bannerbannerbanner
Название книги:

Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

Автор:
Том Хэнкс
Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Tom Hanks

UNCOMMON TYPE: Some Stories

Copyright © 2017 by Clavius Base, Inc.

All rights reserved

© Е. Петрова, перевод, примечания, 2017

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

* * *

Рите и всем детям.

Из-за Норы


Изнурительные три недели

День 1-й

Анна сказала, что единственное место, где можно выбрать для Эм-Дэша подарок со смыслом, – это «Антикварный рай», не столько кладовая сокровищ, сколько постоянно действующая барахолка в бывшем кинотеатре «Люкс». До появления кабельного ТВ, «Нетфликса», а также сотни с лишним торгово-развлекательных центров, из-за которых обанкротился «Люкс», я частенько захаживал в это некогда великолепное здание посмотреть новый фильм. Теперь там рядами тянутся прилавки, с которых продают псевдоантиквариат.

Наш М. Д. готовился к получению американского гражданства; это событие обещало стать знаковым и для него, и для нас. У Стива Вонга бабушка с дедом натурализовались в сороковые годы. Мой отец в семидесятых бежал из Восточной Европы, от зарвавшегося коммунистического режима, а предки Анны в свое время на драккаре пересекли Северную Атлантику, чтобы в Новом Свете поразвлечься грабежом и разбоем. Согласно семейному преданию, именно они первыми ступили на остров Мартас-Винъярд{1}.

Мохаммед Даякс-Абдо, по прозвищу Эм-Дэш, готовился к превращению в стопроцентного американца, и по такому случаю мы решили подарить ему что-нибудь винтажно-патриотическое, связанное с наследием и духом его новой родины. Во втором торговом зале мне приглянулась детская ручная тележка фирмы «Радио-флаер»{2} – идеальная, с моей точки зрения, штука.

– Эту тележку, – сказал я ребятам, – он сможет передать своим американским детям.

Но Анна не захотела покупать первый попавшийся предмет старины. Пошли мы дальше. Я приобрел американский флаг сороковых годов – на нем было всего сорок восемь звезд. Флаг этот должен был напоминать Эм-Дэшу, что принявшая его страна не останавливается в своем развитии, что каждому честному гражданину найдется место на ее благодатных землях, как новым звездам находится место на синем поле в обрамлении красных и белых полос. Анна мою покупку одобрила, но сама продолжала высматривать что-нибудь особенное. Ей хотелось найти нечто уникальное, единственное в своем роде. По прошествии трех часов она согласилась, что детская тележка «Радио-флаер» – неплохой, в сущности, вариант.

Когда я выруливал с парковки на своем микроавтобусе «фольксваген», зарядил дождь. До моего дома мы тащились еле-еле, потому что старые «дворники» оставляли потеки на лобовом стекле. Ненастье бушевало до вечера, и Анна зависла у меня, слушая древние мамины кассетные сборники (которые я давно перегнал на диски) и в промежутках между Pretenders, O’Jays и Тадж-Махалом{3} потешаясь над эклектичными вкусами моей мамы.

– А у тебя есть хоть какая-нибудь музыка последнего двадцатилетия? – спросила Анна, когда Игги Поп запел «Real Wild Child»[1]{4}.

Я приготовил буррито со свининой{5}. Анна пила вино. Я пил пиво. Не сводя глаз с моей малогабаритной печурки, Анна приговаривала, что именно так ощущали себя первые колонисты в прериях. За окном совсем стемнело, а мы сидели на диване, и единственными источниками света были язычки пламени да индикаторы звукового сигнала моей стереосистемы: то зеленые, то оранжевые, изредка красные. Сквозь ливень полыхали далекие зарницы.

– А знаешь что? – обратилась ко мне Анна. – Сегодня воскресенье.

– Знаю, – ответил я, – естественно. Я живу сегодняшним днем.

– Я тобой восхищаюсь. В тебе есть ум. Заботливость. Непринужденность, граничащая с расхлябанностью.

– Похвалила, нечего сказать.

– Заменим «расхлябанность» на «вальяжность», – сказала она, потягивая вино. – Короче, ты мне нравишься.

– И ты мне. – Тут я подумал, что такой разговор может завести куда угодно. – Ты со мной флиртуешь?

– Вовсе нет, – ответила Анна, – я делаю тебе предложение. Почувствуй разницу. Флиртовать – это все равно что забрасывать удочку. То ли клюнет, то ли нет. А предложение – это первый шаг к заключению сделки.

