Мысли о минувшем и вечном. Книга стихов

Серия: Международный фестиваль Бориса и Глеба

© Юлия Иншакова, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

* * *

Молитва благоверным князьям Борису и Глебу

О двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послужившии, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующии! Не забудите и нас, сущих на земли, но, яко тепли заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденными от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвигаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением страну нашу и всех, чтуших святую память вашу, во веки веков. Аминь.

Об авторе

Морозова Юлия Григорьевна, кандидат филологических наук, доцент. Родилась в г. Ельце Липецкой области. С 2009 года проживаю в Москве.

По профессии – преподаватель истории, философии, культурологии. В свободное от науки и основной работы время пишу стихи и прозу. Писать начала с 12 лет, несколько раз становилась лауреатом детских и юношеских конкурсов по литературе. В студенческие годы публиковалась в местных газетах, была членом литературной группы в г. Ельце при газете «Красное знамя». Выступала на местной радиостанции. Печаталась в эзотерических журналах.

С 2011 года – постоянный пользователь портала «Стихи. ru» и «Проза. ru». Становилась номинантом премий «Наследие», «Русь святая», «Поэт года». Печаталась в альманахе «Российский колокол», сборниках «Поэт года», «Наследие». В 2016 году вышла книга «Слово о России» (в издательстве «Триумф»).

Авторский псевдоним – Юлия Иншакова.

Мысли о себе

Кто я? Поэт елецкий, не столичный,

Но всё ж отменно симпатичный.

Ведь для читателя мой профиль и анфас

Не более чем шуточный рассказ.

Есть ценности приятнее, дороже,

А судит тот, кто всех бывает строже.

Иной от пустоты словесной чуть не лопнет,

Другой – от малеванья ярких фраз.

И тот, кто от занудства сохнет,

Всё лезет, рвётся на Парнас.

Я не зануда и не mon plaisir¹,

Не иссушённое искусством слово.

Россия – боль моя, судья и мир —

Навеки дочь твоя я – Юля Иншакова.

«Век нынешний и век минувший…»

Век нынешний и век минувший.

Кто вас сравнит всего достойней?

Нет Пушкиных, увы. И в душах

Живёт хозяин преисподней…

Он рифмовать умеет строки

И сочинять на всякий лад.

Через него одни пороки.

Собьёшься – и утащит в ад.

Ему и имя легион…

Век нынешний… Каков же он?

Двадцатый век

Проклятый, окаянный век

Отвержен церковью и Богом.

Забытый русский человек

Грустит как прежде – над порогом.

Где наше всё? Расхищен Дом,

И попраны его богатства.

Мы жили раньше, и живём,

И совершаем святотатства.

Куда стремимся? В ад опять.

Есть притча Библии о Доме.

Есть книги, записи, тетрадь

О днях войны и тяжкой бойне.

Мы истребили, не поняв,

Всё таинство святой культуры,

Портреты белые убрав

И красной став литературой.

Но вновь, как прежде, как всегда,

По-бунински и с белым тоном

Сверкает Сириус-звезда

И пахнет яблоком зелёным…

«Ветер и шелест осенний…»

Ветер и шелест осенний.

Дождь, что стучит за окном.

Свет от витрины и бледный

Серо-кирпичный мой дом.

Всё так привычно, уныло.

Вяло текут мои дни.

Улицы, площадь застыла,

И умирают огни.

И в беспросветной печали

Я закрываю глаза —

Будни меня обокрали.

Где же теперь тормоза?

Это сплошная рутина —

Улицы, площадь, дома…

Движется наша машина

Всё по откосу, до дна.

В этом движении правил

Правило только одно:

Если ты спину подставил,

Это не жизнь всё равно…

Ветер и шелест осенний,

Серое наше окно.

«А можно ли добраться до вершин?..»

А можно ли добраться до вершин?

Увидеть их, коснуться можно ль?

Узнать, изведать тайны всех глубин

Нам, людям, кажется несложно.

Но почему мы падаем опять,

Вершины так и не достигнув?

Уходит время – надо отдавать

Долги, во мгле навеки сгинув…

Морские волны

Идут года, сменяются столетья.

