Глава 1
Лабораторный ауросканнер медленно скользил над хрупкой фигуркой в синем платье с белым отглаженным воротничком.
После сцены с инкубом, точнее, после его обещания придать огласке случившееся, тишина лаборатории, мерное жужжание приборов, мигание лампочек – все было каким-то удручающим, тревожным.
Пальцы Мишель сжали осколок на цепочке. Тот самый, который бросил ей Альберт во время их первой встречи. Куратор сообщил, что эта вещь была при ней с самого рождения. Точнее с момента, когда колыбель с младенцем оказалась на пороге Галдур Магинен.
Прежде, чем отправить ее в межмирье (это было оптимальным решением для человеческого найденыша) осколок изъяли, но за ребенком регулярно наблюдали.
Капризный осколок, должно быть, раздосадованный оттого, что его разлучили с маленькой хозяйкой, отказался говорить даже с самыми сильными артефакторами. По этой причине за девочкой со слабеньким даром следили тщательнее, справедливо надеясь, что только она сможет разговорить капризный артефакт.
Так что Мишель оказалась «двойным» подкидышем. Прежде, чем оказаться в колыбели на крыльце приюта, откуда ее удочерила шумная набожная семья, давшая обет, что возьмет в дом сиротку, её, оказывается, подбрасывали на крыльцо лучшей магической академии Слитсберга.
Магистр Хольдер что-то пробормотал, склонившись над панелью и Мишель подумала: а правильно ли доверять обследование ауры специалисту по магическим тварям? Это же то же самое, должно быть, что лечиться у ветеринара…
Вопрос был риторический.
Кроме магистра Хольдера, который стал случайным свидетелем происшествия во время занятий, когда магическую энергию адептки наотрез отказался высасывать арахнид, больше её феноменом никто не интересовался.
Была еще одна причина, по которой она так спешила сюда, в лабораторный корпус.
Угроза Эрама де Вуда сообщить всем, что она, Мишель, и есть та самая человечка из Тайной комнаты, за которой устроил охоту весь демонический свет Вилскувера, звучала очень убедительно. Кроме того, в тихой ярости, которой так и фонило от демона, казалось, виновата была сама Мишель.
Ей снова вспомнились чёрные стены Тайной комнаты… алый муар кресла с бесстыдно разведенными в стороны подлокотниками… Демоны, замершие у её ног. Их лица проступали в темноте, черты только угадывались. Потому что свет был направлен на неё.
В самом развратном и чувственном белье, которое только можно себе представить. В чёрном парике-каре, с мушкой над губой…
Мишель представила себя, с бесстыже распахнутыми ногами, ласкающую себя. Головка запрокинута на низкую спинку, мотается из стороны в сторону, тело содрогается в сладких спазмах…
Быть там, находиться в борделе, среди его завсегдатаев, наслаждаться их жадным вниманием… это было слишком. Мишель чувствовала себя развратной и бесстыжей. Приемная мать назвала бы её греховной и отреклась бы от неё… во второй раз. И была бы права.
Осознавать, что самым распутным, самым безнравственным поступком в своей жизни она обязана демону-инкубу, тому самому, к которому её необъяснимо влекло с того первого раза, когда увидела его в открытом мобиле с серебристыми крыльями, на Пятой Эуен-стрит, было невыносимо.
Хорошо, что она не видела того, что было потом. Потеряла сознание. А проснулась в своей постели. Заури рассказала, что ее принес в общежитие оборотень-гризли.
Она считала, что сполна расплатилась с инкубом за помощь Заури. Она честно исполнила условия кровного контракта.
И вот теперь он смеет заявляться к ее корпусу и чего-то требовать… угрожать, что иначе расскажет всем о том, что знает…
В это катастрофически не хотелось верить.
И в то же время Мишель понимала, что слова о том, что он демон, и что сволочизм у них в крови, были произнесены не зря… Во что она вляпалась? Не хуже ли это участи, что готовили ей джинны?
