Инициация «Любовь»

Дисклеймер

Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно. Эта книга содержит ненормативную лексику, эротические сцены и сцены насилия, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.

Глава 1

Открывать глаза не было ни сил, ни желания. Всё тело Кай не только ныло от боли, но и ощущалось чужим, ещё и словно придавленным сверху бетонной плитой. Даже приподнять веки казалось непосильной задачей. Но надоедливый писк, который и выдернул её из какого-то галлюциногенного сна, становился всё громче, раздражая слуховые рецепторы и заставляя голову буквально разрываться на кусочки. Не говоря уже о том, что Кай в принципе не могла понять, что это такое, откуда он взялся в её квартире, и почему она сама чувствует себя так странно. Как будто накануне влила в себя не только несколько бутылок рома, но и попала в огромную мясорубку, перекрутившую её в фарш и выплюнувшую её на кровать расползаться бесформенной кучей.

Но когда она, совладав с собой, всё-таки с трудом разлепила глаза, по которым полоснуло приглушённым светом, Кай тут же забыла и о разбудившем её писке, раздававшемся, как оказалось, из кардиомонитора, и о боли, и о собственных ощущениях. Ведь она была не в своей спальне, а в больничной палате Агентства, на двери которой уже давно можно было повесить табличку с её именем – слишком часто она была её постояльцем, а первое, что она увидела, был Макс, спящий в неудобной позе на стуле, придвинутом к её кровати. Его голова лежала на сложенных рядом с её бедром руках, практически чёрные волосы топорщились коротким ёжиком, тёмные брови на бледном лице даже во сне были тревожно сдвинуты, а широкие плечи и сгорбленная спина – напряжены. И внутри у Кай всё зашлось трепетом и теплом. Он был здесь, несмотря на всё, что произошло, был рядом, и она снова могла его видеть, спустя столько времени. Одного этого хватило, чтобы её сердце забилось с удвоенной частотой, а пальцы, подрагивая, сами потянулись к его щетинистой щеке.

Но стоило Кай прикоснуться к его лицу, Макс вздрогнул и, распахнув покрасневшие глаза, выпрямился, сжимая её холодную ладонь в своих горячих.

– Привет… – с усилием сглотнув жуткую резь в горле, прошептала Кай, вдруг почувствовав себя неловко перед ним. Последние их встречи были сущим кошмаром, и это была целиком и полностью её вина.

Макс тяжело выдохнул, утыкаясь носом в их переплетённые руки, а его плечи облегчённо опустились:

– Привет, детка…

– Как я здесь оказалась? – воспоминания возвращались медленно, обрывками, но Кай точно знала, что после ранения её просто не успели бы доставить из Европы в Америку. Разве что за время её отсутствия в Агентстве создали не только сверхскоростной самолёт, но и телепорт.

– Виктор выдернул Ричарда из отпуска в Италии. Он участвовал в твоей операции и наблюдал тебя после, а как только дал добро, мы перевезли тебя сюда. Решили, что хватит с тебя чужих стран, – тихо произнёс Макс и наконец поднял на неё взгляд.

Несколько секунд они просто рассматривали друг друга, а потом Кай снова мягко коснулась едва слушающимися пальцами его щеки, хмурясь из-за глубоких синяков, залёгших под его глазами:

– Сколько ты нормально не спал?

– Не знаю. Неделю, может, чуть больше. Если честно, я понятия не имею, какой сегодня день.

– И всё время был здесь?

– Не мог уйти от тебя.

Кай снисходительно качнула головой и накрыла его щёку ладонью. Так было и раньше – до того, как их жизнь рухнула. Он всегда оставался с ней, когда она попадала в больницу. Как и она с ним.

– Больше никуда тебя не отпущу, – твёрдо прошептал Макс, касаясь сухими губами её запястья, и Кай, уверенная, что будет именно так, что не отпустит и не уйдёт, сморгнула вставшие в глазах слёзы. Это единственное, что ей действительно было нужно – он рядом.

