Пролог
Шотландия, 1446 год
– Болван!
– Дерьмо собачье!
Услышав детские голоса, Кормак Армстронг слабо улыбнулся, медленно погружаясь в забытье. Громкие звуки ребячьей перепалки, в то время как он истекал кровью, показались ему жестокой насмешкой судьбы. Им овладела неодолимая грусть. В памяти ожили детские ссоры с братьями, и в сердце возникла боль от сознания того, что он никогда больше не увидит своих близких.
– Ты урод!
– Я? Ха! Сам ты урод, и к тому же дурак!
Началась драка, В холодном влажном утреннем воздухе слышались крики дерущихся и голоса других детей, подбадривающих своих фаворитов. По-видимому, по ту сторону кустов, укрывавших его, собралась целая ватага ребятишек, и Кормак молил Бога, чтобы никто из них случайно не забрел к нему и не стал свидетелем его кончины. Увидев, что его молитвы остались без ответа, он обреченно выругался.
Перед его угасающим взором возникла маленькая хрупкая девочка с большими зелеными глазами и копной густых черных волос. Девочка протиснулась сквозь кусты и опустилась около него на колени. Она была очаровательным созданием, и Кормак всей душой желал, чтобы малышка поскорее ушла. Он не думал, что враги преследуют его, но, возможно, он ошибался, и тогда они могут оказаться здесь и грубо отшвырнуть ребенка, покалечив его или даже убив.
– Уходи отсюда, девочка, – потребовал он хриплым нетвердым голосом, едва шевеля губами. – Забери своих товарищей и уходите как можно скорее.
– Но ты истекаешь кровью, – сказала она, внимательно посмотрев на него.
Глаза Кормака приоткрылись чуть больше, когда она коснулась маленькой мягкой рукой его лба. Ее голос был удивительно низким и проникновенным для такой маленькой девочки. «Почти как голос взрослой девушки», – подумал Кормак.
– Да, – согласился он, – и скоро я умру, а это зрелище не для таких красивых глаз.
– Нет, ты не умрешь. Моя мама умеет излечивать тяжелые раны. Я Элспет Мюррей.
– А я Кормак Армстронг. – Он был поражен тем, что нашел в себе силы пожать маленькую ручку, протянутую ему. – Не надо говорить маме обо мне.
– Но ты погибнешь, если не остановить кровотечение. – Послушай, девочка, я истекаю кровью, потому что меня пытались убить.
– За что?
– Они считают меня убийцей.
– А ты действительно кого-то убил?
– Нет.
– Тогда моя мама поможет тебе.
На самом деле Кормак всей душой желал, чтобы девочка позвала свою мать и та вылечила его. Ему совсем не хотелось умирать из-за преступления, которого он не совершал.
Он не должен погибнуть, по крайней мере до тех пор, пока не смоет пятно позора со своего несправедливо замаранного имени. Кормак поморщился от боли.
– О, бедняжка, – посочувствовала ему девочка, – тебе больно. Тебе нужен покой. Скажу ребятам, чтобы они перестали орать.
Прежде чем он успел возразить, она поднялась и исчезла в кустах.
– Вы можете наконец заткнуться? – крикнула Элспет удивительно громким и требовательным голосом. – Здесь человек истекает кровью, ему нужен покой! Пейтон, быстренько сбегай домой и найди Дональда или отца. Приведи кого-нибудь, этого юношу надо спасать.
Когда она вернулась к нему, Кормак сказал:
– Я не юноша, а мужчина. – Затем он тихо выругался, увидев других детей, пробирающихся сквозь кусты.
– Сколько тебе лет? – спросила Элспет, снова погладив его лоб.
– Семнадцать. – Кормак удивился, чувствуя облегчение от прикосновения этой маленькой ручки.
– А мне сегодня исполнилось девять, и потому к нам приехали родственники. Но ты все-таки еще юноша. Мой отец говорит, что те, кому меньше двадцати одного года, являются юношами или девушками. Он так сказал моему кузену Корделу, когда тому исполнилось шестнадцать и мальчишка начал хвастаться, что у него есть лошадь, как у настоящего мужчины.
– Да, – подтвердила кареглазая малышка, которая была еще меньше Элспет. Она присела рядом с ним. – Дядя Балфур говорит, что юноша, прежде чем объявить себя мужчиной, должен получить шпоры, как символ рыцарского достоинства, обзавестись женой и детьми и с честью выполнять свои обязанности. Почему у него течет кровь, Элспет?
