Гномон

Бестолковая претенциозная чушь в стиле «Чёрного зеркала», если вдруг кто ещё помнит этот некогда популярный сериал. Ник Харкуэй им явно обсмотрелся. Только вместо свиньи он натягивает на глобус акулу. В остальном – никаких отличий.В Гномоне хронометраж 800 с лишним страниц, а я совершенно не представляю, о чём писать в рецензии. Читать эту книгу – всё равно, что жевать пчелиные соты. Вроде и вкусненько в начале, а спустя пару минут ты осознаёшь, что у тебя во рту перекатывается ком воска. Такое себе. А для жвачки такой объём – сплошной деструктив и головная боль. Я поэтому и Кинга не люблю: сколько бы много ни визжали его фанатки о «глубинно прописанной психологии», я чувствую, что тону.Тут воды ещё больше. Вся книга – вода. Как иначе бы на страницах могла плавать гигантская цифровая акула?Помимо ЧЗ, сие творение страшно напоминает Облачный атлас , только написано куда хуже. Наверно не с проста у меня возникают подобные ассоциации, раз всё вышеперечисленное – результат мыслительного процесса британцев, причём плюс-минус в одни и те же года. Очень похожие и мотивы, и сюжеты, и подымаемые темы.Сюжет строится на нескольких, на первый взгляд, не связанных между собой историях. Какая между ними взаимосвязь – называется, додумайтесь сами, потому что автор так много всего навертел, что сам поплыл. К чему в принципе логика происходящего, если можно накинуть тонну-другую патетики?Мьеликки Нейт, основная из персонажей, за которыми мы будем наблюдать, инспекторша в недалёком будущем, где за всеми ведётся тотальная слежка, а неугодным форматируют мозг, делая из них жизнерадостных аутистов. Нейт исправно работает на систему, пока автор не может решить, пишет он утопию или антиутопию. Когда Харкуэй наконец определяется, у Нейт внезапно раскрываются глаза на недостатки тотального отсутствия приватности (какой ужас). Но это только цветочки, поголовная чипизация не за горами. Влажные фантазии антиваксеров и мамкиных конспирологов находят отражение в повествовании. Как «актуально».Сюжетка Нейт будто бы даже интересная. Она бродит по городу в стиле киберпанк и дерётся с сомнительными личностями в стиле Матрицы. Всё для того, чтобы разобраться в загадке некоей Дианы Хантер, которая погибла при форматировании мозга, которое упоминалось чуть ранее, чьи воспоминания смешиваются с личностью самой Нейт.Помимо воспоминаний Хантер, Нейт видит альтернативные жизни: эфиопский художник, грек-финансист, эмансипированная мадам времён античности и какое-то чудо-юдо из далёкого будущего с множественным сознанием. Последний и есть Гномон, и он мог бы быть весьма интересным персонажем, кабы имел собственную книжку в распоряжении, а не был коряво вписан в эту многоликую.На мой взгляд, перед нами «Облачный атлас» для бедных. Только Митчелл свою историю проработал, а не накидал всего, да побольше. «Гномон» я дочитала пару дней назад, но я уже забыла почти все перипетии, настолько книга пуста, однообразна и бессмысленна. Может, Ник Харкуэй страдает графоманией? Иначе я себе никак не могу объяснить, откуда вылезла столь раздутая пустышка?Профанация в сторону русских и тут в наличии (а как без этого?). Спасибо хоть, что не СССР, а то многие авторы частенько забывают о том, что последнего давно не существует. Скучают по коммунизму, видать, больше, чем наши дедушки с бабушками.Господи, вся эта история – полное дерьмо.Кажется, автор всё понимает.Бесконечно жаль потраченного на чтение времени.

