Кавказские каникулы

Μαρία Ιορδανίδου

Διακοπές στον Καύκασο

Библиотека новогреческой литературы

Редколлегия:

Ф. Елоева – председатель

Д. Яламас

И.Савкин

Я. Николопулос

Перевод с новогреческого

Е. В. Бобрецовой

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© Е. В. Бобрецова, перевод, 2024

© М. Л. Кисилиер, А. Н. Велигоцкая, редакция перевода на русский язык, 2024

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2024

Предисловие переводчика

Автобиографический роман-травелог греческой писательницы Марии Иорданиду (1897–1989) «Кавказские каникулы» написан спустя полвека после того, как его автор совершила путешествие в Россию. Отправившись в августе 1914 года в гости к родственникам, она оказалась вынуждена остаться в России на долгие пять лет и стала свидетельницей «эпохи великих потрясений».

Роман, полный метких наблюдений о жизни русской провинции, увидел свет в 1965 году и выдержал более двадцати переизданий, не став, впрочем, самым популярным из произведений писательницы. Более известна ее первая книга – семейная сага «Локсандра», детально передающая колорит многонационального Константинополя рубежа веков и в 2022 году изданная на русском языке в переводе К. А. Климовой^[1].

Родившись в Константинополе и прожив большую часть жизни в Афинах, Мария Иорданиду начала писательский путь в 65 лет. Она объясняла свое обращение к творчеству так: «Когда я не могла другим способом получить то, что мне было нужно, я создавала это сама. Так и книгу я написала на старости лет для себя, потому что захотела почитать что-нибудь о старом Константинополе времен моей бабушки Локсандры и не нашла желаемого» ^[2].

Все пять книг Марии Иорданиду – автобиографические, и по ним читатель может проследить, как отразились исторические события XX века на судьбе константинопольских греков, самой многочисленной этнической группы среди немусульманского населения Константинополя.

Константинополь, столица Османской империи и перекресток цивилизаций, на протяжении веков турецкого владычества оставался центром греческого мира. С образованием независимого Греческого государства в 1830 году многие из греков Османской империи остались приверженцами традиционной имперской идеологии, олицетворявшей так называемое «византийское содружество наций» и сохранявшейся в условиях жизни христианских народов под властью турок-мусульман. Во всех книгах Марии Иорданиду прослеживается сочувствие тому гармоничному сосуществованию народов и взаимопроникновению культур, каким автору запомнился Константинополь на рубеже веков.

Мария Криези (в замужестве Иорданиду), единственная дочь константинопольской гречанки Эвфросини Мангу и судового механика Николакиса Криезиса, уроженца острова Идра, появилась на свет в Константинополе в 1897 году. Два дяди Марии были преуспевающими предпринимателями, и к началу XX века принадлежавшая им компания открыла представительство в Батуме, главном нефтяном порту Российской империи. Благодаря их поддержке семья стала вполне зажиточной.

В 1901 году семья переехала в Грецию, на родину отца будущей писательницы, и поселилась в Пирее. В 1909 году родители Марии развелись, и она вместе с матерью и бабушкой вернулась в Константинополь, где вскоре была зачислена в Американский колледж.

Летом 1914 года, за два года до выпуска, Мария поехала на Кавказ по приглашению своего дяди, обосновавшегося в Батуме. Начало путешествия совпало с объявлением Первой мировой войны, поэтому она не смогла вовремя покинуть Россию. Позже ей помешали уехать революции 1917 года и Гражданская война. Лишь в 1919 или 1920 году (сведения разнятся) Мария смогла возвратиться в претерпевший к тому времени разительные перемены Константинополь. Сама писательница замечает, что она «одним прыжком перескочила из средневековья в двадцатый век».

По возвращении в Константинополь выяснилось, что мать и тетушка практически разорились. Поэтому Мария сразу оказалась вынуждена искать средства к существованию. Знание языков, благодаря которому она и в России зарабатывала на жизнь как гувернантка и учительница, позволило ей устроиться секретарем в иностранную фирму. Однако необходимость обеспечивать семью так и не позволила ей завершить образование, начатое в Константинополе и продолженное в ставропольской гимназии (из-за революции окончить ее не удалось). По собственному признанию писательницы, вопрос образования впоследствии стал для нее «навязчивой идей. Она не была снобом: образование было нужно ей для того, чтобы найти ответы на те вопросы, которыми она задавалась… и понять, что происходит вокруг»^[3].

