Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю

Летом 1942-го где-то в Заволжье. Бесподобный и совершенно непостановочный снимок.Три четверти века и девять дней назад закончилась Сталинградская битва, я даже написал соответствующий очерк о литературе по ней в блоге, но к разбору накопившихся непрочитанных и требующих перепрочтения книг по эпическому сражению приступаю только сейчас, примерно два десятка разных томиков месяца на три, в том числе мемуары. Начал все же с перечитывания классического и часто дописываемого «Сталинграда» Алексея Исаева, посему о изданиях этой книги надо сказать особо. Первое издание 2008 года было прочитано прямо по выходу, оно по тем временам было шаблоноразрывающим, поскольку заданный еще… наверное школьным образованием упор на битву в развалинах города был совершенно опровергнут в исследовании по своей значимости, и акцент сделан был на важность событий на внешнем фронте по Волге и Дону. Впоследствии автор постоянно дополнял и дописывал свое исследование, издание 2011 года добавляло много мелких деталей в основном по «Урану», а издание 2012 года (на которое я пишу рецензию) с дурацким названием и убогой версткой обложки содержит пересмотренную картину боев в излучине Дона в июле-августе 1942 года. Еще через год вышла Иллюстрированная энциклопедия по битве, а к 75-летию окончания битвы на той неделе вышло новое издание 2018 года с акцентом на боях в городе и ближайших окрестностях. Соответственно лучше всего читать для общего понимания сражения издание 2012 года, при желании дополняя картину боями за город по изданию 2018 года и рассматривая красивые картинки в книге 2013-го. В этом порядке я и начну читать и перечитывать литературу автора по Сталинграду.О чем именно эта книга? Это оперативно-стратегический очерк сражения на уровне армий и дивизий сторон охватывающий промежуток от середины июля 1942 года и до капитуляции войск Паулюса в феврале 1943-го. Сталинградская битва очень определена по срокам, ей дало начало первые столкновения войск резервных армий, которыми возводили очередную линию обороны после котла под Миллерово с передовыми отрядами немцев в большой излучине Дона. Собственно первая треть книги освещает бои на дальних и ближних подходах к городу, акцентируя внимание на те факторы, которые сказались впоследствии. Какие-то параллели можно привести прежде всего с боями на Украине летом 1941-го, когда немецкое наступление пытались сдержать подвижными механизированными корпусами, все более и более истончавшимися. Когда такие соединения кончились – немцы вышли на оперативный простор и это закончилось сначала Уманским, а потом и Киевским котлами. В излучине Дона было примерно также, потратив теперь танковые бригады и вновь формируемые танковые армии на сдерживание немцев, Красная армия все же не смогла ни сдержать Вермахт на всей линии Дона, ни избежать локальных окружений. Вместе с тем, сохранение плацдармов на Дону и Клетской и Серафимовича и отказ немцев от их ликвидации в ходе сражения за излучину обуславливали успех ноябрьского «Урана».Немцы рвались к Сталинграду как к транспортному узлу, связывающий Кавказ с центральными районами страны, и одновременно контролю над волжским путем. Получавшееся все более и более узкое вклинение в советскую территорию поглощало собственно немецкие войска, поэтому с продвижением на восток растягивающийся фронт по Дону занимали союзники по Оси, венгры, румыны и предусмотрительно поставленные между ними итальянцы. Для немцев бои за город были только преамбулой для окончательно контроля над Волгой, после скидывания советских частей в реку предполагалось широким серпом подвижных соединений по дуге от Волги до Дона выгрызть стоящую между ними группировку советских войск и на этом остаться зимовать (прямой аналог подобного в более мелком масштабе получился с опергруппой Чибисова под Воронежем). Советское командование, оставив в городе логистически посильное для переправ количество частей, часто как выводя потрепанные соединения, так и бросая новые в ответ на атаки немцев, держались за эти километры и считанные сотни метров городских кварталов, в то же время предприняв два крупных наступления в степях к северу от Сталинграда, пытаясь пробиться к блокированным в руинах войскам. Это «сражение за семафор» у разъезда 564-го километра ж/д и стало главным событием второй части книги, совершенно незаслуженно забытым впоследствии и поднятым автором из небытия. Два крупных наступления советских войск 3-4 и 18-19 сентября провалились, в огне неудачного степного сражения сгорали целые танковые бригады и редели дивизии. Немцы, собрав впервые после Севастополя крупную артиллерийскую группировку на Восточном фронте, отражали наступления градом огня и лучшими и комплектными частями в обороне, отправив непосредственно на штурм города те, что похуже. Позиционная рубка в городе тем временем перемалывала все пополнения, и Паулюс сделал главную ошибку – начал снимать с затихшего внешнего фронта подвижные соединения и подбрасывал их в борьбу за город, где они конечно что-то достигали, но ценой непропорциональной их потерям, и в решающий момент их не оказалось в нужном месте и в нужное время.Третья часть – собственно описание «Урана», окружения войск Паулюса, отбитие деблокирующего удара и уничтожения с пленением окруженных. Нужно было делать что-то радикальное новое с южным направлением, куда с июля по октябрь шли и сгорали 2/3 всех пополнений для гигантского фронта. Тут прежде всего интересны октябрьские этапы разработки плана окружения ударом с плацдармов на Дону и из Сальских степей, и мнения командующих по поводу. Еременко, например, предлагал лихой кавалерийский рейд по немецким тылам с упором на аэродромы, Рокоссовский хотел продолжать прорываться к 62-й армии в руинах на берегу, но Ставка отвергла это все как нереальное, выработав более глубокий удар по флангам, где фронт держали союзники по Оси. Это в конечном итоге и сработало, причем у плана был достаточно простой и ясный замысел с долей внутренней прочности, потому что подвижные части танкистов и кавалеристов, замыкавших окружения и образующий его внешний контур по Чиру, сплошь и рядом не выдерживали плановые сроки, ввязывались в бой с местными гарнизонами или проявляли нерешительность там, где она была нужна. Ответных ходов у немцев просто не нашлось и приняв поспешное и необусловленное расчетами решение снабжать Паулюса с одновременным приказом держаться, подписали окруженным смертный приговор. А попытки деблокады провалились, не смотря на то, что советское командование не ожидало попыток со стороны Котельниково, предполагая более краткий маршрут, но героизм бойцов и командиров 4-го мехкорпуса Вольского ставших насмерть на пути Манштейна и выигравших время подписали неизбежную капитуляцию окруженной группировки.