Я не хочу жить честно. Это скучно до зубовного скрежета!
Сегодня я решаю поживиться чем-нибудь в магазине для взрослых – в секс-шопе. В моей коллекции правонарушений ещё нет подобного места.
А вообще я год назад окончила колледж, но по профессии ни дня не работала. Устроилась на ресепшн в офисный центр и целый день объясняю разным полудуркам как и куда пройти. На этой работе большего и не требуется. Лишь красивая мордашка, хорошая фигура, да презентабельный вид. Это всё у меня есть. Эти данные ещё помогают и в моём хобби – воровстве. Ведь никто не думает, что красивая и презентабельная молодая девушка может быть воровкой.
В свободное время я хожу по магазинам и ворую. К этому у меня талант! Я могу снять часы с руки мужчины, лишь разговаривая с ним. Раза четыре, кстати, снимала. Три раза это оказывались подделки известных брендов, а лишь одни были настоящими.
Моё хобби обеспечивает мне неплохой доход. Намного больший, нежели работа. Проблема в том, что эти вещи надо потом ещё сбыть. Благо и с этим сегодня проблем нет – в сети достаточно известных площадок.
Ни разу я не попадалась! Говорю ж – талант у меня к этому делу!
Этот секс-шоп я приглядела давно. Он располагается в центре города. На его окнах висят тёмно-синие шторы с мигающими красными сердечками. Как-то проходя мимо, я видела, что его площадь довольно внушительная. Значит, там много товара, большие обороты и есть чем поживиться.
И вот в среду, после работы, я подхожу к дверям этого секс-шопа. На мне короткая чёрная юбка, белая блузка с чёрным воротничком, черные туфельки на высоком каблуке с открытыми пальцами. Русые волосы распущены, хотя на улице и середина лета. Мне как-то начальник намекнул, чтобы на работе я находилась с распущенными волосами – так красивее и сексуальнее. Теперь я их вообще редко собираю в хвостик или косички.
Я открываю дверь и захожу в царство разврата. Это, конечно, моё личное мнение. Я вообще считаю, что двум нормальным людям в постели не нужно ничего. Если быть точнее, то природа нас уже снабдила всеми необходимыми тыкалками и отверстиями. Осталось лишь найти нормально человека…
Внутри одновременно и темно, и светло. По крайней мере, мне так кажется. Всё из-за того, что привычного верхнего света нет. Зато в каждой витрине, коих, кстати, очень много, горят яркие светильники. Помещение действительно внушительное, с тремя рядами и стойкой в конце зала. На входе, кстати, стоит антикражная рамка. Но для этих целей я когда-то под подкладку сумочки вшила листы пищевой фольги. Теперь могу незаметно и бесшумно проносить через такие рамки любые предметы, помещающиеся в мою сумочку. А она у меня немаленькая.
В магазине приятно пахнет. В воздухе витает какой-то цветочный аромат. Играет приглушённая слащавая музыка.
Глаза разбегаются от ассортимента, но я заставляю себя сконцентрироваться на видеокамерах. Перед началом дела я всегда осматриваю помещение на предмет камер. Я знаю характеристики большинства из них. Частенько даже могу определить, включено ли видеонаблюдение, или камеры – это муляж. А ещё иногда бывает, что в помещении есть слепые зоны. В этот раз я уверена – камеры работают. Слепые зоны не наблюдаются. Но это ничего, не страшно. Значит, будет, всего лишь, немного тяжелее.
За стойкой я вижу девушку, но подробно рассмотреть не пытаюсь – это позже. Если она здесь одна, то, может быть, попытаюсь обчистить кассу.
В первую очередь я строю из себя заинтересованного клиента, поворачиваясь таким образом, чтобы моё лицо меньше попадало в камеру. Вопреки распространённому заблуждению по камерам тяжело увидеть лицо преступника. Заблуждение возникло из-за американских фильмов, режиссёры которых очень-очень часто попросту фантазируют. Достаточно лишь того факта, что любой спецназовец подойдя к компьютеру начинает взламывать любую супер-защищённую систему с профессионализмом опытнейшего и талантливого хакера, а если этот спецназовец начинает печатать, то фигачит со скоростью опытной и талантливой секретарши, которая умеет печатать со скоростью человеческой речи. Так же и с камерами. Видео можно приблизить, но «улучшить» качество, как это часто наблюдается в фильмах, не получится. Если не поворачиваться лицом прямо в камеру, то лица видно не будет. Если совершать дела спиной к камере, то на видео не останется следов преступления. Правда, надо учитывать, что камеры могут снимать перекрёстно.
Я всё это учитываю.
Я шагаю мимо витрины с фаллоимитаторами. Каких только здесь нет. По размеру, по цвету, по толщине, по принципу действия, по креплению, по цене. Последний фактор меня волнует наиболее сильно. Ведь сворованное мне потом надо будет продать. Я быстро понимаю, что данные «приборы» продать будет сложно даже за половину цены. Соответственно смысла в их воровстве никакого. Я прохожусь ещё по двум рядам. Вижу маски, пояса верности, игровые костюмы, анальные пробки. Последние блестят и сверкают. В одном из рядов мне попалось настоящее средневековое устройство для пыток – деревянные колодки. Большое устройство, стоящее на полу имеет раздвижную конструкцию и большое отверстие. Я даже заинтересовано его осмотриваю. Похоже на то, будто туда по пояс засовывают человека, а для рук и ног внизу, с обеих сторон, имеются ремни.