Когда Мария по службе переехала в Александрию, перед ней открылись новые возможности самообразования. В Александрии она застала экономический и интеллектуальный расцвет многочисленной греческой общины: именно местные греки основали первые египетские банки; в те же годы в Александрии жил и творил один из известнейших греческих поэтов Константинос Кавафис (1863–1933). В кружке александрийской интеллигенции Мария познакомилась с «Учителем» Иорданисом Иорданидисом и в 1923 году вышла за него замуж. Как и она, Иорданис переехал в Александрию из Константинополя. Здесь он служил преподавателем в «Виктория-колледже» и, придерживаясь коммунистических взглядов, вел просветительскую работу среди местных греков. Среди единомышленников Иорданиса Иорданидиса были педагог Александрос Делмузос – борец за реформу образования и господство димотики (современного разговорного языка), историк-марксист и один из основателей Коммунистической партии Греции Яннис Кордатос и поэт Костас Варналис, который спустя десятилетия будет награжден Ленинской премией. Вскоре политическая позиция Иорданиса Иорданидиса вынудила молодую семью покинуть Египет и сразу после свадьбы переехать в Афины, где Мария и проведет всю оставшуюся жизнь.

В Афинах супруг Марии погрузился в партийную работу. Сама же она, по собственному признанию, «вошла в роль жены борца, в роль этого невидимого героя, той, которая ради того, чтобы ее муж действовал свободно, принимает на себя все тяготы, все попечение о семье»^[4]. В первые годы своего пребывания в Афинах Мария устраивается на работу в советское посольство – этому назначению способствовало как ее сочувствие левым взглядам, так и знание русского языка, освоенного ею во время «кавказских каникул».

Время их переезда в Грецию совпадает с одной из самых трагических страниц истории греческого народа – Малоазийской катастрофой, вызванной поражением Греции в войне с Турцией, за которым последовало подписание Лозаннского мирного договора, предусматривавшего обмен населением между двумя странами. В результате этого, крупнейшего в мировой истории, обмена населением полтора миллиона малоазийских греков покинули родные дома и оказались на территории Греции. Турция под властью Мустафы Кемаля Ататюрка согласно принятому в 1920 г. Национальному обету стала национальным государством: модернизация государства шла под знаменем возвращения к тюркским корням. Это поставило точку в многовековой истории сосуществования многочисленных народов в составе Османской империи.

Будучи и сама уроженкой Османской империи, Мария Иорданиду с теплотой отнеслась к наводнившим Грецию переселенцам и отмечала их особое трудолюбие и аккуратность: «Не стоит матери-Греции жаловаться на своих подневольных детей… Они не стали сидеть сложа руки, ожидая, пока родина их накормит»^[5]. Именно среди переселенцев из Малой Азии она находит помощницу по хозяйству: это становится необходимым, так как сама Мария вынуждена проводить на работе большую часть времени: на ее попечении оказывается и переехавшая вместе с ней в Грецию мать, и посвятивший себя борьбе за коммунистические идеалы муж, в семье же тем временем появляется сын, а вслед за ним и дочь.

Позже Иорданис и Мария приняли решение расстаться «как хорошие друзья и цивилизованные люди»^[6].

Впрочем, до официального расторжения брака дело не дошло: не имея намерения выходить замуж вновь, Мария Иорданиду не требовала развода. После расставания с мужем она претворила в жизнь свою мечту о собственном доме и обустроилась с детьми и матерью в приморском районе Афин Эллинико. В ее воспоминаниях Эллинико предстает райским уголком, одновременно напоминающим и Константинополь времен ее детства, и зажиточный дореволюционный Ставрополь с его размеренной жизнью^[7].

