© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2022
ISBN 978-5-0056-0559-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Заколдованный бор
Сквозь этот бор можно ходить только звериными тропами, зная приметы и заговоры. Эти тропы веками прокладывало зверьё и лесные чудища, лешие и кикиморы. Если ступить вправо или влево от тропы, там столько бурелому и такой сырой мох, то сразу провалишься по плечи…
В. Г. Ян. Роман «Батый»
Я резко оглянулся на громкий хохот, раздавшийся у меня за спиной.
Никого.
Лишь зловеще затаившиеся деревья.
Лишь тяжёлая аура зла.
– Да что это вы затаились? Чего вы ждёте?! – вырвалось у меня от внезапно нахлынувшей злости на эту мизансцену под злорадным названием «Что-то сейчас будет…», выстроенную причудливым видом деревьев с искривлёнными стволами и уродливо изогнутыми ветвями, указывающими на аномальную энергетику этого дикого места.
– А тебя я сожгу! – пригрозил я полусгнившему пню, торчавшему у меня за спиной и имевшему, как я понял, не последнюю роль в этой издевательской мизансцене.
Сердито отвернувшись, я двинулся в прежнем направлении, но вновь услышал у себя за спиной всё тот же гадкий хохот. Я обернулся гораздо быстрее, чем в прошлый раз и почти успел «поймать с поличным» наглого хохотуна. Я уже не сомневался в том, что им был полусгнивший пень. Он вызывающе скалился на меня тёмной пастью своего дупла и издевательски кривился на меня морщинами своей подгнившей коры.
Я угрожающе шагнул к «хохотуну», ещё даже не придумав, как его наказать, но в это время что-то испуганно вскрикнуло у меня за спиной. Обернувшись, я увидел перед собою лохматое чудовище с мутным взглядом полуприкрытых глаз. От внезапного страха я выронил свой посох.
«Главное, не поддаваться страхам!»
Я наклонился к упавшему посоху, но он превратился в змею, рванулся к моему лицу в ложном броске и широко распахнул злую пасть с верхней парой ядовитых зубов.
«Ату его!!! Ату-у-у!!!» – яростно взвыли деревья и потянулись ко мне своими когтистыми ветками.
Я побежал, лавируя между деревьями и кустами, а мне вслед неслись завывания, улюлюканья и остервенелый многоголосый хохот.
Бежал я долго. Выбившись из сил, я упал, обливаясь холодным потом и остатками ужаса, гнавшегося за мною наперегонки со смертельной опасностью.
«Кажется, мне удалось спастись…»
Моё дыхание восстановилось, боль в боку, вызванная долгим бегом отступила, сознание стало проясняться.
«Что это было? …Где я сейчас оказался?»
С трудом преодолевая мышечную дрожь во всём теле, я приподнялся на четвереньки, на колени, стал затравленно осматриваться и…
«Не может этого быть!!!», – я увидел прямо перед собою всё тот же пень-«хохотун». Из его тёмного дупла вновь раздался всё тот же хохот.
Подгоняемый новым страхом, я бежал до тех пор, пока не свалился под откос и не покатился по его крутому склону. Мне казалось, что этому моему скольжению-вращению никогда не будет конца. От умопомешательства меня спасло только то, что я потерял сознание. Иначе оно завело бы меня туда, откуда уже нет выхода, где лишь кромешный ужас, тьма и дикое, звериное безумие.
Очнулся я на той самой дороге, которая и вывела меня в заколдованный бор, а затем бесследно исчезла, бросив меня на погибель. А вот и тот дорожный указатель, за которым всё это произошло. На нём белым по синему написано: «Черторогово – 0,5 км».
– Ты кто ж такой будешь, соколик? Чай не из тутошних? – услышал я за своей спиной и, оглянувшись, увидел сгорбленную старушку совершенно сказочной наружности. – Да что же ты бледный такой. Али случилось что?
– Случилось, бабулечка, случилось. Дороги-то дальше нет. Шаг шагнул, а она и исчезла.