Вот же попадаются чокнутые люди, которые не только это используют, но ещё и покупают!
У меня даже промелькнула мысль развернуться и уйти без добычи. Не позволило это сделать чувство собственного достоинства. Ведь это сродни тому, что признаться в собственной профессиональной несостоятельности.
В похищении всех этих предметов нет смысла – их будет крайне сложно впоследствии продать с рук. Если вообще возможно. Значит надо обчистить кассу. Это самое тяжёлое в моём хобби. Или в моём деле – как правильно?
Зачастую в таких местах над кассой тоже установлена камера. А ещё это дело требует актёрского мастерства и ловкости рук. Повезло хоть в том, что в торговом зале никого, кроме меня нет. Ни других посетителей, ни охраны, ни продавцов-консультантов.
Я направляюсь к кассе, придумывая, как бы хоть и ненадолго отвлечь девушку. Продавщица, кстати, красивая. Высокая, с ярко-рыжими волосами, стянутыми в тугой хвост. Чёрное обтягивающее платье подчёркивает грудь, талию и бёдра. В ушах большие золотые серьги. Наверное, будь я мужчиной, моментально б в неё влюбилась.
– Здравствуйте, – улыбается мне продавщица. – Чем могу помочь.
– Да я вот со своим молодым человеком хочу какого-нибудь разнообразия… – нарочито неуверенно начала я.
Никакого молодого человека у меня нет. Не попался ещё такой, который достоин, чтобы быть со мной. А разнообразие этого магазина мне тоже не нужно. Природа уже всё дала человеку. Как мне кажется, только умственно неполноценные люди могут использовать что-либо из подобного магазина. Единственный товар подобных лавочек для нормальных людей – это презервативы и смазки.
– А в каком направлении вы хотите разнообразия? – задаёт девушка наводящий вопрос, чем ставит меня в тупик.
И тут я вспоминаю единственный фильм, который смотрела по теме подобного магазина – «пятьдесят оттенков серого».
– Что-нибудь в духе «пятидесяти оттенков»… – как можно более неуверенно произношу я.
Делаю вид, что мне стыдно, прячу глаза. На самом деле изучаю кассу. Она здесь простенькая. Открывается нажатием на единственную кнопку.
Кассы я тоже, кстати, знаю в совершенстве, ведь от этих знаний зависит, насколько быстро получится её обчистить.
– Могу вам предложить мягкие наручники и стек. Самый простой вариант для начала. Пусть ваш молодой человек, скуёт вам руки и немного похлопает. Покомандует, – предлагает девушка.
– Отлично, – говорю я. – Покажете.
– Секундочку. Подождите меня здесь.
Рыжая продавщица обходит прилавок. Её каблуки стучат по напольной плитке. Я вижу, что её чёрное обтягивающее платье едва доходит до середины бёдер. Девушка скрывается в одном из рядов. Время пошло на секунды. Я наклоняюсь над стойкой продавца. Нажимаю нужную кнопку, и касса открывается. В этот момент слышу, что каблуки перестали стучать. В кассе много денег. Хороший улов. Удачно я зашла. Выгребаю лишь крупные купюры. Каблуки стучат уже близко, поэтому у меня нет времени прятать деньги в сумочку – ловко я складываю их одним движением пополам, и сую в лифчик. Выпрямляюсь и закрываю кассу. Успеваю как раз в тот момент, когда рыжая продавщица выходит из ряда. В её руках розовые наручники и стек. Я делаю вид, что разглядываю смазки на витрине.
– Вот эти вещи, как мне кажется, вам отлично подойдут для начала, – говорит рыжая, останавливаясь рядом.
Она кладёт стек на прилавок. Наручники остаются в её руке, она только-только открывает рот, чтобы поведать мне о тайнах извращённого секса и тут её взгляд падает на вырез моей блузки. Продавщица замирает, точно статуя.
Я ощущаю холодок в груди. Ведь никогда не было провалов! Неужели спалилась?! Ведь я подобное проворачивала уже сотню раз! Сейчас бы послушала, что она мне говорит, потом бы сказала, что передумала покупать и ушла.
Я опускаю взгляд и вижу деньги. Пачку пятитысячных купюр недостаточно глубоко всунутых в лифчик, их краешек торчит из выреза блузки. Вот же чёрт!
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Мы с продавщицей одновременно поднимаем глаза. Встречаемся взглядами. И я без слов понимаю, что она знает, откуда эти деньги. Мне остаётся один выход – быстро скрыться. Резко повернувшись, я уже заношу ногу для шага, когда на моей правой руке что-то щёлкает. Я всё же делаю шаг, но за руку меня что-то дёргает, останавливает. Оборачиваюсь и вижу, что на моём запястье наручник. А второй наручник на запястье рыжей.