1913. Лето целого века

Вудро Вильсон – 28-й президент США, писал, что все ищут и не находят причину, по которой началась Первая мировая война. Что поиски тщетны и причину эту они не найдут. Потому что война началась не по какой-то одной причине, а по всем причинам сразу. В своем «громадном тизере» XX века, Иллиес Флориан – немецкий художественный критик, публицист и писатель, предоставляет возможность углубиться в хронику последнего мирного года Европы, накануне надвигающейся катастрофы.Каждая глава – это новый месяц, наполненый круговоротом событий. Вы узнаете когда к Зигмунду Фрейду на кушетку заберется кошка, когда в Нью-Йорке выйдет первый номер журнала «Вэнити Фэйр» и кто рисует трогательные акварели собора Святого Стефана. Страницы пропитаны духом времени, Флориан Иллиес наделяет каждого упомянутого героя плотью, они перестают быть эфемерными фигурами и предстают перед нами в ярком свете. Больше нет безликих силуэтов прошлого. Что это – если не машина времени? Она прячется в каждом абзаце.Переплетено все: наука, искусство, политика, даже мельчайшие подробности быта откроются перед вашим взором. Пруст уже не просто автор монументального цикла «В поисках утраченного времени», у него тоже есть шторы и он подписывает, представьте себе, новогодние письма. Франц Кафка так же, как и мы, способен проснуться от беспокойного сна и сойти с ума от любви. Как они оба нерешительны, словно простые смертные. И как в свое очередь, выходит из себя сам Фрейд, от дерзкого вызова «сына и наследника». А Рильке все страдает и жалеет, что он не еж .Роковая встреча Сталина и Гитлера январским вечером в венском парке, благодаря Оскару Штраусу в историю входит «концерт с оплеухами». Эрцгерцог Франц Фердинанд мучается от издевательств со стороны двора, а его тезка – Франц Марк, хочет проиллюстрировать Библию. На званном обеде нет ни одного тоста за мир. Факты движутся в собственном, никому не объяснимом ритме, как в вымышленном танце, к концу года на фоне отчетливей слышатся барабаны Стравинского, а «Мона Лиза» возвращается домой.Все они тут: престолонаследник, писатели, мыслители, живописцы, философы, беглые призывники. Они блуждали, плакали, падали в обморок, были ошарашены, несли вздор, а некоторые даже корчили страшные рожи. Это был их рассвет, они были в своей стихии, они были оберечены."Неужели никто не пребывает в хорошем настроении в мае 1913 года?"

Я на мир взираю из-под столикаВек двадцатый – век необычайный.Чем столетье интересней для историка,Тем для современника печальней!Если дословно перевести название, то получится «1913. Год перед бурей», в данном случае мне кажется наш перевод уместнее. Он поэтичнее и цепляет больше с учётом того, что львиная доля тех, кого автор упоминает в книге – немецко-австрийская богема. Перед нами искусствоведческая биография 1913 года. Странно звучит, однако классифицировать точнее затрудняюсь. Иллиес провёл отличную работу, и чувствуется, что лучше всего он разбирается в теме немецкого искусства и поэзии начала двадцатого века. Георг Тракль или Готфрид Бенн – эти имена вряд ли будут знакомы широкому кругу российских читателей. Если вдруг да, то вам будет ещё интереснее. Я не знаток, но смог насчитать чуть больше двадцати известных мне персоналий. С учётом этого ценность книги была не только энциклопедической. Занятно было бы прочесть подобную вещицу по реалиям Российской империи, кстати. По факту мы будем в основном крутиться между Веной, Парижем, Берлином и Мюнхеном. Немецкая культура под микроскопом, прошу любить и жаловать. Про спорт два упоминания, одно из которых связано с австрийским фигуристом Лутцем. Про Америку тоже почти ничего – Чаплин и Армстронг, вот и всё. В этом же году родился Робертсон Дэвис , но кому нужна Канада, c'mon. В некоторых случаях раздражали повторы – на спектакле «Весна священная» впервые встретились Стравинский и Коко Шанель, ставшие впоследствии любовниками. Коко Шанель открыла первую шляпную лавочку и стала любовницей Стравинского. Да, кстати, Нежинский, этот тупой русский в коротеньких штанишках совсем не умеет одеваться, не то, что Коко Шанель, ставшая любовницей Стравинского. Немного утрирую, конечно, простите. По понятным причинам мне было интересно следить за судьбой книг и их появлением на свет. «Приговор» Кафки, прустовский «По направлению к Свану», «Тотем и табу» Фрейда, «Сыновья и любовники» Лоуренса; «Волшебная гора» Манна – все они нашли отражение в этой книге. Ситуации, в которых оказывались писатели; то, что волновало авторов на момент выхода и даже судьбы книг – с большим интересом было изучено. Позабавило, что писком моды в 1913 считался Туннель Бернгарда Келлермана. Мысль о соединении континентов и мощи человеческого гения волновала умы читателей и учёных. И это притом, что Евротоннель под Ла-Маншем прокопают только через 81 год. Производственный роман и социальный роман становится, как сейчас бы сказали, бестселлером. Очень любопытно. Не могу не отметить, что почти все товарищи, за чьими судьбами мы следим, безумны. И даже не слегка. Кафка, пишущий письмо невесте на двадцати двух листах и отговаривающий её выходить за него, но очень желающий этого; Рильке – альфонс, боящийся обнажённых женщин, но ищущий в каждой мать по переписке; Кокошка – безумец из безумцев, одержимый клубком из страсти, ревности и любви; Эльза Ласкер-Шюлер – femme fatal для всей берлинской богемы; Вирджиния Вульф, пытающаяся покончить с собой. Один старик Зигмунд покуривает свои сигары, пишет книгу, гуляет со своей дочерью Анной по горам и свистит в серебряный свисток (гусары, эт по Фрейду), когда находит гриб, не поверите. Видимо, кто первый назвался психологом и психоаналитиком, у того и нервы крепче. Понравилось, что всё фотографично и создан эффект присутствия за счёт того, что всё подаётся в настоящем времени. Богатый на события год без интерпретации от Иллиеса, с интересными фактами от лица непосредственных участников. Мои аплодисменты автору – очень удачный вышел срез эпохи, который будет интересен практически любому читателю.