– А за нею страхи начались? – догадалась бабулечка. – Да, места здесь страшные, колдовские. Без молитвы о Божьей помощи тут ни за грош пропадёшь. Иди за мною, соколик, я тебя через это место проведу.
Бабулечка перекрестилась, зашептала какую-то молитву и дорожный указатель «Черторогово – 0,5 км» исчез, будто в воздухе растворился.
Бабулечка пошла.
Я – следом.
Так мы и дошли до села, в которое я держал путь.
– Чудеса, да и только! – поразился я, оглянувшись по сторонам. – Вот спасибо тебе, бабулечка!
А бабулечки и след уже простыл.
Так с тех пор я её и не видел.
Собака академика Смолина
Математики знают, что в произвольных искривлённых пространствах происходят явления, выходящие за пределы закономерностей элементарной геометрии. Там параллельные прямые пересекаются в бесконечности, там… «чудеса, там леший бродит». Но самые невероятные «чудеса» происходят в пространствах нестабильных искривлений, то есть там, где событийные ряды не успевают размножиться. Поэтому они не могут быть подвергнуты сравнительному анализу с выявлением каких-либо закономерностей.
Всё спонтанно!
Всё случайно!
Всё чудо??
А это значит, можно стать творцом чудес! Нужно только войти в пространство нестабильных искривлений, сформировавшихся на короткое время, и успеть «начудить» там, используя добротно выверенную и до автоматизма отрепетированную домашнюю заготовку, а затем быстро выдернуть сотворённое «чудо» и поместить его в нашем мире.
Легко сказать, трудно сделать!
Годы расчётов, бесчисленное количество преград, требующих дополнительных исследований для их преодоления, а в завершении всего – создание математической матрицы самого «чуда №1».
Первый образец должен быть простым.
Академик создал собаку.
*
Дети по-своему наблюдательны.
– Смотри, Васятка, опять старичок «гнилой пенёк» со своей собачулькой-конопулькой плетётся. Вот потеха!
– А мне хотя бы такую. Я бы тоже её любил, как этот старикашка любит свою дворнягу.
Но дети не проницательны. Да и у кого хватило бы проницательности увидеть в ничем не примечательной, а с виду и не слишком умной псине то, какое удивительное чудо сокрыто под её нарочито непритязательном обличии?
Обычная для каждой собаки физиологическая утренняя потребность не мешала ей усваивать те научные знания, которыми академик обогащал её сложно организованный ум во время недолгой прогулки, используя телепатический канал их двусторонней связи. «Чудо №1» было наделено многократно усиленными способностями к обучению и самообучению, и собака делала успехи в овладении знаниями.
Одновременно с этим собака во время прогулок упражнялась в практическом применении своих многократно усиленных органов восприятий и интуиции, дарующей возможности предвидения.
– Учитель, мы с тобой со стороны выглядим несколько комично: ты старенький, а я беспородная. Те два мальчика, которые часто попадаются нам на пути (братья-близняшки Васятка и Ванятка) тебя прозвали «старичок „гнилой пенёк“», а меня – «собачулькой-конопулькой». Зато у нас богатый внутренний мир, а они – лоботрясики. Сегодня оба выполнили домашние задания по устным предметам, поделив их между собою. Поэтому Васятка выйдет к доске отвечать вместо Ванятки по географии, а Ванятка вместо Васятки по истории. Кого обманывают? Себя! Они не раз ещё пожалеют об этом, столкнувшись с трудностями из-за пробелов в знаниях и из-за глупой привычки ловчить там, где нужно уметь добросовестно выполнять свои обязанности во взрослой жизни.
Мне их жаль.
…И нас тоже.
– А нас за что? – не понял академик.
– За то, что жить тебе осталось недолго. Подробнее об этом не расспрашивай. Всё равно не скажу, – предупредила собака и тут же отогнала от себя эти мысли, чтобы академик не прочёл их в телепатическом пеленге.