Почему хорошие люди совершают плохие поступки. Понимание темных сторон нашей души

Человек становится просветленным не потому, что представляет себе фигуры из света, а потому что делает тьму сознательной. Однако последняя процедура не из приятных и, как следствие, непопулярна.

К. Г. Юнг. Избранные труды

WHY GOOD PEOPLE DO BAD THINGS

Understanding Our Darker Selves

JAMES HOLLIS, PH.D.

© James Hollis, 2007

© Когито-Центр, перевод на русский язык, 2011

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается

This edition published by arrangement with Gotham Books, a member of Penguin Group (USA) Inc.

Предисловие

Внутри нас целый мир, обитель призрачных творений, что глухо ропщут против воли Я, царя, что правит ими.

Гуннар Экелёф

Некое Я, о котором мне известно, что оно недостаточно знает для того, чтобы знать, что оно знает недостаточно, считает себя лучистым кристаллом, когда на самом деле это темноватый, мутноватый, неправильной формы, а подчас так и вовсе не прозрачный обсидиан. А то, которое я считаю своим Я, – лишь только голос Эго, тонкая пленка, растянувшаяся по поверхности безбрежного внутреннего моря. Наш язык подводит нас. Когда я говорю Я, которое из этих Я говорит? Какая часть в этот момент говорит за других? Когда я говорю «мое», чей именно слышен голос? Могу ли я сказать, что знаю себя в любой… или хотя бы в какой-то определенный момент?

Как так получается, что хорошие люди поступают плохо? Почему наша личная история, наша общественная история полна кровавых повторений, не щадит ни нас, ни других, опровергает саму себя? Эта книга исходит из общего положения, трюизма для глубинной психологии, однако мало известного широкой общественности: человеческая психика не представляет собой чего-то цельного, единого или единообразного, как хочется верить Эго. Она разобщена, многогранна и разделена… всегда разделена.

Но таково заблуждение Эго, подчас заблуждение необходимое, что эта совокупность расщепленных Я подотчетна сознанию, содержится под его контролем или, по крайней мере, хотя бы познаваема. Эти расщепленные Я, эти темные сущности, представляют собой фрактальные энергетические системы, которые обладают способностью действовать независимо от нашего сознательного намерения. На деле же они весьма активны почти в каждое мгновение и способны низвергать сознание, узурпировать свободу и разыгрывать свои собственные программы независимо от того, известно нам это или нет. Если взглянуть на такое положение дел с долей юмора, то можно сказать, что одни части нас самих совершенно незнакомы с другими. Но даже если представить их друг другу, это вовсе не значит, что они захотят ужиться.

Автономный мир внутри нас – обитель того, что Юнг назвал Тенью. Тень не есть зло как таковое, хотя может совершать и то, что нами самими или другими людьми впоследствии будет расценено как зло. Но в любом случае мы целиком ответственны за действия и последствия проявлений Тени, даже если в момент их совершения не подозреваем о них.

Активность этих темных Я, этих теневых силовых полей выходит за пределы нашей личной жизни. Они дают о себе знать в нашей общественной системе, в нашей политике, в межличностном общении и даже в наших богословских моделях. Да и может ли быть иначе, чтобы бесконечная сложность человеческой психики не проявила себя в бесконечных сложностях того мира, который мы создали, или того мира, каким мы его вообразили? Поговаривают, что тайну Вселенной раскрыл Гермес Трисмегист («Трижды-Величайший»)^[1] во времена Древнего Египта. Тайна эта, которую читателю мы откроем без всяких дополнительных затрат с его стороны, заключается в том, что «горнее – копия нижнего, а нижнее – копия горнего» и «вверху и внизу одно и то же».

Это значит, что подлинное исследование сложностей нашей повседневной жизни потребует от нас стать свидетелями, помимо прочего, многоликости и многообразия психики. Исследуя индивидуальную человеческую психику, со всей неизбежностью обнаруживаешь ее активность во всех человеческих сообществах и даже в представлениях о Вселенной. Но в наше время немногих по-настоящему заботит, от какой отправной точки разворачивается их повседневная жизнь. Мало кто задумывается о взаимосвязи между индивидуальной психикой и общественно-политическими дрязгами, в которые мы постоянно впутываемся. Мало кто задумывается о том, как наша психика истолковывает и даже пересаживает свой образ в космос. Исследуя этот предмет, нам неизбежно придется разобраться в том, как наша сложная, многообразная психика проявляет себя на столь многих уровнях: личностном, общественном, космическом. Построение этой книги, ее последовательная логика состоит в том, чтобы начать с личного и непосредственного, а затем продвигаться все расширяющимися кругами от личностного к общественному, далее к историческому, затем к космическому, чтобы снова вернуться к самому что ни есть личному. Ведь, по крайней мере, частично все эти планы нашей реальности проистекают от персональной Тени. В конечном итоге работа с персональной Тенью в значительной степени определяет наши взаимоотношения с Тенью на всех остальных уровнях. То, чем мы пренебрегли внутри себя, рано или поздно покажет себя вовне… словно грузовик, что мчится не по своей полосе прямо на нас.

