000
ОтложитьЧитал
НА ПЕПЕЛИЩЕ
Над селением висел тревожный запах гари. Ступив на единственную улочку, Ланцерей увидел, что, несмотря на позднее утро, двери и ставни окон в домах были наглухо закрыты. Мёртвую тишину в деревне нарушал одинокий и тоскливый собачий вой.
От предчувствия чего-то недоброго у Ланцерея защемило сердце. Не глядя больше по сторонам, принц со всех ног бросился в конец деревни.
…На месте дома Паланиты ленивым дымком курилось чёрное пепелище. Пожар, по-видимому, случился ночью и за несколько часов справился с жилищем колдуньи, оставив от него только маленький холмик золы.
Ланцерей смотрел на тающий под лучами солнца сизый дымок и чувствовал, как покрывается пеплом его собственное сердце.
– Эй ты, чего пялишься? Пришёл поплакаться по старой ведьме?
Только тут Ланцерей увидел двух мужчин, давно уже наблюдающих за ним. Один был пожилой и угрюмый, в другом, приглядевшись, принц узнал рыбака, который в шутку отправил его на постой к Паланите.
– Я тебя где-то видел, – с вызовом сказал тот и, покачнувшись, едва удержался на ногах. Ланцерей понял, что рыбак сильно пьян.
– Как это случилось? – разомкнув спёкшиеся губы, спросил принц у пожилого мужчины.
– А очень просто!.. – снова ответил пьяный, с трудом ворочая языком. – Немного соломы да малость огонька… вот и зажарилась ведьма!..
– Так это ты?.. – обезумев от ярости, крикнул Ланцерей. – Ты поджёг дом, скотина?!
От его удара пьяный отлетел на несколько шагов и упал, зарывшись лицом в кучу пепла. Не помня себя, Ланцерей кинулся к нему, но на помощь товарищу поспешил второй мужчина.
– Оставь его, – наваливаясь на принца, пропыхтел он. – Ты что, хочешь его убить?
Резким движением Ланцерей сбросил с себя противника, однако рассудок уже вернулся к нему.
– Вы что наделали? – тяжело дыша, спросил он. – Вы что, мерзавцы, наделали?!
– Это всё он, – кивнул пожилой на неподвижно лежащего рыбака. – Вчера перебрал лишнего, ну и… стукнуло ему что-то в голову… Он пьяный – чисто зверь.
– Но… как же так? Разве Паланита чем-то обидела его? – спросил Ланцерей, у которого всё происшедшее не укладывалось в голове.
Мужчина с мрачным видом пожал плечами:
– Криг говорил, что ведьма испортила его… От этого, мол, у него не бывает хорошего улова и здоровье никуда не годится… А по-моему, не стоило ему так много пить, – глядишь, и здоровье поправилось бы, и работа лучше пошла…
– Но… может быть, Паланита не сгорела? – с робкой надеждой спросил Ланцерей.
– Куда там не сгорела! – его собеседник со злостью сплюнул себе под ноги. – Этот живоглот подпёр дверь бревном, а уж потом подпалил дом. Эй, не трогай его, – сказал он, увидев, что лицо Ланцерея снова побагровело от гнева. – Паланите ты уже ничем не поможешь, а этот чурбан хоть и дрянной человечишка, да он мой племянник, сын покойной сестры…
– Но почему никто не остановил его? – простонал Ланцерей. – Почему не потушили огонь?
– Почему, почему, – мужчина понуро ковырял носком сапога обугленную землю. – Потому что в соседней деревне я ночевал, утром вернулся…
– А другие? Неужели… все так ненавидели её?! Неужели Паланита никому не сделала добра?
– Как же, не сделала, когда вся деревня к ней ходила… и из других тоже, – хмуро ответил мужчина. – Как чуть что – сразу к Паланите бегут: помоги, бабушка, болею, помираю… Она всем помогала… Этого щенка тоже выходила, когда маленьким был… А вот любить её не любили. Боялись её сильно, понятно тебе?
– Нет, – ответил Ланцерей.
– А чего тут не понять? Люди как рассуждают? Если Паланита может человека с того света вытащить, значит, и… наоборот может. Вот и боялись поэтому. А кого боятся, того не любят… Видал, попрятались все? Думают, бабка Паланита с преисподней к ним на метле прилетит и накажет.
