Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы

ПРЕЗИДЕНТСКАЯ АКАДЕМИЯ

Per Högselius

Red Gas

Russia and the Origins of European Energy Dependence

Перевод с английского

Аллы Белых

Под научной редакцией

Андрея Белых

First published in English under the title “Red Gas: Russia and the Origins of European Energy Dependence” by P. Högselius, edition: 1

Copyright © Per Högselius, 2013

This edition has been translated and published under licence from Springer Nature America, Inc.

Springer Nature America, Inc. takes no responsibility and shall not be made liable for the accuracy of the translation.

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»,2024

Благодарности

Идея написать книгу о становлении и развитии экспорта российского газа, а также об энергетической зависимости Европы возникла в связи с широко обсуждаемым российско-украинским газовым кризисом, начавшимся в январе 2006 г. К этому времени мы с моим коллегой Арне Кайзером как раз закончили книгу о глобализации рынка электричества и приступили к работе над новым исследовательским проектом, посвященным глобализации ядерного топливного цикла. Как нам представлялось, в высшей степени интернационализированные поставки газа в Западную Европу имели большой потенциал для того, чтобы стать интересным дополнением к нашему исследованию международных энергетических связей в исторической перспективе.

Вскоре после этого появилась возможность подать заявки на получение грантов для научного исследования в двух солидных организациях. Первый грант предоставлялся Шведским энергетическим агентством для исследования общих энергетических систем. Этот грант помог нам обеспечить финансирование проекта, посвященного изучению того, как происходило присоединение шведских энергетических систем к зарубежным системам. Большая часть этого исследования вошла в текст диссертации (PhD) Анны Аберг, которая занималась изучением истории использования природного газа в Швеции. В настоящее время она заканчивает работу над диссертацией, которая может считаться интересным дополнением к книге «Красный газ». Второй конкурс на получение гранта под названием «Создавая Европу» был организован Европейским фондом научных исследований (ESF) совместно с несколькими научными советами ряда стран. Этот грант предоставлялся для реализации совместных транснациональных исследовательских проектов по проблемам истории технологий. Наша стокгольмская группа объединилась с представителями семи университетов из шести европейских стран, и в результате нам удалось получить крупный грант на проект EUROCRIT, который предполагал изучение вопросов создания важнейших европейских инфраструктур и управления ими. Руководителем проекта стал А. Кайзер. Благодаря финансированию этого проекта, осуществляемому ESF и Шведским научно-исследовательским советом (VR), стало возможным проведение исследования, которое легло в основу данной книги.

Я крайне признателен всем участникам проекта EUROCRIT за полезные и плодотворные обсуждения проблем, связанных с усиливающейся зависимостью Европы от природного газа, а также с развитием критически важных европейских инфраструктур в более широкой перспективе. В период 2007–2010 гг. наша международная исследовательская команда собиралась в Роттердаме, Утрехте, Стокгольме, Лиссабоне, Хельсинки, Афинах и Софии, где был организован ряд интенсивных семинаров. Без опыта, полученного в ходе уникальной совместной работы европейских исследователей, эта книга вряд ли появилась бы на свет. Кроме того, при работе над книгой «Красный газ» мне во многом помогли многочасовые беседы с моими коллегами-историками, занимавшимися исследованием проблем технологий в проекте «Напряженность в Европе».

В Стокгольме я работал над этой книгой в отделе истории науки, техники и окружающей среды Королевского технологического института. Это было самое подходящее место для написания книги подобного рода. Мне хотелось бы поблагодарить как моих студентов, так и коллег, и особенно участников проекта Шведского энергетического агентства и членов стокгольмской команды EUROCRIT. Помимо Арне, Анны и меня в эту группу изначально входил Бьорн Берглунд. Эти два проекта нашли важное практическое применение в виде нового учебного курса для Королевского технологического института под названием «Энергия и геополитика», который был введен в программы студентов-старшекурсников в 2009 г. Благодаря этому курсу у нас появилась превосходная возможность протестировать новые идеи и обсудить предварительные результаты, имеющие отношение к торговле газом между Востоком и Западом.