Те, кто не принимает в расчет вовлеченность разделенной человеческой души, остаются в неведении относительно своих мотивов и, следовательно, опасны для себя и остальных. Те же, кто все-таки решит остановиться, и задуматься, и спросить себя почему, делаются все более и более чутки к сложности своих психологических процессов. Жизнь становится для них интересней, а они сами менее опасными для себя и окружающих. Именно для этой последней группы и написана данная книга. Книжные прилавки сейчас заполонены пособиями по так называемой «психологической самопомощи», предлагающими шаблонные программы быстрых личностных изменений. Большинство этих программ не работает как раз по той причине, что в них не берется в расчет сложность человеческой психики. Они редко учитывают факт, что очень многое из того, что формирует нашу жизнь, оперирует вне сферы сознательного. Не хотят замечать и того, как нас затягивает в водоворот противоречивых мотивов, как одна часть нас самих не проявляет желания подключаться к программе, проводимой в жизнь другой частью, и эти темные Я, какого бы прогресса эго-сознания мы ни добивались, продолжают гнуть свою линию совсем в противоположном направлении. Книга «Почему хорошие люди совершают плохие поступки: Понимание нашего темного Я» – приглашение к неприглаженному диалогу с собой и своим миром, к многообещающему, хотя и не менее трудному обмену мнениями, который не может не привести к пониманию себя и мира.

Джеймс Холлис

Хьюстон, Техас

2006 г.

Вступление
Лицом к лицу с Тенью

Вот несколько реальных случаев. Поразмышляем над ними:

• Уважаемая женщина-бухгалтер находит способ переводить средства из неприбыльного благотворительного фонда на личный счет. Много лет она говорит мужу, что ее поощряют бонусами за успехи в работе. И лишь тогда, когда они уезжают в продолжительный отпуск и другой человек принимает ее дела, мошенничество раскрывается.

• Политик, известный своими яростными нападками на гомосексуалистов, сам оказывается геем. Чего больше в его публичной позиции: проявления ненависти к себе или циничного использования в собственных целях ограниченности и предрассудков своих избирателей? Так ли важно для него сохранить за собой этот пост, и если да, то почему?

• Женщина выходит из церкви и, обернувшись, видит, как ее богатая соседка поскользнулась и приземлилась прямо в лужу. Женщина разражается безудержным смехом. Она никак не может остановиться и продолжает истерически хохотать, к величайшей досаде своего мужа, сына и позднее к своей собственной.

• Опекун тайно спускает на азартные игры сбережения, отложенные для учебы детей в колледже. Только после того, как первого ребенка принимают в колледж, для него наступает время «платить по счетам».

• Миллиарды долларов тратятся на порнографию самыми обычными людьми. Немало подобной продукции рассматривают в Интернете те, кто ратует за нравственность и открыто осуждает подобный интерес.

• Телепроповедник сообщает своей пастве, что он говорил с Богом, и Бог сказал, что их ждет счастье и чтобы они не забывали делать взносы на Его церковь; по стечению обстоятельств это совпадает с интересами священнослужителя.

• Практикующий психотерапевт привязывает клиентов к себе, несмотря на подписание этического кодекса, строго запрещающего навязывать клиентам услуги.

• Богатейшая страна в мире тратит миллиарды на вооружение и рискованные авантюры за рубежом, одновременно урезая расходы на социальные, здравоохранительные и образовательные нужды своих обездоленных граждан, а также сокращает налоги для богатых; как показывает последняя статистика, каждый шестой гражданин этой страны ежедневно голодает.

• Дорожа близостью, мы видим, тем не менее, сколь малое число отношений остается долговечным. Может ли кто-то любить «другого» по-настоящему, как есть, без примеси эгоизма? Не присутствует ли здесь нарциссический интерес, который вскрывается, стоит лишь повнимательней приглядеться к своим поступкам и программам? Даже родители, большинство родителей, разве не ждут они от своих детей, что те будут придерживаться их ценностей вместо того, чтобы искать собственные?

