Жук в муравейнике

Для меня «Жук в муравейнике» – одна из любимейших книг АБС. Я помню, как она ко мне впервые попала – была середина восьмидесятых и мой коллега привёз мне из города в подарок сборник фантастики, книгу «Белый камень Эрдени», а первой повестью этого сборника как раз и была «ЖвМ» (собственно говоря, этот сборник жив и сейчас и стоит себе преспокойно на полке). И я отчётливо помню то ощущение ошеломления и почти преклонения перед масштабом мыслей Стругацких, перед их почти нечеловеческой способностью видеть вещи и события в тесной и всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости. Перед их умением поставить перед читателем такие вопросы, которые, в принципе, стоят во весь рост перед самим Человечеством, приближая читателя тем самым к осознанию своей причастности и ответственности перед всем и вся, перед всей Вселенной, живой и неживой, одушевлённой и неодушевлённой, материальной и нематериальной. И пусть мои строки выглядят пафосно и вызовут кривые усмешечки у некоторых сообщан, пусть, всё это мелкое и преходящее…Стоит ли писать о том, что это вторая книга из трилогии о Максиме Каммерере? Те, кто читали или читает Стругацких, знают это и без моей подсказки, а иным эта информация будет по барабану (или по пистолету). Однако же вот написалось, хех :) Особенностью и этой трилогии, и других связанных между собой книг АБС является то, что каждую из них, в принципе, можно читать в отдельности, а вовсе не по порядку – смысл каждой отдельной повести вполне понятен и ясен. Однако же в своё время я намеренно перечитал всю трилогию в той последовательности, в которой писались её отдельные повести: ОО, ЖвМ и ВГВ. Прежде всего было интересно посмотреть на стадии взросления ГГ, Максима Каммерера, ну и на стадии «взросления» самих авторов. Тем более, что последняя повесть трилогии является заключительной повестью всего «полуденного» цикла…Знаете, в разных фанфиках по этой повести как-то осудительно и иронически писалось о «синдроме Сикорски», и я почти уже и сам уверился в том, что старый Руди, мудрый «Странник» совершил громаднейшую ошибку, так поступив с Львом Абалкиным. Но вот сейчас тщательно и внимательно переслушал эту повесть, и убедился в том, что Сикорски как руководитель КомКона-2 был совершенно прав во всех своих и предположениях, и сомнениях, да и в конечном поступке, пожалуй, тоже (как ни прискорбно это звучит). Потому что у авторов в тексте повести совершенно отчётливо прописаны все признаки включения у Льва «программы странников» и тот же самый Лев не дал возможности ни Сикорски, ни Каммереру убедиться в том, что таковой программы нет или что она совершенно безопасна для Земли и землян…Если кто-то что-то в этой рецензии не понял, то всё можно исправить очень просто – нужно взять и прочитать эту небольшую и увлекательнейшую повесть братьев Стругацких. Чтобы вместе с Максимом и Рудольфом попереживать и поискать ответы на поставленные перед ними в повести вопросы. Поставленные перед ними, и перед всеми нами, перед каждым из нас и всеми нами как единым целым Человечеством…

