Садитесь по удобнее, советую взять кружку чая, а я начну:
Эти странности начались вечером.
В этот вечер звёзды, казалось, встали в странный порядок, словно пытаясь передать какое-то послание. Их свет мерцал особым образом, создавая загадочные узоры на небесах. Я начала чувствовать, что в этом звездном танце затаилась какая-то неведомая энергия. Вдруг, одна из звёзд выделилась ярче остальных и, кажется, мерцала в такт моим мыслям. Неведомое влияние начало охватывать меня, словно звезды пытались передать мне свою тайну.
Я люблю смотреть на звёзды, они такие красивые и манящие. Хоть и являются лишь пылью материи.
Ночное небо – это чарующая ткань, вплетенная из тысяч сверкающих алмазов. Звёзды, как искры неведомых космических тайн, выступают на этой бескрайней темной ткани.
Когда смотришь на небесный свод, каждая звезда кажется зажженной древней историей, рассказанной в момент её рождения. Сияющие точки света, словно таинственные замки, в которых хранятся тайны далеких галактик и неизведанных миров.
Некоторые звёзды выделяются своим блеском, будто драгоценные камни в короне ночи. Другие, как скромные свечи, едва различимы, но их существование напоминает нам о бескрайней вселенной и нашем скромном месте в этом космическом танце.
Это мерцание звёзд – это не только красота, но и напоминание о вечности, загадочности и величии космоса, который мы еще только начинаем понимать.
И в тот момент, когда я сидела на улице и смотрела на эти манящие своей красотой материи под названием ''звёзды''. Я что-то почувствовала. Я не могу сказать какое именно чувство я испытала в ту секунду, оно было довольно смешанным. И вроде бы это было чувство страха, а вроде смущения, какой-то странной неловкости и не комфорта.
Обстановка поддалась чарующим переменам, словно волшебный покров окутал окружающий мир. Голубые огоньки, мерцающие в воздухе, создавали впечатление, что звёзды из небес решили приблизиться и весело потанцевать среди нас. Они сверкали синим светом, оставляя за собой слегка мерцающий след.
Музыка, воспевающая своё волшебство, наполнила воздух. Звуки сказочной мелодии заставляли сердце трепетать от ожидания чудес. Это был звук волшебства, которое витало в воздухе, словно магия пробуждённого волшебного леса.
Чарующий мелодичный звук вложил в меня свои волшебные нити, и, как под влиянием заклинания, мои ноги начали двигаться в направлении этой загадочной симфонии. Шаг за шагом, я становилась частью этого волшебного танца.
И вот я заметила, как проносится мимо меня стая изящных голубых бабочек, их крылья рисовали в воздухе волшебные узоры. Они летели в ритм музыки, создавая вокруг себя вихрь сказочной легкости и светлой элегантности.
Но внезапно на горизонте я замечаю темноту, медленно приближающуюся ко мне. Страх охватывает меня, словно неведомая тьма несет в себе что-то зловещее. Моё сердце бьется в унисон с напряженной мелодией, и я, испуганная, пытаюсь ускорить шаги, стремясь уйти от нависшей угрозы.
Огоньки вокруг меня меняют свой цвет на ярко-красный, как предостережение, о возможных опасностях. Музыка приобретает напряженность, будто предвестие чего-то ужасного. Моё сердце бьется так сильно что, кажется, оно сможет выскочить из груди в любую секунду.
Небо, отдавшись атмосфере, становится тёмно-красным, словно предвестие наступления тёмных времен. Тьма стремится обхватить меня, и я, испытывая ужас, бегу, стараясь уйти от теней, глотающих свет и надежду.
Под зловещим налётом, я спешно бросилась по лестнице, словно жизнь зависела от каждого шага. За мной, словно хищная тень, неслись мрак и неопределённость. Быстро захлопнув дверь, я попыталась убежать от нависшей опасности.
Лестница стала моим единственным союзником в этом борьбе с тёмной угрозой. Стены, словно опоры жизни, мелькали рядом, и я едва удерживалась на них, качаясь в ритме собственного напряжённого дыхания. Глухие звуки темноты преследовали меня, и я чувствовала, как каждый момент сгущается в кромешную атмосферу страха.
Стремительно погружаясь в недра этой лестницы, ощущение опасности нарастало. В моем сердце бушевали волны страха, а руки, не в силах сдерживаться, дрожали, подчиняясь напряжению воздуха. Я почти физически ощущала, как зловещая тень вытягивается, пытаясь дотянуться до меня.
Слышались лишь глухие звуки темноты, будто голоса забытых кошмаров, шепчущих свои страшилки. Сквозь мрак лестницы пробивались лишь отдельные лучи света, словно последние призрачные островки безопасности в этом море ночи.
Это было лишь начало, предвестие того, что скрывается в недрах тёмного, загадочного происшествия. Весь этот случай выглядел для меня не только странным, но и крайне пугающим, словно увлекательная сцена кошмара, из которой нет пути к выходу.
Этот случай показался мне весьма странным и крайне пугающим.