– Что же за люди у вас тут? – тихо произнёс Ланцерей, стараясь унять подступившие слёзы.
– Это ты верно, – согласился его собеседник, – люди дрянь. Прямо сказать, свиньи, а не люди. Знала бы Паланита, на кого она свою жизнь положила…
– А ты думаешь, она не знала? – сказал Ланцерей и отвернулся. Не обращая больше ни на кого внимания, он низко поклонился пепелищу и пошёл прочь.
Выйдя в поле, принц сбросил с плеч котомку и лёг на траву. Нежно-голубое, испещрённое белой рябью перистых облаков небо простиралось над ним – такое высокое, что при взгляде на него кружилась голова. Где-то там, в недосягаемой выси, бесплотная и послушная воле ветра, жила Сиренелла… Быть может, она видела принца и даже касалась прохладным поцелуем его разгорячённого лица, а может быть, тихо горевала вместе со своим возлюбленным.
«Прости меня, Русалочка, – прошептал Ланцерей, прикрывая ладонью глаза. – Я опоздал на встречу с Паланитой, хотя она предупреждала меня… Эта непостижимая женщина знала, что её часы сочтены, и просила поторопиться… Одного не могу я понять: почему Паланита безропотно приняла лютую смерть от рук этого чудовища?.. Почему, почему?..»
Ланцерей не заметил, как уснул, но и во сне он метался, звал то Русалочку, то Паланиту и мучительно силился понять, что же ему теперь делать… «Иди в Тамуткели, принц», – услышал он вдруг и тут же открыл глаза. Вокруг не было ни души, а голос все ещё звучал в ушах Ланцерея, и он мог поклясться, что это был голос Паланиты.
– Что это – Тамуткели? Где это?! – воскликнул принц, вскакивая на ноги.
– Ступай к Одинокой горе, – повелел голос мёртвой колдуньи и умолк навсегда.
НЕПРИКАЯННЫЙ ВОЛК
Принц Ланцерей торопился к подножию Одинокой горы. Он узнал её сразу, как только услышал спасительный совет. Одинокая гора поднималась на горизонте, отгороженная целой цепью других, невысоких, поросших лесом гор.
Когда Ланцерей вступил под сень букового леса, день уже клонился к вечеру. «Скоро здесь будет совсем темно, – с сожалением подумал принц. – Ну что ж, ничего не поделаешь, придётся устраиваться на ночлег». Он выбрал место под высоким старым деревом и сел на землю, прислонившись спиной к толстому атласному стволу. Не успел Ланцерей развязать свою котомку, как где-то невдалеке раздался тоскливый и протяжный волчий вой.
– Ну и ну!.. Похоже, мне придётся провести эту ночь на дереве, – пробормотал принц, однако вой не повторялся и Ланцерей решил не спешить.
– Залезть на дерево я всегда успею, – сказал он себе. – Лучше будет развести костёр и показать лесным бродягам, что я их не боюсь.
Привыкший к ночному лесу во время королевских охот, Ланцерей умело развёл костёр, положил рядом с собой острый нож Летимарии и принялся за еду.
Вдруг тихий шорох в кустах заставил его насторожиться. Ланцерей присмотрелся и различил среди зарослей силуэт крупного волка.
– Пошёл прочь! – громко крикнул принц и сжал в руке нож, но хищник не шевельнулся.
– Говорят тебе, убирайся! – Ланцерей выхватил из костра головню и швырнул в кусты.
Волк заскулил, однако по-прежнему не тронулся с места, а его глаза загорелись голодным зелёным огнём.
– Неужели тебе так хочется съесть меня? – насмешливо спросил Ланцерей. – Не желаешь гоняться за лесной дичью?
– Мне хочется хлеба, который лежит в твоей котомке, – ответил волк человеческим голосом и снова жалобно заскулил.
От неожиданности Ланцерей выронил нож, но тут же хлопнул себя по лбу:
– Ну и ну, Ка-га оказался прав! Я не разучился понимать язык животных! Так зачем тебе мой хлеб, разбойник?
Внезапно волк отпрянул и припал брюхом к земле.
– Ты понимаешь меня? – испуганно спросил он.
