1.
Тревожно подпрыгивает свет от ночника. Жена укладывает дочь спать, а внутри чувство, будто ты один-одинёшенек в этом мрачном мире, в этой беспросветной кутерьме событий. Борис, недовольно чмокнув, повернулся на другой бок. Упереться в стену лбом, чтобы не видеть этой иллюзорной идиллии семейной жизни. Диван протяжно скрипнул и в голове сделалось туманно, плохо. Он представил, как сейчас примчится супруга с яростными, сверкающими в полумраке глазами и попросит тишины, ведь иначе малышка не заснёт. И, кажется, ты должен быть полон любви и светлых чувств за дар в виде верной спутницы жизни и маленького солнечного лучика, долгожданной лапочки-дочки, которой идёт уже третий год. Но ты окрасился в серый, стал тусклым, потертым, словно старый чемодан, повидавший столько городов, сколько, может, на земном шаре и не сыщешь.
Тяжело вздохнув, Боря приподнял занемевшую ногу и плавно опустил. Хоть бы диван-предатель не издал никакого звука. Привычно прокрутил в голове последние пять лет жизни. События сжались в тяжёлый ком. Кажется, что даже в горизонтальном положении его плечи, придавленные повседневностью, не опускаются, но ждать, пока тело расслабится, нет времени. Нужно спать. К восьми на работу. Ипотека, кредит, маленький ребенок, жена без работы, родители на пенсии. Ипотека душит. Кредит добивает. Ребенок требует внимания. Жена – денег. Родители ждут помощи. Тяжелое дыхание участилось, Борис закашлялся и быстро закрыл рот, стараясь задушить звуки в зародыше. В квартире должно быть тихо. Очень тихо. Настолько, чтобы ничто не отвлекало внимание беспокойной, так похожей на него, маленькой девчушки.
Мазда-семёрка цвета индиго, сверкая глазами-фарами, съехала к обочине. Тусклый свет солнца, что изо всех сил пыталось выбраться из-под серого одеяла облаков, сгущаясь, отражался от перламутровых крыльев автомобиля. Сверкнув зеркалом, приоткрылась дверь. Борис вышел на промозглую улицу, поёжился от накрапывающей мороси. Жух, жух – пролетали мимо автомобили. Водители с сочувствием бросали мимолётный взгляд на путника, которому пришлось вынужденно остановиться. Почему вынужденно? Да потому, что никакой здравомыслящий человек не остановится в этой беспросветной глуши. Тем более, у подозрительного фудтрака на базе старенькой Газельки. Питаться в подобных местах, себе дороже. Борис нахмурился и заскочил под откидную крышку фургона, зафиксированную на блюмовских доводчиках.
– Извините, у вас есть вайфай? – уточнил он у девушки с темно-малиновыми волосами, – ну, может всё-таки… случайно…?
Она сверкнула острыми глазками, выпрямилась и, глядя сверху вниз, ответила:
– Конечно, но только для покупателей.
Страдальчески вздохнув, Боря повернулся к меню. По крыше Газельки картечью затарахтел дождь. Еловые лапы-ветви сохраняли небольшой участок дороги в сухости, но при таком ливне, это временно. Воздух наполнился озоном и промозглой осенней свежестью. Колени, после проведённого за рулём времени, болезненно пульсировали. Вообще машина просторная. Наверное. Для кого-то. Но не с ростом и весом Бориса. Для кого-то другого, кто компактнее. Не поменяешь же автомобиль из-за такой мелочи? За него ещё год кредит платить. Глупо как-то менять машину сейчас. Люди ведь принимают взвешенные решения. Наверное. Какие-то. Начальник, который эксплуатирует его уже третий год и зарабатывает на нём, точно принимает только такие решения.
Борис устало потер глаза. Даже проливной дождь не помог проснуться. Может и хорошо, что машина заглохла на полпути, можно взбодриться. Но каждая минута – потеря рабочего времени. Утром, без пробок, дорога занимает полтора часа, а если задержаться, то два с половиной. Долго, конечно, мотаться каждый день на работу туда и обратно. Но не менять же жилье из-за такой мелочи? Только ипотеку взяли, да и с ребенком лучше жить за городом.
