Перстень Луизы

© Иванов В.М., 2019

© ООО «Издательство «Вече», 2019

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

Хирург

Жене Людмиле с любовью

1

Наконец-то день стал остывать, и одуряюще-яркое солнце спряталось за лохматыми шапками пальм, выстроившихся вдоль забора старинного госпиталя, построенного англичанами в этой африканской стране еще в ту далекую пору, когда Британия правила морями. Теперь забор был дряхл, таким же стал и спрятавшийся за ним госпиталь…

Именно сюда был вызван из дома советский хирург для осмотра больного, у которого внезапно «заболел живот». Старший группы советских врачей, доставив хирурга на машине к приемному отделению, уехал в центр городка – за свежим хлебом, который специально выпекался к ужину для состоятельных людей.

Хирург прошел в один из корпусов для осмотра больного и удивился: того в палате не оказалось. Санитар развел руками и объяснил, что больной самовольно покинул отделение, никому ничего не сказав при этом, а поиски на территории госпиталя ни к чему не привели. Хирург пожал плечами и решил подождать машину в офисе – там было относительно прохладно и можно комфортно развалиться в кресле.

Он прождал часа полтора, но машина почему-то все не появлялась, хотя за это время она уже несколько раз могла вернуться в госпиталь из центра Магбурака – совсем небольшого городка. Хирургу надоело ждать, и он решил вернуться домой пешком.

Вообще-то это противоречило инструктажу, который в свое время провели в посольстве Советского Союза. Всех приезжающих в эту страну врачей предупредили: нужно быть осторожными. И хирург знал: несмотря на небольшое расстояние до дома, в дороге могло приключиться самое невероятное. Работавшие рядом голландцы и французы, к примеру, не выезжали ночью даже на операции, и в темное время суток обслуживанием больных занимались врачи «общей практики» – местные, получившие образование за границей. Ну а госпиталь, в котором работали адвентисты седьмого дня, по религиозным соображениям не принимал больных в субботу и в воскресенье… Поэтому местное население старалось попасть на лечение именно к советским врачам: они круглосуточно оказывали медицинскую помощь, да еще и бесплатно, и были к тому же опытными специалистами.

Ну а в дороге, как уже отмечалось, могло случиться всякое, включая укусы змей и скорпионов, которых в этой стране было видимо-невидимо. Особую опасность представляли собой кобры, одна из разновидностей которых могла не только укусить, но и умела плеваться ядом на достаточно большое расстояние, поражая при этом глаза человека или животного. Такой вот змеиный снайпер…

Родственники больного вообще-то могли подвезти советского хирурга, но только в том случае, если врач общей практики, вызвавший специалиста, хорошо знал этих самых родственников. Вот только в данном случае все складывалось как-то не так: больного нет, его родственников тоже не наблюдается… В конце концов, плюнув на инструкции, заждавшийся хирург взял длинную палку для отпугивания змей и другой ползающе-бегающей нечисти и в одиночку направился в сторону, где располагался его коттедж.

Дорога, извиваясь между деревьями, спускалась к центральной автомагистрали, около которой всегда толпились люди, ожидавшие попутные машины или распивающие различные напитки у небольших лавчонок, выстроившихся вдоль обочин. Чаще всего лавчонки эти строились из бамбуковых палок, связанных между собой и накрытых жестью, спасающей от проливных тропических ливней, обрушивающихся на городок по ночам в пору затяжного дождливого сезона.

Хирург быстро миновал эти убогие, но уже примелькавшиеся ему строения и перешел через дорогу. Дальше начинался парк из деревьев различных пород, в большинстве своем – фруктовых. Во время колониального правления англичане построили здесь более десятка коттеджей, расположенных друг от друга на расстоянии метров двухсот, а то и более. Многие годы за этим парком никто не ухаживал, и он, по сути дела, превратился уже в лесной запущенный массив со множеством дорожек и тропинок, подходящих к каждому коттеджу.

Деревья плотно обступали дорогу, по которой шел хирург, а сквозь кустарниковые заросли, укрывавшиеся под их кронами, продраться было невозможно. Тропа в очередной раз изогнулась, нырнула в заросли, и тут сзади что-то громко щелкнуло. Хирург испуганно обернулся и в тот же момент почувствовал укол. Жгучая боль в ноге заставила присесть. При этом он все-таки заметил, что кусты зашевелились, потом послышался хруст сломанных веток.

