Магма

«Когда мы начали встречаться, у меня были принципы. Разные взгляды и представления о совместной жизни. Что люди не должны ссать на того, кого любят, что не должны спать со всеми подряд, пока другой в подвешенном состоянии ждёт. Анальный секс был мне противен, мне не нравилось делать минет, и когда я ему говорила, что никогда не буду всего этого делать, его это как будто заводило. После того, как мы начали жить вместе, он сказал, что с самого начала знал, что изменит меня, что я буду с ним в одной команде»На первый взгляд возлюбленный Лильи прекрасен и снаружи, и изнутри: статен, красив, начитан, знаток постструктурализма и древних языков, убеждённый вегетарианец. Проблема лишь в том, что он мудак, и это не лечится. Прикрываясь тяжёлым детством в компании жестокого отца, мужчина манипулирует своей возлюбленной, постепенно доводя её до эмоционального опустошения. Уровень шума от тревожных звоночков и рябь в глазах от красных флажков превышают все допустимые нормы, однако девушка считает, что проблема в ней.«Магма» хоть и не претендует на автобиографичность, охотно использует приёмы, полюбившиеся автофикшну: искренность и подлинность переживаний не вызывают сомнений. С помощью повествования от первого лица, Торе Хьерлейвсдоттир удаётся перенести читателя не только в голову своей героини, но и под кожу. Роман наполнен физическими ощущениями боли и страдания, главное из которых – жжение. От ссадин, слёз, от горячей магмы, которая заполняет вены и через грубые порезы изливается на кожу после очередного превращения принципов в ничего незначащие слова. Все границы личного или допустимого не столько постепенно стираются, сколько одномоментно уничтожаются разрушительной силой токсичных отношений.Как ни странно, надрыву Лильи, что скрывается за её словами, почти не находится места в самом нарративе. «Магма» написана так, словно бы перед нами не хроника разрушения личности, а девичий дневничок, в котором с лёгкой иронией описываются всякие ничего не значащие глупости, типа очередной ссоры с родителями или вечеринки в компании школьных друзей. Этот контраст между текстом и подтекстом, реальностью объективной и той, что Лилья пытается нормализовать через текст, объясняя и оправдывая свершаемое над ней насилие, одновременно раскрывает механизмы работы газлайтинга и демонстрирует общепринятые нормы разговора о психологическом насилии.

Я даже не знаю, с чего начать.Ладно, начать нужно с азов.Её зовут Лилья, ей двадцать лет и она бесповоротна влюблена в своего парня. Точнее, он не её парень.Точнее… Ну знаете, они вместе живут, но статусности в этих отношениях никакой.Он изменяет, он ограничивает её свободу, он подавляет и лепит девушку под себя.Это яркий пример стокгольмского синдрома. Главная героиня всё прекрасно понимает, но не может закончить эти отношения.Горький роман. В нём много боли, хоть я и повторюсь, что страниц там – кот наплакал.Но именно по этим отрывкам можно понять и прочувствовать все эмоции этих бедовых отношений.Это многим знакомое «да, мне с ним плохо, но я не могу от него уйти.»И причин для этого «не могу уйти» зачастую девушки просто находят миллион.Это сложно – закончить. Страшно закончить.Но наступает момент, самый пик, когда дальше просто некуда.Ты либо уйдешь, либо потеряешь саму себя как личность.Мне очень понравился роман и не понравился совершенно, потому что некоторые моменты откликались во мне, либо эти моменты я замечала в отношениях своих подруг.И от этого морально становится плохо, потому что в своей голове ты также врёшь сама себе и отрицаешь очевидное.

На мой взгляд «Магму» нельзя назвать художественной прозой. Даже для заметок в блоге текст недостаточно яркий. Все герои, включая бесцельно слоняющуюся по жизни главную героиню, неприятные и пустые, развития характеров тоже не происходит. «Возлюбленный» героини как был сволочью, так и остался, разве что она глубже погрузилась в апатию и депрессию. К тому же с самого начала было понятно, что такие мудаки как он не меняются, так что любовь героини к нему – ее осознанный выбор. Может, я циничная сволочь, но мне даже не очень жалко ее было. В конце концов, она девушка хоть и незрелая, но вполне себе совершеннолетняя.Ни малейшего дуновения колоритного исландского быта, кроме парочки традиционно трудновыговариваемых названий тут тоже нет, так что мне совершенно не за что зацепиться. Зато послевкусие остается какое-то прогоркло-зловонное в том числе благодаря обилию телесных подробностей. Я понимаю, что писательница добивалась ровно такого эффекта, чтобы показать абьюзивные отношения с кровавой изнанки, но я не вижу, как конкретно эта книга может помочь людям находящимся в похожей ситуации, сделать что-то иначе.