На завершающем этапе работы над этой книгой я получил весьма полезные комментарии и замечания от Арне Кайзера, Винсента Лагендика, Пола Джозефсона, а также от анонимного рецензента.

За оказанную мне помощь я хотел бы поблагодарить сотрудников Российского государственного архива экономики (Москва), Центрального государственного архива Высших органов управления и администрации Украины (Киев), Австрийского государственного архива (Вена), Федерального архива Германии (Кобленц и Берлин), Политического архива Министерства иностранных дел Германии (Берлин), Баварского государственного архива (Мюнхен), а также Архива ООН в Женеве. Кроме того, в библиотеках Королевского технологического института и Технического университета Чалмерса я имел доступ к старым номерам ряда важных специализированных журналов, которые я часто цитирую в этой книге, что намного облегчило процесс моей исследовательской работы. Я также хотел бы выразить благодарность Oil and Gas Journal, Siid-deutsche Zeitung, Oldenbourg Industrieverlag и ÖMV, от которых я получил разрешение на публикацию карт и фотографий. Томми Вестергрен из библиотеки Королевского технологического института оказал мне большую помощь в подготовке большого количества иллюстраций.

Я посвящаю эту книгу своей жене Лю Юанянь.

Пер Хогселиус

Стокгольм, сентябрь 2012 г.

1. Введение

«Энергетическое оружие» России?

Как и почему страны начинают зависеть друг от друга в таких важных вопросах, как снабжение энергией? Как они достигают и поддерживают необходимый уровень доверия в условиях существования политических, военных и идеологических водоразделов? Как им удается справляться с неопределенностью и рисками, которые несут такие взаимоотношения?

В последние годы¹ вопрос о зависимости Европы от российского природного газа горячо обсуждается европейскими политиками. Реальные и потенциальные последствия масштабных покупок газа у «большого медведя» становятся предметом все большей обеспокоенности не только стран-импортеров, но и всего Европейского союза. Торговля газом оказывает самое непосредственное влияние на отношения между Россией и ЕС – сегодня практически не существует таких аспектов их взаимоотношений, которые можно было бы обсуждать, не учитывая так или иначе вопрос о природном газе. По мнению многих аналитиков, недавние «газовые кризисы» – особенно 2006 и 2009 гг. – наглядно продемонстрировали уязвимость Европы. В эти годы несколько стран – членов ЕС столкнулись о острой нехваткой газа, возникшей в результате споров между Россией и Украиной по поводу размеров импорта и транзитных договоренностей. Более того, некоторые эксперты усматривают в «газовых дебатах» России с Украиной и рядом других бывших советских республик часть более широких амбициозных российских планов по восстановлению политического и экономического влияния в странах «ближнего зарубежья». В соответствии с такой интерпретацией российский природный газ является «энергетическим оружием», аналогичным «нефтяному оружию» ОПЕК. Сторонники такой точки зрения аргументируют это тем, что подобное оружие не только может использоваться, но уже, по всей вероятности, используется, причем не только против Украины и других бывших советских республик, но и против Западной Европы².

Оппоненты этого подхода утверждают, что экспорт российского газа в большой степени осуществляется в рамках достаточно банальных деловых отношений и технического взаимодействия, выгодных как для России, так и для ЕС, и что постоянные споры с бывшими советскими республиками происходят в основном не по политическим, а по экономическим вопросам, обычно связанным с проблемой неплатежей. Кроме того, хотя торговля газом в определенной степени политизирована, этот факт, безусловно, не может считаться чем-то из ряда вон выходящим. Несмотря на то что западный идеал международной экономики предполагает свободные, деполитизированные рыночные отношения, на практике тесная связь между политикой и экономикой является неотъемлемой характеристикой международного бизнеса. Энергетика – одна из тех областей, в которых международная торговля не представляет собой «чисто экономический» феномен. Более того, поскольку при сгорании природный газ выделяет вполовину меньше углекислого газа, чем уголь (который он часто заменяет), российский газ, конечно, вносит весомый вклад в борьбу с климатическими изменениями. В соответствии с этой точкой зрения главная угроза состоит не в том, что Россия по политическим соображениям может намеренно прекратить поставки газа в Европу, а в том, что ее газовая промышленность окажется не в состоянии осуществить достаточные инвестиции в создание газопроводов и освоение газовых месторождений, т. е. в результате Россия не сможет позволить себе и далее расширять свои газовый экспорт³.