«Дьявольщина! Что за тварь меня укусила?» – подумал хирург, механически отметив, что шум в кустах, совсем не характерен для ползающих тварей.

Он хотел осмотреть ранку, но почувствовал такую слабость в мышцах, что сначала тяжело осел на дорогу, а потом и вовсе опрокинулся навзничь. Однако сознания при этом не потерял. Хирург все видел, чувствовал сладкий запах деревьев, дергающую боль в голени, но не мог даже пошевелиться. Было такое ощущение, будто ему вкололи миорелаксанты, которые враз обездвиживают человека.

«Чушь… Но это точно миорелаксант, я ведь не могу даже крикнуть… – подумал встревоженный врач.

К нему подошли несколько чернокожих людей в набедренных повязках. На шее у них висели амулеты из мелких частей животных, а на лицах было множество шрамов, большей частью расположенных в области наружных углов глаз и расходившихся в виде лучей к волосам, заплетенным в мелкие косички. Они переложили хирурга на циновку, сделанную из пальмовых листьев, через отверстия в ней продернули бамбуковые палки и понесли его через густой кустарник, между деревьями в сторону уже совсем дикого леса, который начинался сразу за городком. Двигались неизвестные достаточно быстро.

Хирург попытался встать и закричать, но его правая рука бессильно упала на плечо одного из носильщиков, а изо рта вырвался лишь слабый хрип. Процессия остановилась. Один из чернокожих приподнял хирургу голову и влил в полуоткрытый рот врача какую-то сладковатую жидкость. Глаза хирурга закрылись, и он потерял сознание…

2

Александр – старший группы советских врачей – подошел к машине, на которой приехал в магазин. За недолгое время его отсутствия с ней произошло что-то странное: машина стояла со спущенными передними колесами и открытой левой задней дверью. Мелькнула мысль об ограблении, но в салоне все было на месте. Осмотрев колеса, Александр заметил, что выкручены оба золотника. Вначале он хотел поменять одно из передних колес на запаску, но затем понял, что этим проблемы не решить: для второго-то колеса золотник тоже нужен. М-да… Лучше купить два золотника и накачать оба колеса ножным насосом. Александр так и поступил: пошел в близлежащий супермаркет и без проблем купил золотники. Но когда он открыл сумку с инструментами, то не обнаружил насоса, который вчера точно там был – он видел его, когда доставал отвертку.

– Вот так ситуация!.. – хмыкнул Александр.

Почесав в затылке, он решил зайти в ливанский магазин – его хозяйка госпожа Таравале нередко обращалась со своими явными и мнимыми болезнями к советским врачам и очень хорошо относилась к ним. Вообще-то все ливанцы (а их было очень много в этой стране) относились к русским с большим уважением – за твердую позицию Советского Союза, которая формулировалась так: «Нет войне в Ливане! Позор американским и израильским агрессорам!»

Александр попросил продавца позвать хозяйку, семья которой жила на втором этаже того же дома, где был магазин. Через пару минут госпожа Таравале подошла к прилавку, с лучезарной улыбкой поприветствовала гостя и охотно пообещала ему помощь:

– Мистер Александр, присядьте вот на этот стул, пожалуйста. Я приготовлю для вас настоящий ливанский кофе, который вам наверняка понравится. А в это время мой шофер справится с вашей проблемой и накачает оба колеса, – мисс Таравале еще раз улыбнулась и скрылась за дверью.

Вскоре она опять появилась, на сей раз с подносом в руках – на нем стояли серебристый кофейник с длинной ручкой и две красивые маленькие чашечки с блюдцами. Мастерски приготовленный кофе издавал такой аромат, что Александр довольно улыбнулся.

Шофер отправился заниматься машиной, а Александр не спеша попивал изумительный кофе, разговаривая с мисс Таравале о последних событиях в стране.

– Что-то неспокойно сейчас в столице. Говорят, что готовится переворот и президент не удержит власть, – встревоженно поделилась слухами хозяйка.

– Вряд ли это возможно, – спокойно проговорил Александр со свойственной ему медлительностью.

Госпожа Таравале с гостем не согласилась:

– Вы помните, что было несколько месяцев назад, когда несколько высокопоставленных государственных деятелей оказались за решеткой? – спросила она.