– Потому что в его теле две большие дырки. Звери. – Элспет слегка улыбнулась, а остальные дети захихикали.
– Я вижу. А почему его ранили?
– Кто-то пытался отомстить ему за убийство, которого он не совершал.
– Послушай, девочка… – Кормак оглядел стоящих в ряд миловидных ребятишек, затем остановил свой взгляд на Элспет. – Я сказал тебе, что невиновен, но ты же не можешь быть так уверена, что это правда.
– Я не сомневаюсь, что ты невиновен, – твердо заявила Элспет.
– Никто не может обмануть ее, – сказал высокий худенький мальчик, стоявший слева от Кормака. – Я Эван, ее брат, и должен сказать, иметь с ней дело очень нелегко.
Кормак слегка улыбнулся, затем серьезно посмотрел на мальчика, который выглядел немного старше Элспет.
– В таком случае твоя сестра должна знать, что я не вру, когда говорю, что смертельно ранен и что меня нужно предоставить моей судьбе. А вам всем надо поскорее вернуться домой, пока опасность, следующая за мной по пятам, не добралась до ваших ворот.
Мальчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но быстро закрыл его. Кормак проследил за его взглядом. Эван смотрел на сестру. Она сидела, выпрямив спину и неотрывно глядя на своего растерянного брата. Выражение ее маленького личика было не по-детски строгим. Кормак легко мог понять нежелание мальчика спорить с ней.
– Эван, почему бы тебе вместе с другими ребятами не подумать, из чего можно было бы соорудить носилки? – сказала Элспет. – Но прежде дай мне бурдюк, который ты стащил у Дональда.
– Я ничего не брал, – возразил было мальчик, но затем выругался, протянул бурдюк Элспет и исчез вместе с остальными мальчишками.
– Ничего страшного, если парень и приложился к бурдюку, – сказал Кормак.
– Я знаю, что Дональд обычно держит там крепкие напитки, и, думаю, тебе это сейчас нужнее. Эван сможет испытать свою выносливость в другой раз.
Элспет продемонстрировала удивительную силу, когда, просунув свою тонкую ручку ему под спину, помогла сесть. Кормак поперхнулся, сделав глоток, но почувствовал, как по телу разлилось тепло.
– Эвери, пойди и принеси воды, – скомандовала Элспет. Затем, когда та убежала, она посмотрела на двух оставшихся девочек. – Бега, Морна, кто-нибудь из вас дайте мне свою сорочку, чтобы я могла перевязать раны. Мне нужны два больших куска материи.
– Почему бы тебе не воспользоваться своей? – проворчала маленькая светловолосая девочка. – Меня будут ругать.
– Не будут, если ты поможешь человеку, истекающему кровью, Бега.
Когда обе маленькие девочки попытались разорвать свои сорочки, Кормак посмотрел на Элспет.
– Эта работа не для таких малышек.
– Да, но неизвестно, сколько придется ждать, пока Пейтон приведет взрослых, поэтому мы сами попробуем остановить кровотечение. Моя мама целительница, и я тоже знаю кое-что. Выпей еще немного вина.
– Это не вино, – пробормотал Кормак и сделал еще глоток.
Элспет улыбнулась, и он невольно подумал, что она будет очень красивой, когда станет взрослой.
– Я знаю это, как и многие наши родственники. Но отец жены Дональда был ужасным пьяницей, и она, будучи очень набожной, тревожится, когда ее муж тоже попивает дьявольский напиток. Поэтому он прячет его в бурдюк, предназначенный для воды. Но мы-то все знаем, что наш Дональд никогда не станет пьяницей. У него нет такой склонности, хотя он любит время от времени выпить чего-нибудь горячительного с другими мужчинами. Мы не обращаем на это внимание. Думаю, его жена тоже давно разгадала его хитрость.
– Если у тебя бурдюк Дональда, значит, сам он находится где-то поблизости. Ведь маленькие дети не должны гулять без присмотра. Так где же Дональд?
– О, боюсь, мы поступили нехорошо, ускользнув от него. Мы убежали из Донкойла, и прошло уже немало времени, так что мой отец может хватиться нас. Это значит, что скоро от бедного старого Дональда потребуют ответа.
– Так где они, Дональд?
Дональд вздрогнул и встал, стараясь твердо держаться на ногах перед разгневанным лэрдом Донкойла и его двумя братьями, пристально смотрящими на него. Казалось, Балфур с братьями Найджелом и Эриком готовы были избить старика до бесчувствия. Дональд же в данный момент желал лишь одного – сделать хороший глоток из своего бурдюка.
