000
ОтложитьЧитал
1
Роман сидел на старом обшарпанном стуле со сцепленными на голове руками и зевал. На столе перед ним лежала тетрадь с лекциями, он учился в аспирантуре «юрфака», надо было читать, но желания не было совершенно.
День выдался холодным и сырым, за окном прозябал поздний октябрь, а на опорнике было тепло, даже по-своему уютно. Ситуацию мог немного исправить кофе, благо имелась банка с растворимой горечью, но заставить себя встать Роме не представлялось возможным.
Вдруг в тишине, загипнотизированной гудением люминесцентных ламп, раздался громкий трескучий звонок телефонного аппарата. Роман вскинулся и дрожащей от выброса адреналина рукой снял трубку:
– Ало! Ало! Это милиция? – затараторил взволнованный женский голос.
– Да! Участковый Соколовский слушает!
– Вы знаете… – тут в трубке загремело.
– Говорите, я слушаю!
– Я – Ступникова Галина Ивановна! Сегодня гуляла с собакой, я пенсионер, не работаю, и значит, как обычно, проходила по бульвару, ну, вы знаете, Октябрьский бульвар, который в шоссе упирается! Вот, значит, почти до конца с Артемоном дошла и вижу, на скамейке мужчина сидит. Ну, даже не сидит, а как бы привалился на скамейку боком. Я подумала – пьяный, но на всякий случай решила посмотреть поближе, проверить, вдруг человеку плохо стало? Подошла, значит, и смотрю…
Тут женщина всхлипнула, и начала громко сморкаться, заставив Рому убрать трубку от уха:
– Вы продолжайте, Галина Ивановна, что вы увидели?
Женщина шумно вздохнула, ойкнула и заговорила дальше:
– Ну, я, значит, подошла и смотрю, у него лицо бледное такое, как мел, а руки… Руки все в крови!
– Вы скорую помощь вызвали? Назовите точный адрес, пожалуйста!
– Да… Я как домой с Артемоном прибежала – сразу и вызвала, значит, потом сразу вам позвонила! Октябрьский бульвар, девять, там, на предпоследней скамейке!
Роман записал личные данные женщины, обещал разобраться, и, попрощавшись, положил трубку…
2
Серёжа рос в интеллигентной семье врачей, до тех пор, пока мальчику не исполнилось двенадцать лет, в их семье была большая Тайна, и тайна эта заключалась в том, что его усыновили. После тяжёлых родов и гибели биологической матери, его будущий приемный отец – врач реаниматолог, выходил находящегося при смерти младенца. Родственники новорожденного написали отказ, и мужчина решил взять его себе, назвав Серёжей в честь своего отца, Заслуженного врача РСФСР. Своих детей у него с женой не было, и после семейного совещания, супруга согласилась омолодить их стареющий брак.
Серёжа рос замкнутым мальчиком, с малых лет он отличался умом, физической силой и любознательностью. Факт того, что в семье он не кровный ребёнок вовсе не расстроил его, а наоборот, вызвал странное чувство удовлетворения. Дело было в том, что своих ненастоящих родителей он не смог полюбить, но относился к ним с уважением и был хоть и не ласковым, зато беспроблемным ребенком.
Сергей, в отличие родителей, к медицине был равнодушен, но вопрос о том, в какой ВУЗ в будущем будет поступать чадо в их семье всерьёз не поднимался.
А настоящий, неподдельный интерес в нём разжигала научная фантастика, книги и журналы о покорении космоса, о экспедициях в неисследованные уголки земли, что, правда, было вполне нормально для советского мальчишки родом из конца шестидесятых.
3
Роман шёл по бульвару, морщась от колючего порывистого ветра, уже издали были видны суетящиеся рядом со злополучной скамейкой люди в белом – приехала «скорая».
Подойдя и представившись, он осмотрел потерпевшего, тот действительно был белый, как смерть, одет прилично, ногти на руках ухоженные – явно не работяга.