– В вашем личном, мой друг, нет ничего личного, – перебил Розенкранц. – Все, что вы считаете «своим» – это обрывки чужих историй, собранные вместе вашим мозгом…Transhumanism. Inc. Виктор ПелевинОтнюдь не читала, но знала же, знала, что первая же рандомная из цитат, любовно выписанных скорострельными лайвлибовцами, идеально впишется в эпиграф! Страйк. Но фокус-то нехитрый: непобедимое наше всё в солнцезащитных очках всякий раз, когда сочиняет ежегодный отчёт «как устроен этот мир посмотри», становится мутным и неотменимым, что твой дельфийский оракул – знай себе толкуй в нужном направлении, поглубже вдохнув выхлоп коллективного бессознательного. Хотя, казалось бы, где безотказный и не отмеченный на картах ПВО, про которого до сих пор известно в основном, что про него хватит уже сколько можно про него в рецензии на другую книгу, и где обаятельнейший и нелепейший (окончание est) англичанин с почти эталонной мягкой безуминкой, в мягком шарфе, в мягкой и смущенной редкими контактами с бритвой Оккама щетиной на фирменном мягком подбородке, с прической «что выросло, то выросло, а это надо причесывать?» и квазинаивным мягким взглядом широко распахнутых после первого просмотра монти пайтона туманно-альбионных глаз – раз и навсегда. И правда – где? Возможно, всё ещё бродит по Португалии (гранд тур для джентльменов не отменили оказывается) с путеводителем от Сарамаго в кармане мягкого кардигана, раздумывая: не разминается ли вулкан Кумбре-Вьеха прежде чем окончательно превратить Европу в тысячелетнее болото? Надеть ли сегодня пальто на грустного терьера или дождя-таки не будет? Брать ли с собой полотенце или в основном безвредна? А вот эмодзи стоит – правда ли это воздушный поцелуй или призыв срочно поедать куриные сердца? Вот круассанчик в виде акулки, аппетитный. Вот папины книжки и опять книжка – «Дефицит авторитетности» – про то, как меняется восприятие литературного произведения в зависимости от имени автора на обложке. Действительно, хватит скроллить твиттер Корнуэлла из Корнуэлла, – он же ещё и книжки пишет и будет писать, пока не прилетит, наконец, синяя будка, а я скучаю по Дугласу Адамсу – дайте две!Ну нет, стоп! Хватит и одной – такая увесистая, раскормленная на домашних комплексных обедах и нажористых английских завтраках. Всех комплексов и не перечислишь: от скрытой тяги к страшному оруэлловскому уюту до уайлдовского страха быть серьёзным, от байроновской тоски по Греции до муровской скуки от букв, через преодоление приличного классического образования воплем «Allons-y”, мимо жанровых ловушек через диффузию „высокой“ и „низкой“ литературы – пускай и не Великий роман, но вполне Big Thing.

По дороге разочарованийСнова очарованный пойду.Разум полон светлых ожиданий,Сердце чует новую беду («Воскресение») Вероятно, в таких случаях принято говорить «эта книга стала для меня разочарованием». Но разочароваться в чём-то (ком-то) можно только если ты был очарован этим самым кем-то/чем-то. А для меня и книга, и автор были персонами категории «терра-инкогнита», так что, как в той самой мультяшной мудрости (для того, чтобы продать что-то ненужное, нужно сначала купить это ненужное), не разочарован, но однако и очарования не произошло. Не случилось. А ведь какие-то ожидания бесспорно были.Казалось бы, книга вполне претендовала на переход в это состояние «я тебя хочу». По крайней мере, они с автором делали всё возможное из того, что они умели, чтобы переход этот совершить. Внедряли в повествование множество вполне оригинальных героев, занятных персонажей и разных вычурных мимопроходилов. Закручивали повествование лентой Мёбиуса, загоняли читателя в критский Лабиринт сюжетных заворотов (безо всякой ариадниной нити), вручали клубок гордиева узла межличностных связей и отношений и сотворяли ещё кучу разных несообразностей, хоть к бутылке Клейна прикладывайся!