000
ОтложитьЧитал
– Так вот, – продолжил гость, – в тайне говорится о собаке, которая является проклятием рода Барабасов. Милорд извел всех собак в округе, даже Молли хотел утопить, но вот… И самое главное – рядом с его телом были обнаружены крупные собачьи следы.
– То есть вы считаете… – начал химик, но теперь уже Пьеро его перебил:
– Да, и не только я. Сын милорда приехал из Америки по моему вызову и должен вступить в наследство. И вы должны представить его состояние! Кстати, он уже здесь, в Лондоне, мы виделись, и он поручил мне нанять для разбирательств самых лучших сыщиков, не глядя на затраты. Мне посоветовали вас.
– Хм, – воскликнул явно польщенный Дуремар, – а как же полиция?
– Ее мы оповестим, как только вы… во всем разберетесь или все уладите.
– Тогда завтра в это же время у нас, – резюмировал Дуремар, поймал собаку и вручил ее хозяину. – Мы беремся за это дело.
Когда гость ушел, Карло решил убраться, а химик встал у окна и долго смотрел куда-то в лондонскую дымку.
– Вы не помните, дружище, – спросил он, – где я мог видеть такую же голубую шерсть?
Карло постарался побыстрее напрячь свои мозги…
– … Хотя кого я спрашиваю, – продолжил Дуремар, – вы опять выкинули щепу в камин…
Назавтра старая перечница доложила о приходе уже двоих гостей. На этот раз мистер Пьеро был без собаки. Выйдя чуть вперед, театральным жестом он представил своего спутника:
– Господа, сэр Барабас Джуниор!
Вошедшему было на вид около тридцати лет. Он был высокого роста, коренастый, крепкий, при этом производил впечатление весьма здорового человека. Выпученные глаза смело смотрели из-под густых темных бровей, длинная борода простиралась почти до пупа. Он был явно уверен в себе, но что-то в нем смущало, словно ему чего-то не доставало до звания истинного джентльмена. Выражение его лица показалось хозяевам знакомым.
– Точно! – всплеснул руками Дуремар. – Театр из Сиэтла, недавние гастроли. Помните, Карло?
– О, театр – это у них с отцом семейное, – потупившись, сообщил Пьеро.
После того, как все расселись, беседа продолжилась.
– Кстати, мы к вам не с пустыми руками, – воскликнул мистер Пьеро.
Хозяева глянули на него, ожидая, что и как он будет доставать. Но в карман полез Барабас-Дж.
– Вот, пришло сегодня утром, – пожаловался он низким грудным голосом. – Угрожают, советуют валить в свою Америку. И, верите, положили это мне в мою фирменную найковскую кроссовку за 150 долларов, а вторую – украли, подлецы!
– Так вы вроде всегда в обуви по квартире ходите, – заметил Дуремар, прочитав письмо и передав его Карло. – Зачем за дверью оставили?
– Коридорный сказал – почистят! – выпер вперед начало бороды младший Барабас. – Типа Англия, порядок и чистота во всем. А оно вона как… Кому б сейчас эту оставшуюся кроссовку продать? Вам не надо? Я бы скидку сделал, по знакомству.
– Не надо, – подал голос Карло, складывая письмо, – мы тут все двуногие. Вы из нее горшок под цветы в доме сделайте. Ни у кого такого не будет, всем будете хвастаться. – Он посмотрел на обувь Младшого и, почесав нос, продолжил: – А какой будет аромат…
– Ладно, – прервал его Дуремар, – с письмом все ясно. Кто-то хочет лапу на все там наложить, и вам наложить, в сворованную кроссовку. Надо ехать и все смотреть на месте.
Выпроводив гостей, Дуремар по привычке подошел к окну.
– Нелегкое дело будет, – посетовал он. – И про запах – это вы точно подметили. Я думал письмо обнюхать, да куда там? Он носки вообще в жизни не менял, что ли? Надо это дело прокурить…
Карло оставалось только вздохнуть.
Назавтра они договорились о том, что Карло едет с Пьеро и Барабасиком напрямую в поместье, а Дуремар пошукает по окрестностям. С собой решили взять только самое нужное: химик – свой рабочий чемодан, а столяр – незабвенную киянку, раскрашенную под маленькую шарманку. Также обсудили, что через пару дней они встретятся и обсудят полученные новости. Для Карло это было не впервой, и он спокойно перенес дорогу в обществе двух новоявленных друзей. Приехав в поместье, Пьеро сразу познакомил Барабаса-Младшего с обслугой. Карло они не понравились.
– Я Базилио, дворецкий, – сообщил мрачный и загадочный тип в треснутых темных очках, явно не производящий впечатления доброго и честного человека, – а это моя жена Алиса, – он показал на рыжую даму среднего возраста, которая сделала книксен. – Обед будет подан в главной зале.