– Я не знаю, – ответил он и поспешно отступил перед рассерженными братьями. – Они были рядом, а потом вдруг исчезли. Я искал их целый час.
– Наши дети находились без присмотра целый час?
Пока Дональд раздумывал, что ответить, к ним подбежал Пейтон и, схватив своего отца, Найджела, за руку, задыхаясь, сказал:
– Ты должен скорее пойти со мной, папа. Найджел повернулся к нему;
– Что-то случилось с детьми?
– Нет, с нами все в порядке. – Он взглянул на побледневшего Дональда. – Извини, что мы убежали от тебя.
– Теперь это не имеет значения, сынок. Скажи, где остальные? – поторопил его Найджел.
– Я покажу. – Пейтон повел мужчин к Элспет и другим детям. – Элспет нашла раненого, истекающего кровью, и послала меня за помощью.
Найджел мельком взглянул на своих нахмурившихся братьев. Было много причин, по которым на земле Мюрреев мог оказаться раненый мужчина. Они ускорили шаг, и Дональд последовал за ними, держа под уздцы лошадей.
– Извини, что причинила тебе боль, Кормак, – сказала Элспет, стирая пот с его лица влажной тряпкой, – но мне кажется, я остановила кровотечение.
– Да, ты сделала все очень хорошо, девочка, – сказал он, с трудом ворочая языком.
– Моя мама зашьет раны на твоем боку и ноге.
– Я не знаю, как отблагодарить тебя, но сейчас не могла бы ты оставить меня и уйти? Я не уверен, что освободился от преследователей, и мне было бы больно видеть, если ты пострадаешь из-за меня, когда они появятся здесь. Они могут причинить вред тебе и другим детям.
– Вот поэтому Звери, Морна и Биг высматривают чужаков.
– Ты очень упрямая.
– Да, меня за это иногда ругают. Но я помогу тебе.
– Меня преследуют…
– Я знаю, что это такое. Моя тетя Гизела тоже подвергалась преследованию, и мы помогли ей. Ее тоже несправедливо обвинили в убийстве. А сейчас кто-то оклеветал тебя и теперь старается заставить заплатить за преступление, которого ты не совершал.
Прежде чем Кормак успел прийти в себя от такой откровенности, появилась Эвери и сообщила:
– Сюда идут наши отцы.
Едва девочка произнесла это, как Кормак обнаружил, что на него пристально смотрят трое вооруженных мужчин с суровыми лицами. Он инстинктивно протянул руку к своему мечу, но того не оказалось на месте. Затем Кормак увидел, как мальчик, приведший взрослых, протянул его меч мужчине с янтарными глазами. Кормак чувствовал, что у него нет сил защищаться, к тому же он мог допустить серьезную ошибку, если бы направил свой меч против людей, которые, похоже, пришли помочь ему. И все же он был огорчен тем, что ребенок сумел так незаметно разоружить его. Вдобавок его маленькая зеленоглазая спасительница извлекла нож из его сапога и протянула высокому широкоплечему мужчине с каштановыми волосами и карими глазами, а затем продолжила протирать влажной тряпкой его лицо.
Балфур Мюррей посмотрел на свою маленькую дочку:
– Ты убежала от Дональда?
– Да, – ответила она, медленно протягивая ворчащему Дональду его бурдюк.
– Ты же знаешь, что этого делать нельзя.
– Да, но иногда мной овладевает непослушание.
– Что ж, в следующий раз, когда тобой овладеет непослушание, постарайся вспомнить, что за этим последует суровое наказание. – Балфур огляделся и увидел только четырех девочек. – А где остальные дети?
– Они сооружают носилки для этого парня, – ответила Элспет.
– Думаешь, я заберу его в Донкойл? – Да.
– Ты все время притаскиваешь к нам слабых и изувеченных.
– Он не изувечен, а истекает кровью.
Балфур пристально подсмотрел на юношу, о котором так заботилась его дочь. Густые темно-каштановые волосы удивительно сочетались с ясными голубыми глазами. Балфур отметил правильные черты лица раненого. Тело его было по-юношески худощавым, однако со временем он должен был стать высоким и сильным мужчиной. Балфур подозревал, что все с радостью примут юного красавца. Элспет было всего девять лет, но, похоже, в данном случае ею руководило не только обычное стремление заботиться о любом страдающем создании. Балфур тоже был склонен без вопросов помочь этому молодому парню, однако осторожность не помешает.