В 1935 году, когда военный переворот восстановил монархию и в страну вернулся изгнанный в 1924 году король Георг II, Иорданис Иорданидис покидает Афины и через Париж отправляется в Советский Союз. Там он намеревался посвятить себя просветительской работе среди греческого населения Кавказа. Мария получила одно письмо от мужа из Парижа и одно из Москвы, а далее она потеряла его следы. Несколько книг, подготовленных И. Иорданидисом в Советском Союзе, увидели свет с 1935 по 1937 год, они представляют собой адаптированные издания произведений греческих писателей в упрощенной орфографии^[8].

Заглавие четвертого романа Марии Иорданиду «В оборотах круга» перифразирует первую строку «Эро-токрита» Винченцо Корнароса, известного греческого рыцарского романа в стихах. На его страницах, посвященных работе автора в советском посольстве, перед читателем предстает галерея портретов дипломатических представителей СССР в Греции с 1924 по 1939 год. В тот период, когда «Сталин взял в одну руку посох Ивана Грозного, а в другую – кнут Петра Великого»^[9], обстановка в посольстве становится напряженной: «ты начинаешь подозревать, что тебя подозревают. И постоянно чувствуешь себя виноватым»^[10]. Лишь спустя три года после вынужденного увольнения из посольства Мария узнает, что ее муж в Советском Союзе стал жертвой «греческой операции» НКВД^[11].

Начало Второй мировой войны застало Марию Иорданиду в ее доме в Эллинико. К июню 1941 года вся территория Греции была оккупирована странами гитлеровской коалиции. «На каждом драматическом витке истории начинался новый эпизод, я же всегда оказывалась между жерновами»^[12], – вспоминает писательница. 22 июня 1941 года, в день нападения фашистской Германии на Советский Союз, Мария была арестована итальянскими оккупационными властями и восемь месяцев провела в заключении. По освобождении работала в Греческом Красном Кресте – об этом она повествует на страницах романа «В оборотах круга».

Среди тягот и лишений военного времени она пережила «самые черные мгновения своей жизни»^[13]: тогда она похоронила мать, а в сентябре 1943 года после бомбардировки лишилась столь дорогого ей домика в Эллинико. «Моя участь – не иметь возможности повидать вновь те места, какие мне полюбились»^[14], – заключает Мария Иорданиду, вспоминая и греческие районы Константинополя, где прошло ее детство, и патриархальный Ставрополь времен «кавказских каникул», и уютный дом в Эллинико. Особую горечь потере придавало то, что дом разбомбили не нацистские войска, а авиация союзников: британцы, стремясь установить контроль над Грецией, разрабатывали и собственные планы оккупации страны. В самой Греции в военное время усилилось размежевание между политическими силами: коммунисты и левые социалисты возглавили национальное Сопротивление, ставшее одним из самых массовых в Европе. Уже в 1943 году можно было говорить о принявшем характер подпольной гражданской войны противостоянии левого Национально-освободительного фронта Греции и роялистской Национальной республиканской греческой лиги. Мария Иорданиду так характеризует это время: «одни его называют гражданской войной, другие бог весть чем, я же его называю войной с Великобританией»^[15]: в Греции, входившей в сферу британских и американских интересов, коммунистическое движение было обречено. Вторая мировая война для страны продолжилась Гражданской войной 1946–1949 гг. – первым проявлением холодной войны, «эпохой подлинного уничтожения»^[16] для греческих коммунистов и сочувствовавших им. В 1947 году Коммунистическая партия Греции была объявлена вне закона, многим ее членам пришлось покинуть страну (около 12 тысяч вывезенных в СССР греческих политэмигрантов были отправлены в Ташкент, некоторые из них впоследствии вернулись на родину). Сама Мария Иорданиду не вступала в партию: сначала ей это не позволяла работа в посольстве, в дальнейшем она признавала, что, хотя и разделяла левые взгляды, но всегда оставалась «лавирующей» левой^[17]. Будучи беспартийной, она продолжала жить в Афинах, зарабатывая на жизнь частными уроками. В произведениях Марии Иорданиду отразились далеко не все этапы ее трудовой биографии: по воспоминаниям писательницы Лии Хатзопулу-Каравии, дочь Марии Нелли замечала, что у ее матери были определенные «табу»: так, в ее книгах мы не находим сведений о недолгой службе в американском посольстве, откуда она была уволена после получения сведений из Службы безопасности Греции. Умалчивает Мария и о своей работе переводчиком в экспертной комиссии ООН, как и о переводах публикаций советского журнала «Большевик», которые она выполняла для официального органа Коммунистической партии Греции – журнала «Морфоси» («Образование»). Читатели особо отмечали живость языка этих переводов, контрастировавшего с господствовавшей в печати кафаревусой – архаизированным книжным языком^[18].