Ей хотелось одного: поскорее покинуть лабораторию и удалиться в общежитие. На линкофон пришло сообщение: один из тритонов-старшекурсников, заведующий малой водной лабораторией, проводит небольшую вечеринку у бассейна. Закрытую. То есть только для своих. Тритонов и русалок, в основном со старших курсов.
И они с Заури приглашены. Естественно, по той причине, что её соседка по комнате – русалка. Которой посчастливилось специализироваться на той же кафедре, что заведующий малой лабораторией.
Судя по тону сообщения, русалка была не против выйти из комнаты и немного развеяться. Мишель, в свою очередь, хотелось отвлечь подругу от тяжелых мыслей, которые, несмотря на посещение одной из лучших клиник Вилскувера, явно присутствовали.
– Думаю, это все, адептка Хольде, – вырвал ее из размышлений магистр, отключая ауросканер.
Мишель поднялась и подошла к панели. Стоя за спиной магистра, она принялась вглядываться в яркие сполохи, окружающие ее силуэт, с любопытством. Вот значит, как выглядит снимок ауры?
Магистр истолковал её любопытство по-своему.
– Это только первоначальные отпечатки, – сказал он важно. – Так сказать, костяк. Он будет дополняться по мере расшифровывания данных, полученных сегодня. Так что точные результаты будут не раньше недели.
Недели? Так долго? Мишель рассчитывала на более скорый результат.
– Видите ли, адептка Хольде, ваш пассивный дар векторной магии третьего уровня и абсолютная устойчивость к воздействию арахнидов – это настолько диаметрально противоположные феномены, что вообще непонятно, как это связано.
– Я вижу память вещей только во время сильного стресса, – сказала Мишель, помешкав.
Вдруг это может как-то помочь ее обследованию.
Не все попытки «разговорить» лабораторные реликвии были провальными, кое-где она видела образы, даже слышала голоса, за что удостоилась похвалы от ведущего специалиста по артефакторике, но все же те два раза – с Владом, а затем с джинном Дэенисом оставались самыми яркими. Видения, прописанные до мелочей… со звуками, с запахами…
– Да-да, – рассеянно ответил магистр, вглядываясь в показатели приборов. – Я внесу это в анамнез. Что для вашего дара норма обостряться в то время, когда вы находитесь в крайне нестабильно-эмоциональном состоянии…
– Я могу ещё быть чем-нибудь полезной? – спросила Мишель и магистр Хольдер обернулся на неё с таким видом, словно впервые видит.
– Тогда я, пожалуй, пойду, – пробормотала Мишель.
Дождавшись кивка и напоминания о завтрашней лабораторной работе, Мишель покинула лабораторию магистра Хольдера.
***
Лаборатория исследования магических тварей с примыкающим к ней кабинетом магистра Хольдера располагалась на первом этаже лабораторного корпуса.
На выходе из восточного крыла Мишель обнаружила, что входные двери закрыты.
Должно быть, в связи с окончанием занятий закрыты все выходы, кроме главного, решила она.
Теперь, чтобы покинуть корпус, следовало подняться на второй этаж, перейти в другое крыло и только затем спуститься по лестнице и выйти через парадный вход.
Мишель пожала плечами и направилась к другому выходу.
Когда проход к парадной лестнице оказался перегорожен, Мишель чертыхнулась. Придется обойти через западное крыло.
Она снова спустилась на первый этаж и вновь стала обходить лабораторный корпус, на этот раз по западному крылу.
Когда она добралась, наконец, до заветной двери, та тоже оказался закрытой.
Тишина действовала раздражающе.
Мишель чуть не зарычала с досады, когда поняла, что предстоит пройти насквозь один из лабораторных залов и подойти к вожделенному выходу с другой стороны.
Прямоугольник дверного проема завораживал тьмой.
Должно быть, кому-то для опытов нужна была абсолютная темнота и он воспользовался поглощающими свет портьерами, а когда уходил, не снял их.
Снова чертыхнувшись, Мишель шагнула в лабораторный зал.
Зажмурившись, она принялась считать про себя до десяти и шарить ладонями по стене в поисках выключателя.