– Прости за то, что было весной… И потом… Мне так жаль, что я не дала тебе возможности всё объяснить…

– Мы в очередной раз наступили на одни и те же грабли, – стерев влажную дорожку с её щеки, Макс кривовато улыбнулся. – И я очень устал расшибать об них лоб. Поэтому просто пообещай мне, что впредь, прежде чем принять какое-то импульсивное решение, мы будем останавливаться и обсуждать это друг с другом.

«Мы»… Это короткое слово из двух букв ещё никогда не звучало настолько хорошо. Ещё никогда не ввергало Кай в такую эйфорию, а вместе с тем не приносило такого успокоения и уверенности, как сейчас. И она быстро-быстро закивала, соглашаясь со всем сказанным. Она больше не позволит себе сделать поспешные выводы, грозящие привести к катастрофе, ведь именно ей обернулась та майская ситуация.

Приподнявшись со своего стула, Макс наклонился над ней и коснулся её губ осторожным поцелуем, словно скрепляя их договор или начиная новую главу их истории, и мир вокруг просто исчез, растворился в кружащемся тумане. И это казалось Кай самым восхитительным, что случалось с ней за очень долгое время, а возможно, и за всю жизнь. Снова обрести его, знать, что он не отступится от неё, ощущать его чувства к ней, переполняющие и её саму.

– Ты моя, а я твой, – мягко, но уверенно прошептал Макс, прикасаясь лбом к её лбу. – И не было никого другого. Никогда. С того самого первого ужина в баре на пляже. Во всех смыслах.

Кай зажмурилась, пытаясь подавить вздох облегчения, только сейчас понимая, что, несмотря на то что она всячески старалась гнать от себя эти мысли, это всё-таки имело для неё значение, цепляло и дёргало где-то глубоко внутри. Теперь же своими словами Макс словно аккуратно вытащил эти сотни колючек из её сердца, и она верила ему, на уровне инстинктов ощущая, что это правда.

– Мне не нужен никто другой. И никогда не был нужен. Только ты, – пылко прошептала Кай ему в ответ, и Макс опять завладел её губами, запутываясь пальцами в её чёрных волосах. Горько и вместе с тем до невозможного сладко, словно отпуская всё, что было, и открываясь навстречу новому. Но стоило Кай потянуться к нему, чтобы углубить поцелуй, и застонать от напомнившей о себе боли, он отстранился, опуская её голову на подушку, и с лёгкой улыбкой сел обратно на свой стул, снова сжимая её ладонь в своих.

– Не разгоняйся, детка. Кроме пулевых ранений у тебя ушибы по всему телу. Так что, как бы я ни хотел схватить тебя в охапку и унести домой, придётся какое-то время поторчать в больнице.

– Ну, пока я не могу даже нормально пошевелиться, сильно противиться этому не буду, – скривилась Кай, и Макс басовито рассмеялся.

– Один-два дня это уже не так уж и мало. Ты и сейчас не должна была просыпаться. В стазисе восстановление идёт гораздо быстрее. Но я отпустил медсестру, которая должна была следить за дозировкой, на ужин, а сам походу вырубился. Прости…

– Так вот что это было, – поморщившись, перебила его Кай, вспоминая, как её будто болтало в космосе. Искусственный сон, в который Ричард с помощью инъекций погружал особо тяжёлых пациентов, чтобы те ничего не чувствовали. И чаще всего он сопровождался совершенно наркоманскими видениями: из одних хотелось побыстрее выбраться, в других – остаться навсегда. Кай уже раза три побывала в этом психоделическом дурдоме, и ни один из них ей не понравился. – Больше не хочу туда.

– А я не хочу, чтобы ты страдала, – Макс с упрёком склонил голову набок, но тут же поцеловал её пальцы. – Твои ранения слишком тяжёлые. Ты же знаешь, как отвратно будет, когда действие лекарств окончательно спадёт.

Да, Кай прекрасно это знала. Да она уже это чувствовала с самого пробуждения и с каждой минутой всё острее – боль, волнами расходящуюся по телу, выкручивающую все мышцы. Но расставаться с ним снова, пусть только чтобы уснуть на время и восстановиться, даже будучи уверенной, что он будет здесь, когда она снова придёт в себя, было невыносимо.