– А что тут удивительного? Ты ведь тоже понимаешь меня, хотя ты волк…
– Я не волк, – ответил зверь. – Я человек, вернее, был человеком, и звали меня тогда барон Куартен.
– Ну что ж, очень приятно, барон. Позвольте и мне представиться – принц Ланцерей.
Волк с досадой щёлкнул зубами.
– Да пойми же ты, что я не шучу!.. Я действительно барон, бывший барон…
– Успокойтесь, сударь, – сказал Ланцерей. – Я верю вам, и ваше имя мне знакомо. Но и вы должны поверить мне… Волею судьбы мне пришлось одеть это простое платье и пуститься в дорогу…
– О, простите меня, ваше высочество!.. – вдруг с восторгом перебил его волк. – Как я мог обмануться!.. Ведь я видел вас, когда в последний раз был при дворе вашего батюшки! Правда, это случилось давно, и вы вряд ли запомнили меня…
– Барон, я приглашаю вас разделить со мною ужин, – сказал принц. – Однако предупреждаю, чёрствый хлеб – это всё, что у меня есть.
– Ах, ваше высочество, да это же настоящее сокровище – уж поверьте человеку, одетому в волчью шкуру!.. И будьте добры, уберите ваш ужасный нож, я устал бояться оружия…
– Простите, барон, и угощайтесь, – Ланцерей спрятал нож и разломил краюшку хлеба.
Волк с невиданной жадностью набросился на еду. Он так рычал и торопился, что Ланцерей незаметно подвинул ему свою часть ужина. Покончив со всем, волк облизнулся.
– Вы спасли меня от голодной смерти, – с признательностью проговорил он. – Осознаю, что ел как варвар, но голод оказался сильнее хороших манер.
– Позвольте спросить, где же вы находили себе пропитание до встречи со мной? – спросил Ланцерей.
Барон испустил глубокий вздох, похожий на рычание.
– Видите ли, ваше высочество, я уже неделю нахожусь в таком безобразном виде и за это время только однажды сумел добыть себе нормальную пищу, когда набросился на обедающих в поле крестьян… Они с криками разбежались, и я закончил трапезу за них, – волк оскалил зубы в улыбке. – Увы, мне даже не удалось вздремнуть после сытного обеда. Перепуганные крестьяне подняли на ноги всю деревню, и мне пришлось уносить ноги от охотников с собаками… Как вы понимаете, удовольствие было испорчено…
– Только один обед за неделю? – не верилось Ланцерею.
– Ну… откровенно говоря, не только, – бывший барон переступил с лапы на лапу. – В какой-то момент я так отчаялся, что решил не противиться волчьей природе, и… ну, в общем, исхитрился поймать какого-то глупого зайчишку…
– Ну и как? – полюбопытствовал Ланцерей.
– Отвратительно. После такого падения я закаялся убивать дичь, хотя бы это стоило мне жизни…
– Барон, боюсь, я не вправе спрашивать, – Ланцерей замялся, – но мне ужасно интересно узнать, как вы сделались волком?
– Понимаю. И охотно расскажу вам свою печальную и поучительную историю. Всему виной мое чрезмерное любопытство…
В ШКУРЕ ЗВЕРЯ
– Итак, я потомок древнего и знатного рода и единственный сын и наследник своих именитых родителей, с детства не знавший ни в чём отказа.
Вам, ваше высочество, хорошо известно, что это значит: мне были доступны любые развлечения и удовольствия этого мира. Казалось бы, чего ещё нужно? Но нет, меня постоянно влекло куда-то за черту дозволенного. А когда ты всей душой стремишься к чему-нибудь, то рано или поздно получаешь то, чего так страстно желаешь.
Вот и у меня в один далеко не прекрасный день случайно (хотя, скорее, неслучайно) оказалась в руках старинная магическая книга. В ней было много чудесного и даже страшного, но особенно сильно меня поразила возможность сделаться оборотнем – человековолком. Условие было не сложным: на рассвете воткнуть в землю нож и, трижды прочитав заклинание, перекувыркнуться через него. Чтобы снова стать человеком, следовало перекувыркнуться через воткнутый нож в обратную сторону.