В своей последней книге Мария Иорданиду признается: «Я очень рано постигла великую истину: если ты хочешь быть свободным, то должен стать экономически независимым. Всю жизнь я боролась за то, чтобы сохранить свою независимость и сохранила ее. Но я дорого за нее заплатила. Поэтому когда я состарилась и освободилась от борьбы за существование, то ускользнула обратно в свои детские годы и ощутила себя как рыба в воде. Какую же радость жизни познала я тогда!»^[19] «Я счастлива. Хожу туда-сюда и пою. Взялась и за рукоделие. Занимаюсь тем, чего не делала всю свою жизнь, и задаюсь вопросом, отчего ведение хозяйства считается работой низшей категории. Не знаю, я нахожу ее интересной и созидательной, возможно, оттого, что была лишена ее всю свою жизнь. Или же оттого, что она напоминает мне эпоху моей бабушки, обожавшей свой дом»^[20].

Во всех произведениях Марии Иорданиду прослеживается мистическая связь писательницы с ее константинопольской бабушкой, главной героиней ее литературного дебюта – романа «Локсандра». Хранительница домашнего очага, всегда окруженная детьми, племянниками, внуками, соседями, а также кошками, Локсандра большую часть своей жизни священнодействует на кухне, среди ароматов Запада и Востока, «рассеивая вокруг радость и благоденствие»^[21]. Даже отправляясь на кладбище помянуть родных, она берет с собой корзинку со съестными припасами и на каждой могиле, вознеся молитву об усопшем, непременно вкушает его любимое блюдо^[22]. Жизнеописание Локсандры изобилует подробностями традиционного жизненного уклада греков Константинополя, поскольку свою главную задачу Мария Иорданиду видела в том, чтобы «с наибольшей достоверностью передать исторические события, обычаи и дух того времени»^[23].

Первое издание «Локсандры» увидело свет в 1963 году, когда начинающей писательнице исполнилось 66 лет («только шестидесятилетняя может понять шестидесятилетнюю», – приводит она французскую поговорку»^[24]). Один из ее друзей, писатель и историк Димитрис Фотиадис, вспоминает, что часто слушал рассказы Марии о ее детских годах, был очарован ими и посоветовал ей записать их. На это будущая писательница ответила решительным отказом. Тем не менее спустя некоторое время она неожиданно сообщила Фотиадису, что книга написана. По его же совету она напечатала ее на свои деньги, и уже спустя несколько месяцев все затраты окупились. Впоследствии «Локсандра» выдержала более шестидесяти переизданий^[25], а в 1979 году на экраны вышел 30-серийный телесериал по мотивам романа, последний из греческих черно-белых фильмов.

В следующей книге – романе «Кавказские каникулы» (1965) – неспешное повествование о домашней жизни Локсандры продолжилось описанием невероятных приключений ее внучки. В 1978 году была опубликована третья из книг, «Как безумные птицы», в основу которой легли воспоминания о жизни в Александрии и Афинах до Второй мировой войны. За ней последовал роман «В оборотах круга» (1979), посвященный следующему периоду жизни писательницы. По этим двум книгам в 1987 году также был снят 13-серийный фильм. Последняя книга Марии Иорданиду – «Наш двор» – увидела свет в 1981 году, когда ее автору было 84 года. В ней автор с высоты прожитых лет делится наблюдениями о жизни в неестественную для человека «эпоху бетона и многоэтажек»^[26], когда человечество, забыв прежний печальный опыт, вновь принялось возводить вавилонскую башню: заводы, производя чудодейственные моющие средства, все больше и больше загрязняют атмосферу, и человечество убивает само себя. Особо сожалеет она о свойственной современной эпохе разобщенности людей, когда «старики со стариками в богадельнях, молодежь с молодежью на стадионах и дискотеках, младенцы в яслях, дети в детских садах, а все взрослые мужчины и женщины с головой погрузились в работу» ^[27]. Не так было во времена ее детства: писательница с ностальгией вспоминает патриархальный уклад жизни в Константинополе, где вся семья жила под одной крышей, а на улицах звучало «невероятное эсперанто из греческого, турецкого, еврейского и армянского»^[28]. Впрочем, и сожалея об утраченном она не впадает в брюзжание, не теряет чувства юмора, и в результате находит действенный способ преодолеть отчуждение между соседями.