Медики сняли с мужчины пальто и срезали рукава пропитанной кровью рубашки, чтобы остановить кровотечение и наложить повязки на обезображенные ранами руки:
– Как думаете, он сам себя так или помогли?
– Да, хрен его знает, повреждения довольно странные, как он после такого оделся и куда-то пошёл – уму непостижимо, повезём бедолагу в больницу, а сам или не сам, это уж скорее ваша работа! Кровопотеря большая, можем потерять…
Роман проверил одежду мужчины. Документов не обнаружилось, был кошелёк, причём с деньгами, носовой платок, часы… Ничего необычного.
4
С новой и, как впоследствии выяснилось, главной страстью своей жизни, Серёжа познакомился в шестнадцать лет, оканчивая школу с углублённым изучением математики.
В Серёжином классе появился новый ученик – Вася, он, вместе с родителями, вернулся на историческую родину из капиталистического Бонна, где его отец работал в посольстве СССР. Сергей в классе особо ни с кем не дружил, так, приятельствовал с несколькими мальчишками, но новенький быстро вызвал у него интерес, и вскоре, как наивысшую для Серёжи меру признания – уважение.
Вася, видевший своими глазами другую заграничную жизнь, был самым настоящим инопланетянином в глазах своих одноклассников и даже некоторых учителей. Он обладал невиданной для обычного ребёнка широтой взглядов и невесть откуда взявшимися энциклопедическими знаниями в самых неожиданных сферах. Несмотря на всё это, учился «инопланетянин» весьма посредственно, справедливо рассчитывая, что его отец вскоре получит новое забугорное назначение, тем более соседствующий с Васей по парте Серёжа регулярно давал новичку списывать, уберегая его дневник от алого цвета.
Однажды, друзья болтали о всяком разном и в ходе беседы выяснилось, что у Васиного отца довольно необычное хобби, он собирает и переводит старинные документы, связанные с тайными обществами Германских земель, в частности с баварскими иллюминатами, Туле и розенкрейцерами…
Когда Серёжа первый раз пришёл к другу в гости, родителей дома не было. Вася провел экскурсию по богато обставленной, полной импортных вещей квартире и показал отцовскую библиотеку. Пока Серёжа, бегая глазами по полкам стеллажей вытаскивал и листал наугад диковинные книги, украшенные необычными картинками и странными символами, Вася рассказывал о жизни Адама Глауэра, как раз его отец переводил какие-то письма и дневники, связанные с этим человеком, самозабвенно описывая перипетии жизни не слишком удачливого оккультиста. Серёжа большую половину не понимал, но это не помешало ему погрузиться в новый, полный тайн и опасностей удивительный мир.
Возвращаясь домой, он интуитивно почувствовал, что нашел то, что ему по-настоящему интересно…
5
На следующий день Роман поехал в городскую больницу для проведения опроса пострадавшего, если тот вообще был жив и был в состоянии говорить.
Прибыв на место, он по-спортивному ловко взлетел на широкое крыльцо главного корпуса больницы, построенного в монументальном стиле советского классицизма, и, дёрнув тяжеленную дверь – зашёл внутрь.
В вестибюле, махнув удостоверением перед носом пожилого вахтера, молодой человек стянул с плеч намокшее пальто и поднялся на второй этаж, где была ординаторская реанимации. Там он нашёл врача, к которому был прикреплён его «подопечный»:
– Сергей Александрович, чего там у него? В сознание приходил?
– Слаб, кровопотеря большая, утром был в сознании. Сестра говорила, он бормотал что-то такое, странное, вероятно бред. Ром, ты с ней сам поговори, я особо в подробности не вдавался. А так, вот что могу сказать, сам себе он такие повреждения навряд ли мог нанести, да и вообще, странные какие-то раны и не понятно, зачем их так наносить… Сейчас тебе с ним поговорить не удастся, ему хуже стало, ты с Леной медсестрой пообщайся, и к Петровичу в морг зайди, он его уже осматривал, очень озадачен был, между прочим…