Александр меланхолично кивнул, потом пожал плечами и пояснил:

– Если по правде сказать, нас это мало волнует. Наше дело лечить людей. А как вы знаете, мы это делаем неплохо…

– О! Да-да. Это действительно так, – оживилась мисс Таравале, после чего вздохнула: – Но события бывают часто непредсказуемыми, и можно только молить Аллаха о спокойной жизни здесь.

Александр еще раз вежливо пожал плечами и допил кофе. В это время вошел шофер и сказал, что машина в полном порядке и что господин может спокойно ехать дальше. Александр встал, хотел было достать деньги, но мисс Таравале замахала руками: она всегда рада чем-то помочь советским врачам, которые бескорыстно помогают и населению страны, и ей в том числе.

Поблагодарив хозяйку, Александр вышел из магазина, сел в машину и поехал в госпиталь, где, как он полагал, его ждал хирург. Однако он не обнаружил коллегу ни в приемном покое, ни в хирургическом корпусе. Озадаченно покрутив головой, Александр заметил старшего помощника врача Чарлза Камару.

– А хирург тебя не дождался и пошел домой пешком, – прохрипел Чарлз своим пропитым голосом.

– Ну, вот еще что выдумал… Не мог уж чуть-чуть подождать… – процедил сквозь зубы Александр и заторопился к машине.

– Ты что-то долго ездил. Даже я подумал: не случилось ли что с тобой, – пояснил Камара.

– Кто-то вывернул золотники из передних колес, и пришлось долго с ними возиться. Наверное, дети решили пошалить, – пояснил Александр.

Машина двинулась с места, а Чарлз Камара побрел к себе в дом, который находился сразу же за оградой госпиталя.

Александр быстро миновал автомобильную трассу и въехал в район, где располагались дома группы советских врачей. Эти кирпичные здания строили англичане, к ним были подведены все коммуникации: водопровод, канализация, электричество. На окнах стояли хорошие москитные сетки и решетки, а в комнатах были вмонтированы кондиционеры. Бетонный проход с жестяной крышей над ним вел в кухню – она была расположена отдельно и состояла из двух комнат. В одной из них стояла газовая плита, а во второй – чугунная печка, которая топилась дровами. Рядом с кухней – комната сторожа, который приходил к шестнадцати часам и всю ночь охранял дом. Днем же работал так называемый «бой», который выполнял всю работу по дому: мыл полы, стирал, гладил…

Около дома хирурга росли два дерева папайи с большими плодами у верхушки, лимонное, несколько сливовых и два огромных манго. По сторонам входной двери красовались трехметровые кактусы с длинными иглами. На достаточно большом расстоянии вокруг дома не было ни травинки – результат труда старательного боя.

Александр подкатил прямо к входной двери и нажал на клаксон. Он решил пожурить коллегу за то, что тот не дождался его в госпитале. Из дома вышла жена хирурга. Завидев гостя, она улыбнулась – они были хорошо знакомы.

– Здравствуй, Надя. Позови, пожалуйста, Вадима, – попросил Александр.

– А он еще не возвращался… – ответила женщина, и улыбка медленно сошла с ее лица.

– Ну, значит, загулял мужик твой, – попытался отшутиться Александр.

– Как загулял? Ведь он поехал с тобой! – удивилась Надежда.

– Да, так же, как и наш бывший главный бухгалтер посольства… – сквозь зубы тихо выругался Александр и пояснил: – В госпитале сказали, что он пошел домой пешком.

– Разве ты его не встретил? – спросила Надежда.

– Если б встретил, то обязательно посадил бы в машину… Сейчас еще раз проеду по дороге. Хотя тут и идти-то всего минут пятнадцать – двадцать… – Александр явно встревожился.

И машина быстро понеслась по дороге, оставляя за собой клубы красноватой пыли.

Надежда помнила, какой поднялся переполох, когда внезапно исчезла Людмила – тридцатипятилетняя главный бухгалтер посольства (командировка за границу у нее была не первая). Людмила была не замужем, и ей очень хотелось уехать домой, чтобы найти себе там достойного мужчину. Здесь же это было совершенно невозможно – все на виду, и за каждым ведется негласная слежка…

С одинокими женщинами контракт заключался на один год, продлевался он лишь при большой необходимости. Но Людмила прекрасно справлялась со своей работой, и посол был очень доволен, что с ним рядом работает такой специалист. Он долго уговаривал женщину, чтобы она осталась поработать еще на один год, но Людмила стояла на своем и не соглашалась. Подошел срок возвращения в Союз, но документы на ее сменщика в посольство не пришли, и Людмиле объявили, что есть необходимость задержаться в этой африканской стране еще на несколько месяцев.