Ты чьих будешь, сынок?После прочтения каждому придётся сделать выбор: возьмёт ли он ружьё с условием обязательно выстрелить в себе подобного или предпочтёт, чтобы оружие направили на него самого. Старый-добрый волк в овечьей шкуре и шапочке внезапно может оказаться вегетарианцем, ищущим Красную шапочку, бросившую от страха всю верхнюю одежду. Вариант засунуть голову в песок не рассматривается, ибо является просто отсрочкой неизбежного выбора. Задолго до сестёр Вачовски братья Стругацкие протягивают нам красную и синюю таблетку. Принимаем, разумеется, красную и…осколки идеального мира Полудня хрустят под нашими ногами. Социальная обстановка: запрещаем запрещать наших младших развиватьДо каких пор общество может считаться идеальным? Авторы считают, что до тех, пока не ставится знак равенства между словами «прогресс» и «контроль». Когда появляются целые проекты-массивы засекреченной информации, пресловутая тайна личности и целый аппарат госконтроля. КомКон – комитет по контактам – теперь определяет рамки дозволенного простым смертным, маховик машины ГБ раскручивается полным ходом. Земляне считают себя вправе вмешиваться в ход развития технически более отсталых планет, даже придумали целое направление под названием «Прогрессорство». Расселяясь по космосу, человечество натыкается на следы высокоразвитой цивилизации, по уровню в несколько раз превосходящей текущий земной. Она получила название Странников. Какие у них цели? Не занимаются ли они сами прогрессорством или, мать их, какими-то опасными экспериментами над нами самими!? Когда исследователи находят в безымянной системе 13 оплодотворённых человеческих яйцеклеток в инкубаторе, явно построенном Странниками тысячелетия назад, вопрос «Что делать?» заставляет дрожать отцов нации. Литературная особенность: двойственность во многих важных аспектахНачинаем с героев, основных всего три (отец, сын и дух святой). Почему такая ассоциация? Первый – глава организации КомКон Рудольф Сикорски, на чьих плечах ответственность за судьбу нации, его не волнуют пешки, за много лет привык мыслить глобальными планетными категориями. Если хорошо, то человечеству, а не индивидам. За годы работы сменил прозвище со Странника на Экселенца (ваше превосходительство, блин), что тоже символично. В противовес ему – «обычный» гражданин-щепка от леса, первый из тех самых инкубаторских детей. Стругацкие описывают его как классического злодея, кстати: худоба, длинные черные волосы, глубоко посаженные глаза, бледность, громкий голос и неврастения. Для него тоже остальные люди не важны, они лишь наполняют мир биологическим разнообразием. Третий персонаж – привет из предыдущей книги цикла, является связующим звеном между первыми. Здравый смысл, спокойствие и понимание обеих позиций. Он как ниточка между правым и левым ухом – перережешь, и оба отпадут. Время действия в романе перемещается из прошлого в настоящее и обратно. Двойственность достигается сравнением одного и того же человека «тогда» и «теперь», воспоминания от первого лица, а картина сегодняшней ситуации складывается как мозаика из впечатлений окружающих людей. За счёт коротких фраз и недлинных сложно-сочинённых предложений сильнее нагнетается атмосфера, читатель прыгает со строки на строку как Торопыжка. Разочарования нет, цветистость и не должна распускаться, когда в мире Полудня сумерки.Границы дозволенного: определяются уровнем понимания мотивов чужих цивилизацийСтрах перед необъяснимым приводит к трагедиям даже сейчас, что говорить о мире в романе. Цивилизаций много, но под фокусом лишь две: странники и голованы. Одни могущественны и таинственны, другие – человекопсы-телепаты. Почему же вопросы ксенофобии касаются только странников и их наследия, а с голованами установлен прочный мир и подобие сотрудничества? Людям свойственно бояться неведомого, наделяя его худшими чертами. Но ведь ни один человек в книге не боялся голованов – огромных псов-эмпатов. Никаких подозрений, что они возьмут землян под ментальный контроль и вскипятят мозги правительству, например. А почему? Потому что эти кузены человечества визуализированы, мировоззрение принято согласно уровню текущего развития. А странники? Неясно даже, газ они, пар или просто могут принять любой облик. Не нужно быть параноиком Сикорски, чтобы занервничать. Эмоциональный фон: страх, гордость, подозрениеЧитаешь и веришь, что так всё и было. Да, человечество летает на другие планеты, да, по своей оно перемещается телепортационными кабинками. Но техника всегда может отказать или сломаться. Ждать починки? А потом ещё очередь отстоять? Лучше по старинке – ножками. Это касается и ноши руководителя КомКона, из-за секретности даже основу приходится делать самому, принимать решения, писать планы для остальных и нести сквозь годы бремя своих ошибок. Перепоручить работу некому, даже поговорить за стаканом согревающего не с кем. Просто для человечества ты – добрый дядюшка, а остальные родственники не вполне адекватны. Именно поэтому мои симпатии на его стороне. Внутреннее одиночество и нереальная цена ошибок стоят всех неврастеников и совпадений на свете. Я отбросил тень от монументального произведения, считайте, что мне стыдно. Взрослея, читал этот роман-палимпсест каждый раз заново, сфотографировал все варианты, что успел и принёс вам. Открытый финал, много тайн и загадок, оставленных без ответов, являются изюминками, выковырять которые можешь, лишь взрослея и меняя точку зрения на окружающую действительность. Мир Полудня должен расти вместе с читателем, мы вместе берём отметку за отметкой пока смерть не разлучит нас.

Во многом книга напомнила творчество Лема, причем написанное где-то в это же время – 1979 +– несколько нет. После сильно разочаровавшего «Обитаемого острова», «Жук в муравейнике» понравился куда больше своей идеей, хотя Максим, откровенно говоря, так в личность для меня и не превратился, из Марти Сью боевика прошлой книги, он вдруг образовался в Эркюла Пуаро, полностью поменяв личность (но это мое личное восприятие такое). В этот раз контакт с инопланетянами действительно интересен, хотя и напрочь обрублен финальными строками, но уже более-менее. Думаю, меня больше всего в этот раз разочаровала детективная составляющая (ну не люблю я все детективное, ничего с собой поделать не могу), поэтому все расследование мне было скучновато, хотелось больше фантастики и меньше всего вот этого. Сам роман показался каким-то скомканным и сшитым рваными нитками – так и оказалось, из «истории создания» выясняется, что произведение очень долго пытались сделать, но не складывалось, поэтому в итоге скомпоновали вообще из трех различных задумок, а все вопросы спихнули на читателей, типа сами думайте, придумывайте, решайте. У этой точки зрения много фанатов, а я вот не понимаю. Я читаю книгу чтобы автор рассказал мне свою фантазию, если я захочу что-то придумать сама – я напишу фанфик или рассказ, а покупая книгу, я хочу получить конечный продукт, а не игрушку «сделай сам». Это моя позиция. И, наверное, поэтому у нас с Стругацкими все не складывается.В позицию нелюбви к «думай сам» приведу такой аргумент – я всегда буду придумывать одно и тоже из-за своего единственного мировоззрения. Даже не задумываясь, какие детали по факту создало мировоззрение изначального автора. В новых книгах я хочу новое мировоззрение, а не свое одно и тоже (к вопросу почему все книги одного писателя похожи – потому что человеческое сознание ограниченно одним сознанием в одном человеке, иначе это уже заболевание).