Этот список можно продолжать бесконечно, пополняя все новыми человеческими историями. Но при всем разнообразии примеров содержат ли они что-либо общее? Все они – проявление Тени^[2].

Почему обнаруживается столько расхождений между ценностями, которые мы исповедуем, достоинствами, которые числим за собой, и таким количеством примеров шокирующего, часто деструктивного поведения?

Возможно, самое проницательное замечание, сходившее когда-либо с человеческих уст, принадлежит древнеримскому поэту Теренцию, который писал почти два тысячелетия назад: «Ничто человеческое мне не чуждо». Но разве это возможно? Ведь я не сомневаюсь, что во всем, что я знаю и ценю, во всем, что предлагаю вам, нет ничего от темных сторон человеческой натуры. Как я могу предположить, что там, внутри меня, может оказаться убийца? Как мне жить с мыслью, что я могу испытывать жестокие, порочные, корыстные чувства в отношении других людей?

По убеждению Платона, человек добродетелен от природы и остается таким, пока сохраняет полную сознательность; по крайней мере, так утверждает автор «Государства». Если человек поступает плохо, то только потому, что не полностью осознает последствия своего поступка. В притче о Гиге, рассказанной в «Государстве», пастушок находит волшебное кольцо: стоит лишь повернуть его на пальце – и его хозяин делается невидимым. Вот так, становясь невидимкой, Гиг может запросто обирать или своекорыстно использовать соседей, не думая о последствиях. Насколько нравственны будут поступки каждого из нас, знай мы, что нам не придется за них отвечать? Платон утверждал, согласно Сократу: если бы Гигу растолковали последствия его поступков, то, как его поведение скажется на других людях, ему пришлось бы жить в обществе, где никому нельзя доверять, и он поступал бы «должным образом», несмотря на дарованные ему магические возможности^[3].

Для многих, кто изучает сложную человеческую природу, включая и меня, представления Платона кажутся идеализирующими и наивными. Наша культура в значительной степени основывается на ложной идее, что мы можем научить молодежь социально корректному поведению (даже я всю свою жизнь отдал образованию, поискам того «добра», которое можно было бы передать через обучение, книги и психотерапию). Наша уголовно-исполнительная система в большей степени ратует за уменьшение строгости наказания (хотя это и справедливо), чем прилагает усилия для того, чтобы исправить характер людей путем публичного порицания. Поэтому мы называем места лишения свободы «исправительными». (Идею пенитенциариев, «исправительных домов», развили квакеры, верившие, что принадлежность к общине является духовной необходимостью человека. Удаленный из сообщества людей, он переживает боль отделения и тем самым склоняется к исправлению, добровольно изменяя свои поведение и взгляды, чтобы быть возвращенным к «стаду».)

Тем не менее современные философы окрестили «ошибкой Сократа» наивность платоновских воззрений на природу человека. Достаточно лишь взглянуть на заголовки наших газет или понять скрытие программы, которые задействуются при вступлении во взаимоотношения, чтобы ощутить то темное, которое налагает отпечаток на наше сознание.

В иудео-христианской традиции эта темная примесь получила название «первородный грех». Более образованные из нас скажут, что решение Адама и Евы, как прообразов всего человечества, навечно запечатлелось в человеке, словно какой-то генетический дефект. Для менее образованных склонность сознания превозносить свое положение, не видеть возможных последствий, скрытых мотивов и есть «первородная», то есть первичная для всего рода людского. (Одна моя толковая коллега, не принадлежащая ни к одной религиозной традиции, как-то заметила, что единственный религиозный концепт, отвечающий за все безобразия ХХ века, который она готова поддержать, – это архетип Грехопадения.)

По здравом размышлении мы неизбежно придем к выводу: то, что мы привычно называем мое Я, содержит в себе множество фрагментов, множество расщепленных Я. Некоторые из этих темных Я представляют собой комплексы — термин Юнга, обозначающий то, как психика заряжается программными энергиями по мере развития нашей личной истории. Ну а поскольку все мы представляем одну большую человеческую общность и в чем-то общую культуру, мы часто разделяем исторически привлеченные энергии, завязанные на деньгах, власти, сексуальности, еде и т. п. В то время как наши предки могли проецировать первоисточник этих расщепленных Я вовне – на Дьявола или на Злого, современность более склонна признавать, что темные мысли и поступки исходят от нас и что в конечном итоге отвечаем за них тоже мы. Правда, мысль о «темных сторонах наших Я», безнаказанно орудующих внутри нас, не может не внушать беспокойство. В рассказе Натаниеля Готорна «Молодой Браун» показано, как наивный юноша сталкивается с Тенью в лесу. Потрясенный этой встречей, он отдаляется от жены (которую, кстати, зовут Вера) и остаток жизни проводит, избегая общения с людьми, разочарованный и подавленный.

