комментариям редакторов и ссылкам, и снижает в целом ценность сведений текста). Сам автор родился в 1842 году, и истории о 20-30х годах конечно подает со слов (это если б я писала исторические сплетни об эпохе Брежнева…), но занимательно и с «огоньком». Начинаешь немного иначе смотреть на «офицерскую удаль», «женские штучки» и «графские причуды» из мира высокой литературы (от вполне безобидных, забавных или даже по современным меркам – нормальных, из серии «ничего такого не произошло», до жестоких и несовместимых с честью, жизнью, достоинством, опасных для окружающих). Кстати, стоит обратить внимание как само общество относилось к тем или иным «закидонам», что считалось бесчестным, а что – шиком, – не всегда сие совпадает с современными взглядами. Не все присутствующие в книге люди широко известны, но в истории и обществе того периода свою значимую роль сыграли несомненно. В общем, если хотите ощутить себя в «салоне светской львицы» двести лет назад, когда ты будто бы вернулся из далекого путешествия, и на тебя вываливается цельный ворох сплетен, анекдотов, историй и подробностей разного рода чудачеств – милости просим под форзац данной книги.

Книга-мозаика представляет собой описание чудачеств знаменитых и не очень людей периода Российской империи или около того. Особенно доставляет истолкование автором некоторых фактов. Например, страсть безумного доктора к скелетам отравленных, повешенных и прочих макабрических личностей объясняется ничем иным как… скупостью. Традиционные пыточные развлечения обнаруживаются лишь к середине книги, в чудачествоописании пензенского помещика Струйского. Кулачные бои тоже присутствуют, но мало. Глинка, Ушаков, Суворов, Куракин, князья Голицыны, Нащокин (так сильно похожий на Сорокина) и многие другие описаны так, будто бы идешь по улице, вертишь головой и фиксируешь за каждым проходящим какой-то фрагментарный яркий и недолговечный шлейф. «Что же касается до шамхала Тарковского, то он был генерал-лейтенантом российской службы, видом был очень толст и неуклюж и возраста весьма почтенного. Он был типичным образцом полудикого кавказского властелина. Его всегда сопровождала многочисленная толпа слуг, с которыми он распоряжался по-свойски, отрезая уши и носы за небольшие проступки. Благодаря таким расправам, в сильные июльские жары он умер в плотно закрытой карете, в которой лежал в подушках. Не любившие его служители устроили ему такую кончину от апоплексии по дороге во время его следования в Дагестан», – этих людей очень сложно не полюбить, настолько они милы, обаятельны и непосредственны в делах своих.