– Возражения не принимаются, детка, – словно прочитав её мысли, Макс потянулся к большому пульту рядом с кроватью и нажал на кнопку вызова. – К тому же так я намного раньше смогу забрать тебя домой.

– И мы снова отпразднуем Новый год вдвоём? – выдавила улыбку Кай, вспоминая, что опять из-за своего ранения пропустила все праздники.

– Так, как ты захочешь.

– Ладно, – она согласно сжала его пальцы, не обращая внимания на вошедшую девушку в медицинском халате, которая принялась готовить новый раствор для её капельницы. – Но тогда и ты не должен торчать здесь. Я хочу, чтобы ты поехал домой и нормально отдохнул.

– В твоей палате вполне себе удобные кресла.

– Макс, – недовольно скривив уголок губ, Кай кое-как подняла дрожащую от усилий руку, жестом останавливая медсестру. – Хотя бы воспользуйся одной из комнат наверху. С нормальной кроватью. Иначе потом несколько недель будешь хрустеть спиной.

– Ты не в том положении, чтобы командовать, – Макс насмешливо выгнул бровь, и Кай устало вздохнула.

– Я всего лишь прошу. Но и отдавать приказы не только не разучилась, но и имею право. Так что либо мы оба отдыхаем, либо…

– Либо мы с тобой уже давно на одном уровне, и я могу не подчиняться тебе. Но хорошо, – сдался Макс. – Если так тебе будет спокойнее, и ты не будешь отказываться от лечения. Я уйду, как только ты уснёшь.

Благодарно кивнув, Кай расслабилась на постели, позволив медсестре заменить колбы в капельнице. Эта упёртость очень тяжело ей далась, отняв последние силы, но она была рада, что настояла. Видеть его таким измождённым и измотанным ей не нравилось. Но был ещё один момент, который её волновал.

– Макс, а та девочка?.. – облизав потрескавшиеся губы, прошептала Кай, чувствуя, как начинает действовать препарат, утяжеляя веки и размазывая сознание.

– С ней всё в порядке. У неё остался отец. Он позаботится о ней.

– Спасибо…

Лицо Кай, боровшейся со сном, просветлело и разгладилось, а её пальцы, наконец-то согревшиеся в руке Макса, обмякли, и он коснулся сбитых костяшек на них коротким поцелуем, не зная, как уйти от неё, несмотря на своё обещание.

Эта неделя была самой жуткой в его жизни. Каждую секунду каждого дня он боялся, что она больше не очнётся. Ричард не давал никаких прогнозов – слишком много крови Кай потеряла, и слишком тяжёлой была операция даже с учётом всех имеющихся у них технологий и опыта. И впервые в жизни Макс, никогда ни во что не верящий, просил у кого-то свыше ещё один шанс для них быть вместе, возможность попробовать всё исправить, умолял вернуть её ему, коря себя за то, что не успел вовремя, что не был там вместо неё. И ничто в мире не заставило бы его отпустить её руку, пока она не очнётся. Даже если бы на них сбросили ядерную бомбу. Он всё равно сидел бы рядом с её кроватью, наблюдая за тем, как сначала аппарат помогает ей дышать, а потом и за тем, как Кай сама делает вдохи, как ей вводят один препарат за другим, и как медленно возвращается цвет её лица. Не ушёл бы ни после заверений Ричарда, что кризис миновал, и теперь всё будет в порядке, что она выкарабкается, ни когда Виктор пытался выпроводить его из палаты, втолковывая ему, что нет никакого смысла так изматывать себя, ведь легче Кай от этого не станет. Максу было наплевать на всё это. И только увидев её глаза, смотрящие на него с нежностью и заботой, только услышав её тихий голос, только после того, как она сама попросила его об этом, он мог бы позволить себе немного отдохнуть, скинуть напряжение, сковавшее всё его тело, но не решался сделать это.

– Если ты сейчас же не отправишься домой, я всё ей расскажу, – раздался насмешливый голос за его спиной, и в палату вошёл Виктор. – Хочешь получить от неё выговор, когда вы только помирились?

– Ты не расскажешь, – уверенно бросил Макс, даже не повернувшись. – Ведь не меньше моего не хочешь заставлять её нервничать.

