Глаза

В сборнике 2 повести и 2 рассказа. На самом деле только первая повесть может восприниматься отдельно. У остальные трех произведений герои с одними и теми же именами, время действия везде 1947 год, даже локации практически одинаковые, разрушенный элеватор, например. Поэтому и воспринимаются они как разные варианты одного и того же рассказа. Я понимаю, что у автора именно это и произошло в его послевоенном детстве, и он проживает этот эпизод максимально возможным количеством способом, но путаницу это создает приличную.Первая повесть – самая злая. Она пышет ненавистью 10-летнего пацана, приехавшего в побежденную Германию. Не убьем, так отомстим по мелочам, вы-то вон как с нами обходились эти годы! Не могу судить, приемлемо ли такое отношение исключительно по национальному признаку, и чем оно лучше антисемитизма, в крайней его точке доведенного до Холокоста. Ведь конкретно этот немецкий мальчик или садовник не причиняли русским вреда… А ещё в повести постоянно пробивается брюзжание уже пожилого автора на тему «раньше было лучше».Последняя повесть – самая пронзительная. Она не столько о послевоенном детстве, сколько об ответственности перед близкими.Чего у сборника не отнять – это декларируемой любви к книгам. Очень большое внимание уделяется тому что читали и как, как доставали и ценили эти книги. Но и тут не без греха – один эпизод повторяется в нескольких произведениях практически без изменений.