Тёмное ощущение, оставшееся после той ночи, стало неотъемлемой частью моего восприятия мира. Каждый вечер, когда солнце замирало, страх застывал в моей душе, словно навсегда вписавшись в контуры моей жизни. На улицу выходить казалось смелым шагом в неизведанный мрак.
Прошло две недели, но тени прошлого преследовали меня в кошмарах. Ночи стали ареной, где мои страхи танцевали в мрачных костюмах. Это были необычайно реалистичные сцены, словно проекции самых страшных уголков моей подсознательности. И яркий свет дня становился моим единственным союзником, выталкивая тьму из моих снов.
Странно было осознавать, что эти кошмары появились вне зависимости от моего образа жизни. Не любитель ужасов, я старался избегать мрачных историй, но, тем не менее, сны становились театром моих самых тёмных страхов. Я не считала себя впечатлительной, но происшествие той ночи оставило на мне след, словно теневой клей, не отпускающий свою добычу.
Это был внутренний бой, где каждая тень ночи переплеталась с моими страхами, создавая бесконечный лабиринт ужасов. Мне казалось, что части меня, которые днём спокойно существуют в свете, ночью раскрывают свою истинную сущность во мраке кошмаров, заставляя меня вновь переживать тот самый момент ужаса.
С того момента, как загадочное происшествие вошло в мою жизнь, я стала неуклонно погружаться в мир книг, исследуя страницы в поисках ответов на загадки, которые касались моего странного опыта. Сквозь слова авторов искала явные или скрытые подсказки, которые могли бы прояснить то, что произошло. Но даже бесчисленные странички, пройденные внимательным взглядом, не предоставили никакой конкретной зацепки.
В моем арсенале было множество знаний, но ни одна книга, ни один исследовательский труд не бросил света на событие, которое оставалось загадкой. Без каких-либо явных указаний на объяснение, оставшись лишь с фрагментами воспоминаний, я осознавала, что некоторые тайны, возможно, не предназначены для раскрытия.
Что касается кошмаров, то они становились своеобразным лабиринтом моей подсознательности. В них просыпались разные страхи, как будто каждая ночь была вратами в новый мир кошмаров. Эти сны становились своего рода мозаикой страхов, подстерегающих меня в самых неожиданных уголках моей собственной психики. Нет конкретных шаблонов, только непрерывный поток переменчивых кошмарных образов, словно калейдоскоп моих внутренних тревог.
Первый кошмар, наверное, был самый страшный:
Этот кошмар мой первый и, возможно, самый страшный.
Я оказалась в мрачном поле. Атмосфера была пропитана серостью, будто слившись с военной маскировкой на машине, которая мчалась вперед. Все оттенки окружающего были выцветшие, будто мир замер в безвременье. Серое небо, бледно-жёлтая трава, словно сухое сено, создавали декор безжизненной пустоты.
Проезжая поле, я встречала безжизненные тела, лишённые голов, рук, ног. Их облик варьировался от багрового до чёрного, а иногда даже серого, с пустыми безжизненными глазами, создавая мрачное зрелище, от которого мурашки бежали по коже.
Остановившись, я заметила одного выжившего. Мои спутники, чьи лица оставались в тени, вынули ружья, заставив меня выйти из машины. Они, угрожая убийством, заставили меня убить того человека, у которого взгляд был наполнен жалостью. Его тело изнурено глубокими ранами, кровоточащими изо всех уголков.
Сердце разрывалось от сострадания, и слёзы текли, но меня принудили спустить курок, лишив жизни этого ужасающе страдающего человека. Однако его мучения продолжались, когда другой из моих спутников, взяв у меня ружьё, начал беспрерывно стрелять в него. Каждая пуля, попадая в уже окровавленное тело, создавала представление ада.
Закончив свой зверский акт, он обернулся ко мне, взглядом, который отражал звериную жестокость. Инстинктивно я попыталась убежать, но получила пулю в голову, словно эхо трагедии продолжалось в моих кошмарах.
Проснувшись в холодном поту, я обнаружила свой взгляд устремлённым на часы, висящие на стене. Сверкая стрелками, они безжалостно подсказывали, что ровно 3 часа ночи – время, когда тьма властвует над миром, а рассудок просыпается.
Этот сон был лишь началом моего странного путешествия.
Весь день, поглощенная мыслями о ночном видении, я теряла нить рабочего процесса. На фоне монотонной работы я застывала, словно увековеченная в кадре внутренних раздумий.
Такие темпы уж точно приведут меня к увольнению, подумала я, пока моя начальница не подошла ко мне, взгляд её пронзал, словно луч фараона в тёмной ночи.
– Кэт, тебе стоит отдохнуть, ты сама не своя.
– А, нет, всё в порядке.
– Я так не думаю, ты весь день какая-то испуганная, да и выглядишь устало. У тебя всё хорошо?
– Да, видимо переутомилась немного.
– Зайди ко мне и подпиши договор, пожалуйста.
– Что за договор? Вы, что увольняете меня?!
– Нет, просто хочу отправить тебя в отпуск на два месяца. Уверенна, он будет тебе только на пользу.
– Спасибо вам большое.