Независимо от того, что нас ждет в будущем, в ближайшие десятилетия российский природный газ вряд ли станет играть менее важную роль в обеспечении Европы энергией. Это связано с ожидаемым истощением газовых месторождений Северного моря и других внутриевропейских ресурсов, которые в настоящее время считаются гарантией безопасности снабжения Западной Европы газом, а также необходимым противовесом импорту из неевропейских стран. Добыча газа в Европейском союзе достигла максимума в 1996 г., а после 2004 г. перешла в фазу устойчивого сокращения добычи. По прогнозам Международного энергетического агентства (МЭА), добыча газа странами ЕС сократится со 196 млрд кубометров в 2009 г. до 89 млрд кубометров в 2035 г. Единственным фактором, который смог бы переломить эту тенденцию, была бы европейская революция в способах добычи газа, однако в настоящее время трудно оценить вероятность такого развития событий. Добыча газа в Норвегии продолжит расти и повысится по сравнению с сегодняшним уровнем, который составляет около 100 млрд кубометров, но не более чем на 10–20 млрд кубометров. Максимальные объемы добычи будут достигнуты через одно-два десятилетия. В то же время, согласно основному сценарию, спрос ЕС на природный газ будет и дальше увеличиваться: с 508 млрд кубометров в 2009 г. до приблизительно 629 млрд кубометров в 2035 г.⁴ Такой ожидаемый рост непосредственно связан с проводимой европейскими странами политикой в области энергетики и климата, в которой важнейшую роль играет постепенный отказ от использования угля в пользу электроэнергии.

После происшедшей в Японии аварии на АЭС Фукусима представляется вполне возможным, что природный газ, наряду со возобновляемыми источниками энергии, заменит большую часть энергии, получаемой на атомных электростанциях в Европе.

При такой постановке вопроса большинство аналитиков соглашаются, что в будущем для удовлетворения спроса европейских стран на энергию возникнет огромная потребность в российском газе. В определенной степени ситуацию смогли бы облегчить другие неевропейские поставщики природного газа и, возможно, поставщики европейского сланцевого газа, но даже и в этом случае кажется маловероятным, что это уменьшит спрос Европы на российский газ. На короткое время спрос может сократиться в связи с экономической рецессией, однако в долгосрочной перспективе импорт газа с Востока будет, по всей вероятности, увеличиваться. В то же время усиливающаяся конкурентная борьба Китая и других стран за сибирский природный газ может изменить традиционную логику торговли природным газом между Россией и Европой. Неизвестно, как такое развитие событий повлияет на отношения между Россией и ЕС и в целом на общий политический ландшафт в Европе.

Советский природный газ и «скрытая» интеграция Европы

Как и почему Западная Европа стала крупнейшим импортером российского природного газа? Разумеется, существующая сегодня зависимость не возникла в одночасье. Период подготовки к торговле газом между Востоком и Западом относится к 1965–1975 гг., т. е. приходится на самый разгар холодной войны. Интенсивные переговоры между СССР, с одной стороны, и Италией, Австрией, Западной Германией, Финляндией и Швецией – с другой, активизировались в 1966–1967 гг., а в период между 1968 и 1970 гг. был достигнут ряд ключевых инновационных соглашений. Первые поставки газа в Австрию начались уже в 1968 г., а в Западную Германию, Италию и Финляндию – в 1973–1974 гг. Следующей была Франция, куда газ начал поступать в 1976 г. Удивительно, что несколько западноевропейских стран и регионов были присоединены к советской газопроводной системе Восточной Европы раньше, чем получили доступ к газопроводам других стран – членов ЕС и НАТО.