Когда пальцы наткнулись на что-то мягкое и тёплое, охнула, отскочила назад. Чтобы врезаться во что-то, то есть, судя по тому, что чьи-то руки обняли сзади за талию, а кожа на шее покрылась мурашками от чужого дыхания, в кого-то.
Сдавленно вскрикнув, отскочила в сторону и, споткнувшись, трудом устояла на ногах.
В следующий момент вспыхнул свет и Мишель, глаза которой почти привыкли к темноте, подслеповато заморгала.
Со стороны входа раздался звук захлопываемой двери и когда Мишель оглянулась, от закрытой двери ей ухмыльнулся оборотень. То ли рысь, то ли какой гепард, Мишель плохо в них разбиралась.
Она сделала шаг назад, слишком уж нехорошей была ухмылка у парня, но почувствовав на себе чей-то взгляд, оглянулась и тут же замерла, как вкопанная.
За спиной стояли, также отвратительно скалясь, пара низших нагов. Мишель содрогнулась, вспомнив, что для них человеческая кровь нечто вроде наркотика. Кроме них в центре лабораторного зала был ещё один оборотень и пара джиннов.
– Добегалась, шлюшка, – сказал один из них, и Мишель беспомощно оглянулась на закрытую дверь.
Тут же пришло понимание: это из-за Дэениса. Наверное, его дружки решили отомстить ей. Может, просочился слух, что то, что произошло с ним и его прихвостнями, из-за неё?
– Я буду кричать, – пообещала Мишель.
– Конечно, кричи, шлюшка, и погромче, – сказал один из джиннов и отвратительно ухмыльнулся.
Мишель замешкалась.
Парни вели себя очень уверенно. И очень нагло. И при этом не предпринимали попыток подойти, приблизиться… Отчего-то это было самым страшным, потому что объяснению странному поведению парней у Мишель не было.
Мишель решила воспользоваться тем, что парни не приближались и заголосить изо всех сил. Она рывком набрала воздуха в лёгкие и закричала. Попыталась закричать.
Это было как в кошмарном сне. Кричать не получилось.
Вместо воплей была тишина. Страшная. Отвратительная. От отчаянья Мишель чуть не порвала связки, но самым громким, что удалось из себя исторгнуть, были жалкие хрипы.
Она надрывно закашлялась, и, воспользовавшись паузой, один из нагов проговорил:
– Видишь ли, сладенькая, чем больше ты стараешься, тем хуже себе делаешь. Низшая менталка безотказно действует на мистиков.
Нага пихнул в бок джинн, недовольно зашипев, но Мишель было не до их разборок.
– Что вам от меня нужно?
Когда к ней нарочито медленным шагом приблизился наг, дыхание перехватило от страха.
– Видишь ли, куколка, ты задолжала кое-что одному хорошему человеку, – вкрадчиво, с шипящими интонациями, от которых Мишель замутило, произнёс он.
– Что же? – Мишель отчаянно храбрилась, судорожно соображая, что же делать. Она в ловушке. Выбрать отсюда невозможно. Кричать тоже. Остаётся только тянуть время.
– Всего лишь свою жизнь, сладкая, – сказал хвостатый и облизнулся.
– Это какая-то ошибка, – забормотала Мишель.
– Никакой ошибки, – осклабился один из оборотней.
– И у нас как раз есть кое-что, что тебя спас-сёт.
Мишель резким движением прижала ладонь ко рту. Если наг зашипит снова, она не выдержит. Её стошнит. Хвостатый видимо, понял, почему Мишель отвела глаза и содрогнулась несколько раз. Уязвлённый, он оскалился и у Мишель мурашки побежали по коже, стоило увидеть короткие, но острые, как иглы, клыки.
Спокойно, Мишель, спокойно. Они пока не нападают. Может, у них нет такого приказа? Узнать бы, что им всё-таки нужно…
Ответ пришёл незамедлительно. Словно она проговорила свои мысли вслух.