Быть способным исследовать и принять ответственность за эти темные Я, когда они дают о себе знать, – тут не обойтись без сильного самосознания и немалой храбрости. Куда проще отвергать, обвинять других, проецировать на кого угодно или держать все под спудом и делать вид, что ничего не происходит. Именно в такие мгновения человеческой слабости мы опасней всего для самих себя, наших семей и общества. Исследовать этот материал – не значит потакать себе. Это путь принятия ответственности за свой выбор и возможные последствия. Это акт большой нравственной силы, потому что в нем заключена возможность снять с других наше бремя – бесспорно, самое нравственное и полезное, на что мы способны для тех, кто окружает нас. Как подметил Юнг:

Тень – это нравственная проблема, бросающая вызов всей целиком «эго-персональности», ибо невозможно осознано признавать существование Тени без значительного нравственного усилия. Осознание этого факта включает признание темных аспектов личности как реальных и существующих.

То, что не является сознательным, будет и дальше идти по пятам за нами и за нашим миром. Да, внутри нас столько всего, что едва ли мы сможем все понять и усвоить за то краткое время, что длится наше пребывание на этой земле. И все же качество нашей жизни напрямую зависит от уровня осознанности, привносимого в повседневный выбор. Эта книга – напоминание и одновременно приглашение к более осознанному подходу к жизни.

У поэтессы Максин Кумин есть поэма под названием «Сурки» об одной мягкой и доброй женщине, скромной представительнице среднего класса. Обнаружив, что в ее подвале роют норы сурки, она теряет покой, долгими ночами просиживает в подвале и ждет, когда же те покажутся, чтобы прикончить их из револьвера 22-го калибра. Постепенно проникаясь «дарвиновской правотой» своей затеи, своим биологическим превосходством над незваными гостями, она под конец начинает забавно умолять зверьков, чтобы те позволили удушить себя газом «по-нацистски, без лишнего шума». Но захочется ли кому-то открыть в себе нациста? Нечто подобное внутри себя находит поэт Деннис Слеттери, он вспоминает, как палил из своего револьвера, причем «Крик и скрежет жизни / Вываливаясь рваными клубами / Собой заполнил воздух»^[4]. Оба автора, тонко ощущающие нюансы, теллурические глубины сложностей человеческой души, не остаются в неведении относительно того, что притаилось в их подвалах. А мы? В какие сферы внешней жизни прогрызут ходы наши с вами грызуны темной породы? Подавляем ли мы все то, что затаилось у нас в подвалах или же проецируем эту тьму на других? И если так, то как вообще можем мы общаться с другими людьми, иметь сознательные, этические отношения с ними, когда буквально топим их в собственной отрицаемой темени? В этом личностном и коллективном взаимодействии с Тенью, лежащей внутри каждого из нас, и заключено качество жизни, тональность и итоги личных отношений и сама судьба цивилизации.

Глава 1
Многоликие тени души
Четыре формы выражения Тени

«…и видел ли ты врата тени смертной?»

Иов, 38: 17

И Зигмунду Фрейду, и Карлу Юнгу было что рассказать об этих темных Я. Фрейд, в частности, дав определение смешанных мотивов психического, откровенно заговорив о сексуальности и рискнув оспорить священные образы западного мира, навлек тем самым на себя целый шквал критики. В его работах, поднявших на свет открытого обсуждения такие темы, как детская сексуальность или же скрытые, нарциссические планы в самых нравственных побуждениях, стали публично усматривать «грязные» движущие мотивы и сомнительные помыслы. В своей первой значительной публикации, «Исследования истерии», написанной совместно с Йозефом Брейером в 1895 году, Фрейд обратил внимание на то, как мотивы, которые находятся в конфликте с сознанием и подавляются Эго, могут искать для себя третью сферу приложения и проявляться в теле в виде соматических отклонений. Патология, которую прежде рассматривали в рамках медицинской модели, часто безуспешно, была представлена как символическое выражение всего того, что так яростно отвергается сознательной жизнью. В «Психопатологии обыденной жизни» (1901) Фрейд исследовал скрытые умыслы, подтачивающие сознание и порождающие очевидные ошибки, так называемые оговорки по Фрейду, которые, как он считал, были символическими проявлениями иной темной воли, стремительное течение которой пролегает в глубинах под поверхностью сознательного моря.