Таблица I.I. Зависимость Западной Европы от российского природного газа (данные на 2011 г.) в 2011 г., по странам (млрд куб. м при нулевой температуре по Цельсию)

* – данные за 2010 г.

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2011.

После того как была разрушена Берлинская стена и распался Советский Союз, советский природный газ стал одним из наиболее важных источников топлива в Западной Европе. «Красный» газ широко использовался огромным количеством промышленных предприятий, электростанциями, объектами коммунального сектора, а также миллионами домохозяйств. Это стало возможным благодаря созданию одной из наиболее важных и дорогих европейских инфраструктур, что, в свою очередь, явилось самым поразительным примером установления связей между Восточной и Западной Европой – процесса, получившего название «скрытая интеграция» Европы в годы холодной войны⁵. В этот период никакая другая сторона взаимоотношений между Западной и Восточной Европой не характеризовалась такими тесными материальными связями, как торговля природным газом. И действительно, в это время происходило постепенное расширение торговли, строились еще более крупные газопроводы. Все это приводило к сильной взаимозависимости и серьезной уязвимости обеих сторон и противоречило фундаментальной логике холодной войны. Если говорить о природном газе, то в этом вопросе «железный занавес» приобретает новый смысл, а Европа выглядит совершенно иначе, чем описывается в многих исторических исследованиях по общей истории.

Несмотря на такую специфическую и даже парадоксальную ситуацию, в современной литературе не уделяется достаточного внимания ее историческим корням, хотя в сегодняшних взаимоотношениях Европы и России российский газ играет первостепенную роль. С одной стороны, в более ранних исследованиях, посвященных истории послевоенной Европы и истории холодной войны, экспорт советского природного газа – так же как и советской нефти – нередко упоминается только как любопытный феномен. С другой стороны, этот вопрос до сих пор остается «черным ящиком» и лишь вскользь обсуждается в связи с политическим и экономическим анализом таких проблем, как, например, новая восточная политика канцлера Германии Вилли Брандта, или совместная деятельность Италии и СССР в области автомобилестроения, или введение НАТО эмбарго в ответ на экспорт стальных труб большого диаметра или передовых компрессорных технологий из Западной Европы в страны коммунистического блока⁶. Говоря иначе, вопрос о взаимодействии Востока и Запада в области торговли природным газом никогда не был предметом глубокого исторического исследования, чего он, безусловно, заслуживает. В результате нам так и неизвестно доподлинно, по каким причинам возникла зависимость Европы от российского газа и в чем она проявлялась.

Рис. 1.1. Экспорт советского/российского природного газа в страны Западной Европы, 1968–2011 (млрд куб. м)

Источники: Stern 1980, р. 59; Stern 2005, р. ио; Oil and Gas Journal; BP Statistical Review of World Energy.

Задача этого исследования состоит в том, чтобы заполнить этот пробел. В книге «Красный газ» выясняется, почему и как правительства, бизнес, инженеры и другие акторы стремились содействовать – или, наоборот, препятствовали – созданию масштабной системы газопроводов, протянувшихся с востока на запад, что противоречило формальным политическим, военным и идеологическим принципам Европы. В этой работе дается ответ на вопрос о том, почему политические лидеры и энергетические компании некоторых западноевропейских стран во главу угла ставили интеграцию своих газовых систем с системами коммунистических стран Восточной Европы и почему они не стремились в первую очередь наладить интеграцию со своими западными соседями. Объясняется, каким образом действующим сторонам по обе стороны железного занавеса удавалось – а иногда и не удавалось – создавать и поддерживать достаточный уровень доверия, несмотря на существующие военные и идеологические противоречия, и как отношения, базирующиеся вокруг продажи природного газа, использовались в самых разных целях, которые не ограничивались лишь возможностью получить высококачественное топливо. Центральное место в этом нарративе отводится чувству страха за последствия, которые могли возникнуть в связи с появлением энергетической зависимости и уязвимости перед лицом таких факторов, как прерывание поставок или ценовые шоки. В книге также описываются возможности, которые торговля газом открывает в области политики, экономики и защиты окружающей среды в век, когда все сильнее ощущается потребность в топливе.