Чтобы вы понимали: мы с Анной знакомы со школьной скамьи. (Да здравствует День святого Антония! Вперед, «Крестоносцы»!) Любовь никогда не крутили, но принадлежали к одной тусовке и относились друг к другу с симпатией. Несколько лет я учился в колледже, еще несколько лет ухаживал за больной матерью, затем получил лицензию и какое-то время изображал из себя агента по недвижимости. В один прекрасный день Анна пришла ко мне в офис, чтобы подыскать офис для себя, – она собиралась открыть бюро по дизайну интерьеров, а я оказался единственным агентом, кому она доверяла, поскольку в свое время у меня были отношения с ее подругой и, когда мы разбежались, я не сказал о той девушке ни одного худого слова.

Анна не утратила своей привлекательности. Вся тонкая, крепкая, как канат, – такими бывают триатлонистки, а она, кстати сказать, и занималась в юности триатлоном. Так вот, я целый день показывал ей имевшиеся на тот момент офисные помещения, но ни одно, по непонятным для меня причинам, ее не устроило. В ней – совсем как в школьные годы – чувствовались целеустремленность и сосредоточенная въедливость. Анна не упускала ни одной мелочи, совала свой нос в каждый угол, что-то высматривала, делала записи, указывала, где требуется заменить фурнитуру. Повзрослевшая Анна меня напрягала. Повзрослевшая Анна меня не привлекала, равно как и Анна в юности.

Занятно, что при этом мы с нею теперь – не разлей вода, намного ближе, чем в юные годы. Я – этакий увалень-одиночка: могу сутки напролет бить баклуши и потом не пожалеть ни об одной потраченной впустую секунде. Да что там говорить: продав мамин дом и выгодно разместив денежные средства, я вообще отказался от своего офиса, служившего мне только для видимости, и выбрал для себя Наилучший Образ Жизни. Если у меня скапливается несколько загрузок белья, а по телевизору показывают хоккей, приятный вечерок мне обеспечен. Пока я, не суетясь, сортирую белое и цветное, Анна декорирует свою мансарду сухой штукатуркой, разбирается с налогами, готовит домашнюю пасту по собственному рецепту и создает онлайн-магазин для торговли подержанной одеждой. Спит она урывками, от полуночи до рассвета, и с самого утра пашет на всю катушку. А я, к примеру, сплю, покуда спится, и хоть трава не расти, да еще каждый день ровно в 14:30 должен часок подремать.

 

– Я сейчас тебя поцелую, – объявила Анна.

Сказано – сделано.

Раньше между нами ничего не было: ну, могли при встрече коротко обняться и чмокнуть друг друга в щечку. Но в тот вечер она предлагала мне новую версию себя, и от растерянности я оцепенел.

– Ну-ка, расслабься, – зашептала она и обняла меня за шею; от Анны чертовски приятно пахло, а на губах оставался привкус вина. – Сегодня ведь Шаббат. День отдохновения. Мы трудиться не собираемся.

Последовал еще один поцелуй, но на этот раз я уже стряхнул оцепенение и проявил кое-какую инициативу. Мои руки сами собой обхватили ее за талию и крепко прижали. Прильнув друг к другу, мы слегка размялись. Каждый нашел губами шею другого, а потом и рот. От таких поцелуев я уж год как отвык – с тех самых пор, когда роковая подруга Мона не просто меня бортанула, но еще и прихватила всю наличность из моего бумажника. (Мона была с гнильцой. Но целовалась сказочно.)

– Браво, котик, – выдохнула Анна.

– Шаббат шалом, – выдохнул я в ответ. – Столько лет потеряли.

– Думаю, нам пора стать ближе, – прошептала Анна. – Раздевайся.

Так я и сделал. А когда она и сама осталась без одежды, я погиб.

День 2-й

В понедельник мой завтрак состоял из гречневых блинчиков, сыровяленой колбасы чоризо, большой миски ягод и свежесваренного кофе. Анна откопала у меня в кладовке травяной чай, съела крошечное блюдечко орехов, предварительно измельченных кухонным топориком, и по счету добавила к своему питательному завтраку девять черничин. У меня язык не поворачивается сказать, что у нас был голый завтрак{6}, – оставим это для каких-нибудь нудистов, – но по факту мы выбрались из постели без малейшего смущения.

Одеваясь перед уходом на работу, Анна сообщила, что мы должны записаться на курсы дайвинга.

– Это обязательно? – переспросил я.

– Конечно. И получить сертификаты, – ответила она. – Кроме того, тебе понадобится спортивный костюм. Кроссовки для бега, кенгурушки. Пройдись по «Футлокеру»{7} в торговом центре «Арден». И бегом ко мне в офис – пообедаем вместе. Захвати с собой тележку и флаг для Эм-Дэша – я их упакую.

– Заметано, – сказал я.