– Вот, – ей протянули белый прямоугольник панели и стилограф. – Ты подписываешь кровный контракт и спокойно идёшь домой. С тобой свяжутся.
– Кто свяжется? – Мишель отчаянно тянула время.
– Узнаешь, сладкая. Всему своё время.
Белый прямоугольник панели манил, гипнотизировал. Мишель с удивлением и ужасом поняла, что её хочется к нему прикоснуться. Хочется оставить след на этой безупречной белой поверхности…
Заведя руки за спину, она сглотнула.
От отчаянья снова попыталась кричать. И снова ничего не вышло.
Она не выйдет отсюда. Пока не подпишет кровный контракт с шантажистами. Для нее всё кончено…
Парни смотрели, ухмыляясь. От их облика веяло не просто тревогой, Мишель ощутила, как внутренности скрутило от ужаса, в горло изнутри нанес удар приступ тошноты.
Ирония судьбы: она только что избавилась от кровного контракта с инкубом и вынуждена заключить новый. Только на этот раз, что-то ей подсказывало, ей не выйти сухой (ну, почти сухой) из воды.
– Что от меня нужно? – спросила она дрогнувшим голосом. – Ну, по контракту…
– Ознакомься, сладкая, – ей снова протянули панель и стилограф. Специальную ручку с кнопкой для забора крови. Она помнит такую… у Эрама в офисе.
И снова вспомнился поцелуй под соснами, и обещание демона обнародовать их маленький секрет…
А потом всё, и даже воспоминания об инкубе отступили на второй план. Стоило ей прикоснуться к панели, она услышала новый голос.
Хриплый, кашляющий. Такой спокойный, что кровь стыла в жилах. Мишель уже слышала его. Тогда, когда случайно коснулась часов Дэениса.
– Этот щенок Дэенис сдал многих, когда его взяли. Забыл, мерзавец, что семья неприкосновенна. И всё из-за рыжей девки. Крошка слишком мне задолжала. Чтобы федералы не подкопались, пусть заключит кровный контракт.
– А потом? – в чьём-то голосе явно слышалось нетерпение.
– Потом посмотрим.
От этих простых слов повеяло таким ледяным холодом, что сердце Мишель, казалось, замерло навеки.
Укол в палец вывел из оцепенения.
***
Она помотала головой, как щенок, что вылез из воды и ощущение какой-то внутренней безысходности сменилось злостью.
В следующий миг она отбросила от себя панель и стилограф.
Лицо её исказило от бешенства.
К ней, кажется, пытались применить ментальную магию?!
В этом нет никаких сомнений! У кого-то из них специальный артефакт.
– Не дури, куколка, – из интонаций оборотня, что дежурит у входа исчезла вся любезность. – Подписывай, тебе же все равно некуда деться. Ты разбила прибор.
– Ничего я подписывать не собираюсь, – почти прорычала она. – Вы можете убить меня прямо сейчас, но я не подпишу клятый контракт!
– В-фе-ерно, мож-шем, – прошипел наг.
– Но не станем, – ухмыльнулся оборотень и принялся расстёгивать ремень брюк.
Мишель с ужасом мотала головой по сторонам. Движения оборотня начали повторять остальные парни.
– Человечки, конечно, для такого не предназначены, слишком слабые, – ухмыльнулся джинн. – Ты предпочитаешь быть затраханной до смерти, чем подписать один маленький контракт?
Они стали наступать на неё все вместе. Мишель ощутила себя мышонком, загнанным в западню.
Один из джиннов аккуратно поднял панель и стилограф, который мигал красным, как живой, отведав её крови.
Мишель посмотрела на свой палец. На подушечке алела капелька.
Забор крови произошел, осталось лишь подписать… Но подписать за неё они не смогут.
Она будет драться. Биться до последнего. Но не подпишет. Пусть им достанется её бесчувственное тело.
Они не смогут похитить человека из лаборатории среди дня. Рано или поздно её спасут.
Калейдоскоп мыслей кружил голову, а парни с одинаково хищным выражением лиц надвигались. Подходили все ближе.