Автор работы, опираясь на важные документальные источники из российских, украинских, германских и австрийских архивов, сосредоточивается преимущественно на периоде с середины 1960-х гг., когда были достигнуты первые договоренности об экспорте газа и построены первые газопроводы, протянувшиеся в востока на запад, до приблизительно начала 1990-х гг., когда была разрушена Берлинская стена, произошел распад Советского Союза и закончилась холодная война. В книге выясняются вопросы, связанные с непростым процессом формирования стратегии торговли энергетическими ресурсами, которым занимались правительство и бизнесмены как в СССР, так и в западных странах-импортерах. Кроме того, в «Красном газе» описывается, как происходили сложные переговоры, в результате которых были заключены газовые контракты между Западом и Востоком. Автор выявляет серьезные конфликты, происходившие между ключевыми игроками – и теми, кого разделяли границы, и теми, кто жил в одной стране – в процессе борьбы за формирование энергетического будущего Европы. В книге также рассказывается о том, как советские и западноевропейские акторы с переменным успехом добивались реального создания – физического и институционального – новой инфраструктуры трансъевропейского газопровода, а затем использования этого газопровода на практике. Главная идея этой работы, актуальная в том числе для сегодняшних политиков и аналитиков, состоит в том, что понять динамическую природу современной энергетической зависимости Европы – не говоря уже о том, чтобы каким-то образом на это повлиять – невозможно без глубокого исторического анализа тех причин, по которым стало возможным существующее положение дел.

Появление зависимости: системный подход

Как и почему появляются большие технологические системы (LTS), такие как сеть газопроводов, проходящих с востока на запад? В более ранних исследованиях, посвященных LTS⁷, подчеркивается важность тщательного изучения деятельности «создателей системы» и эволюция их взглядов с течением времени. Создатели системы – это акторы, которые имеют самые большие возможности определять этапы эволюции системы и в первую очередь приводить ее в действие. Создатели системы могут быть новаторами, ориентированными на техническую сторону проблемы, но чаще они являются пассионарными бизнес-лидерами или высокопоставленными правительственными акторами, имеющими необходимые способности, полномочия и связи, которые позволяют им реализовывать крупные инфраструктурные проекты, трансформируя расплывчатые и часто противоречивые идеи в материальную реальность. Одна из главных стоящих перед ними задач состоит в том, чтобы собрать достаточно сильную команду акторов. Успешный «создатель системы» способен рассматривать ее в совокупности и обнаруживать связи между различными техническими, политическими и экономическими компонентами. Благодаря этому он может выявить так называемые слабые места, т. е. ненадежные компоненты и связи, а затем на основе анализа и умозаключений перевести их в разряд «критических проблем», которые должны решаться с помощью создаваемой системы и развиваться в желаемом направлении⁸.

Однако когда создание системы проходит на транснациональном уровне, то управлять этим процессом становится чрезвычайно сложно в связи с имеющимися различиями в стандартах, нормативах, политических традициях и бизнес-культуре стран-участниц⁹. Важно понимать, что, если «создатели системы» решают взаимодействовать с «другой стороной», они должны смириться с тем, что не смогут контролировать процесс создания системы таким же образом, каким они привыкли это делать в своей стране. Создание совместной системы Востока и Запада в условиях холодной войны было поразительным примером транснационализации, и этот процесс стал возможным только благодаря «коалициям по созданию системы» (в моей терминологии), которые появились вопреки самым радикальным политическим, идеологическим и военным разногласиям периода холодной войны.