Последние десятилетия жизни Марии Иорданиду прошли в том самом дворе, в афинском районе Неа Смирни (Новая Смирна), где она жила вдвоем с дочерью. В квартире писательницы Греческой корпорацией телерадиовещания в 1982 году были сняты два документальных фильма, сохранившие ее голос и рассказы о жизни и творчестве. В одном из фильмов она так комментирует успех своих книг: «На мой взгляд, своим успехом они обязаны тому, что мир задыхается от выхлопных газов, шума, абсурда… и захотел немного чистого воздуха, простоты, радости жизни, смеха, душевной тишины и человечности»^[29].

Несомненным показателем признания заслуг Марии Иорданиду стал Золотой Крест, которым к восьмидесятилетию ее наградил Константинопольский патриарх Димитрий I. Тогда же он присвоил ей и звание Архонтиссы Вселенского Престола – это был первый случай присвоения женщине подобного титула, в одном из некрологов обозначенного как «Нобелевская премия для греческой нации и православия»^[30]. Фрагменты произведений писательницы вошли в школьные хрестоматии, и это тоже стало подтверждением ее авторитета.

Общественная позиция Марии Иорданиду не была однозначной: несмотря на свое бунтарское прошлое, она неизменно возвращается к детским воспоминаниям об освященной традицией жизни большой семьи и в ней обретает свои идеалы, ее «Локсандра» становится панегириком женщине-хозяйке. Неприязненно относясь к феминистским организациям и слывя антифеминисткой, она с иронией обращается к оппонентам: «где же ты была шестьдесят лет назад, когда я кричала о праве голоса и равных правах для женщин?»^[31].

Скончалась писательница 6 ноября 1989 года в возрасте 92 лет и была похоронена на кладбище Новой Смирны.

«Родившись между двух эпох и оказавшись одной ногой здесь, другой там»^[32], Мария Иорданиду за свою долгую и богатую событиями жизнь неоднократно встречала тяжелые удары судьбы, после которых ей приходилось заново обустраиваться «так же, как некогда начинал Адам»^[33]. Преодолевать тягостные обстоятельства ей всегда помогало чувство юмора («ведь дьявол боится юмора»^[34]) и усвоенная в ранние годы философия ее бабушки, всякое жизненное обстоятельство объяснявшей своей универсальной формулой: «потому что это так»^[35].

Все пять книг Марии Иорданиду составляют единый автобиографический цикл. Отдельного исследования требует соотношение действительности и вымысла в ее произведениях. Можно предположить, что в первых трех книгах (в том числе и в романе «Кавказские каникулы», читатель которого на первой странице получает предупреждение: «Почти все лица – вымышлены») доля вымысла больше, чем в двух последних, где повествуется о более близких по времени событиях. Косвенно свидетельствует об этом и то, что начиная с романа «В оборотах круга» автор ведет повествование от первого лица и называет себя подлинным именем – Марией или Марикой. До того о внучке Локсандры, представленной читателю под именем Анны, речь идет в третьем лице.

Беззаботно начавшиеся каникулы Анны впоследствии превратились в «страшную одиссею возвращения в Город^[36]» и составили сюжет публикуемого романа.