И во Вселенной неизменны лишь

Морские волны. Да, не смейтесь, волны,

Которые от вздоха моря рождены.

Когда они в зеркальном отражении

Друг друга обгоняют, в тот же миг

Одна из них на берег выползает,

Ласкает гальку, как бездомного щенка.

Потом волна торжественно, спокойно

Уходит. Затаится снова. Вдруг

Стремится к скалам, хочет с ними слиться,

В порыве этом отдавая всю себя.

И, отдавая, знает ведь прекрасно,

Что скалы равнодушно-холодны,

Что на порывы волн не отвечают,

Лишь отторгают мёртвые куски,

Которые так бережно ласкает,

Целует, прячет в трепете волна;

Своею грудью камень укрывая,

Она бежит и возвращается опять…

Так почему же неизменны волны?

Могли б у них немного поучиться люди.

«Человеки»

Ты ушёл, я захлопнула дверь.

Ни к чему ворошить мне былое.

Без тебя не умру я, поверь.

Только сердце отныне стальное…

Только ветер на паперти стыл,

В двери храма врывается ночью

И гудит перед ликом святым,

Тушит свечи и снова хохочет.

Я пытаюсь понять и простить

Его буйство в молчании храма

И хочу лишь молитву творить,

Но – мешает дрожащая рама.

Снова свечи зажгу. Будет хор

Славить Бога отныне, вовеки.

Ветер только прохожий и вор,

Ты – как все на земле – «человеки».

Молитва

Отец мой Небесный! Создатель родной!

Прошу я Тебя в час печали:

Душе моей бренной не нужен покой,

Лишь видеть бы светлые дали,

Лишь чувствовать сердцем природу степей,

Где всё так знакомо до боли,

Лишь слышать бы запах лесов и полей

И пить благодать Божьей воли.

Глаза распахнуть широко и – взлететь

В небесного света просторы,

Всё дальше лететь и назад не смотреть,

Минуя прошедшего годы;

Лететь, обгоняя все ветры земли,

И вдруг замереть над обрывом —

И там умереть, раствориться в любви,

Отдавшись душевным порывам.

Бег

Не раствориться в безграничном хаосе Вселенной.

Искать гармонии бессмысленно, где жизни нет,

Где только естества рабы и мир как дым, мгновенье…

И сквозь туннель обмана не найти ответ.

Бежать из душных комнат и от серых великанов,

Застывших в плитах мрамора зелёных мертвецов,

Бежать от нечисти, от тьмы и тараканов

В пресветлый край – страну моих отцов.

В забытый край, где жизнь, а не рутина,

Где всё исполнено заветом, где любовь.

Устала я от страха, лжи и чада Властелина…

Где ты, мой мир? Где Ты – Превечный Бог?!

Идол

Нет, идолы не умерли для нас.

Они живут невидимо и зримо.

Калеча души, в пламенных сердцах…

Из нас, живых, высасывают силы.

Безликий великан, немой, бездушный,

Зачем тебе устраивают пир?

Зачем тебе угодливо-послушны

И дарят уши, нос, глаза и – мир?

Не потому ли, что в немом забвенье

Ты так торжественно-суров?!

И в гневе, ярости твоей – спасенье,

Покорность и согласие рабов?..

Живые души, кланяйтесь богам —

Серебряник иной насытит чрево…

Стоит надменно мёртвый истукан

И разъедает Мировое древо.

Из Ветхого Завета

Истоки мудрости духовной

Постичь не сложно никому.

В стихии космоса, в природной

Поклоны не нужны Ему —

Творцу Вселенной, мироздания.

Твой жертвенный огонь другой —

Не в плитах камня, а в сознании,

Что рядом Он, что Он с тобой,

Что Он хранит тебя… Над миром

Бог бытие твоё вознёс.

Не с арфой белой иль с потиром,

Не в мир романтики и грёз,

Не для потерь иль разрушения —

Не властвовать вам, Библ, Сидон —

Для веры прочной, вне сомнения,

Воздвиг Бог храм – тебя, Сион.

И заповедал всем скорбящим

Хранить любовь и мир сердцам,

Беречь язык от стрел разящих.

«Мне отомщение, и Аз воздам».