– Ужинаем сегодня у меня дома, посмотрим какой-нибудь документальный фильм, а потом – как вчера, только в моей постели, а не в твоей.

– Заметано, – повторил я.

День 3-й

В конце концов Анна сама затащила меня в «Футлокер», где вынудила перемерить пять пар обуви (мы остановились на кроссовках для бега по пересеченной местности) и четыре найковских спортивных костюма – штаны с кенгурушкой. Покончив с делами, мы накупили еды и напитков для чествования Эм-Дэша, которое, по мысли Анны, следовало организовать у меня.

Около полудня Эм-Дэш стоял на поле «Спортивной арены» в числе 1600 без пяти минут американцев и, подняв правую руку, присягал на верность Америке: новоиспеченным гражданам предстояло уважать, отстаивать и защищать Конституцию, которой они теперь подчинялись в той же мере, что и президент Соединенных Штатов. Стив Вонг, Анна и я сидели на трибуне, наблюдая, как проходит натурализация моря иммигрантов всех цветов кожи, коими богат род человеческий. Зрелище было неописуемое, и нас, всех троих, захлестнули эмоции – в особенности Анну. Та расплакалась, зарывшись лицом мне в грудь.

– До чего же… до чего… красиво, – всхлипывала она.

Отпросившиеся с работы парни из магазина стройтоваров «Хоум депо», где трудится Эм-Дэш, завалились ко мне домой с кучей американских флагов, купленных со скидкой по карте персонала. Стив Вонг запустил караоке, и мы уговорили Эм-Дэша пропеть все песни, где упомянуты американцы. «American Woman»[2]{8}. «American Girl»[3]{9}. Потом «Spirit of America»[4] от Beach Boys (это на самом деле про автомобиль, но Эм-Дэша мы все равно дожали). В детскую тележку «Радио-флаер» загрузили лед и вшестером воткнули туда американский флаг, как морские пехотинцы в песках Иводзимы{10}. Роль первого плана отвели Эм-Дэшу.

Веселье затянулось; когда в небе взошла луна, мы, оставшись уже вчетвером, слушали, как полощется и хлопает на ветру наш звездно-полосатый. Стоило мне откупорить очередную банку, извлеченную из тележки со льдом, как Анна выхватила пиво у меня из рук.

– Притормози, котик, – велела она. – Когда эти двое разойдутся по домам, ты должен быть в хорошей физической кондиции.

Стив Вонг и Эм-Дэш засобирались на выход только через час. Новоявленный гражданин Америки распевал «A Horse With No Name»[5] (команды America). Когда машина Стива скрылась за поворотом, Анна взяла меня за руку и повела на задний двор. Там она бросила на мягкую траву несколько подушек, мы легли, начали целоваться, а потом… ну, сами понимаете… проверили мою физическую кондицию.

День 4-й

Анна, которая бегает трусцой, когда появляется возможность уложить несколько миль в сорок минут, вознамерилась навязать эту привычку и мне. Потащила меня на один из своих маршрутов – по спирали в гору Виста-пойнт и обратно. Давай, говорит. И рванула вперед, чтобы потом дожидаться внизу, зная, что мне с ней никогда не сравняться.

Я занимаюсь спортом исключительно по настроению. Изредка сажусь на старый трехскоростной велик, чтобы сгонять в «Старбакс», могу покидать летающую тарелку (было дело, входил даже в некую фрисби-лигу). Сегодня утром – Анны уже и след простыл – пыхчу я на грунтовой тропе, а новые кроссовки нещадно жмут (это мне урок: брать нужно на полразмера больше). Кровь циркулирует как бешеная, шея и плечи затекли, в висках стучит. Анна уже несется вниз с Виста-пойнт и на бегу аплодирует:

– Браво! Для первого раза неплохо.

Я развернулся – и за ней.

– У меня бедра горят, как в огне!

– Они бунтуют, – объяснила Анна. – Со временем покорятся.

Пока я мылся в душе, Анна провела реорганизацию у меня в кухне. Оказывается, кастрюли и крышки хранились не на тех полках, а ящик для столовых приборов был в самой дальней тумбе; почему не ближе к раковине? Я затруднился с ответом.

– Собирайся. На дайвинг опаздывать нельзя.

В школе подводного плавания пахло резиновыми гидрокостюмами и хлоркой. Заполнив необходимые бланки, мы получили учебные пособия, а также листки с расписанием теоретических занятий и возможными датами итогового заплыва в открытом море. Анна записала нас на воскресенье, до которого оставалось четыре недели, и забронировала места на катере.

