© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2019
ISBN 978-5-0050-5174-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия
Мой несказанный свет
Душа во мрак погружена,
Когда в неверии томится,
Она для счастья рождена,
На свет любви душа стремится.
И этот несказанный свет,
Как тот, особенный, небесный,
Душой Божественной согрет,
В нём лик твой светится прелестный.
Я полон страстного огня,
Моя душа к тебе стремится.
Заметь меня! Пойми меня!
Свой ум на помощь призови!
Спеши со мной соединиться
В священном пламени любви!
Души прекрасные порывы
В краю давно покинутом, далёком
Ты проживаешь тихо, одиноко
С тем, что теперь уж не понять и нам самим,
В краю давно покинутом, далёком,
Где я любил тебя и был тобой любим.
Меня манили дальние дороги,
Я покидал тебя, надеясь на успех,
Я верил в свои силы, а в итоге
Я понял, что ты мне дороже всех.
Теперь меня душа зовёт обратно
К тому, что мы в своих сердцах всегда храним,
В наш край, объятый негой благодатной,
Где я любил тебя и был тобой любим.
Как прекрасный подарок судьбы
Я когда-то тебя полюбил,
Ты тогда полюбила другого.
До сих пор я тебя не забыл
И высокого чувства такого.
Ту любовь не зову несчастливой,
Я тогда любовался тобой,
Такой ласковой, нежной, игривой,
Упиваясь твоей красотой.
Та любовь до сих пор в моём сердце
Как прекрасный подарок судьбы,
Как к духовным сокровищам дверца,
Как призывы волшебной трубы.
Самоотверженный выбор
Всё произошло неожиданно. Нам повезло умереть задолго до начала апокалипсиса. Мы не испытывали ужаса и страданий, выпавших на долю последних людей на обречённой к гибели планете. Но мы были восстановлены из праха, чтобы предстать перед Страшным Божьим Судом, решающим окончательную участь каждой души: которой в вечное блаженство в святом городе, новом Иерусалиме, возле Бога, а которой – вечная мука в жарком пламени горящего серного озера. И знали, что никуда нам не деться от этого Страшного Суда, и понимали, что случится он неожиданно, и будто бы были готовы к этой устрашающей неожиданности, и всё же оказались застигнутыми врасплох. Я чувствовал это в себе и видел то же самой в душе своей любимой жены.
Как хорошо мы с ней жили! Как истово любили друг друга!
Мы умерли естественной смертью в один день и похоронены были рядом. Вот и теперь наши души находились в соприкосновении друг с дружкой, содрогаясь от непомерного ужаса.
Где был наш разум при земной нашей жизни тогда, когда страх перед этим неминуемым Страшным Судом так беспечно и легкомысленно преодолевался сиюминутным соблазном?!
В какой бездонной пучине ужаса оцепенели теперь наши грешные души!
Мы вышли из оцепенения лишь, когда очередь осуждения на вечную муку дошла до нас.
Вот, когда бы взмолиться и просить, просить, просить!!!
Но ужас сковал ум и лишил воли.
Да будет на всё Божья воля!
И был нам Страшный Суд.
И был провозглашён приговор.
И возликовала моя душа, узнав, что сердобольная душа моей жены, искупившая все грехи свои вольные и невольные многими добрыми делами, отправляется в вечное блаженство в святом городе, новом Иерусалиме, ибо имя её было вписано в Книгу жизни!
Моя душа, как и положено было ей по немалой греховности, должна была отправиться на вечные муки. Но это горе – ничто по сравнению с радостью за родную мне душу моей любимой жены!
И вдруг!
Неслыханная дерзость!!
Безумие!!!
Душа моей жены зашлась в дикой как горячечный бред мольбе:
– Господи! Смилуйся надо мной! Не разлучай меня с мужем! Отправь меня вместе с ним в горящее серное озеро!
И мёртвая тишина воцарилась на небесах.
В неописуемом страхе застыли все вокруг в ожидании Великого Гнева Господнего.
И произнёс Господь:
– Будь, по-твоему!
Не стану вас разлучать.
Отправлю обеих вас… в святый город, новый Иерусалим.
…Искупила ты великой любовью своей грехи души своего супруга.
Игра без правил
Что-то человеческое
Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
Теренций «Самоистязатель»
Что-то последнее время стало происходить с людьми. В научных кругах появилось предположение, что человечество деградирует. Дети всех возрастов ведут себя неразумно: кривляются, гримасничают друг перед другом, излишне громко переговариваются и хохочут. В их поведении угадываются штампы телевизионных реклам, изобилующих глупыми выражениями лиц и неадекватными манерами поведения.
Скупые сведения о гуманоидах позволяли предположить, что они избавлены за ненадобностью от мимических мышц, не расположены к пустословию, к глупым шуткам и вихляниям. Возможно, из отвращения к пошлому гримасничанью, к тупым шуткам, к дурацкому вихлянию во мне возникла потребность ориентировать своё внутреннее состояние и самовыражение на такие же, как у гуманоидов в моём представлении о них, дабы не уподобляться деградантам.
Со временем я отучил себя пользоваться мимическими мышцами, стал предельно сдержанным в общении. Результат оказался неожиданным: мой внутренний мир преобразился. Мои мысли упорядочились, перестали метаться в бестолковом и утомительном хаосе. На меня стало снисходить из неведомых информационных полей понимание таких тайн, которые были ключами к неразрешимым ранее для меня проблемам. Это катапультировало меня из социальной среды, частью которой я сам до этого был. Я стал неинтересен для своего прежнего окружения, а оно стало невыносимо обременительным для меня. Я оказался в социальном вакууме и чувствовал лёгкость, свободу от необходимости участия в пустословиях, в поддержании бессодержательных «дружеских» связей и тому подобных «обязанностей» и условностей, необходимых для сохранения своей социальной ниши.
Постепенно я становился всё менее похожим на человека. Поэтому я нисколько не удивился, когда получил телепатическое приглашение на собрание избранных к посвящению. Мною это было воспринято как естественное развитие событий моей новой жизни.