Людмила очень расстроилась, а однажды вечером незаметно исчезла из особняка, в котором жили технические работники посольства…

Утром поднялся переполох. В срочном порядке была создана группа из работников спецотдела посольства, которая разыскивала беглянку на протяжении трех суток. С помощью высокопоставленного полицейского, которому хорошо заплатили, они перевернули весь город. В конце концов Людмилу нашли – в компании двух темнокожих людей и пьяном виде. На следующий день ее отправили в Москву, для чего вывезли на машине в сопровождении двух работников посольства в соседнюю страну, так как из Сьерра-Лумпу самолеты в Советский Союз летали только один раз в два месяца…

Дорога была по-прежнему пуста. Александр доехал до автомобильной трассы и стал разглядывать людей, стоящих у обочин. Среди них не было ни одного белого. Наконец врач увидел знакомого, стоящего под навесом у одной из лавчонок с бутылкой пива в руках. Это был медбрат хирургического корпуса Дайфан. Александр посигналил.

– Я ищу хирурга, который покинул госпиталь пешком некоторое время назад, – сказал он подскочившему Дайфану.

– Минут двадцати назад он прошел через дорогу в этом месте и направился в сторону своего дома. Я видел его, он шел быстрым шагом с палкой в руке, – ответил медбрат и отхлебнул пива из бутылки.

Александр поблагодарил его и после недолгих колебаний решил еще раз проехать по дороге в сторону дома хирурга. Он ехал очень медленно и особенно внимательно осматривал обочины. Однако и сейчас врач не заметил ничего подозрительного. Он так и сказал жене хирурга, добавив:

– Дайфан сказал, что Вадим перешел не так давно через автомагистраль. Может быть, завернул к кому-нибудь из наших коллег? Проедусь-ка я по домам. А ты не переживай. Мы скоро вернемся с ним вместе.

Вскоре Александр объехал все дома советских медиков, но и в них хирурга не оказалось. В голову врача лезли неприятные мысли, но он отгонял их – оставалась надежда на то, что хирурга мог пригласить к себе главный врач госпиталя, который хорошо знал русский язык, так как окончил Краснодарский медицинский институт и уже длительное время работал с советскими специалистами.

Главврач был высокого роста, с кругловатым лицом, очень эрудирован, а его большие черные глаза, как будто вываливались из орбит, когда он увлеченно рассказывал о каком-то событии, захватившем его. Мелкие черные кудряшки с проседью у висков и большими залысинами покрывали его голову. Одежда на нем хорошо сидела и отличалась оригинальностью и чистотой. Брюки всегда были аккуратно отглажены, а туфли блестели. Главврач курил только сигареты «Ротманс» в маленькой пачке, которую носил в нагрудном кармане рубашки с короткими рукавами. Отец его был парамончифом^[1] одного из племен, населяющих страну, и умер совсем недавно, оставив сыну небольшое состояние.

В стране разрешалось многоженство, но у главврача была одна жена, которую звали Амина. Она была на полтора десятка лет моложе мужа и выделялась среди других женщин какой-то особенной красотой, стройностью, приветливым, легким характером и лучезарной улыбкой. Волосы у нее были волнистые (что не было характерно для жителей этой западноафриканской страны, расположенной почти у экватора), а кожа светлее, чем у других женщин. Амина работала учительницей в младших классах местной школы и очень любила детей.

Русские называли главного врача Рашидиком, хотя его полное имя было Харун Рашид Турей. Он не обижался и ценил советских врачей за их профессионализм и готовность в любое время дня и ночи оказывать медицинскую помощь населению страны, при этом, не беря никакой платы. Это выгодно отличало посланцев СССР от других иностранцев, которые, как уже отмечалось, ночью никогда не выезжали к больным, даже если возникала экстренная ситуация…

Когда Александр подъехал к дому главного врача, он увидел во дворе Амину и окликнул ее:

– Пригласи, пожалуйста, Рашидика. Он мне очень нужен, – проговорил Александр, закуривая сигарету.

– Его нет дома, – улыбнувшись, ответила Амина и пояснила: – Он поехал к шефу полиции, Клиффорду, по какому-то срочному вопросу.

«Что еще за “срочный вопрос”? Неужели ему уже стало известно, что куда-то пропал наш хирург?» – с тревогой подумал Александр.