Пообедали мы в салат-баре «Вива верде», где нам подали салаты, приготовленные из всевозможной салатной зелени и украшенные листьями салата; после обеда мне захотелось пойти домой и прикорнуть. Но Анна сказала, что ей требуется моя помощь в давно намеченной перестановке мебели. Это была даже не полуправда, а, считай, ложь. В действительности Анна запланировала косметический ремонт коридора и домашнего кабинета, а значит, мне предстояло куда-то перетаскивать ее компьютер, принтер, сканеры и все оборудование для графического дизайна, а потом до темноты быть у нее на побегушках.

В тот вечер мне не суждено было добраться до дому. После ужина (овощная лазанья с гарниром из овощей) мы сели смотреть по кабелю фильм о шикарных женщинах с дебильными любовниками.

– Ну надо же, котик, – сказала Анна. – Прямо как мы с тобой, один в один!

Она захихикала и, не дожидаясь поцелуев, полезла ко мне в штаны. Либо я оказался редкостным везунчиком, либо меня здесь считали полным идиотом. Точного ответа я так и не узнал, даже когда Анна тоже разрешила мне залезть ей в трусики.

День 5-й

Анне пришлось ехать в офис. У нее в подчинении – четыре суровые женщины и девочка-практикантка, трудновоспитуемая старшеклассница. В прошлом году Анна подписала с одним издательством договор на оформление учебной литературы – это стабильный доход, но скука смертная, хуже косметического ремонта. Я сказал, что пойду домой.

– Зачем? – удивилась она. – У тебя же нет никаких дел.

– Хочу выйти на пробежку, – сорвалось у меня с языка.

– Браво, – сказала мне Анна.

Пришел я домой и действительно надел кроссовки, а потом стал бегать вокруг квартала. Мистер Мур, отставной коп, чей дом отделен забором от моего заднего двора, увидел, как я пробегаю мимо, и гаркнул:

– Ишь как тебя жизнь затрахала!

– Не жизнь, а девушка! – прокричал я в ответ, и это была чистая правда, от которой у меня даже поднялось настроение.

Когда мужчина размышляет о даме сердца и предвкушает, как будет описывать ей сорокаминутную пробежку, это, знаешь ли, напарник, свидетельствует, что он ступил на Территорию Возлюбленной.

Да. У меня появилась возлюбленная. Под влиянием своей возлюбленной мужчина меняется от кроссовок до кончиков волос (Анна позаботилась и об этом, когда при мне сделала внушение моему парикмахеру), и перемены пошли мне на пользу. Одурманенный адреналином романтики, я пробежал дальше, чем разрешал мой организм.

 

Анна позвонила как раз в тот момент, когда я поставил крест на своей сиесте из-за того, что сведенные судорогой икры сделались твердыми, как пивные банки. Она порекомендовала иглоукалывание и велела мне срочно ехать к ее специалисту, с которым она сейчас договорится о внеочередном приеме.

Медицинский центр «Оазис „Велнес“»{11} в Ист-Вэлли расположен в строении, которое представляет собой мини-молл пополам с офисным зданием, а еще там есть подземная стоянка. Спуск под землю по бесконечному круговому пандусу на моем микроавтобусе «фольксваген», у которого отсутствует гидроусилитель руля, потребовал определенных физических усилий. А хитросплетение лифтов и вообще оказалось выше моего понимания. В конце концов я каким-то чудом отыскал офис 606 в западном крыле и, присев у фонтана, который шумел не столько каскадами струй, сколько электрическим насосом, заполнил велнесовскую анкету на пяти страницах.

Принимаете ли Вы практику визуализации? Конечно, отчего же не принять. Открыты ли Вы для медитации с инструктором? Вреда особого не вижу. Объясните, почему Вы обратились за лечением. Укажите, пожалуйста, конкретные причины. Подруга велела мне тащить сюда мои усталые, мои бедные, мои забитые икроножные мышцы{12}, жаждущие расслабления.

Сдав анкету, я приготовился ждать. В конце концов субъект в белом халате выкликнул мою фамилию и провел меня в процедурный кабинет. Пока я раздевался до трусов, он читал мою писанину.

– Анна говорит, вас ноги беспокоят. Это так? – спросил он.

Здоровьем Анны он занимался ни много ни мало три года.

– Ага, – подтвердил я. – У меня икры бунтуют и другие мышцы тоже.

– Судя по этому документу, – он постучал пальцем по моей анкете, – Анна ваша подруга.

– С недавних пор, – ответил я.

– Удачи вам. Ложитесь на живот.

Когда он принялся вгонять в меня иголки, по телу пробежала дрожь, а икры непроизвольно задергались. Перед тем как выйти из кабинета, эскулап врубил старый, но мощный проигрыватель компакт-дисков для моей медитации с инструктором. Женский голос приказал мне очистить сознание и представить себе реку. Битых полчаса я с грехом пополам пытался включить воображение, борясь со сном, но поспать все равно не было никакой возможности, потому что из меня торчали иголки.