Подобно Алисе, скользнувшей вслед за Кроликом в нору и тут же потерявшей из виду своего провожатого, героиня уже на вокзале оказалась разлучена с встретившей ее тетей. Как и Алиса, она открыта миру и настроена дружелюбно по отношению ко всем, кто встречается на ее пути. Как и Алису в Стране чудес, Анну на каждом углу поджидают всевозможные странности и несуразности, но обаятельная непосредственность и находчивость героини помогают ей освоиться в далекой стране, где все столь велико и обильно, что «даже час там длится дольше».

Впоследствии, познакомившись с русской литературой, Анна обнаружит, что сошедшие со страниц произведений классиков персонажи до сих пор обитают в провинциальном Ставрополе. Встретит она там и Ивана Никифоровича (правда, не гоголевского Ивана Никифоровича, а его внука), и Обломова, и Феклушу из «Грозы». Прототипы других героев не указаны напрямую, но за образами Кирилла Петровича и Прасковьи Афанасьевны могут угадываться «Старосветские помещики», а имя крестьянина Пантелея, на телеге которого Анна совершает путешествие по степи, напоминает о Пантелее из чеховской «Степи». Подтверждает догадку и звучащее из уст этого героя ругательство «анафема ид олова», которое мы встречаем и в повести Чехова: писательница с несомненной иронией приводит эти слова (оба они происходят из греческого языка) как образец иностранного выражения, которое еще не освоившей русский Анне оказывается понятным исключительно по интонации.

Изучение русского языка, некоторые слова которого «состоят из одних согласных», потерявшаяся путешественница начинает с самых необходимых слов «ну» и «ничего», ведь они «могут означать все что угодно в зависимости от того, с какой интонацией и с каким выражением ты их произнесешь» – возможно, это наблюдение перекликается с известным рассказом о Бисмарке, потрясенном русским «ничего» и заказавшем себе перстень с этим словом.

В Ставрополе Анна становится гувернанткой и учительницей английского, осваивает русский язык и начинает учиться в гимназии. Тем временем в размеренную жизнь русской провинции вторгаются перемены, на фоне войны и революций изобилие сменяется нищетой, и перед Анной возникают все новые и новые препятствия.

Критики отмечают наблюдательность писательницы, ее внимание к бытовым деталям, неожиданные метафоры (например: «подобно тому как в Британской империи в ту эпоху никогда не заходило солнце, так и на Святой Руси никогда не угасал самовар»). По замечанию критика Паноса Турлиса, писательница, «к ее чести, не создает историческое обрамление вокруг истории Анны, а, напротив, отголоски и последствия событий постоянно меняют жизнь главных и второстепенных героев книги»^[37].

Повествование насыщено литературными реминисценциями. В нем нашлось место античным и библейским мотивам, отсылкам к произведениям европейских, русских и греческих писателей, а стихотворные цитаты – от Пушкина до народных песен – Мария Иорданиду приводит в собственном поэтическом переводе на греческий.

Несмотря на все пережитые за время «кавказских каникул» трудности, в дальнейшем писательница с ностальгией будет вспоминать проведенные в России годы: в разные моменты жизни похожими на Ставрополь ей покажутся и Александрия, и Эллинико, и Идра, где родился ее отец, а возвращение из концентрационного лагеря напомнит ей возвращение из России.

С печалью узнает она, что прежнего патриархального Ставрополя уже нет. Теперь город превратился в большой промышленный центр. В своей последней книге Мария Иорданиду пишет: «Камня на камне не осталось от старого города. Меня зовут приехать. Нет, говорю. Этому не бывать. Все это прекрасно и достойно восхищения, но у меня слезы наворачиваются на глаза, когда я в сумерки сижу на балконе и вспоминаю давние времена. Мне жаль всего, что было когда-то и теперь прекратило существование. Куда же оно все ушло, забрав с собой и часть моей жизни?»^[38].

В 1997 году был опубликован перевод романа «Кавказские каникулы» на французский^[39] язык, а в 2020 – на испанский^[40]. Сейчас пришло время познакомиться с ним и русскоязычному читателю, который, несомненно, найдет в нем немало сведений об известных исторических событиях и о быте и культуре дореволюционной и революционной России. Вместе с главной героиней книги он сможет взглянуть со стороны на знакомые реалии и разделить свежесть восприятия ею событий уже столетней давности.

Екатерина Бобрецова