Хотя… Шеф полиции был другом Рашидика, и их часто видели вместе.

– Давно он уехал? – уточнил врач.

– Минут пятнадцать назад.

Александр кивнул и направил свою машину в сторону полицейского управления. Уже издали он заметил, что возле здания толпится необычно много людей, причем были среди них не только полицейские. Собравшиеся о чем-то шумно беседовали между собой.

Александра это поначалу насторожило, но он вспомнил о том, что в этой стране очень много всевозможных праздников и сегодня мог быть еще один, о котором он попросту не знал.

Рашидика врач застал в кабинете шефа полиции и с порога рассказал об исчезновении хирурга.

– Видел ли его кто-то после того, как он покинул госпиталь? – спросил мистер Клиффорд.

– Да. Дайфан говорит, что он пересек автомобильную трассу и пошел по дороге через парк, – ответил Александр.

На некоторое время в кабинете повисла тишина.

– Подожди меня, пожалуйста, в своей машине, а мы с мистером Клиффордом подумаем, что можно сделать в этой ситуации, – наконец произнес Рашидик.

Александру не пришлось долго ждать.

– Поехали в госпиталь, поговорим с дежурным персоналом. Затем объедем дома всех советских врачей. Не исключено, что он сейчас сидит у кого-то и пьет пиво в хорошей компании, – предложил Рашидик.

– Это исключено, – отрицательно покачал головой врач. – Я уже посетил всех наших специалистов, но его не нашел. Да и не тот хирург человек, чтобы без жены ходить к кому-то в гости. Они, как нитка с иголкой, – всегда вместе… Наш хирург – человек серьезный и наливаться пивом не будет. К тому же он спортсмен: в свое время был кандидатом в мастера спорта по боксу, имел хорошо поставленный нокаутирующий удар с правой руки, чем до сих пор гордится. Он и здесь занимается спортом, – говорил Александр, а машина тем временем быстро ехала к госпиталю.

Когда они добрались до административного здания, к машине подошли Чарлз Камара и дежурный медбрат, которые подтвердили, что хирург покинул госпиталь примерно два часа назад и направился пешком в сторону своего дома.

– Давай объедем еще раз всех ваших специалистов, – опять предложил Рашидик. – Не исключено, кстати, что сейчас он уже пришел домой.

– Ну что же, поехали… Только не нравится мне все это: и то, что вывернули золотники из колес моей машины, и то, что хирург пропал невесть куда, – задумчиво сказал Александр. – Очень не нравится…

Они объехали все, что только можно дома, но хирурга так и не нашли. Он как сквозь землю провалился.

– Вот что, Александр, – сказал явно озадаченный главврач, – ты отвези меня в полицейское управление, а сам поезжай домой. Мистер Клиффорд сейчас уже, наверное, имеет какую-то информацию. Вечером я обязательно заеду к тебе и надеюсь, что с хорошей вестью.

3

Жена хирурга сидела в кресле в холле своего дома, а рядом с ней собралась вся группа советских врачей, за исключением Александра, уехавшего для организации поиска пропавшего.

– Ты не расстраивайся, Надя, он скоро придет. Скорее всего, его кто-то попросил посмотреть больного на дому, а он не смог отказать из-за своей порядочности, – сказал гинеколог Виктор. – Мы уже здесь почти два года, и ни разу я не слышал о том, чтобы люди внезапно пропадали.

– А как же доктор Кабо? – напомнила Надежда.

– Нашла кого вспоминать! Он же был пьяницей. Скорее всего, в пьяном угаре сам сцепился с отморозками из «Сесайтис», которые и утащили его в лес, – сказала рентгенолог Наталья Семеновна, которая была старше всех в группе.

– Конечно, можно предполагать самое невероятное, но давайте сейчас не думать о плохом, – рассудительно предложил Виктор. – Ты лучше вспомни, Надюша, как мы сюда приехали. И потом много хорошего было…

Жена хирурга слабо улыбнулась:

– Да, действительно… Ехали с надеждами и мечтаниями. Никогда не забуду, как нас встретил бывший консул в аэропорту, – сказала она.

…Надежда помнила раннее утро 7 марта 1985 года, когда они с мужем вылетели из международного аэропорта «Шереметьево» в далекую африканскую страну с экзотическим названием Сьерра-Лумпу.