– Я сэр Балфур Мюррей, лэрд Донкойла, а это мои братья, сэр Найджел и сэр Эрик. – Он поочередно кивнул на своих спутников. – А кто ты и почему отказался в таком состоянии здесь, на моей земле? – спросил Балфур без малейшего намека на милосердие.
– Я Кормак Армстронг, сэр, а здесь нахожусь потому, что совсем обессилел. Вообще-то я пробирался к своим родственникам на юг, – ответил Кормак.
– Где твоя лошадь?
– Бродит где-нибудь, ведь я потерял сознание и свалился с нее.
– Кто ранил тебя и почему?
– Meня преследуют люди из клана того человека, в убийстве которого я был обвинен. – Кормак тяжело вздохнул, когда все трое мужчин схватились за свои мечи, глядя на него с подозрением.
– Ты действительно сделал это? – Нет.
– Почему я должен верить тебе? – спросил Балфур, слегка расслабившись.
– Я могу дать только честное слово. – Кормак надеялся на скорое решение своей судьбы этими людьми, потому что не был уверен, что сможет оставаться в сознании долгое время. – Я невиновен.
– Мальчики принесли носилки, – сообщил Найджел.
– Что ж, посмотрим, достаточно ли они крепкие, – откликнулся Балфур. – Пожалуй, мы отнесем этого парня в Донкойл. – Он посмотрел на Кормака: – Кто обвинил тебя в убийстве?
– Человек из клана Дугласов. – Кормак не удивился, увидев, что Балфур и Эрик вздрогнули и насторожились.
– Говоришь, из клана Дугласов? У тебя хватит сил рассказать нам всю историю?
– Попытаюсь. Я ухаживал за девушкой, но ее семья решила выдать ее замуж за одного из Дугласов, так как у того было больше земли и денег. Я не мог смириться с этим и, дав волю своему гневу и ревности, во всеуслышание проклинал его, так что, когда через полгода после свадьбы этого человека нашли мертвым с перерезанным горлом, все решили, что это сделал я. Но я не убивал его. Однако у меня не было никаких доказательств невиновности, поэтому мне пришлось бежать. Вот уже два месяца, как я скрываюсь.
– И Дугласы преследуют тебя?
– Не все, а только представители небольшой ветви этого клана. Однако любой из Дугласов относится ко мне недоброжелательно и никто не желает помочь разобраться в этом деле.
– Ты задал мне непростую задачу, парень. То ли поверить тебе, сохранить жизнь и тем самым навлечь гнев могущественного клана Дугласов, то ли оставить тебя умирать или даже выдать Дугласам, хотя, возможно, ты и не виновен. Ты просишь меня рискнуть очень многим, поверив только твоему честному слову.
– Он ни о чем не просит, это я прошу, – вступилась за юношу Элспет. – И ты должен учесть еще одну вещь, которая говорит в его пользу, отец.
– Что ты имеешь в виду?
– С того момента, как я нашла его, он все время старался отослать меня отсюда, предоставив его своей судьбе. Он все время говорил об опасности, которая мне грозит из-за того, что его преследуют.
– Но ты у меня очень упрямая девочка. – Да.
Балфур улыбнулся дочери, затем встал в ногах Кормака.
– Эрик, давай уложим этого несчастного на носилки и отнесем к Молди, чтобы она могла заштопать его.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно, Балфур? – спросил Эрик, подходя к Кормаку.
– Не совсем, но разве убийца стал бы отказываться от помощи, заботясь о маленькой глупышке?
– Я не глупышка, – проворчала Элспет, следуя за отцом. Эрик и Балфур обменялись улыбками, затем Эрик сказал:
– Я тоже так думаю, однако молю Бога, чтобы этот парень поскорее выздоровел и покинул Донкойл, пока клан Дугласов не узнал, что мы помогли ему. Конечно, это может показаться трусостью, но…
– Ты прав. Он не из нашего клана и не является ни нашим другом, ни сыном нашего друга. – Балфур посмотрел на Кормака, и они с Эриком уложили его на носилки. – Бог даст, ты поправишься и снова будешь полон сил, парень, но после этого ты должен покинуть нас. Понятно? – спросил он, всматриваясь в бледное, покрытой потом лицо юноши.
– Да, понятно. Я еще не потерял сознания, – ответил Кормак.