Всю ночь я ждал рассвета и с первыми лучами солнца совершил магический обряд… Я превратился в огромного волка, едва лишь ноги мои коснулись земли после прыжка, и моему восторгу не было предела. Я стремглав бросился в лес и там то резвился и прыгал как щенок, то скользил невидимой грозной тенью меж стволами, то принимался громко выть, повергая в ужас лесных обитателей… Я и представить себе не мог, какой страшный удар готовила мне судьба.
К вечеру я решил вернуться в свой замок: я проголодался и к тому же подозревал, что слуги беспокоятся и ищут меня… Я поспешил туда, где оставил в земле нож и… вообразите моё потрясение, когда я не нашёл его на прежнем месте!.. Случайно или намеренно кто-то вытащил его из земли, я не знал, но отлично понял, что это конец. Мне суждено было остаться волком до самой смерти. А смерть, кстати сказать, подкарауливала меня на каждом шагу – от голода, от охотничьей пули или капкана… либо от зубов моих новых собратьев, не принявших меня в свою стаю…
Два дня и две ночи бродил я вокруг родного замка, опасаясь даже завыть от тоски… Потом представил, как меня травят собаками мои же подданные, и пустился куда глаза глядят, подальше от своих владений…
Во всей этой истории был один положительный момент: сделавшись зверем, я стал понимать язык других животных, так словно знал его всегда. И вот однажды я невольно подслушал разговор двух мотыльков, вернее, даже не мотыльков, а этаких эфемерных созданий с прозрачными крылышками, похожих на эльфов… Крохотный самец уговаривал свою подружку переселиться в какой-то райский уголок.
– Дорогая, ты даже не представляешь, какое это чудное местечко! И абсолютно безопасное, там нет наших врагов!..
– Что? Там нет птиц? – пропищала другая козявка.
– Ни птиц, ни зверей, ни людей, кроме одного-единственного человека, который и обустроил всё таким прелестным образом…
– Кто же этот человек, так мило позаботившийся о нас? – спросила прозрачная бабочка.
– Мне почему-то кажется, что в первую очередь он позаботился о себе самом, – ответил её жених. – Дело в том, что этот человек – волшебник…
– Ах!.. Неужели настоящий волшебник?
– Самый настоящий и ужасно всемогущий. Его зовут Фелигер. Скорее всего, он уединился, чтобы ему не мешали чародействовать. Фелигер наколдовал себе гору, покрытую девственным лесом, и специальным заклинанием сделал её неприступной для других людей, а также зверей и птиц.
– А мы? А для нас?
– Для нас этот великодушный человек сделал исключение. Скажу тебе по секрету, я уже побывал у него в гостях и даже осмелился присесть на краешек его волшебной мантии…
– О дорогой, какой ты смелый!.. И что же Фелигер?
– Представь себе, ничего. Поэтому собирайся в дорогу и летим.
– Но где же эта обетованная земля, дорогой?
(Тут, ваше высочество, я весь обратился в слух и даже перестал дышать.)
– Видишь ту отдалённую высокую гору? – спросил прозрачнокрылый эльф. – Это и есть убежище Фелигера, которое он называет Тамуткели…
– Тамуткели?! – воскликнул Ланцерей так громко, что волк испуганно шарахнулся в сторону.
– Как, ваше высочество, вам знакомо это слово?..
– Да, но умоляю вас, продолжайте, барон!..
Волк снова уселся у костра.
– Услышав о всемогущем волшебнике, я понял, что он единственный, кто может мне помочь. И я решил найти его во что бы то ни стало.
К подножию заколдованной горы я добрался без труда, но дальше меня ждало разочарование. Какая-то невидимая преграда выросла передо мной, не позволяя ступить ни шагу. Я пытался обойти её, но это оказалось невозможно. Я видел, как на эту преграду в воздухе наталкиваются птицы и обескураженные улетают прочь…
Но я не мог повернуть назад. Я бился и бился о невидимый барьер, из моей пасти текла кровь, и я уже был близок к тому, чтобы погибнуть в этой нелепой и неравной схватке, как вдруг… передо мной появился человек.
Я сразу понял, что это тот, кого я искал. Видите ли, он был точно таким, каким в книгах и на картинах изображают магов и звездочётов… Фелигер сделал мне знак успокоиться и затем пристально посмотрел на меня.