В Москве стояла снежная и необычно холодная погода – температура воздуха опустилась до 27 градусов мороза. Их никто не провожал, поэтому шубу и дубленку пришлось везти с собой в Африку. В самолете летели также гинеколог и его жена, с ними хирург познакомился еще в Москве за несколько дней до отлета, в «Союззагранпоставке».

Виктор был огромного, метра под два, роста, со светлыми волосами и голубыми глазами, а вес его было трудно определить, так как живот далеко выступал вперед, а большая голова, казалось, намертво слилась с мощной грудной клеткой. Большие кисти рук напоминали раздутые резиновые перчатки. Зато на лице врача всегда сияла улыбка, которая притягивала к себе удивительной доброжелательностью. Его жена, Галина, была полной противоположностью мужа: невысокого роста, худенькая, подвижная, с задумчивой улыбкой на лице.

Перелет длился более десяти часов, и когда самолет приземлился в аэропорту столицы африканской республики, то за бортом оказалось 30 градусов. Выше нуля…

Здание аэровокзала утопало в зелени, а знойное солнце обжигало прилетевших из Москвы врачей своими лучами. Кругом было много темнокожих людей, которые, как им показалось тогда, все были на одно лицо. Их кожа была настолько черной, что, казалось, отдает синевой.

Их встретили старший группы врачей Александр, и консул посольства Валерий Алексеевич. Это был мужчина 38–40 лет, высокого роста, с развитой мускулатурой. Хорошо отглаженные брюки, белая рубашка с короткими рукавами и галстук придавали ему солидность и выгодно отличали от других европейцев, находящихся в аэропорту.

Консул перемигнулся с таможенником, и тот на каждой вещи врачей поставил розовым мелом крестик, после чего багаж (а его было довольно много) подхватили чернокожие носильщики, и все пошли за ними к выходу из здания аэровокзала. На выходе таможенный офицер пропустил советских специалистов, не задерживая. Консул бросил ему пачку сигарет «Кэмел», после чего таможенник расплылся в радостной улыбке, продемонстрировав желтые кривые зубы. Когда хирург оглянулся назад, то увидел, что остальные «белые люди», прилетевшие на том же самолете, стоят в длинной очереди у таможенной стойки.

Вещи быстро погрузили в машину «Ниссан патруль», которая понеслась по дороге, оставляя позади себя аэропорт…

Ярко светило солнце, обжигая зеленую траву и низко растущие деревья – это вызывало удивление и восторг у людей, прилетевших из заснеженной, холодной страны. Вдоль дороги порой попадались строения, напоминающие покрытые соломой сараи. Вокруг них копошились в пыли и бегали голые дети, шли по своим делам чернокожие мужчины и женщины. У женщин грудь была оголена (это было непривычно для русских). Очень удивляло и то, что всю ношу местные жители переносили на голове. При этом руки их были заняты какой-то другой работой, например, чистили банан. Один мужчина, шедший вдоль дороги, нес на голове связанную за ноги курицу, это вызвало смех у ехавших в «ниссане».

Когда машина подъехала к паромной переправе, то у нее уже стояла очередь из двух десятков автомобилей, за рулем которых были как черные, так и белые люди. У некоторых из машин были красные номера, в левом углу которых стояли большие буквы.

– Это дипломатические машины с обозначением страны, посольство которой находится в этой республике. Вот, к примеру, UK обозначает United Kingdom – Объединенное королевство Великобритании. А цифры 1, 2, 3 и так далее обозначают положение хозяина этого автомобиля по занимаемой в посольстве должности, – охотно объяснил Александр.

Через несколько минут к берегу подошел большой паром, на нижней палубе которого размещались машины, а на верхней – пассажиры. Когда паром пришвартовался, на берег сошел моряк в белой форме, состоящей из шорт и рубашки с короткими рукавами, на которой золотом блестели погоны небольшого размера. К нему тут же подошел наш консул, который угостил бравого капитана парома сигаретой, после чего засунул пачку в его нагрудный карман. Тот принял это как должное.

Когда паром наконец-то полностью разгрузился, консул подошел к машине с врачами и сказал Александру, чтобы тот объезжал стоявшие впереди авто и двигался вслед за его машиной – на паром. Так и поступили. Потом Валерий Алексеевич пригласил приехавших на верхнюю палубу. Под навесом, рядом с рулевой рубкой стоял стол, заставленный бутылками с холодными легкими напитками и пивом. Консул представил капитану новых советских специалистов, после чего все устроились за столом.