Приготовив ужин из листовых овощей, семян и грязно-бурого риса, Анна ждала у меня дома. После ужина мне был сделан массаж ног, причем такой жесткий, что я только содрогался. Затем она сообщила, что со студенческих времен не занималась любовью пять ночей подряд, но собирается пойти на рекорд.

День 6-й

Будильник на своем телефоне она поставила на 5:45, потому что у нее было много дел. Меня она тоже растолкала, позволила выпить одну-единственную чашку кофе и заставила влезть в спортивный костюм.

– У меня же икры болят, – напомнил я.

– Это самовнушение, – отрезала она.

– Не хочется сегодня на пробежку, – жалобно протянул я.

– Плохо, котик. – Она швырнула мне в лицо тренировочные штаны.

Утро выдалось холодным и промозглым.

– Идеальная погода для тренировки на ровной местности, – сказала Анна.

Пришлось на подъездной дорожке перед домом повторять за ней двенадцатиминутный комплекс упражнений на растяжку; каждые тридцать секунд на телефоне у Анны пикал таймер. Оказалось, что для растяжки отдельных мышц и сухожилий необходимо удерживать одну за другой двадцать четыре позиции; от каждой я содрогался, проклинал весь белый свет и опасался, как бы не грохнуться в обморок.

– Браво, котик, – сказала Анна.

Потом она сообщила мне оптимальный маршрут по микрорайону: два круга для нее, один для меня. Как раз когда я пробегал мимо, на свою лужайку вышел мистер Мур, чтобы забрать свежую газету.

– Неужели это твоя девушка? С минуту назад тут пробегала, – крикнул он мне.

Я совсем выдохся и сумел только кивнуть.

– Хер ли она в тебе нашла?

Очень скоро Анна меня догнала и на бегу шлепнула по заду.

Дома я сразу пошел в душ; Анна не заставила себя ждать. Мы много целовались и ласкали друг другу самые нежные местечки. Она научила меня особым образом тереть ей спину и распорядилась, чтобы в обеденный перерыв я пришел к ней в офис штудировать методичку по дайвингу. Мне даже первые страницы не давались, а она уже половину заданий отщелкала. И когда только сподобилась – ума не приложу.

До вечера я торчал у нее в конторе, выбирал правильные варианты ответов на вопросы об акваланге и его использовании, скролил кое-какие списки объектов недвижимости (иногда по-любительски возвращаюсь к своему прежнему занятию) и пытался развеселить сотрудниц, углубившихся в компьютерный дизайн. Но все без толку. Тем временем Анна провела длительные телефонные переговоры с заказчиком из Форт-Уорта, штат Техас, обновила титульные листы для серии учебников, проверила три проекта, помогла трудновоспитуемой старшекласснице сделать домашку по геометрии, навела порядок в конторском шкафу и добила вторую половину методички по дайвингу. Хотя у нас еще ни одного занятия по теории не было.

Ну, не страшно. В школе дайвинга мы двое составляли всю учебную группу. После просмотра видеофильма о красотах подводного царства нас запустили в бассейн. Мы стояли там, где мелко, а наш инструктор, Вин, подробно объяснял устройство акваланга. Лекция затянулась до невозможности, главным образом потому, что у Анны возникало как минимум пять вопросов насчет каждой детали Автономного Аппарата Для Дыхания Под Водой. В конце концов инструктор дал команду сунуть в рот загубник, опуститься на колени, чтобы голова оказалась под водой, вдохнуть сжатый воздух с металлическим привкусом и выдохнуть пузыри. Под занавес нам пришлось проплыть десять дорожек, чтобы доказать свое умение держаться на воде. Анна справилась с этой задачей не хуже олимпийской чемпионки; через несколько минут она, выбравшись из бассейна, уже растиралась полотенцем. А я без суеты проплыл дистанцию брассом и с большим отрывом занял второе место.

После этого заплыва мы поехали в Ист-Виллидж, где в здании «Маркет-молла» нас поджидали Стив Вонг и Эм-Дэш, чтобы вместе посидеть в кондитерской «Любимые сласти» за стаканчиком молочного коктейля. Анна взяла себе маленькую порцию несладкого безлактозного йогурта со щепоткой натуральной корицы. Расположившись за столиком, мы смаковали десерты, и Анна сунула свою ладонь мне в руку; этот жест не остался незамеченным.

Перед сном, лежа в своей постели, Анна, как водится, просматривала какие-то данные на планшете, а мне прилетела эсэмэска от Стива Вонга.