– Хорошо. Ты видел богатство, которое я должен охранять. – Балфур бросил взгляд на детей, – Клан Мюрреев немногочислен. Если мы даже призовем всех своих союзников, нас все равно будет слишком мало, поэтому мы не хотим навлечь гнев клана Дугласов на наши головы. – Балфур сделал знак Дональду, чтобы тот закрепил носилки на своей лошади.
– Думаю, что никто, включая самого короля, не смог бы собрать достаточно союзников, чтобы противостоять Дугласам, – заметил Кормак.
– Да, ты заимел очень могущественного врага, парень.
– О, я не сомневаюсь в этом, – прошептал Кормак, теряя сознание.
– Он не умер? – тихо спросила Элспет дрожащим голосом, коснувшись бледной щеки Кормака.
– Нет, моя девочка. – Балфур подхватил дочку на руки и, после того как его братья и Дональд усадили маленьких детей на своих лошадей, взял под уздцы жеребца с закрепленными носилками и направился к Донкойлу. – Бедняга очень ослабел от потери крови, но, я думаю, он скоро поправится, раз у него хватило сил так долго оставаться в сознании и разумно говорить.
– А когда он окрепнет, ты прогонишь его?
– Я должен сделать это. Конечно, можно обнажить меч и встать на защиту твоего раненого парнишки, так как, похоже, с ним поступили несправедливо, однако это обошлось бы нам слишком дорого. Мы можем восстановить против себя даже короля.
– Понимаю. – Элспет обвила худенькими ручками шею отца и поцеловала его в щеку. – Ты должен сделать выбор между всеми нами и этим парнем, о котором, ничего не знаешь. Я тоже думаю, что ему следует идти своей дорогой, так как только он знает, где искать правду, которая даст ему свободу.
Кормак стоял на ступеньках замка Донкойл, когда ему подвели оседланную лошадь. Мюрреи вылечили его и предоставили кров на два месяца, чтобы он восстановил свои силы. Ему очень не хотелось покидать этот замок – и не только потому, что он снова мог наткнуться на Дугласов. Кормак не мог припомнить более приятного и гостеприимного места. Он был дружен со своими братьями, но никогда не чувствовал себя счастливым в своем доме, потому что родители ненавидели друг друга и постоянно ссорились.
Кормак выпрямился, расправив плечи. Не может же он вечно прятаться в Донкойле. Он должен смыть позор со своего имени. Повернувшись к леди Молди, он вежливо поклонился, затем взял ее руку и поцеловал. Когда же он поднял голову, намереваясь попрощаться и еще раз поблагодарить ее за заботу, перед его лицом возникла маленькая грязная ручонка.
– Элспет, дорогая, – сказала Молди, пряча улыбку, – ты не должна требовать, чтобы мужчина целовал тебе руку. – Она наклонилась к своей маленькой дочке. – К тому же, думаю, сначала тебе не мешало бы вымыть руки.
– Она сейчас вернется, – сказал Балфур, обнимая жену за плечи и провожая взглядом Элспет, которая мгновенно убежала. – Тебе надо подыграть ей немножко, – обратился он к Кормаку.
– Я не возражаю. Это самое малое, что я могу сделать для этой девочки, – ответил тот. – Сейчас я был бы кормом для воронья, если бы она не нашла меня. По правде говоря, мне до сих пор трудно понять, как это произошло. – Он слегка потрепал севшего у его ног покрытого шрамами одноглазого пса Кентербери, которого выходила Элспет.
– У нашей дочки определенно есть дар находить пострадавших, нуждающихся в помощи, – заметила Молди.
Кормак улыбнулся:
– И вы должны всех их лечить.
– Да, – смеясь, сказала Молди. – Слава Богу, она по крайней мере понимает, что не все раны можно вылечить.
А вот и она! – Молди закусила губу, чтобы не расхохотаться. – И с тщательно вымытыми руками.
Элспет остановилась перед Кормаком и протянула ему руку. Кормак старался не смотреть на Балфура и Молди, которые едва сдерживали смех. Лицо и платье маленькой Элспет были, как и прежде, чем-то перепачканы, но рука, протянутая ему, сияла необычайной чистотой. Кормак покорно взял эту маленькую ручку и поцеловал. Затем, еще раз поблагодарив Мюрреев, вскочил в седло и быстро умчался, готовый продолжать борьбу за справедливость.
Балфур приподнял загрустившую дочку и поцеловал ее в щеку.
– Он крепкий парень, и у него все будет хорошо.
– Да, Но, по-моему, пройдет немало времени, прежде чем он сможет восстановить свое доброе имя.