Паром шел через залив около двух часов, и все это время Валерий Алексеевич общался с капитаном как со старым другом, встретившимся после долгой разлуки. На самом же деле консул по долгу своей службы как минимум один раз в месяц встречал самолет из Советского Союза и обязательно встречался с капитаном парома…

Для прилетевших из холодной, заснеженной России специалистов романтическое путешествие по теплому морю в хорошей компании, да еще и с холодными напитками в жаркую погоду, было, как сон. Сказкой казалась Надежде и история страны, о которой со знанием дела рассказывал консул.

– Прошлое республики Сьерра-Лумпу, да и Африки в целом очень интересно, и во многом связано с португальцами и англичанами, – говорил Валерий Алексеевич. – В 1600 году именно португальцы контролировали открытое ими Атлантическое побережье Африки и путь в Индию. Вернее, еще контролировали. Их влияние было сильным на острове Арген, на островах Зеленого Мыса, в районе порта Эльмира, на Золотом Берегу, в Анголе. Метисы смешанного португало-негритянского происхождения преобладали в Синегамбии и в области Южных рек, а живущие на побережье народы знали португальский язык. Но скоро у них появились конкуренты. С тех пор как король Испании присоединил Португалию к своим владениям, голландцы, его противники, также принялись посылать экспедиции в Индию, ну а французские и английские «джентльмены удачи» были частыми гостями на Гвинейском побережье вплоть до Конго. – Он отхлебнул пива из бутылки и продолжил свой рассказ: – С 1600 по 1641 годы у берегов Африки португальское влияние слабело, а голландское росло. Потом до 1713 года усиливались французы и англичане. Голландцы закрепились на мысе Доброй Надежды, но потеряли Анголу, отобранную португальцами. Арген, Горе и другие поселения перешли в руки французов, которые основали Сен-Луи дю Сенегал и создали поселения на Берегу Слоновой Кости и на Невольническом Берегу. В 1702 году Испания была вынуждена уступить Франции привилегию на поставку рабов в испанские колонии. Ну а англичане построили или приобрели форты в Гамбии, Сьерра-Лумпу и на Золотом Берегу. В результате войны за испанское наследство Португалия попала под влияние Владычицы морей, которые по Утрехтскому договору получили право асьенто^[2].

Специалисты внимательно слушали консула.

– С 1713 по 1800 годы английское влияние постепенно возрастало, хотя французы его постоянно пытались оспаривать. В ходе вооруженных столкновений форты подвергались нападениям, их захватывали, вновь отбивали. Работорговля оттесняла на задний план торговлю золотом и слоновой костью. Наибольшая доля в ней принадлежала англичанам, но их «догоняли» французы, затем голландцы и португальцы. Ну а войны периода Французской революции закрепили бесспорное превосходство английского флота, установившего контроль над мысом Доброй Надежды.

– А через него проходил путь в Индию, – вставил Александр.

– Да, вы правы. Через мыс Доброй Надежды тогда проходили все суда в Индию, и очень важно было иметь господство над теми местами, – продолжил Валерий Алексеевич. – В 1787 году в Сьерра-Лумпу – пристанище пиратов и работорговцев – был основан Фритаун, куда настроенные против работорговли англичане «репатриировали» 400 освобожденных в Англии рабов и 70 «нежелательных» белых женщин; так образовалась небольшая говорящая по-английски протестантская община чернокожих. Здесь был построен форт, который имел укрепление, пушки, жилые помещения, склады, мастерские. Заправлял всем этим хозяйством комендант, а жили в Сьерра-Лумпу многочисленные торговцы, солдаты, рабочие. Из-за высокой смертности они часто менялись. Кроме них на территории форта размещались пользовавшиеся доверием рабы, слуги и ремесленники. Форт, как правило, строился с согласия местного населения, нередко пушки защищали его от врагов, взамен европейцы получали провизию и товары из внутренних районов: золото и рабов. Форт платил налог местным правителям и одаривал их. Конфликты были редки. Реальную опасность представляли нападения с моря или из неприятельских фортов во время войн между европейскими державами. В таких случаях отряды, сформированные из местного населения, оказывали своим европейцам помощь. – Он допил пиво и замолчал.

– Как все это интересно! – мечтательно произнесла Галина.

– Первое время все кажется необычным и интересным, – кивнул Валерий Алексеевич. – Но имейте в виду: на смену экзотике быстро приходят рабочие будни, которые легко могут показаться серыми…