Позднее, находясь под воздействием ужасов мира, провозглашающего преданность иллюзорному прогрессу и все же принесшего на заклание цвет молодости под Верденом, Пашендалем, Ипром или на Сомме, где англичане потеряли 60 тысяч только в первые двадцать четыре часа военных действий, Фрейд написал работу «Неудовлетворенность культурой» (1927–1931). Он выделил и соответствующим образом оценил значимость базовых человеческих импульсов, что ведут к агрессии, насилию и разрушению. Потребности в социальной адаптации, отмечал Фрейд, порождают противоборствующее им чувство беспомощности и неудовлетворенности, с которыми мы справляемся с помощью отклонений, замещений и всевозможных интоксикаций. Среди этих интоксикаций главная – дурман патриотизма и обольстительные чары войны, которые привели сына Фрейда в лагерь военнопленных во время Первой мировой войны и которые захватили четырех его сестер, пропавших в концлагерях в период Второй мировой^[5].

Но именно Карл Юнг посвятил значительную часть своего жизненного странствия исследованию этой темной морской стихии внутри нас. Юнг вырос в семье протестантского пастора, в которой, кроме него, было еще пятеро детей. Казалось, его ждет жизнь трезвомыслящего респектабельного буржуа-швейцарца. Но еще в детстве ему приснилось, будто он смотрит на устремленные к небу шпили кафедрального собора в своем родном Базеле. С небес, от Бога, на землю упали золотые экскременты, которые раскололи башни и сровняли с землей величественное строение. Напуганный и пристыженный тем, что ему приснился подобный сон, он несколько десятилетий никому о нем не рассказывал. И лишь позднее, в середине жизни, Юнг понял, что творец этого сна – не «он», не Эго, а нечто глубинное, более автономное, возможно, даже «Бог», захотевший намекнуть ему, что его собственный духовный путь будет не таков, как отцовский. Этот волнительный сон переписывает библейскую метафору об отвергнутом камне, ставшем камнем краеугольным в новом здании, поскольку экскременты были божественными, необъяснимо «золотыми» и были предназначены расчистить старое, чтобы откровение могло предстать в новом обличье.

Из множества понятий, сформулированных Юнгом^[6], пожалуй, не найдется другого, столь же емкого, как его идея Тени. Если описывать ее функционально, то Тень состоит из всех тех аспектов нашего существа, которые работают на то, чтобы заставлять нас ощущать дискомфорт от самих себя. Тень – это не просто бессознательное, Тень – то, что нарушает ощущение самости, которое мы хотели бы удержать. Она не синонимична злу, хотя может содержать элементы, которые Эго или же культура расценивают как зло. Помнится, в дни моей юности, прошедшие под звуки радио, была одна популярная программа, которая так и называлась – «Тень». Вел ее некий Ламонт Кренстон, и в ее начале звучала всегда одна и та же заставка: «Кто знает, какое зло скрывается в сердцах людских? Тень, только Тень!» А затем эта добрая душа принималась клеймить зло и превозносить добро, на все про все тридцать минут, включая рекламу мыла, овсяных хлопьев и мастики для паркетов. На самом же деле, как мы позднее увидим, Тень вполне может заключать в себе и то, что мы восприняли бы как добрые, целительные, созидательные энергии, помогающие нам в достижении большей цельности. Как поясняет сам Юнг:

И если доныне бытовало убеждение, что Тень человека – источник зла, теперь, при тщательнейшем рассмотрении, можно удостовериться, что бессознательный человек, иначе же его Тень, не состоит лишь из нравственно порицаемых наклонностей, но также обнаруживает целый ряд положительных качеств, таких как нормальные инстинкты, адекватные реакции, реалистичные прозрения, творческие порывы и т. д.^[7]

Будучи частью нас самих, Тень не покинет нас, повинуясь одним лишь уговорам нашей воли, и «правила хорошего поведения» не устоят перед ее влиянием на повседневную жизнь. Тень проникает во все наши будничные дела, присутствует во всех наших начинаниях, неважно, какими бы возвышенными ни казались их замысел или тональность.

У каждого из нас есть своя неповторимая «персональная Тень», хотя мы во многом похожи на окружающих нас людей. «Коллективная Тень» – более темная струя культурного потока, непризнанные, часто рационализированные взаимные переплетения времени, места и наших племенных ритуалов. Каждый из нас обладает персональной Тенью, и каждый из нас, хотя и в разной степени, делает свой вклад в коллективную Тень.