– А ведь ты не волк, – сказал он, нахмурившись. – Ты сделался волком по собственному легкомыслию, а сюда пришёл в надежде снова стать человеком.
Оттого, что волшебник разгадал мою тайну, и потому, что в нём не было ничего страшного, я с плачем припал к его ногам и стал умолять о помощи.
– Ты совершил большой проступок, вторгшись в мир сил, о которых даже не имеешь представления, – сурово проговорил Фелигер. – И я скажу, что ты ещё дёшево отделался, всё могло быть гораздо хуже…
– О господин, что может быть хуже моей участи?! – в слезах воскликнул я и с новой силой принялся молить о прощении.
Великий волшебник задумался.
– Сделать тебя человеком прямо сейчас – это значит, нарушить закон, – сказал он наконец. – Ты виноват и должен понести наказание.
– Я готов на что угодно, лишь бы сбросить с себя эту ненавистную шкуру!.. – заскулил я, но Фелигер покачал головой.
– Я не собираюсь торговаться с тобой, – сказал он. – Запомни, все сделки для тебя остались в прошлой жизни. В этой шкуре ты пробегаешь ещё год и, если сумеешь сохранить под ней человеческое сердце, вернёшься к людям.
Я горько завыл, условие Фелигера показалось мне слишком жестоким. Но при виде моего отчаяния волшебник ещё больше рассердился.
– Знаешь ли ты, от кого я огородил свои владения? – спросил он. – От невежд и нахалов вроде тебя, а такие встречаются не только среди людей. Будь ты хоть немного умнее, ты бы радовался сейчас, а не лил слёзы и проклинал свою судьбу.
Испугавшись, что Фелигер вовсе передумает помогать мне, я прекратил плач и даже завилял хвостом.
– Через год ты придёшь в Тамуткели, и я решу, что делать с тобой, – сухо сказал волшебник.
– Но как же я попаду туда, господин, если эта стена меня не пускает? – жалобно проскулил я.
– Она пропустит тебя, – ответил Фелигер, – если ты произнесёшь волшебные слова. И запомни, это будет последнее чужое желание, которое я намерен исполнить.
Он назвал мне три волшебных слова и исчез, а я поковылял прочь от заколдованной горы, не зная, радоваться мне или плакать. Так я очутился в этом лесу. Но… ваше высочество, что с вами?
Закрыв лицо ладонями, принц Ланцерей вздрагивал всем телом.
– Что с вами? – повторил волк. – Вас так тронул мой рассказ?
– Дорогой барон, – сказал юноша, отнимая руки от лица, – ваш рассказ просто убил меня.
И глядя на удивлённую волчью морду, добавил:
– Дело в том, что я сам направлялся в Тамуткели за исполнением своего сокровеннейшего желания.
ЖЕРТВА
– Так я перешёл вам дорогу? – в смущении спросил волк. – Теперь Фелигер исполнит моё желание и не исполнит вашего? Ах, и вам я принёс несчастье, ваше высочество!..
– Полно, барон, – ответил Ланцерей. – Вы ни в чём не виноваты передо мной.
– Но что же вы станете теперь делать? Вернётесь обратно?
– У меня нет обратной дороги, – сказал Ланцерей, устремив неподвижный взгляд на пламя костра.
Волк беспокойно заскулил, а затем по-собачьи, на брюхе, подполз к юноше и заглянул ему в глаза.
– Ваше высочество, могу ли я спросить вас…
– Да-да, конечно, барон, – очнувшись от своих мыслей, ответил принц.
– Какое горе заставило вас покинуть королевский дворец и привело сюда? Только не подумайте, что во мне говорит праздное любопытство…
– Я ничего подобного не думаю, барон. Вы поведали мне свою историю, я, так и быть, расскажу вам свою. До рассвета ещё далеко, а мне вряд ли удастся уснуть… Моя история началась в тот день, когда я находился в морском путешествии и праздновал свое шестнадцатилетие. Веселье уже утихало, когда на море вдруг разыгралась буря…
Ланцерей прикрыл глаза и увидел, как вокруг его корабля встают высокие волны, похожие на чёрные горы, и судно то ныряет между ними, то взлетает на водяной хребет… Вот грот-мачта переломилась, как тростинка, и корабль перевернулся набок…
– В эту ужасную ночь, когда наш корабль разнесло в щепки, меня спасла от гибели русалочка, – прошептал Ланцерей.