– Всё-то ты знаешь, – Виктор хлопнул его по плечу и, став серьёзнее, сел на край кресла у стены, облокотившись на широко расставленные колени. – Что с последствиями? Заметил что-нибудь?

– Нет, – хмуро качнул головой Макс. – Ничего необычного. Да и Ричард не первый раз вытаскивает её с того света.

– Но первый раз она пробыла там так долго.

– Я знаю, – Макс помассировал пальцами висок, всматриваясь в умиротворённое лицо Кай. – Но её и не накачивали химией в этот раз. Никаких последствий быть не должно. В любом случае пока она вела себя как обычно.

– Возможно, что-то проявится позже, если оно вообще будет. Поэтому я попрошу тебя наблюдать за ней, когда Рич её выпишет, и сообщать ему обо всём, что тебя насторожит.

– Чего вы с ним ждёте? Каких-то сверхспособностей как в комиксах? – презрительно хмыкнул Макс, и Виктор недовольно цокнул языком.

– Очень смешно, умник. Не мне тебе объяснять, что такие ситуации не проходят бесследно. А у Кай и так были очень напряжённые несколько лет. Я не хочу, чтобы у неё случился какой-нибудь жёсткий срыв или что-нибудь ещё в этом духе.

– Но также не мне тебе объяснять, что Кай одна из самых эмоционально-стабильных агентов во всей нашей организации, – парировал Макс. – Несмотря на прошлые ситуации. И нет, мне не плевать на её состояние, – с нажимом продолжил он, видя, что Виктор собирается вступить с ним в спор. – Я, конечно, буду наблюдать за ней. Но я не позволю тебе или Ричарду превратить её жизнь в психологическое телешоу для вас двоих и держать её под колпаком.

– Я просто забочусь о ней.

– Я тоже. И если что-то будет не в порядке, мы будем разбираться с этим вдвоём. А решение сообщать ещё кому-то об этом или нет Кай будет принимать сама, – поставил твёрдую точку Макс. Он всё ещё злился на Виктора, что тот отпустил её одну на это чёртово задание, хотя и понимал, что удержать Кай на месте было той ещё задачей. Практически невыполнимо. Но ничего не мог с собой сделать. Возможно, со временем.

Глава 2

Две недели, проведённые в больнице после того, как Ричард окончательно вывел её из стазиса, были неимоверно сложными для Кай, но напоминали её привычную жизнь и были под завязку наполнены эмоциями. Не только из-за Макса, проводившего с ней каждую свободную минуту, которого Виктор вынудил вернуться к работе через два дня после её пробуждения, но и из-за других близких ей людей, снова появившихся в её жизни.

Встреча с заглянувшей к ней Джин принесла теплоту и уют, а округлый живот сияющей Анны, забегавшей к ней каждый день на обеде, вызывал счастливую улыбку на губах, даже несмотря на внутреннего завистливого червячка, которого Кай старалась запихнуть как можно дальше и о существовании которого никогда бы никому не призналась. Ричард со своими многочисленными анализами и процедурами, на которого Макс посматривал с явным недовольством, но молчал, Виктор, рассказывающий о нововведениях в их работе и разработанном их умельцами оборудовании и примочках – всё это наполняло жизнь Кай давно забытыми красками и создавало ощущение, что ничего и не произошло. Словно и не было этих лет скитаний по другим странам и континентам. И уже через два дня, как и прогнозировал Макс, она начала привычно ворчать о том, как ей надоела больница, и что её давно пора выписывать.

Но Ричард выпустил её только под конец января, предварительно огласив длинный список правил поведения и график приёма препаратов, баночки с которыми заняли почти половину её небольшого рюкзака.

Наконец вырвавшись из больничной палаты, Кай с удовольствием прошлась по коридорам штаб-квартиры, подмечая для себя незначительные изменения, произошедшие за время её отсутствия, а потом постучала в одну из учебных аудиторий и зашла внутрь, прерывая Макса на полуслове. Тот удивлённо вскинул брови и, оттолкнувшись от преподавательского стола, на который опирался бёдрами, направился к ней, понижая голос:

– Что ты здесь делаешь? Я думал, заберу тебя после лекции.