Я набрал ответ:



Тут и Эм-Дэш вклинился:



И так далее. Стив Вонг и Эм-Дэш не видели ничего хорошего в том, что я замутил с Анной. А зря! Именно в ту ночь мы с нею в городке Грин-Бей, штат Висконсин, дали бы сто очков вперед тому повару, который упустил обед.


День 7-й

– Не пора ли обсудить наши отношения?

Вопрос исходил от меня. После душа я, обмотавшись полотенцем, возился с кофейным прессом на тесной кухоньке Анны – готовил себе утренний эликсир. Анна встала на полтора часа раньше и уже была одета для пробежки. К счастью, мои кроссовки для бега по пересеченной местности остались у меня дома, так что марафон мне не грозил.

– А тебе охота обсуждать наши отношения? – уточнила она, смахивая пару крупинок молотого кофе, упавших на стерильную кухонную столешницу.

– Мы с тобой – устойчивая пара? – спросил я.

– А сам-то ты как думаешь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ты считаешь меня своим гражданским мужем?

– А ты считаешь меня своей гражданской женой?

– Кто-нибудь из нас, в конце-то концов, перейдет на повествовательные предложения?

– А я знаю?

Присев на кухонный табурет, я попробовал кофе: получился слишком крепкий.

– Можно чуток молока? – попросил я.

– По-твоему, эта гадость полезна для здоровья?

Взамен Анна протянула мне крохотный пузырек миндального молока без консервантов, которое хранится буквально пару дней и к молоку не имеет никакого отношения, – на самом деле это выжимка из орехов.

– Тебе не трудно будет купить обыкновенного молока – мне для кофе?

– Не слишком ли ты привередлив?

– Если я всего лишь попросил молока, значит я привередлив?

Анна с улыбкой взяла мое лицо в ладони:

– Подходит ли мне такой мужчина?

Она меня поцеловала. Только я собрался перейти на повествовательные предложения, как она села верхом мне на колени и размотала полотенце. В то утро пробежка не состоялась.

Дни с 8-го по 14-й

Быть гражданским мужем Анны оказалось не проще, чем тренироваться в учебке морской пехоты и параллельно работать на полную катушку в центре помощи пострадавшим от природных бедствий на северо-западной оконечности штата Оклахома в сезон торнадо. Ни дня, ни минуты покоя. Прикорнуть в 14:30 нечего было и думать.

Я регулярно занимался спортом: к утренним пробежкам добавились уроки дайвинга, ежедневные получасовые растяжки по системе йоги и совместные с Анной занятия велоаэробикой в парилке – сущее мучение, до рвоты. От количества всевозможных дел можно было рехнуться: мы никогда не ограничивались списком намеченных задач или покупок – потребности возникали спонтанно, ad hoc. Нескончаемо. Если Анна не работала, не занималась спортом и не загоняла меня в койку, то непременно что-нибудь придумывала, высматривала, раскапывала на труднодоступных полках магазинов, мчалась через весь город на распродажи недвижимости или же в «Хоум депо», где выясняла у Стива Вонга, какую шлифовальную ленту мне можно доверить, чтобы привести в порядок садовый столик красного дерева, стоящий у меня на заднем дворе. Каждый день, целый день я выполнял ее указания, в том числе и неукоснительные инструкции по вождению автомобиля.

– На следующем перекрестке – налево. Здесь не газуй. Давай на Вебстер-авеню. Куда тебя несет? Направо еще рано. Держись подальше от школы! Почти три часа! Вон уже дети выбегают!

Для Стива Вонга, Эм-Дэша и меня она устроила показательный сеанс скалолазания в новом гипермаркете спортивно-туристского снаряжения, где имелась альпинистская стенка и вдобавок был устроен бассейн с имитацией речных порогов для обучения рафтингу, а кроме всего прочего, работала и аэродинамическая труба: снизу вверх нагнетался сильнейший воздушный поток, и в нем барахтались, как в свободном падении, воздухоплаватели в шлемах. Стоит ли говорить, что за один вечер мы вчетвером прошли через все эти пытки? В спортивном гипермаркете мы зависли до закрытия. Стив Вонг и Эм-Дэш ощущали себя как настоящие качки, притом что, нацепив бесполые фартуки, уже отпахали целый рабочий день в «Хоум депо». Я был в полном изнеможении – долго выдерживать плотный график Анны оказалось невыносимо. Меня постоянно клонило в сон.

Когда мы сделали перерыв на белковые закуски в «Энергетическом баре», Анна вышла в туалет.

– И как оно? – спросил Эм-Дэш.

– Что значит «оно»? – переспросил я.

– Как там у вас с Анной? Тили-тили тесто.