Любопытное произведение, совсем не лишённое юмора. В беллетризованном стиле, по месяцам Флориан Иллиес излагает нам забавные частности из личной жизни многих деятелей того времени, ну и описывает некоторые широко известные события, вроде поисков (не очень расторопных) исчезнувшей из Лувра «Мона Лизы» двумя годами ранее. Основывается он на работах искусствоведов, биографов и прочих исследователей того или иного предмета/места/человека. Посему я книгу восприняла скорее как сборник курьёзных ситуаций и баек, не особенно зацикливаясь на вопросе дотошности исторических фактов и верной передаче внутреннего мироощущения всех этих поэтов-неврастеников.К превеликому моему удовольствию, я была наслышана минимум о половине упоминаемых личностей. Остальные с лёгкостью отыскались на просторах интернета. Художниками-модернистами в особенности преисполнилось моё познание. Тот же Кирхнер, которым всегда сейчас почему-то украшают книжки Камю. Или Гросс. Или Фейнингер. Милейшие. Всё же я навсегда останусь в команде почитателей ХХ века, особенно его начала. Дивного и страшного.Больше всего меня заинтересовали выкладки касательно писательской деятельности представителей эпохи модерна. Благодаря Иллиесу мне вновь захотелось перечитать дневники Кафки и «В поисках утраченного времени» Пруста, с чем моя нервная система вряд ли справится в ближайшем будущем. Мой любимый Музиль появляется на страницах с эпичностью Моби Дика: вынырнул, покрасовался, нырнул обратно в пучину истории. Много новых имён я нашла и здесь: Артур Шницлер, Гофмансталь (ладно, про этого я уже знала), Зальтен, Тракль, Ведекинд, Бюрхнер, Георге и проч. проч. проч., найти которых на нашем родном – сложная и временами невозможная задача. Это всё помимо известных, вроде Стайн, обоих Маннов, Гессе, Лоуренса, Джойса, Брехта и Дёблина (или последний относится к малоизвестным?).Препирательства Юнга и Фрейда меня озаботили мало, зато я возжелала ознакомиться с «Закатом Европы» Шпенглера. Думается, будет это очень забавное шовинистическое чтиво. Да, мои вкусы крайне специфичны.Мне понравилась и книга, и сам формат краткого обзора событий за определённый год. Теперь я буду вечно помнить, что Ева Браун родилась в 1913. Что Луи Армстронг впервые выступил в 1913. Что экстази синтезировали в 1913. И много чего ещё.Обязательно возьмусь за продолжение – 1913. Что я на самом деле хотел сказать . Ну и жду подобных изданий на нашем рынке хроник одного года.А пока пойду поищу Henkell в магазинах.