– Я больше не могла там торчать, – улыбнулась ему Кай под многочисленными любопытными взглядами. – Меня уже воротит от тех стен. Зашла предупредить, что буду у Виктора. Нужно официально оформить моё возвращение.

– Я освобожусь минут через сорок, – взглянув на наручные часы, кивнул Макс, и Кай задорно прищурилась.

– Тогда через сорок минут в гараже, красавчик. Чёрный Субару.

Снисходительно качнув головой, Макс взял её лицо в ладони и наклонился для поцелуя. По аудитории тут же разнеслись смешки и весёлое улюлюканье, и, выпустив Кай, он смерил своих студентов строгим взглядом:

– А ну цыц. Ещё один звук, и будете дружно отжиматься до самого вечера, – а снова повернувшись к Кай, самодовольно скривил уголок губ: – Никаких Субару, детка. Вишнёвый БМВ.

– Пунктик у него что ли на БМВ, – сверкнула на него глазами Кай в желании подразнить и выскользнула за дверь, оставляя Макса на растерзание его подопечным.

* * *

– Когда ты ушла, мне пришлось отбиваться от сотни вопросов. Я и не думал, что по базе ходит столько слухов. Да ещё и таких нелепых. Такое ощущение, что о нашей с тобой жизни написали несколько огромных статей в какой-то жёлтой газетёнке, которую читали абсолютно все, а моих агентов больше интересует моя личная жизнь, чем способы незаметно проникнуть на нужный объект, – заехав в гараж «Эсперансы», Макс заглушил двигатель, и Кай рассмеялась, открывая свою дверь. Напряжение, заискрившее между ними, стоило им только оказаться вдвоём в замкнутом пространстве, казалось осязаемым, но они оба всячески игнорировали его, старательно отвлекаясь на обыденные разговоры.

– Просто не нужно было целовать меня на глазах у всей аудитории, – и не то чтобы Кай это не понравилось. Хотя она и не была сторонницей публичных проявлений чувств, но вот такое вот заявление о своих правах на неё и их отношениях заставило всё внутри приятно трепыхнуться. А фантазию в очередной раз пуститься в дикий пляс. – Здесь теперь так пусто, – выйдя из машины, Кай растерянно осмотрелась. Конечно, она знала, что Анна с Ником ещё несколько недель назад переехали в свой собственный коттедж на побережье, но видеть подтверждение этому было странно. Заставленный ранее машинами и другой техникой гараж теперь казался непривычно огромным. Здесь остался только мотоцикл Макса.

– К этому быстро привыкаешь, – открыв заднюю дверь своего БМВ, Макс забрал с сиденья её вещи и рывком прижал Кай к себе, поддавшись мимолётному порыву, которому было чертовски сложно противостоять. С того самого момента, как она пошла на поправку. Их обоих катастрофически тянуло друг к другу, и была бы его воля, он набросился бы на неё прямо в машине на парковке штаб-квартиры. А потом и снова здесь в гараже. – А в аудитории я не смог удержаться. Не целовать тебя несколько часов это слишком долго.

– М-м-м даже так? – приобняв его за шею, Кай встала на носочки и, приблизившись к его лицу, теранулась носом о его нос, слегка задевая его губы своими. – А раньше у тебя не было проблем с тем, чтобы держать себя в руках.

– И сейчас нет. Поэтому ты всё ещё одета, – усмехнулся Макс на её провокацию и, кое-как заставив себя отстраниться, подтолкнул Кай к лестнице наверх. – Пусто – да, зато тихо и дом в нашем полном распоряжении. Пока Виктор не решит подселить к нам ещё кого-нибудь.

– Да и пусть, – отмахнулась Кай, не имея ничего против соседей. Уединения в последние несколько лет было достаточно. – У нас есть твоя комната, чтобы спрятаться. Если ты не возражаешь против моего переезда.

До несостоявшейся свадьбы они и так в основном ночевали у Макса, хотя Кай тогда так и не успела перевезти к нему свои вещи. Как-то не было необходимости. А теперь собиралась сделать это завтра же.