– Я лишь забочусь о своих работниках, ни к чему благодарить меня – сказала моя начальница, с невозмутимой улыбкой на лице.
Зайдя в кабинет моей начальницы, я не увидела ничего не обычного. Возле большого окна стоял стол, на котором лежал свёрток бумаг. Начальница, жестом пригласив меня присесть, улыбнулась и протянула договор.
– Это не увольнение, Кэт, а возможность отдохнуть. Ты ведь и сама понимаешь, последнее время ты как-то не в себе, – сказала она, уловив моё беспокойство.
Развернув договор, я начала читать, и в моменте осеклась. Текст был написан темным, почти чёрным шрифтом, словно поглощая свет вокруг.
Сердце моё замерло. Я подняла взгляд на начальницу, и она лишь кивнула, будто подтверждая мои мысли.
– Не переживай, Кэт, это не увольнение. Просто попробуй взглянуть на это как на нечто новое, возможно, даже интересное, – добавила она с улыбкой.
Оставшись с договором в руках, я внутренне колебалась, но решила довериться этому странному предложению, ведь возможно, ответы на мои кошмары действительно ждали меня в мире снов.
Второй сон:
Мне позвонила бабушка:
– Кэт, можешь, пожалуйста, прийти, мне нужно тебе кое-что отдать?
– Да конечно, скоро буду.
Я пошла сократив путь через парк. Было довольно пусто. Небо немного настораживало меня, оно было белым, как лист бумаги.
Когда я спускалась, по лестнице я заметила, как ребёнок идёт по какой-то длинной палке. Это было довольно на высоком месте. Я бросилась к нему, мне стало очень страшно за него. Когда я забежала в место где он был, то не увидела того что видела с лестницы.
В комнате было красное освещение. Это было похоже на кабинет стоматолога.
Мой взгляд бросился на раковину, там были человеческие останки. Куски кожи, уши, печень, также большое количество крови.
Повернувшись, увидела доктора. Его белоснежный халат весь был в крови. Он мучал человека в кресле. Отрезав пальцы скальпелем.
Он обернулся на меня. Эту физиономию я не забуду никогда. Его глаза были чёрными, абсолютно. Весь рот был в крови, она стекала на белый кафель.
Он направился в мою сторону. Я обернулась и увидела, что дверь закрыта, она не открывалась, и я поникла в панике. Это ужасно смешанное чувство страха, паники и безысходности своего существования слитое в грани с бесконечностью.
Я потеряла сознание.
Очнувшись, увидела, кого-то. Я не могла нормально разглядеть его, по причине того, что он был весь в крови. У него были ушки как у эльфа. И на теле много швов сделанных степлером.
Сама я сидела в кресле, в котором мои руки были прикованы железными оковами. А тот, кто был у стены, был привязан к ней, я не знаю, как это получилось.
Стоматолог спал рядом, сидя в чёрном кресле. Это кресло было будто из разных кусков человеческой кожи.
Тот, кто был привязан к стене, протянул мне свою руку, которую даже рукой уже нельзя было назвать. Это была буквально кость скреплённая мышцами.
Он протянул мне ключи.
Я смогла дотянуться и освободить себя.
– Беги… – прошептал тот, кто был у стены.
Я открыла дверь всё теми же ключами и выбежала.
Доктор проснулся и побежал за мной. Я бежала по лестнице, стены вокруг были измазаны кровью. А ковёр на лестнице был будто пропитан кровью. Каждый раз, когда я наступала на него, издавался склизкий звук, и текла кровь.
Я выбежала на первый этаж и попала в тот кабинет, в котором первый раз увидела этого врача. В этот раз весь кабинет был в крови, со стен стекала кровь, она была не просто красной, она была скорее чёрной или багровой. Врач набросился на меня, после чего я проснулась, снова лёжа в холодном поту.
Тень ночи окутала комнату, и часы, верные свидетели странных снов, безжалостно показывали ровно 3 часа. Это время, повторившееся второй день подряд, словно невидимая рука играла с ним, вызывая внутреннее беспокойство.
Весь день, словно ткачи сумрачного покрывала, меня преследовали мысли о времени и его загадочной регулярности. Даже самый слабый шорох становился мучительным звуком, а каждый мельчайший звук подчеркивал таинственность вокруг. Я бродила, словно по игольной грядке, вечно ожидая следующего загадочного момента, который висел в воздухе, подобно зловещему шепоту.
Сон третий:
На улице собрались мы, группа детективов в поисках тайны, мрак ночи плел вокруг нас свои загадочные нити. Взлетающие пары света от фонарей проливали свет на наш путь, создавая тени, играющие в свои собственные загадки.
Разговаривая в шепоте, мы следовали за инструкциями, неясно понимая, кого именно мы ищем. Внезапный оклик остановил нас в нашем движении, и мы, словно часть мистического ритуала, направились к источнику зова.
Там, под петлями тусклого света, мы обнаружили багровый труп, лицо которого словно стерто невидимой рукой времени. Безвольная фигура погружала нас в бездну загадок, и этот безликий облик стал свидетелем какого-то мрачного прошлого.