– Кто? Русалка?! Ваше высочество, вы верите в эти сказки?
– Дорогой барон, до встречи с вами я так же думал об оборотнях, – улыбнулся Ланцерей.
– О, простите меня, вы абсолютно правы! – сконфузился волк. – Уж кому-кому, а мне не следовало бы сомневаться!.. Больше я не буду перебивать. Итак, вас спасла русалка…
– Да. Но, к несчастью, я узнал об этом слишком поздно…
– Извините, ваше высочество, не могли бы вы рассказывать по порядку? Мои мозги не поспевают за вашими мыслями…
– Это потому, что мои мысли путаются, а моя душа плачет, – сказал Ланцерей. – Но я постараюсь рассказать всё так, как было.
Волк вытянул передние лапы, положил на них голову и замер, не сводя глаз с рассказчика. Как-то разом стихли ночные шорохи, и только в костре пощёлкивали сучья. Но вот и костёр догорел – Ланцерей, занятый своей печальной повестью, этого даже не заметил. Волк же выказывал всё больше беспокойства и наконец в сильном волнении принялся ходить взад-вперёд по поляне.
– Ваше высочество, вы должны спасти Русалочку! – воскликнул он, когда Ланцерей умолк. – И, клянусь честью, вы это сделаете!
Принц с недоумением поднял на него глаза.
– Вы пойдёте в Тамуткели вместо меня! – торжественно объявил волк. – И великий Фелигер поможет вам вернуть возлюбленную!
Теперь уже Ланцерей вскочил на ноги.
– Вы сошли с ума, барон!.. Вы хотите остаться волком на всю жизнь?!
– Да что такое моя жизнь? – пылко возразил тот. – Мои родители давно умерли, сам я не удосужился обзавестись семейством!.. Кому нужна моя жизнь?
– Вам, вам самому, – убеждал принц. – Вы не можете распоряжаться этим бесценным даром…
– То-то и оно, что могу! – перебил волк, возбуждаясь всё сильнее. – Я прожил на свете тридцать лет, и на что я их потратил?! На глупости, на жалкие удовольствия? Кому я сделал добро, кому принёс счастье? Я никого не любил, я не испытал и сотой доли того чувства, которое владеет вами!.. И только теперь моя жизнь может стать по-настоящему полезной и оправданной!.. Нет, ваше величество, не переубеждайте меня, а лучше… давайте-ка немного поспим до рассвета, я что-то устал.
Он демонстративно свернулся в клубок, как делают собаки, ночуя под открытым небом, и сразу же затих. Ланцерей прилёг на землю и широко открытыми глазами стал смотреть на маленькую звёздочку, заблудившуюся в чёрной кроне дерева. «Вот и снова мне улыбнулась судьба, – думал принц. – Улыбнулась тогда, когда я совсем уже было отчаялся… Какой благородный и великодушный человек этот барон Куартен…»
Через некоторое время заблудившаяся в ветвях звёздочка исчезла, и ночная темнота стала понемногу рассеиваться. Близилось время рассвета. Ланцерей сел и долго смотрел на спящего волка, пока какая-то птица не вывела его из задумчивости своей ранней коротенькой трелью. Тогда Ланцерей встал и закинул на плечи свою сумку.
– Прощайте, дорогой барон, я не могу принять вашей жертвы, – чуть слышно прошептал он.
Осторожно, боясь хрустнуть веткой, Ланцерей сделал шаг, другой… Волк спал с безмятежностью существа, пребывающего в мире и согласии с самим собой…
Когда полянка осталась далеко позади, принц остановился и огляделся.
– Куда же мне идти? Где мне искать тебя, Сиренелла? – вырвалось из его груди.
Кусты впереди неожиданно раздвинулись – перед Ланцереем, улыбаясь во всю свою зубастую пасть, стоял огромный волк.
– Вы забыли разбудить меня, ваше высочество, – вместо приветствия сказал он. – Впрочем, я это подозревал и старался спать чутко. Ну а раз мы оба уже на ногах, пойдёмте. Я провожу вас к Тамуткели.