– Иного варианта я и не рассматривал. Половина моего шкафа давно уже свободна для тебя, – Макс прошёл в свою спальню и поставил рюкзак Кай на кресло, но обернувшись, увидел, что Кай застыла в дверях со стеклянным взглядом, направленным на кровать, а её игривого настроения как не бывало. Ему хватило секунды, чтобы сообразить, о чём она сейчас думает. Эта боль слишком красноречиво отразилась на её лице.

Макс шагнул к ней, загораживая собой всё пространство, и взял лицо Кай в ладони:

– Детка, ничего не было.

Кай кивнула, но отступила назад в коридор. Верить ему было легко, как дышать, а вот стереть из памяти картинки той ночи, всплывшие, стоило ей увидеть эту кровать с тем же самым покрывалом, невозможно. И почему не подумала об этом раньше?

– Кай, – всё ещё удерживая её, позвал Макс, а когда она наконец сфокусировала на нём взгляд, мягко поцеловал, буквально физически ощущая горечь её мыслей на губах.

– Я не смогу… – тихо прошептала Кай, качая головой. – Не смогу жить там, спать…

– Я уже понял. Мы и не будем, – оборвал её Макс и, не прекращая целовать, шагнул на неё, вынуждая попятиться дальше по коридору. Нужно было увести её оттуда и заставить забыть. Поставить точку на прошлом.

– Макс, я не… – запротестовала Кай, попытавшись отстраниться, стоило ему углубить поцелуй, но он не позволил, наоборот, только усилил напор. – Макс, не надо… Не сейчас…

– Тихо, – повелительно бросил Макс, не обращая внимания на царапающие его запястья ногти, и втолкнул Кай спиной в пустующую комнату, где даже на большой кровати был только высокий матрас. На который они и упали мгновением позже.

И Кай уже не могла не реагировать на его такие настойчивые и требовательные прикосновения и сама на уровне инстинктов подавалась ему навстречу. Она безумно соскучилась по нему, до чёртиков хотела его и ждала момента, когда они смогут остаться наедине. Но долбаные картинки всё никак не желали исчезать из её не к месту думающей головы, тут же гася вспыхивающее желание. Кай готова была выть от досады.

– Макс, остановись…

– Помолчи, – грубо шикнул тот в её губы и рывком подтянул её выше по кровати, нависая над ней безжалостным хищником.

Его тяжёлое дыхание, обжигавшее лицо, ухо, а потом и шею, кожу на которой он чувственно прикусывал, запускало мириады огненных колючек по телу Кай, заставляя её изгибаться и возгораться. И уже не так рьяно отталкивать его.

Не дожидаясь, пока она окончательно сдастся, Макс поспешно стянул с неё лосины сразу вместе с трусиками, сорвал с себя водолазку, расстегнул и приспустил свои джинсы и боксеры, и соединился с ней одним мощным толчком. Сейчас нужно было только так. Жёстко и беспощадно. Чтобы не думала больше ни о чём.

Вскрикнув, Кай попыталась вырваться, ослеплённая искрами, посыпавшимися перед плотно зажмуренными глазами. Она отвыкла от него, а он не осторожничал.

Но Макс подмял её под себя и, просунув руку под её голову, бесцеремонно сжал в кулаке длинные волосы у самых корней, а сделав ещё один решительный выпад бёдрами, запальчиво и с затаённой угрозой зашипел ей в губы:

– Я только твой…

Ещё один толчок, и Кай застонала от того, как её тело начало медленно наполняться зарождающимся удовольствием.

– Всегда был и буду…

И она снова горела в его объятиях утраченным когда-то огнём, взвившимся внутри с новой силой.

– Дó смерти люблю тебя…

И её мир, давно разлетевшийся на осколки, снова становился цельным.

– Детка… – Макс прикусил её нижнюю губу, стоило Кай обвить его ногами, подаваясь навстречу, а в его голосе появились ещё более низкие бархатные нотки, от которых она сходила с ума с первой их встречи.