– И сам, кстати, как – держишься? – спросил Стив Вонг. – Вид у тебя измочаленный.

– Я же только что вышел из состояния фальшивой невесомости.

Эм-Дэш выбросил в урну надкушенный энергетический батончик.

– Раньше я смотрел на тебя и думал: «Этот парень все просчитал. И домишко у него неплохой, да еще с задним двориком, и работает не на дядю – только на себя. Часы вообще может выбросить, поскольку никуда не торопится». Для меня ты олицетворял Америку, в которой я надеюсь жить. А теперь тобой помыкает Леди Босс.

– Процитируй ему ту народную мудрость, – подсказал Стив.

– Ты что-то еще почерпнул у деревенского шамана? – удивился я.

– На самом деле у деревенского учителя английского, – уточнил Эм-Дэш. – «Для кругосветного плаванья кораблю необходимы парус, штурвал, компас и часы».

– Изречение весьма актуальное для страны, не имеющей выхода к морю, – отметил я.

Эм-Дэш вырос в деревне к югу от Сахары.

– Анна – это компас, – объяснил Эм-Дэш. – Ты – часы, но если ты сверяешься по компасу, значит у тебя кончился завод. Твои стрелки говорят правду два раза в сутки. Мы никогда не узнаем нашу долготу.

– А ты уверен, что Анна – не парус? – спросил я. – Может, я штурвал, а Стив – компас? Не вижу логики.

– Давай объясню на понятном тебе языке, – сказал Стив. – Мы – как сериал с интернациональным актерским составом. Африканец есть – вот он. Азиат есть – это я. Европеоид смешанных кровей – это ты. И сильная, решительная женщина, Анна, которая никогда не допустит главенства мужчины. Ваши с ней отношения – это сюжетный ход из одиннадцатого сезона, когда телекомпания думает лишь о том, чтобы удержать нас в сетке вещания.

Я перевел взгляд на Эм-Дэша:

– Ты уловил эту поп-культурную метафору?

– В общих чертах. Я кабель смотрю.

– Вчетвером, – продолжил Стив, – мы составляем идеальный квадрат. А ты, кувыркаясь с Анной, нарушаешь нашу геометрию.

– Каким образом?

– Девушка наполняет нашу жизнь событиями. Посмотри на нас. Время к полуночи, а мы, не выходя на улицу, слазили в горы, сплавились по реке и напрыгались с вышки. В школьные годы я бы к концу дня был на такое не способен. Она для нас – катализатор.

– Ты приплетаешь сюда паруса, сериалы, геометрию и химию, чтобы вбить клин между мной и Анной. Но я на это не ведусь.

– Предсказываю слезы, – сказал Эм-Дэш. – Тебе, Анне, нам всем. Фонтаны слез.

– Послушай… – Я оттолкнул протеиновую палочку, и по виду и по вкусу деревянную. – Между мною и моей гражданской женой возможны следующие варианты. Да, гражданской женой. – Я украдкой огляделся, не идет ли Анна; та стояла поодаль и болтала с администратором у стойки под плакатом «ПУТЕШЕСТВИЕ – ЛУЧШЕЕ ВЛОЖЕНИЕ СРЕДСТВ!». – Первый вариант. Мы оформим брак, нарожаем детишек и пригласим вас стать крестными отцами. Второй вариант. Мы разбежимся, не скрывая обид и взаимных упреков. Каждому из вас придется делать свой выбор: либо сохранить дружбу со мной, либо пойти против общепринятых гендерных правил и остаться друзьями с женщиной. Третий вариант. Она встретит другого парня, а меня бросит. Я сделаюсь унылым лузером – и не вздумайте сказать, что я такой и есть. Четвертый вариант. Мы пойдем каждый своей дорогой, полюбовно решив, как показывают по телику, остаться друзьями. А память сохранит псевдоальпинизм и лучший секс в моей жизни. Нам не страшны никакие повороты судьбы, потому что мы – большие мальчик и девочка. И согласитесь: если Анна переметнется к вам, вы будете только за.

– А ты будешь пророчить слезы, – заметил Стив Вонг.

Тут вернулась улыбающаяся Анна, размахивая солидной цветной брошюрой.

– Эй, ребята! – воскликнула она. – Кто хочет поехать в Антарктиду?

День 15-й

– Снаряжения понадобится тонна. – Уже полностью одетая в спортивную форму, Анна макала в кружку с кипятком чайный пакетик фирмы «Рейнбоу», а я еще только шнуровал кроссовки для пересеченной местности. – Теплые штаны. Парки, нейлоновые ветровки. Флисовые пуловеры. Непромокаемая обувь. Палки для ходьбы.