Необходимо отметить, что создание транснациональной системы иногда становится даже более динамичным процессом, чем создание системы в национальном контексте. В книге «Красный газ» демонстрируется, что эффективно работающие коалиции создателей системы могут обратить себе на пользу даже серьезные проблемы, связанные с непростой международной обстановкой и существующими национальными различиями, используя их как возможности для ускорения развития и роста. Западным и восточным «создателям системы» удалось выявить то, что я называю «взаимодополняющими слабыми местами». Речь идет о комплементарных проблемах, которые могли успешно устраняться с помощью усиления транснациональной кооперации и интеграции. Так, например, в 1960-х гг. в СССР были обнаружены богатейшие газовые месторождения, однако развитие советской газовой системы тормозилось в связи с тем, что сталепрокатная промышленность СССР была не в состоянии производить высококачественные стальные трубы. В свою очередь западноевропейские «создатели системы» имели возможность производить такие трубы, но в западных странах не было крупных внутренних газовых ресурсов. Такая ассиметричная ситуация подтолкнула акторов из восточноевропейских и западноевропейских стран разработать соглашение о встречной торговле, согласно которому советский природный газ экспортировался бы в Западную Европу в обмен на поставки стальных труб большого диаметра. Совместная работа транснациональных корпораций «создателей системы» над устранением «взаимодополняющих слабых мест» создала важнейшие предпосылки для усиливающейся энергетической зависимости Европы в период холодной войны.

По мере того как участники договоренности входили в курс дела и налаживали успешную кооперацию, зависимость Европы постепенно увеличивалась. Поначалу обе стороны относились друг у другу с большим недоверием. В такой ситуации было важно, что создатели газовой системы Восток – Запад могли позиционировать экспорт красного газа через железный занавес не как совершенно новое явление, а как логическое продолжение экспорта советской нефти. Более того, «создатели системы» эффективно использовали возможности, которые появились в результате реализации более ранних недорогих пилотных проектов, в качестве тест-кейсов для будущих сценариев. Опыт, полученный благодаря пилотным проектам, подсказывал разработчикам, что они имеют дело с системой, в которой можно успешно коммуницировать и взаимодействовать. Если воспользоваться понятиями, используемыми в теории социальных систем, то можно сказать, что все это облегчало генерирование «резонанса». В свою очередь «резонанс» между советской и западной системами помогал создателям системы выстраивать доверительные отношения¹⁰.

Чтобы сохранить «резонанс» и доверие, СССР должен был демонстрировать, что может поставлять газ в оговоренных объемах и соответствующего качества, а импортеры в свою очередь должны были проявлять готовность принимать поставляемый газ и осуществлять платежи. Если бы этого не происходило, то неизбежно сократились бы шансы на дальнейшее развитие системы. Как оказалось, СССР настолько зациклился на необходимости доказывать западным партнерам свою надежность в качестве экспортера, что оставил собственных потребителей замерзать, поскольку газа для них не хватало.

Пройдя период становления, транснациональный процесс создания системы стал саморегулирующимся процессом, породившим механизм самоусиления положительной обратной связи. Это сподвигло акторов по обе стороны железного занавеса постепенно расширять круг обязательств и поднимать планку ожиданий. В конечном счете эта система, просуществовав более 50 лет, превратилась в развитую транснациональную инфраструктуру с очень высоким уровнем «инерции», если воспользоваться термином исследователей больших технических систем. Благодаря такому высокому уровню инерции все труднее становится изменить направление развития данной системы.

В ряде случаев, как, например, в связи с кампанией против расширения газовой торговли между Востоком и Западом, инициированной США в начале 1980-х гг., экспорт советского газа становился предметом масштабных общественных и политических дебатов, во время которых звучали призывы к радикальным изменениям в этой области и даже к отказу от этой системы. Однако к этому времени данная система стала уже такой мощной, что эти призывы практически не имели шансов быть услышанными. Жизнеспособность системы получила еще одно подтверждение в 1989–1991 гг., в период, когда была разрушена Берлинская стена, когда распался Советский Союз и когда политическая карта Европы была радикальным образом перечерчена. Несмотря на эти экстремальные политические и экономические потрясения, газовая система Восток – Запад и зависимость Европы от российского газа никуда не исчезли и только продолжили развиваться и усиливаться. «Изменить направление» весьма сложно, и это не может не беспокоить тех акторов, которые уже в наши дни считают зависимость Европы от российского газа серьезной проблемой и хотят «что-нибудь предпринять» по этому поводу¹¹.