И всё изменилось в один миг словно по щелчку пальцев. Движения Макса стали плавнее и тягучее, поцелуи – трепетнее и головокружительнее, и уже гораздо нежнее оглаживая её тело, Макс стянул с неё длинный свободный свитер, а потом и лифчик.

– Я готов был лезть на стену без тебя… – прикоснувшись лбом к её лбу, Макс волнообразно закачался, входя в неё осторожно и глубоко, и Кай стиснула пальцами его широкую спину, чувствуя, как перекатываются под ними канаты напряжённых мышц.

Лезть на стену. Она каждый день хотела пустить себе пулю в лоб без него. И сейчас не могла поверить, что снова обрела его. Что может касаться его такого жёсткого и любимого лица, дышать одним с ним воздухом на двоих, плавиться под его тяжестью на ней и терять голову от его силы и нежности внутри неё. От того, как он взял её, присваивая себе, а теперь занимался с ней любовью – терпкой, пропитанной горечью прошлого, с острыми оттенками неутомимого желания и сладким послевкусием отвоёванного счастья.

– Я так люблю тебя… – прошептала Кай, положив одну руку на его голову, а пальцами второй поглаживая колючую щёку, и Макс томно прихватил её губы своими, собирая с них и впитывая это признание, как живительную влагу, жизненно необходимую посреди пустыни одиночества, по которой он бродил без неё долгие годы.

– Не вижу свою жизнь без тебя… – порывисто выдохнул он, утопая в полыхающих оливково-зелёных глазах, дурманящих его с самой первой ночи. – Моя чарующая ведьма…

– Макс…

И они оба двинулись навстречу друг другу, спеша утолить отчаянную жажду и потребность быть вместе.

Прикосновения становились жёстче, впиваясь в разгорячённую кожу и давая возможность почувствовать друг друга ближе и острее, тяжёлое дыхание перемешивалось, а окружающее пространство гудело, как вокруг высоковольтных проводов, которыми они переплелись так крепко, что казались единым целым. Руки Макса были везде, терзая грудь и бёдра Кай до сладостной боли, пальцы то потирали чувствительные соски, то спускались между ног, заставляя её всё больше изгибаться под ним, и Кай не могла не вторить ему, положив одну ладонь на его горло, не давая ему и шанса разорвать жадные поцелуи, а второй впиваясь в его спину, оставляя ногтями красные дорожки страсти.

– Я дурею от тебя… – шептал Макс, вдыхая с её губ чувственные стоны, а Кай, раскрываясь для него всё больше, теряла связь с реальностью, уже не представляя, где заканчивается сама, а где начинается он. Только кипящее вожделение, нарастающее с каждым новым толчком, будто пронизывающим её насквозь. Голова кружилась, как в центрифуге, в ушах шумела бурлящая по венам кровь, а ощущения становились одними на двоих, сжигая обоих, пока Кай не рассыпалась взметнувшимися искрами – яркими, слепящими, трескучими – и не обмякла в его руках, не имея ни малейшего представления ни кто она, ни где находится. Не помня себя от растёкшегося не только по телу, но и по чувствам наслаждения.

Пришла в себя она, свернувшись клубком в объятиях Макса, который одной рукой невесомо поглаживал её по плечу, а второй мягко разминал её ступни.

– Не думала, что ты помнишь об этом… – промурлыкала Кай, утыкаясь носом в его шею, и Макс хмыкнул, потирая её маленькие пальчики.

– О том, что после оргазма у тебя немеют ноги? Это одно из многого, что я точно никогда о тебе не забуду.

Не сдержав счастливую улыбку, Кай сильнее прижалась к нему, ощущая под ладонью успокаивающееся биение его сердца. Её же собственное готово было вырваться из груди от переполняющих её чувств. Всё было слишком хорошо, чтобы поверить в это в одно мгновение, но и не верить было невозможно. Ведь они вместе были настолько же реальны, как и запах Макса, которым она не могла надышаться. Такой же, как и семь лет назад, когда они только познакомились. Уже давно до чёртиков родной и создающий ощущение дома, в который она наконец смогла вернуться.

А комната? Да хрен с ней с той комнатой. И эта, бывшая спальня Анны и Ника, им прекрасно подойдёт.