Султан решил провести очередной летний отпуск в большом деревенском доме родного дяди. Эпидемия коронавируса прервала его череду путешествий по тропическим островам. Багамы. Мальдивы. Фиджи. Бали. Большой Кайман. Ямайка. Галапогоссы. Бермуды. Занзибар. Ну, а Канары и другие, менее известные острова остались мечтой.
***
Один из самых преуспевающих бизнесменов Подмосковья привык ни в чем не отказывать себе в жизни. И это у него получалось. Разве что семейная жизнь пошла под откос на первых же километрах пути. А цель была хорошая – капитализация ресурсов и выход на новые рынки. Но вмешался неучтенный фактор. Султан не сошелся с женой – дочерью одного из своих бизнес-партнеров. Красавица Наташа сказала ему: «Тебе нужен был капитал моего отца, ты его получил, а любовь деньгами не купишь…». Они оставили в силе брачный договор. Потом заместитель Султана по режиму, полковник в отставке и просто один из его старших кузенов Марс через свои каналы выяснил, что у Наташи есть бойфренд, которого её родители не признавали. Султан предоставил свитое им роскошное семейное гнездышко в полное распоряжение возлюбленных и успокоился. Против всякого ожидания, пусть его коса и нашла себе камень…но не поломалась.
«Ну, и к лучшему, – решил Султан. – Будет ли мне благодарна душа, которую я вырву из блаженного небытия и брошу в котел человеческих страстей в качестве сына или дочери…».
Султан на исходе третьего десятка лет собственной жизни стал даосом. Во всяком случае, он хотел быть таковым.
Как у него это совмещалось: стремление к просветлению и получение сверхприбыли, выход из колеса сансары, или перерождения, и инициирование новых серых схем бизнеса?!
Вот что говорится в притче «Сыновья почтительность, которая движет небеса» (интересный восточный вариант извечного сюжета о Золушке, но мужского рода): «Да Шунь был образцом исполнения сыновнего долга. Его отец Гусоу, мачеха и сводный брат Сян не раз и не два хотели его убить. Он был на крыше амбара, когда его злые родственники подожгли громадное сооружение. Но Да Шунь вовремя почувствовал страшную опасность и ловко приземлился на землю с крыши заполыхавшего амбара во дворе дома. Как-то он копал новый колодец. Гусоу и Сян, воспользовавшись тем, что он исчез с глаз в глубине колодца, засыпали его землей доверху. Да Шунь не испугался и прорыл боковой тоннель. Через него он выбрался на поверхность земли. Да Шунь против всякого ожидания не проклинал родных людей: он был образцом преклонения пред отцом и любви своего брата. Это не могло не тронуть сердце Правителя Небес. Был примечательный день в местечке Лишань. Да Шунь пахал землю и как всегда почтительно думал о своих самых близких людях. Откуда-то появились большие слоны, оттолкнули Да Шуня от плуга и сами своими большими бивнями быстро вспахали поле. Откуда-то прилетели птицы и очистили поле от сорных трав.
Но этим милость Правителя Небес не ограничилась. Властителем Поднебесной в те давние времена был Яо-ва, имевший двух дочерей: Э-хуан и Нюй-ин. Когда Яо-ва рассказали о том, как Да Шунь почтительно исполняет свой сыновний долг, он, не задумываясь, отдал дочерей ему в жёны. А через некоторое время, когда ему пришло время уйти на покой, этого момента не могут избежать даже императоры, он передал свой титул и полномочия Да Шуню».
Как говорит старый рассказчик: «В сердце Да Шуня поселилась навсегда настоящая глубина сыновнего чувства, и судьба отблагодарила его».
Султан не полагался на судьбу. Да и сыновнее чувство не к кому было проявлять: родителей он лишился в неполные десять лет. Его всего лишь интересовало личное бессмертие. Но с этим желанием было не совсем просто. «Нередко человек, отправляющийся в путь, не доходит до места назначения. Нередко часть посеянных злаков не превращается в урожай. Нередко некоторые купцы терпят убытки. Нередко имеющий оружие не совершает подвига. Если эти выводы справедливые, их можно распространить и на желание стать бессмертным. Такую цель достичь очень трудно. Сделавшим первые шаги на пути обретения бессмертия никто не гарантирует, что они достигнут успеха», говорится в одном из самых известных трактатов даосов старого Китая «Баолу-цзы».
Простим Султана по молодости лет: работа по окончательному слиянию физического тела и янского духа, которая носит наименование «9 лет лицом к стене», была отложена по ряду веских причин. Их анализ потребует написания от нас современного варианта романа Теодора Драйзера «Финансист». Отложим решение данной задачи на будущее и вернемся к основной канве нашего повествования.
***
Рамиль абзыкай – дядя Рамиль, наварил к приезду любимого племянника чуть ли не озеро самогона из лесных ягод. (Пожалуй, было лучше назвать Султана, оставшегося сиротой в детстве, одним из его сыновей, он так и вырос под крылом дяди до своего отъезда на учебу в Москву). Касаемо сыровяленой конины и сыровяленых гусей – непременных атрибутов стола Рамиля абзыкая, и многого другого, что придавало своеобразный национальный колорит образу жизни почтенного управителя лесов под Зеленодольском, всего этого тоже было с избытком: своя ферма исправно удовлетворяла нужды большой семьи Рамиля абзыкая. Лес-кормилец также буквально подступал к большому заднему двору Рамиля абзыкая. Неподалеку было и Раифское озеро, где тоже произойдут главные события нашего повествования.