Вообще, повествование было весьма неровным для моего восприятия. В общении со своими побокальниками даже пригрезился образ вибрирующего, дрожащего, размытого, переливающегося и подёрнутого рябью текста и смыслов, в этот текст заключённых. Такая интерференция с аберрациями, вибрато тремоло, блин.Не всегда понимаешь, что началась новая глава, и даже когда видишь переход к ней, не сразу и сообразишь, с кем из персонаже-героев имеешь сейчас дело. Да и изъясняются эти люди порой с такой заумью, что топорщишься весь как перья на крыльях разгневанного ангела и соображаешь, что это он тут хотел сказать. Он – герой, и он – автор. Такое ощущение, что у них тут свой междусобойчик, а ты – читатель – сбоку припёка, стоишь и подслушиваешь, из-за чего тем приходится перешёптываться и изъясняться иносказаниями. А ты себя невольным соглядатаем чувствуешь. И ещё напихано всяких умных слов охапками и вязанками, вот и возишься, прикладывая их друг к другу, как фигурки пентамино, чтобы сложился паззл во что-то удобоваримое.Отчасти спасает книгу её осмысленная и целевая направленность. Причём этих целей и смыслов автор выгоняет на-гора несколько, и тут уже сам читатель вправе выбрать те темы, которые ему наиболее близки и понятны, на которые отзываются именно его душа и разум. Ну, вот я живо откликнулся на размышлизмы автора и героев о сущности человека, о том, где и когда он – Человек – начинается, и где перестаёт им быть. И тут уже в параллельку вылезли ремонтный робот Терминус из одноимённого рассказа Станислава Лема (там робот лепил своими железными руками заплатки на места утечек из реактора, а ритмы ударов складывались в морзянку диалога погибающих и ждущих спасения людей, и получалась такая жуткая история, просто мороз по коже) и лемовский же Солярис с его нейтринными «куклами» – и в том и в другом случае всплывала тема о сущности человека – была ли человеком возлюбленная Криса Кельвина Хари, или нет?.. Да и в «Охоте на Сэтавра» (и снова это пан Станислав) тема возникновения разума в машинной голове робота тоже всплывает не по-детски. Я так подробно об этом упоминаю потому, что в своё время другие авторы нашли гораздо более сильный вариант зацепить мой интерес к теме Разума, нежели это получилось у Гномона с Ником Харкуэем.Ну, о направленности книги против засилья кибернетических машин и компьютеров и упоминать не нужно – сам автор в послесловии об этом написал открытым текстом. Так что тема «бунта машин» и порабощения человека и человечества всякими Скайнетами и прочими оразумевшими железяками, конечно, держит строй и линию в этой книге. Матрица не пройдёт! Хотя…Ещё мне зашла тема соотношения виртуального и реального миров. Т.е. когда ты живёшь в своём мире, то ты не можешь точно узнать, реален твой мир, или ты существуешь только как часть программы. И не зря автор то и дело запутывает читателя и тот вынужден «гонять» свои сомнения о реальности мира то одного персонажа, то другого героя (помните, вопрос о том, возможно ли сознание человека разместить в книгах). Но, опять же, тут автор совсем не пионер – помню великолепный фильм «Нирвана» и не менее шикарный цикл «Звонок» – в последнем некоторые герои вообще умудрялись перевоплощать свою сущность, своё «Я» из вирта в реал и в обратном направлении, и т.д. Опять получается, что тема хороша, да только у других более заходисто сделана.А ещё вот читаешь всю эту чехарду с героями и персонажами, все эти Вася как будто Петя, а Петя на самом деле Мариванна, и прочие метаморфозы, и думаешь вслух матерными словами «Ну зачем, Карл? Разве нельзя было найти другую форму для воплощения своих неглупых задумок!». Так что получается, что автор и книга перестарались в своих усилиях. Особого удовольствия я от чтения не получил, а каких-то особенно новых идей и сущностей из книги тоже не почерпнул.НЕочарованный остался strannik!