– Перчатки, – подхватил я. – Шапки.

От путешествия в Антарктиду нас отделяло три месяца, множество часовых поясов и тысячи миль, но Анна уже раскладывала все по полочкам.

– На Южном полюсе будет лето, разве нет? – спросил я.

– Мы едем не на полюс. А в Антарктиду.

Полюс… Антарктида…

– Если погода и море позволят, доберемся, быть может, до полярного круга. Но там тоже лед и ветер.

Мы вышли на лужайку перед моим домом и начали сорокапятиминутный комплекс упражнений на растяжку; очень скоро «собака мордой вниз» и «кобра» промокли от утренней росы. Пинь. По сигналу таймера я согнулся в три погибели, чтобы коснуться лбом коленных чашечек. Не тут-то было.

1…именно они первыми ступили на остров Мартас-Винъярд. – Мартас-Винъярд (англ. Martha’s Vineyard, букв. виноградник Марты) – остров в 6 км от мыса Кейп-Код, на юго-востоке штата Массачусетс, мимо которого проплывали викинги и, по-видимому, все первые поселенцы Нового Света. Коренное население составляли индейцы-вампаноаги, которые впоследствии были согнаны со своих земель, и в ХХ в. остров стал излюбленным местом отдыха нью-йоркцев и бостонцев. Здесь также проводят лето семьи ряда президентов США и деятели кинематографа. В 1974 г. на острове проходили съемки сцен фильма Стивена Спилберга «Челюсти».
2…детская ручная тележка фирмы «Радио-флаер»… – Фирма Radio Flyer (осн. в 1917 г.) специализируется на выпуске детских товаров для активного отдыха – игрушечных лошадок, велосипедов, самокатов и др. Своеобразной визитной карточкой фирмы стала детская ручная тележка ярко-красного (как и все товары данной фирмы) цвета.
3…в промежутках между Pretenders, O’Jays и Тадж-Махалом… – The Pretenders – британская постпанк-группа, выступает с 1978 г. The O’Jays – вокальное ритм-энд-блюз-трио из штата Огайо, выступает с 1958 г. Тадж-Махал (Генри Сен-Клер Фредерикс, р. 1942) – выдающийся акустический блюзмен, использующий элементы карибской и полинезийской музыки.
1«В натуре дикая детка» (англ.).
4…Игги Поп запел «Real Wild Child». – Под названием «Real Wild Child» Игги Поп на своем альбоме «Blah Blah Blah» (1986) исполнил кавер-версию песни австралийца Джимми О’Кифа «Wild One» (1958).
5Я приготовил буррито со свининой. – Буррито (исп. burrito, букв. ослик) – мексиканское блюдо, состоящее из мягкой пшеничной лепешки (тортильи), в которую завертывается разнообразная начинка, к примеру рубленое мясо, фасоль, бобы, рис, помидоры, авокадо или сыр.
6…у нас был голый завтрак… – Аллюзия на скандальный роман «Голый завтрак» (1959; русский перевод – 1994) американского писателя Уильяма Берроуза (1914–1997).
7«Футлокер» (Foot Locker) – сеть магазинов спортивной одежды и обуви.
2«Американская женщина» (англ.).
8«American Woman» («Американская женщина») – песня канадской группы The Guess Who с их альбома «American Woman» (1970).
3«Американская девушка» (англ.).
9«American Girl» («Американская девушка») – песня Тома Петти с альбома «Tom Petty and the Heartbreakers» (1976).
4«Дух Америки» (англ.).
10…как морские пехотинцы в песках Иводзимы. – Аллюзия на американский кинофильм «Пески Иводзимы» (1949), рассказывающий о важном для армии США эпизоде Второй мировой войны. В фильме снялись трое солдат из тех, кто 23 февраля 1945 г. поднимал американский флаг на горе Сурибати.
5«Безымянная лошадь» (англ.).
11Велнес (от англ. Wellness) – концепция здорового образа жизни, основанная на сочетании физического и психического здоровья, рационального питания, физических нагрузок и отказа от вредных привычек. Предложена в 1959 г. американским врачом Х. Данном.
12Подруга велела мне тащить сюда мои усталые, мои бедные, мои забитые икроножные мышцы… – Аллюзия на сонет нью-йоркской поэтессы Эммы Лазарус, написанный в 1883 г. и выгравированный на бронзовой доске в музее внутри постамента статуи Свободы: «Храните, древние страны, / Вашу легендарную пышность, / А мне отдайте ваших усталых, ваших бедных…/ А мне отдайте из глубин бездонных / Своих изгоев, люд забитый свой» (перев. Владимира Лазаруса).

Издательство:
Азбука-Аттикус
Книги этой серии: