Импровизатор

У меня, думаю, так же как и у многих, при упоминании имени Ганса Христиана Андерсена сразу же вспоминаются его различные сказочные истории, с которыми многим из нас довелось познакомиться ещё в детстве. Однако до недавнего времени я ничего не знал о существовании ещё одной грани творческой натуры Андерсена – не только весьма талантливого сказочника, но ещё и писателя-романиста. Увидеть Андерсена, как более серьёзного писателя, помог мне в некотором роде первый из написанных им романов под названием «Импровизатор», отчасти автобиографичный и представляющий собой некое отражение впечатлений Андерсена от его путешествия по прекрасной и чудесной Италии, которой датский писатель был явно покорён.В этом романе Андерсен предлагает вниманию своего читателя пронаблюдать жизненный путь и различные хитросплетения судьбы своего героя, молодого юноши Антонио, талантливого поэта-импровизатора, в порыве вдохновения весьма искусно создающего прекрасные и удивительные стихи. Однако жизненный путь Антонио оказался отнюдь не безоблачным. Он отмечен различными трагедиями, горестями и множеством личных переживаний. Маленького Антонио уже в детстве постигли горести и потери: он потерял любящую его мать и был вынужден покинуть свой дом. Однако нашему герою всегда везло с людьми, принимавшими живое участие в его судьбе. Ему повезло приобрести покровителя, взявшего его под своё крыло и опеку. Поэтому жизнь нашего главного героя отнюдь не назовешь совсем уж грустной и печальной. Было в ней также немало светлых и радостных событий. Так Антонио приходилось испытывать и пылкую влюблённость к разным красивым девушкам, и радость творчества, и окрыление от успешных выступлений, хотя и неуверенность в своём таланте, граничащую с самоуничижением, он тоже испытывал.Антонио оказывается наделён недюжинным поэтическим даром. Чем больше узнаёшь о нём по мере продвижения сюжета, тем отчётливее видно, что Антонио – неисправимый романтик и творческая натура, которого сильно влечёт желание творить. Он очень чувствительный человек, чувствительность которого проявляется не только в переживаниях чего-либо, происходящего с ним в его жизни, но и в восприятии им красоты окружающего его мира и всего того, что ему довелось увидеть и узнать. Он – восторженная душа, которая способна вдохновиться очень многим и наделённая талантом красиво воспеть в своих стихах и импровизациях всё, что он чувствует и видит (красоту, любовь, природу и многое другое) и всё, что ему довелось пережить. Причём всё это Антонио воспевал настолько красиво, пронзительно и трогательно, словно вплетая в свои стихи божественные нотки. Неудивительно, что очень многих его выступления приводили в полный восторг. Слёзы выступали на глазах у многих его слушателей, так поражены и очарованы они были силой его таланта и красотой его импровизаций.Все жизненные перипетии, произошедшие с Антонио, которые мы как раз и будем здесь наблюдать на протяжении всего романа, несомненно, сказались на его характере и оказали своё влияние на его тонкую и чувственную натуру. Как и любой творческой личности, Антонио присущи некоторая самовлюблённость и эгоистичность. Его безмерно окрыляет похвала и успех, а критика или равнодушное отношение окружающих ввергает его в пучину уныния и страданий. В этом он совершеннейший ребёнок. Он весьма наивен, чувствителен, сентиментален, боязлив в отношениях с женщинами и в целом не отличается сильным характером.На протяжении всего романа мы будем наблюдать множество разных событий из жизни главного героя: как он путешествует по Италии, знакомится с разными людьми, находит и теряет друзей, взрослеет, пылко влюбляется в разных женщин, но при этом боится их близости и поэтому всякий раз не решается раскрыть им свои чувства, а также узнать и об их чувствах к нему. В конце концов, несмотря на все сложности, потери и душевные переживания, которые были в жизни Антонио, наш главный герой всё же находит свою судьбу и счастье в любимом деле и среди искренне любящих его людей. В целом следить за всеми хитросплетениями судьбы Антонио, его успехами, его чувствами и переживаниями мне было весьма интересно.Тем, как герою множество раз везло в жизни и тем, что всякий раз на его жизненном пути находились люди, небезучастные к его судьбе, «Импровизатор», несмотря, что является романом, создаёт впечатление довольно доброй, лёгкой, весьма романтической и местами даже приключенческой сказки о любви, о творческой, поэтической душе и несравненном таланте. Сказки, наполненной к тому же ещё и ярким итальянским колоритом, красивыми описаниями природы Италии, её прекрасными пейзажами и сценами из тогдашней жизни.Слог Андерсена, как всегда, очень красив и приятен. Правда, порой мне казалось, что местами в описаниях природы, мыслей и чувств главного героя Андерсен был чересчур уж многословен. Однако это практически нисколько не испортило моего в целом весьма приятного впечатления от данного произведения, которое мне весьма интересно было читать.

…Герой этого романа – презабавное лицо: восторженный итальянец, пиетист, поэт, любит женщин и страх как боится, чтобы которая-нибудь не соблазнила его; человек со слабым характером, чувствует позор вельможеского покровительства, страдает от него – и не имеет силы освободиться из-под ярма. С ним что ни шаг, то приключение. Он влюблен в трех женщин, но с одною расходится по недоразумению; другая любит его братски; на третьей он, наконец, женится… В этой фразе Виссариона Григорьевича Белинского, пожалуй, самая точная характеристика Антонио – героя романа «Импровизатор». «Импровизатор, или Молодость и мечты итальянского поэта» – это не просто автобиографичный роман, а отчасти сказка (не только по содержанию, но и по структуре), вот только сказка эта написана для взрослых романтиков, боящихся расстаться с детством. Уж слишком много фантастичных поворотов делает судьба героя, слишком много идеальных совпадений происходит вокруг него. И Андерсен честно признается на первых страницах книги:Мне хотелось бы рассказать все правдиво и без всяких прикрас, но – тщеславие, это несносное тщеславие, желание нравится! Оно уж непременно впутается и сюда.Дальше…Это сказка о талантливом осиротевшем малыше, которому фортуна плыла в руки, все легко давалось и рядом всегда были добрые люди, оказывающие всестороннюю поддержку. Он превращает свою жизнь в одно огромное приключение, вечно кому-то обязан, эгоистичен, грезит о славе и признании, и они, конечно же, его находят. Малыш вырос и стал… А кем же? Импровизатором? Скорее уж взрослым ребенком, восторженным мечтателем, воплощением поэтического таланта. Великий сказочник на протяжении всего повествования окутывает читателя волшебством жаркой Италии и подталкивает к выводу, сделанному в развязке:…действительность ведь вообще тесно граничит со сверхъестественным, духовным миром, и наш собственный земной мир со всеми своими явлениями, начиная с произрастания семени цветка и кончая проявлением нашей бессмертной души, лишь ряд чудес. Один человек не хочет признавать этого! Сын башмачника и прачки, Андерсен, так и не закончил начальную школу и его всегда критиковали за ошибки в правописанииАндерсен любил делать «вырезки из бумаги». Дерево с ангелом, танцующей дамой с веером и балериной в гнезде на вершине дерева. Внизу, слева – лебедь и пучок камышей. Справа – гоблин. Ханс Кристиан Андерсен написал свое имя на этой вырезке. (Изображения взяты с сайта Музея Ханса Кристиана Андерсена, который является частью Городского Музея г. Оденсе (родины писателя) Hans Christian Andersen Museum)

Самый мир представлялся мне девушкой-красавицей, которая приковывала к себе мое внимание своим умом, красотой, грацией, словом, всеми своими и внутренними, и внешними достоинствами. Но вот сапожник кричит мне: «Обратите же внимание на ее башмаки! Какова работа! Это ведь главное!» Модистка же настаивает: «Нет, главное – это платье! Взгляните только на покрой! Займитесь одним платьем! Вникните в его цвет, изучите его основательно!» – «Не то! – перебивает парикмахер. – Вы должны разобрать ее прическу!» – «Главное, однако, ее речь!» – вопит в свою очередь филолог. «Нет – манеры!» – не соглашается танцмейстер. «Господи Боже мой! – вздыхал я. – Да меня привлекает в ней все вместе! Я вижу все эти отдельные красоты, но не могу же я в угоду вам сделаться сапожником или портным! Мое призвание – чувствовать и познавать красоту в целом! Не сердитесь же на меня за это и не осуждайте меня, люди добрые!»Малевич известен супрематизмом. Пикассо кубизмом. Андерсен – сказками. Разве возможно иначе?!С безжалостным любопытством рассматриваем мы дипломную работу Пикассо, отмечаем ее несовременность (косность), классичность (подражание), пытаемся найти отход от правил, предвкушение грядущего бунта. И объясняем себе, что картина не такая уж и ценная (во всяком случае как поздние) и точно не так известна. Она слишком банальна, совсем не выделяет автора из толпы талантов.Пикассо. Первое причастиесвернутьАндерсен – и настоящий «взрослый» роман?.. Наверное же он не справился с крупной формой, поэтому и обратился к сказкам-миниатюрам. Роман – только ученичество? Роман как «расписывание ручки»? Юношеское желание прославиться в традиционном жанре, как предшественники? Мы не знаем и не хотим воспринимать всерьез роман Андерсена, совсем как современники – его сказки. «Дипломная работа»?..Мне кажется, что – больше. И если я, читатель, выступаю экзаменатором, то экзамен автор сдал на отлично."Импровизатор" действительно кажется экзаменационной работой. Искусствоведение. Литература. География. Риторика. Полный курс гуманитарных наук. Абсолютно естественно введены в сюжет интересные размышления о музыке, народной и оперной (итальянской – лучшей!), скульптуре, живописи, поэзии. Все украшено увлекательным сюжетом с разнообразными персонажами и непредсказуемой развязкой (честное слово, я построила несколько версий, но они не сбылись). Путешествие по Италии, обзор ее достопримечательностей изображены так непренужденно, как не получилось у Сельмы Лагерлёф с ее географическими лекциями в компании диких гусей. Идеально выдержан баланс персонажей. В первую очередь это история одного молодого человека, его взросления, переживаний, влюбленностей. Но здесь нет болезненной зацикленности на себе (роман автобиографичен, но далек от солипсизма «исповеди» Руссо). Не слишком много второстепенных персонажей с отличительными типами и характеристиками. Все персонажи играют свою роль в сюжете. Их линии переплетаются. Может быть, соответственно своей эпохе, слишком много романических сентиментальных поворотов. Однако решаются они вполне реалистично (случайный выстрел не убивает, а ранит; недопонимание между влюбленными приводит к их разлуке; яркая карьера певицы заканчивается печально; девушка, воспитанная монахиней, становится именно монахиней; очередная смерть любимой оказывается горячечным бредом). Мистика присутствует, но это скорее мистическое восторженное восприятие мира молодым человеком.Я полностью поверила в реальность главного героя – «Ваша поразительная невинность, неопытность и наивность заразительны»: в его неуверенность и в то же время веру в свой талант, наивность и через несколько лет сожаление об этой наивности, ограничившей некоторые чувственные шансы; отчаяние и болезненное внимание к тому, как, говоря современным языком, гнобят его опекуны; слабость, мягкость, неумение открыто бороться. Я растеряна, потому что не знаю, к какому-то литературному стилю отнести текст: не классицизм, не романтизм, еще не реализм, – вневременная книга.Есть много характерных черт своего времени: помимо сентиментальных коллизий – отсылки к библейским текстам («он второй Иосиф» – имеется в виду Иосиф, сын Иакова, проданный братьями, его безуспешно соблазняла дочь казначея фараона), мистические сны. Однако книга очень откликалась узнаванием, актуальностью: самореализация (желание творить так, как хочешь, а не так, как того требует публика), зависимость от мнения других, в первой книге «сказочника» даже мягко, завуалированно обсуждается такая интимная тема, как сексуальность (неопытность юноши и в то же время стремление следовать собственному чувству, собственным мечтам и желаниям, отличным от принятых у сверстников).Герой не романтик, не восстает против общества, хотя и страдает от многих его установок. Текст наполнен такой искренней горечью (горечь – это очевидный автобиографизм «Импровизатора»), что я сама превращаюсь в неуверенного фантазера (хотя почему превращаюсь, разве это не я и есть?), которого обижают насмешки, обесценивание. Литературе прошлого принадлежат внешние конфликтики между персонажами – героями классической комедии дель арте: красавица, воин, Пьеро, благочестивая девушка, соблазнительница, суровый опекун. Не происходит конфликт романтизма, который в то время как раз набирал силу и расцветал – конфликт героя и общества. Но ярко звучит конфликт литературы наших дней, предвиденный автором (во всяком случае пережитый и озвученный) – внутренний конфликт героя, разрыв между благодарностью и стремлением к самоутверждению, целомудрием (застенчивостью) и страстностью, конфликт творца, обоговляющего свой талант и готового уничтожить его в припадке самоуничижения.Чувство, чувство! Не оно показывает истинного поэта! Что значит и вся эта игра воображения? Одно метание туда и сюда! Сила и не в мысли даже, а в рассудочности, уравновешенности, в золотой уравновешенности! Поэт не должен увлекаться своей темой! Он должен оставаться холодным как лед; он должен рассечь свое детище на части и каждую часть рассмотреть отдельно! Только таким образом можно создать истинно художественное произведение! Вся же эта горячка, скороспелость и восторженность – ни к чему! Сегодня мы скажем: «Так это известный конфликт Моцарт – Сальери!» Но Пушкин написал поэму всего пару лет назад, и вряд ли она была переведена. Алгебра хочет приобрести всю красоту гения, но жизнь дразнится, показывая свои прелести издалека – «не продаю – показываю». И просчитанность, математичность склоняются перед красивым.Странное название «Импровизатор». Я никогда не встречала упоминания об этом виде искусства. Без средств аудио- и видеозаписи оно самое эфемерное. Наиболее удачный образ таланта как такового. Максимально неуловимое, его невозможно закупорить, подготовить заранее, поделиться им с отсутствующими. Да есть ли вообще этот талант? Герой Андерсена искренен во всех движениях своих чувств – он импровизирует, а не движется по схемам. И Вселенная не может не ответить ему. Искренность ломает классовый детерминизм, делая сироту ровней аристократам. Искренность дает поэтические победы. Искренность ведет из города в город – это импровизация чистого сердца. И в конце концов, что есть наша жизнь, как не импровизация?!.…наш собственный земной мир со всеми своими явлениями, начиная с произрастания семени цветка и кончая проявлением нашей бессмертной души, лишь ряд чудес.____________________________________________________________________________Па-беларуску…Тут…Малевіч вядомы супрэматызмам. Пікаса кубізмам. Андэрсэн казкамі. Як вычварную цікавостку прагна разглядаем дыпломную працу Пікаса, дзівімся яе несучаснасці (коснасць), класічнасці (перайманне), спрабуем знайсці адыходжанне ад правілаў, прадбачанне будучага бунту. І тлумачым сабе, што карціна не такая каштоўная. Яна занадта звычайная, не вылучае аўтара.Першае прычасцесвернутьАндэрсэн – і сапраўдны дарослы раман?.. Відаць, ён з ім не справіўся, таму і звярнуўся да мініяцюраў-казак. Раман як вучнёўства? Раман як «распісванне асадкі»? Юнацкае жаданне праславіцца вялікай формай, як папярэднікі? Мы не хочам ставіцца да яго сур'ёзна, як сучаснікі Андэрсэна – да яго казак. «Дыпломная праца»?..Мне падаецца, што – больш. І калі ўжо я-чытачка выступаю экзаменатаркай, то аўтар перада мной экзамен здаў. «Імправізатар» сапраўды падаецца экзаменацыйнай працай. Калі не бездакорнай ці геніяльнай, то прынамсі здадзенай на выдатна. Мастацтвазнаўства. Літаратура. Геаграфія. Прыгожае пісьменства. Поўны гуманітарны курс. Натуральна ўведзеныя ў сюжэтную канву развагі пра музыку, народную і оперную (італьянскую, не абы якую!), скульптуру, жывапіс (разгляданне роспісаў Мікеланджэла), паэзію. Усё аформлена займальным сюжэтам з пярэстымі тыпамі герояў і непрадказальнай канцоўкай (далібог, я была пэўная, што будзе драма). Падарожжа па Італіі, агляд яе дастапомнасцяў намаляваны так нязмушана, як не зрабіла гэтага Сельма Лагерлёф з дзікімі гусямі. Але мне найбольш цікавае майстэрства Андэрсэна літаратара. Таму падрабязней пра тэкст.Выдатна вытрыманы баланс персанажаў. У першую чаргу гэта гісторыя аднаго маладога чалавека, яго шлях, станаўленне, перажыванні, гісторыі дзяцінства і юнацтва, закаханасці. Але няма хваробнай зацыкленасці на сабе (раман аўтабіяграфічны, але далёкі ад саліпсізму «споведзі» Русо). Не зашмат іншых персанажаў з рознымі характарамі і адметнасцямі. Усе персанажы граюць сваю ролю ў сюжэце. Іх лініі пераплеценыя. Можа, адпаведна свайму часу зашмат «раманных» сентыментальных паваротаў. Аднак многія вырашаюцца цалкам рэалістычна (выпадковы стрэл не забівае, а раніць; непаразуменне паміж закаханымі прыводзіць да іх расстання; дзяўчына, якую з дзяцінства выхоўвалі як манашку, манашкай і становіцца; смерць каханай апынаецца гарачкавым трызненнем). Містыка прысутнічае, але гэта хутчэй містычнае захопленае ўспрыманне свету юнаком. Я цалкам паверыла ў рэальнасць галоўнага героя – «Ваша удивительная невинность, неопытность и наивность заразительны»: ягоную няўпэўненасць і адначасова пэўнасць у таленце, наіўнасць, а праз колькі гадоў шкадаванне што наіўнасць абмежавала ў нейкіх пачуццёвых шанцах; роспач і хваробную ўважлівасць да таго, як, кажучы па-сучаснаму, гнабяць яго апекуны; слабасць, мяккасць, няздольнасць да адкрытай барацьбы. Я блытаюся з аднясеннем тэксту да нейкага літаратурнага стылю: не класіцызм, не рамантызм, яшчэ не рэалізм… Ёсць шмат характэрных рысаў эпохі: акрамя сентыментальных калізій – адсылкі да біблійных тэкстаў («ён другі Іосіф» – маецца на ўвазе Іосіф, сын Якава, прададзены братамі, якога безвынікова спакушала дачка скарбніка), містычныя сненні. Аднак кніга вельмі адгукалася пазнаваннем, надзённасцю: самарэалізацыя (жаданне ствараць так, як хочацца, а не як патрабуе публіка), залежнасць ад меркавання іншых, нават такая інтымная тэма, як сэксуальнасць, мякка, завуалявана абмяркоўваецца ў першай кнізе «казачніка» (сорам за сваю недасведчанасць і адначасова жаданне ісці за ўласнымі меркаваннямі ў гэтай тэме, уласнымі марамі і пажаданнямі, адрознымі ад прынятых у аднагодкаў).Герой не паўстае супраць грамадства, хоць і пакутуе ад многіх яго ўстановак. Тэкст набрынялы такой шчырай перажытай горыччу (горыч – вось відочны аўтабіяграфізм «Імправізатара»), што я сама раблюся няўпэўненым у сабе фантазёрам (дык гэта ж я і ёсць), якому баляць пасмешкі, абясцэньванне навакольных. Мінулай літаратуры належаць канфлікцікі знешнія паміж персанажамі – героямі класічнай камедыі дэль-артэ: прыгажуня, ваяр, П'еро, дабрачынная дзяўчына, спакушальніца, суровы апякун. Не абдываецца канфлікту рамантызму, які тагачассем якраз убраецца ў сілу і квітненне, – канфлікту між героем і грамадствам. Але яскрава гучыць канфлікт нашых дзён, прадбачаны аўтарам (то-бок агучаны) – канфлікт унутраны, разрыў між удзячнасцю дабрачынцам і жаданнем самасцвярджэння, цнатлівасцю (сарамлівасцю) і жарснасцю, канфлікт творцы, які баговіць свой талент і гатовы знішчыць свой твор у прыступе саманянавісці.Чувство, чувство! Не оно показывает истинного поэта! Что значит и вся эта игра воображения? Одно метание туда и сюда! Сила и не в мысли даже, а в рассудочности, уравновешенности, в золотой уравновешенности! Поэт не должен увлекаться своей темой! Он должен оставаться холодным как лед; он должен рассечь свое детище на части и каждую часть рассмотреть отдельно! Только таким образом можно создать истинно художественное произведение! Вся же эта горячка, скороспелость и восторженность – ни к чему! Сёння мы скажам: «Дык гэта лінія Моцарта – Сальеры!» Але Пушкін напісаў паэму ўсяго пару гадоў таму і наўрад ці яна была перакладзеная. Алгебра хоча набыць красу генію, але жыццё толькі дражніцца, здалёк паказваючы свае вабноты – «не прадаю – паказваю» фата-маргану. І матэматыка таленту зайздросліва паглядае зводдаль на «прыгожае». Дзіўная назва «Інтэрпрэтатар». Я раней не сустракала згадак пра такі від мастацтва. Без сродкаў аўдыя-, відэафіксацыі яно найбольш эфемернае. Найтрапнейшы вобраз таленту як такога. Максімальна няўлоўны, яго немагчыма закаркаваць, падрыхтавацца да яго, падзяліцца ім з непрысутнымі. Ды ці ёсць ён увогуле, гэты талент?.. Шчырасць – вось геній героя Андэрсэна, шчырасць ламае дэтэрмінізм класавасці, зададзенасці свецкіх звычак. Шчырасць ва ўсіх рухах пачуцця героя – гэта ёсць імправізацыя. Што наша жыццё, як не імправізацыя?! …наш собственный земной мир со всеми своими явлениями, начиная с произрастания семени цветка и кончая проявлением нашей бессмертной души, лишь ряд чудес.