© Виталий Ткачёв, 2024
© Издательский дом BookBox, 2024
След любви
Киноповесть
1
Она была красивой. И телом, и душой. Её немного стеснительная улыбка, излучающая необычайное тепло, её голубые с серой окантовкой глаза, её плавные, как у дельфина, движения – всё в ней нравилось ему. Её элегантная фигура, облачённая в униформу работницы магазина ювелирных изделий, движения нежных рук, высокие стройные ноги, милые ступни небольшого размера, обрамлённые в красные туфли на высоком каблуке, ярко-красного цвета ногти, изящная походка на фоне ярких витрин не могли оставить равнодушным даже его, на вид достаточно пожилого человека. Впрочем, его она волновала особенно.
Он подолгу стоял у входа, не решаясь войти, чтобы посмотреть на неё вблизи, и наблюдал за ней через стекло витрины; наблюдал за её движениями, за её причёской, за её до боли знакомой чарующей улыбкой и ловил себя на неудержимом желании подойти к ней, взять её руки в свои ладони, поцеловать и сказать, что любит её, что любил всегда, всю жизнь, пока искал. Но он боялся, не заходил, заставлял себя развернуться и уйти, пытался совладать с собой, вытирая капли любви и тоски на глазах.
Он был плохо одет, седая борода и лохмотья на голове придавали ему намного больший возраст, чем на самом деле.
Уже вечерело, когда он в очередной раз сидел на скамейке недалеко от ювелирного магазина и тихо плакал.
– Отец, вам плохо? Я могу вам помочь? – услышал старик и встрепенулся от неожиданности.
Он ничего не ответил, только спешно вытер глаза и оглянулся по сторонам. Он не мог ответить. В его лёгких не было воздуха, чтобы озвучить слова, его горло сжалось от боли, мысли куда-то улетели, слова потерялись, остались только боль и безысходность.
Молодой человек сел на скамью рядом с ним и ещё раз повторил:
– Отец, вам плохо?
Старик посмотрел на молодого человека и сразу отвернулся, чтобы вдохнуть воздух в лёгкие, но он не успел наполнить грудь, как воздух из него вырвался наружу громким, тяжким, продолжительным стоном. Плохо? Эх, знал бы ты, молодой человек, как ему плохо! Ох, как плохо!
Молодой человек этого не знал, он даже представить себе не мог, насколько плохо старику, что он испытывал многие годы, чтобы найти её, через что пришлось ему пройти, чтобы настал этот день, а теперь, когда, наконец, нашёл её, он оказался беспомощным, растерянным и не знал, как дальше быть.
Молодой человек выждал пару минут, пока старик успокоился, и, обняв его за худые плечи, проговорил сочувственно:
– Отец, расскажите мне, что у вас случилось. Я помогу вам. Старик повернулся к молодому человеку, недоверчиво уставился на него и, взмахнув сморщенными руками, выдавил из себя тихие обречённые слова:
– А чем ты мне поможешь, сынок? Тут уже вряд ли кто поможет.
– А вы расскажите, а вдруг смогу.
После недолгих уговоров, старик рассказал душераздирающую историю, которую молодой человек слушал затаив дыхание.
2
Молодому Коле, отличнику учёбы и перспективному спортсмену, гордости школы, исполнилось шестнадцать лет, когда он, впервые почувствовав в своём организме созревающие плоды мужской силы, обратил внимание на распускающиеся почки зрелости красавицы Катерины из восьмого класса. Искра между их душами и телами не только пролетела, она сразила их наповал сразу же после первого неумелого детского поцелуя. Вспыхнувший в их сердцах огонь Прометея успокоить не удавалось долго – до тех пор, пока юная Катя не почувствовала рождения в своём организме ещё одной жизни. Небо, в лице матери Кати Анны Алексеевны, женщины властной и честолюбивой, разразилось громом, молнии от которого долетели и до родителей Коли, которые, пребывая в шоке, тоже потеряли тропу жизни и ориентиры в пространстве.
Катя, спасаясь от гнева матери, в поисках защиты прибежала к Коле, родители которого, будучи опытными педагогами, приютили потенциальную невестку, утешили юное дитя, обласкали. И казалось бы, гроза пронеслась, не сильно задев ранимую душу хрупкого создания, но грозовые облака всё не рассеивались, они грозили поразить зарождающуюся жизнь в душе и животе Кати: мать требовала немедленно сделать аборт, а затем вернуться к родителям и каяться, очистив осмелившееся влюбиться без веления на то суровой матери сердце от смуты.
Коля пытался защитить свою Заю как мог; с этой целью он даже ворвался к её родителям. Но очень быстро остыл под угрозами возможного ареста и тюремного срока за растление несовершеннолетней, которые прозвучали из чиновничьих уст матери Кати. В результате намекнул любимой, что, может, послушаться старших, родителей своих.
Такое поведение Коли Катя посчитала предательством, плакала всю ночь, а на следующий день исчезла, прихватив с собой небольшую сумму, переданную ей сердобольной матерью Коли.
Влюблённый без ума Коля тогда немного растерялся, не знал, что делать, как поступить, и даже надеялся, что Катя вернётся. Она не вернулась, и Коля стал постепенно приходить в себя, пытался успокоиться, забыть её и даже почти уже забыл… Но неизвестно откуда позвонила Катя и сообщила, что у него родилась дочь и что она назвала её Ириной. Сообщила и сразу бросила трубку. Этот звонок сразил наповал, перевернул только начинающуюся взрослую жизнь Николая. Он был одержим, его охватила мечта найти свою любовь, увидеть дочь, взять её на руки, покачать, послушать её плач и смех, радоваться первым шагам, первым её словам… Думал и о Кате: как она? Где теперь её искать? Где приютилась, на что живёт? Конечно, обиделась на него, но она же не знает, что ему сказала её мать, как пригрозила, отчего он испугался, почувствовал беспомощность. Он не верил, что Катя разлюбила его, был уверен, что простит его минутную слабость, если он найдёт её и объяснится: у него был шок и страх, он боялся так рано стать отцом, а тут ещё угрозы её матери. Но Николай и тогда не просил сделать аборт, просто сказал, что мать требует. А теперь со своей нетерпеливой любовью Коля был на грани безрассудства.
Через день Коля продал новенький мотоцикл, подаренный ему родителями в честь окончания школы с отличием, собрал вещи и, оставив короткую записку родителям, шагнул в полную неизвестность.
– С того дня прошло двадцать пять лет, или 9125 дней, и не было ни одного дня, чтобы я не думал о ней. Все эти годы, все эти девять тысяч дней я искал её, безумно хотел её найти. Каждый день мысленно пытался представить себе, как они там без отца, без мужа, о чём болит душа, по ком стучит сердце, как выглядит дочь, как плачет, как спит, что делает, на кого похожа, какие у неё глаза, волосы… У других детей есть папа, а у моей девочки нет… Я жил с этими мыслями, этими картинками, созданными в моей голове, каждый день. Я был уверен, что быстро найду их, крепко обниму и поцелую, возьму дочь на руки, покатаю в коляске, потом на качелях, на деревянном коне; зажгу свечи на её день рождения… Я не верил, мне даже в голову не могло прийти, что я потерял их так надолго, почти на всю жизнь, на двадцать пять лет…
Но судьба играла с Колей в прятки, жестоко обманывая его.
Первым городом, куда в поисках своей любимой прибыл Коля, был Хабаровск. Как-то в разговоре Катя мельком обронила, что там, в Хабаровске, живёт её тётя по линии отца и что она приглашала её в гости. Это она потому рассказала, что сам Коля намекнул о возможном поступлении в Дальневосточный институт физической культуры, поскольку туда его приглашает бывший тренер по боксу.
Бывшего тренера Коля нашёл быстро. Тот радостно встретил перспективного боксёра, принял его в свою команду, устроил в общежитие. Не успев ещё обвыкнуться в новых условиях, Коля сразу начал искать своих девочек – Катю и дочь Ирину. Уставшие, изморённые на тренировках ноги требовали покоя, горизонтального положения, но Коля использовал каждый свободный час для поиска, через силу волоча онемевшие ноги. Облазив все родильные дома, все загсы города, он не нашёл ниточку, за которую можно было бы зацепиться. Нервничал, злился, быковал на ринге. Тренер заметил агрессию в его поведении, попытался расколоть душу, но она была заперта. Николай не мог рассказать о своём горе-кручине, отчего и впадал в уныние. Да и успехов на ринге особо не было.
Тем временем наступили нулевые годы. Страну поразила чёрная плесень рэкета, разбоя, убийств. Изворотливые парни, потерянные суматохой перестройки, кучковались в волчьи стаи. Им нужны были мускулистые пацаны. Вступить в бригаду Коле предложил его партнёр по рингу. Тот согласился сразу – нужны были деньги, чтобы сунуть их кому надо в поисках следов любимой. Началась новая жизнь.
Далеко не слабый умом и крепкий здоровьем мастер спорта по боксу Кальян, как его стали называть в бригаде, быстро освоился в новой роли и даже стал серьёзным авторитетом среди корешей. Пил умеренно, девочками сильно не увлекался и не забывал цель свою, для чего собирал деньги. Денег же было много, очень много. Воспитанному в порядочной семье, в праведных нравах, Коле не нравилось то, чем он занимался вместе с бригадой, но уговаривал, утешал себя тем, что вот ещё чуть-чуть, ещё немного потерпеть, а там, имея уже приличные деньги в кармане, легче будет отыскать своих любимых девочек.
Не успел Кальян дать дёру за своей мечтой, повязали его вместе с ещё несколькими бойцами бригады и упекли в строгач на целых восемь лет. Он ещё легко отделался – крови на нём не было, он искренне раскаялся, рассказал, для чего ему нужны были деньги, да и спортивное прошлое его, медали на первенствах города, области подействовали на сердобольную судью пожилого возраста.
Оттянул он срок на зоне шесть лет с копейками. За хорошее поведение выпустили его по условно-досрочному. Но в Хабаровске, несмотря на уговоры бывших кентов, он не остался, объяснив честно, что не хочет больше пачкаться криминалом и что он обязан найти своих любимых девочек. Кенты поняли его, отпустили с богом, а ещё и денег добавили к его заработанной тяжким трудом на зоне сумме.
3
Коля не знал, куда ехать и где искать Катю, свою любимую Катерину, и дочь Иру. Рассуждал так: ну не могла же она в таком положении поехать на Север; скорее всего, она поехала в сторону материка, ближе к центру, в большой город, чтобы бросившая всё на её поиски мать не достала и не вынудила дочь лечь в больницу на аборт.
Чита встретила Колю лютым декабрьским морозом и длинными, не привычными для него ночами, а ещё – дикими метелями и сугробами, которых Коля не видел у себя во Владивостоке. Всё это не понравилась ему, и он сразу пустился в бега по роддомам и загсам – должна же быть где-то ниточка, за которую он зацепился бы.
Никаких зацепок Коля не нашёл, и через недельку тщетных поисков он поехал дальше за своей мечтой.
Через двое суток, выспавшись и отдохнув в поезде, Коля вышел из купейного вагона поезда Хабаровск – Москва, пока ещё полный надежд и желания во что бы то ни стало найти свою Катерину и дочурку Иришу. И нашёл. Только не совсем Катю, вернее, совсем не свою Катю.
Случилось это так.
В Красноярске на остановке в ожидании автобуса, недалеко от вокзала, стояла девушка.
Увидев её, Коля бросился к ней, громко крича на ходу: «Катя! Катя!» Затем подбежал, обнял её так, что девушка еле вырвалась из его рук со словами:
– Молодой человек! Мужчина! Что вы позволяете! Отпустите меня немедленно!
– Катя, ты что, не узнаёшь меня? Я же Коля! – растерянно пробормотал Коля, уставившись на неё.
– Не знаю я никакого Колю! – возмутилась девушка.
– Как? Как? Я Коля! Владивосток! – не верил он своим ушам.
– Какой Владивосток, мужчина! О чём вы?!
– Ты разве не Катя? – пробурчал Коля, теряя неожиданно вспыхнувшую надежду.
– Я Катя, но причём тут Владивосток! Я там никогда не была.
Коля опустил голову на грудь, у него отнялись руки, он отошёл, сел на скамью и зарыдал, закрыв лицо ладонями. Слёзы молодого незнакомого человека тронули девушку, она минуту постояла, затем села рядом и положила руку на плечо Коли.
– Что, так всё плохо? – спросила она участливо.
– Ты даже не представляешь себе, как мне плохо! Как тяжело! – резким вздохом выхватив воздух, пробасил Коля через рыдание.
– А кто она тебе, Катя эта?
Вопрос застал его врасплох. Он поднял голову, вытер слёзы, посмотрел на неё и задумался: в самом деле, кто она ему? Кто они ему – Катя и маленькая Иринка, дочь её? И мало ли людей, которые имеют детей где-то далеко, не видят их или даже не знают об их существовании. И как это описать? Но Коля нашёл объяснения. Он нашёл слова, с помощью которых попытался объяснить ей, но прежде всего объяснить себе, свои чувства и мысли:
– Мне было шестнадцать лет, а ей – всего пятнадцать, когда мы стали неразлучным единым организмом, единой идеей жизни, единой философией. Мы одинаково хорошо учились, одинаково смеялись, думали одинаково, любили одинаково. Любовь эта была не физическая, не физиологическая, вернее не только физиологическая, но, прежде всего, духовная. Мы не могли друг без друга ни одного дня. Мы были две половины одного целого, неразрывного.
– О боже мой, я сейчас расплачусь. Разве такое бывает?!
– Ну вот, бывает. Мы были и, надеюсь, есть и сейчас.
– И что же могло вам помешать? Почему расстались?
– Мама её… Да и я тоже… И она убежала. Одна, беременная. Исчезла. А я попал в историю. На целых шесть лет.
– О боже, ещё и беременная.
– Маленькая хрупкая девочка. Моя Катя. И вот теперь ищу их, Катю и дочь мою маленькую, Ирину. Я им нужен. Очень нужен. Они одни в этом чужом для них мире, их некому любить, защищать. Я нужен им. А ты похожа на неё очень. Поэтому… Обрадовался сильно, потерял контроль.
– Да ничего, ничего. А где ты будешь их искать?
– Роддома, загсы…
– А где ты остановился, Коля?
– Пока нигде. Только приехал.
– Вот что, Коля. Поехали со мной. Вон, автобус уже едет.
– Куда поехали?
– Ко мне домой. Новый год на носу, всё кругом закрыто, не до тебя будет. Поживёшь у меня несколько дней, вместе и праздник отметим, а после я помогу тебе. Будем вместе искать.
– Домой? А удобно?
– Я живу с мамой. Она поймёт меня. У меня очень хорошая мама.
Коля долго и пристально смотрел на неё, потом слегка улыбнулся, взял её руку и сказал:
– Ладно, поехали. Ты очень похожа на неё. И тоже Катя.
После праздников Катя на целый месяц распрощалась с родной библиотекой, объяснив коллегам ситуацию, и они вдвоём с Колей обошли, объехали все учреждения города, где только можно было искать хоть какую весть о пропавших девочках. Но всё было тщетно. С каждым разом Коля всё больше впадал в уныние, опускал руки, не помогали даже утешения Кати, ставшей уже близким для Коли человеком, и он засобирался в дорогу. – Может, останешься? – тихо спросила Катя, сама не веря, что Коля может остаться.
– Катя, ты очень хорошая. Ты славная. Я очень благодарен тебе, но… Там дочь моя. Я нужен ей. Я должен её найти. Пойми меня, Катя.
Катя поняла его и пошла провожать на вокзал. Шли молча. Каждый думал о своём. В глубоком раздумье о том, что и куда дальше, Коля забыл, что он не один, что рядом с ним идёт Катя, пошёл через дорогу на красный свет, не услышал крики Кати и попал под машину. Лихой таксист не смог остановиться на скользкой январской дороге и на полном ходу врезался в нарушителя правил. Скорая, милиция, протоколы, переломы, операция, гипс… Катя всё это время была рядом, навещала его в больнице, а после хромающего, прыгающего на костылях забрала к себе. Так на целых полгода Коля притормозил в Красноярске у Кати, пусть даже не той, которую он ищет, но очень на неё похожей и уже ставшей для него родной, близкой и даже немножечко любимой.
Мать Кати, опытный педагог, находила тактичный подход к ситуации, находила возможность не вмешиваться в дела и поведение взрослой дочери, хвалила Колю за преданность своей любимой, за желание найти дочь, но в последнее время уже стала осторожно намекать, что была бы не против нянчить внуков, ведь скоро ей на пенсию. Коля при этом чувствовал себя немного виноватым, терялся, не зная, что ответить, краснел и молчал. Катя в такие минуты безуспешно пыталась прочитать в его глазах мысли. Но в голове у Коли была только одна мысль, и это было свято для Кати и её матери. Как люди воспитанные, интеллигентные, они не могли относиться неуважительно к чувствам безнадёжно влюблённого Ромео. Понимали его безудержную решительность искать иголку в стоге сена, его настрой ехать и дальше за своей мечтой. И он поехал.
На перроне Катя обняла его и, дрожа от волнения, спросила сквозь слёзы:
– Может, останешься?
Коля прижал её сильно, горячо поцеловал несколько раз и ответил:
– Катя, ты замечательная, ты красивая и умная, ты добрая. Приютила меня, совсем чужого человека, ухаживала за мной, кормила меня вкусняшками, ты стала мне родной. Я мог бы остаться, Катя, но между нами всегда, всю жизнь будет пропасть. Я буду думать о другой, о других – о моей Кате и дочери. Мы оба устанем от этого, начнутся ревность, непонимание, которые станут причиной раздора и расставания. Я хочу, чтобы ты поняла меня.
– Я понимаю. Пытаюсь понять. Но я полюбила тебя, Коля. Я впервые в жизни так влюбилась. Глубоко, искренне. Я тоже хочу, чтобы ты знал, ну, если у тебя не получится… если вздумаешь… в общем, я буду тебя ждать. Столько, сколько надо. Сколько скажешь. Звони мне. Не теряйся, пожалуйста. Звони хоть изредка, хоть иногда. Обещай.
– Обещаю, – сказал Коля твёрдо и, резко развернувшись, прыгнул на ступеньки вагона, оставив на перроне плачущую Катерину.
4
Нехарактерная для столицы Сибири безветренная погода и палящий зной в Новосибирске пучил асфальт, жарил людей на улице; в магазинах покупатели образовали очередь за мороженым и подолгу задерживались в прохладном помещении, чтобы остудить свои тела. В здании железнодорожного вокзала душно, тесно, встречные потоки пассажиров с трудом расходятся, спешат кто в отпуск, на море, а кто уже возвращаются, образуя бронзовую струю от загара с довольными штампами улыбок на лицах.
Коля вышел из вагона последним. На улице перед входом в зал ожидания стояла девочка, прижавшись к стене, и, вытирая слёзы, растерянно смотрела по сторонам.
– Что случилось, девочка? Почему плачешь? – спросил Коля, присев перед ней. Девочка закрыла глаза ладонями, взорвалась плачем и опустилась на асфальт.
– Ну, ну, ну, перестань, расскажи, что случилось. Ты тут одна? А где родители?
– Нету у меня родителей, я с бабушкой живу, – еле вырвала из себя девочка, захлёбываясь.
– Так… Ну-ка перестань плакать. Иди, садись на скамью и рассказывай, – Коля взял её за ручку, усадил на скамью, стоящую недалеко от входа в зал ожидания, сел рядом.
– Скажи-ка мне, красавица, как тебя зовут?
– Настя.
– А бабушка где твоя, Настя? Почему ты тут одна?
– Бабушка далеко. В деревне.
– В деревне? А ты тут как оказалась? Одна? Убежала, что ли?
– Не убежала я. В аквапарк приезжала. Бабушка разрешила, – сказала девочка с упрёком в голосе, перестав хныкать.
– Так в чём же проблема, если разрешила?
– Я домой не могу ехать. Деньги потеряла. Билет не на что купить.
– Ах вон оно что! Ну-ка, пошли со мной! Мы решим вопрос.
Коля взял девочку за руку, привёл к кассе и скомандовал:
– Давай, Настенька, скажи тётеньке, куда тебе надо ехать, и я куплю тебе билет. Делов-то! А ты плачешь.
– А деньги у тебя есть?
– Есть, Настенька, есть! Много у меня денег.
– Откуда у тебя много денег?
– Я банк ограбил, Настя! Только ты никому об этом, ладно? – Коля рассмеялся и погладил девочку по голове. – Я шучу. Но деньги есть. Заказывай.
Дождавшись поезда, Коля поручил Настю проводнице и, проглотив полную грудь воздуха, наполненного добротой, опять шагнул в сторону города.
– Молодой человек, а ты всем помогаешь? – услышал он, как только приблизился к зданию вокзала.
Слева от двери стояла симпатичная девушка и широко улыбалась. Коля разведал пространство вокруг себя: в его ли уши адресован вопрос, но никого не обнаружив в ближнем радиусе, спросил всё же, дабы удостовериться:
– Вы это мне?
– Тебе! Тебе! – ещё больше улыбнулась она. Затем приблизилась и протянула руку: – Наташа. Наташа Воробьёва.
– Ну, приятно. Коля. И чем же вам я могу помочь?
– Да чемодан у меня тяжёлый, хотела попросить помочь, если нам по пути. Тебе куда ехать?
– Пока не знаю. Я чужой в вашем городе. Я ищу следы своей любимой жены и дочери.
– Ты потерял семью? А как это случилось? Они убежали, что ли?
– Долго рассказывать.
– И как давно она убежала?
– Восемь лет уже?
– Восемь лет? Ты ищешь свою жену восемь лет?
– Так получилось.
– Вот это мужчина! Вот это герой! И как ты их собираешься искать в чужом городе?
– По родильным домам. В милицию постучусь.
– Ну надо же, как повезло женщине! Меня бы хоть какая сволочь так искала!.. Вот что, Коля. Поехали ко мне. Я тебе помогу. В милиции у меня свои люди.
– Да неудобно как-то стеснять вас.
– Никого ты не стесняешь. Я одна живу. Поехали.
Оккупировав квартиру Наташи, Коля на целый день уселся ей на хвост и плёлся за ней по всему городу, как тяжёлый прицеп за легковым авто.
Вечером Наташа накрыла шикарный стол с копчёной колбасой и бутылкой коньяка.
– Слушай, откуда у тебя всё это? Страна развалилась, Союз умер, кругом дефицит, разруха…
– Старые каналы. Я в торговле работала. Давай наливай, выпьем за знакомство.
Коля налил. Выпили, закусили. За разговорами о судьбе, о бурных переменах в стране, забастовках шахтёров, о потерянных работах и пустых прилавках в магазинах вечер плавно перешёл в ночь, и искатель счастья с трудом перенёс свои отёкшие ноги и охмелевшую голову к долгожданной подушке и мгновенно перешёл из бурной и живой жизни в волшебное царство сна.
Спал Коля долго. И крепко. А проснувшись ближе к обеду, не обнаружил в квартире ни Наташу, ни следов её пребывания в этих стенах. Первая мысль: «Может, в магазин поскакала, чтобы на завтрак прикупить» – в скором времени стала переходить в необъяснимое чувство нарастающей тревоги: её нет уже вон сколько! Тревога эта заставила его отрезветь, и он резко бросился за своим вещмешком. Всё на месте. Всё, кроме денег! Денег нет. Никаких. Даже рубля, даже мелочи! До Коли дошло. У него онемели ноги, отупела голова, упали руки на колени и голова на грудь. Он не знал, что думать, что делать, как дальше жить, к кому обратиться. Кто такая, эта Наташа? Где и как её искать, чтобы замочить сразу без вопросов?
Обуреваемый такими страшными мыслями, Коля просидел неподвижно целую вечность. Вечность закончилась, когда в квартире раздался звонок. Коля открыл дверь, без вопросов отошёл и сел на прежнее место. Звонивших было двое. Они прошли в спальню, посмотрели на Колю и стали задавать вопросы. Только теперь Коля вспомнил, что звонил он сам в милицию.
После проверки документов лейтенант составил протокол и прочитал Коле лекцию о международном положении и отсутствии надежды найти иголку в стоге сена:
– Квартира сдаётся на сутки, по звонку клиент встречается с хозяйкой, оплачивает ей наличными, а она даже не имеет права заглянуть в паспорт клиента. Так что… – лейтенант взял паузу и посмотрел на Колю, чтобы уловить его настроение. – Заявление писать будете?.. Значит, не будете. И это правильно. Мало надежды.
Представители закона с тем и удалились. Коля посидел с часок в поисках идей о дальнейших шагах в жизни и вышел в город, чтобы найти ту самую идею жизни на ближайшие часы, чтобы хоть на кусок хлеба раздобыть денег. А город не ждал такого бродягу с большим желанием заработать хоть какие-то деньги, у него, у города этого, таких бродяг в то время была целая дивизия.