– Ну же, шлюшка, остался последний шаг. Сделай его – и будешь паинькой. Мы тебя и пальцем не тронем.
Она вжалась в стену, маленькая, хрупкая, готовая ко всему, только не делать того, что от неё хотят.
И в этот момент распахнулась дверь.
Рывком, как будто выбили ногой.
На пороге стоял Эрам де Вуд.
Лицо инкуба искажено дикой, неистовой яростью.
***
Он шел за её эмоциями. Сначала за досадой, потом за недовольством, даже негодованием.
Ближе к выходу явственно засквозил страх. Отчаяние. И оно было восхитительно.
Ни у одной из тех человечек, что встречались Эраму прежде, не было таких вкусных эмоций.
Он чуть ли не рычал от ярости уже до того, как подошел к той самой двери.
За ней – он готов был поклясться – была рыжая.
Беспомощная. Напуганная. Наедине с какой-то опасностью.
Внутренняя демоническая сущность нервно завозилась.
Кто-то посмел посягнуть на Мими? На вкусную рыжую Мими?!
Эраму самому было интересно посмотреть на тех, кто посмел посягнуть на его собственность.
В том, что рыжая человечка принадлежит ему, Эраму де Вуду, скоро ни у кого не останется сомнений…
Дверь оказалась заперта… но какой замок сдержит высшего демона?
Она и в самом деле была там.
Маленькая. Беспомощная. Напуганная. Зажатая в угол джиннами, нагами, оборотнями. Он оказался на пороге в то время, как ей как раз пытались всучить панель и стилограф…
Стоило увидеть каплю крови на её пальчике, он озверел, сошел с ума. Кровный контракт! От его девочки, его вкусной рыжей девочки кто-то посмел потребовать кровный контракт!
Мишель не поняла, что произошло. А когда начала дышать, понемногу приходя в себя, забилась в угол, с ужасом вглядываясь в происходящее.
Она никогда не видела высшего демона в боевой трансформе.
Огненное чудовище раздавало удары направо и налево, и никто не посмел атаковать его.
Джинны отпрянули, наги, мигом обернувшись, расползлись в стороны… Один из оборотней оскалился, рискнул огрызнуться… и тут же коротко взвыл, отброшенный в стену. Неловко сполз и больше не поднимался.
Видя, что второй оборотень заходит сзади, решили попытать счастья и джинны. Вряд ли они верили в свою победу, скорее всего, рассчитывали проиграть не так позорно… не вышло.
В считанные секунды огненное чудовище расправилось с шестерыми…
Когда всё закончилось, Эрам обнаружил Мишель, забившуюся в угол. Она сидела, обхватив колени, крепко зажмурилась, в ушах все еще стоял тошнотворный хруст, ноздри терзал запах палёного мяса…
Синее платье с белоснежным воротничком задралось и Эраму пришлось предпринять титанические усилия, чтобы подчинить демоническую сущность, загнать ту снова в ментальные оковы, сделать снова внутренней.
В изорванных, подпаленных лохмотьях он приблизился к Мими и опустился на корточки рядом.
Когда погладил большим пальцем щеку, девушка вздрогнула и открыла глаза.
Эрам выругался – через её щеку пролегла чёрная полоса копоти, прикоснувшись к малышке, он испачкал ее. Ощущение было, словно извалял в пыли новую игрушку, повредил обертку.
Мишель часто заморгала. Вид демона в обгорелых обрывках того, что еще недавно было безупречно отглаженным костюмом, был, конечно, не такой жуткий, как у того огненного монстра, кто в считанные секунды расправился с шестерыми… но… с этим Эрамом, открывшимся с новой стороны, шутить совсем не хотелось.
– Поехали, крошка Мими, – сказал он хриплым голосом.
Мишель сглотнула.
– Куда?
– В офис, детка, – сказал демон. – Я не шутил насчет кровного контракта.
На самом деле шутил. Пугал, блефовал… Дезориентировал.
Там, в сквере, угрозами обнародовать их маленький секрет он тешил инстинкт охотника, загоняющего добычу… Инкуб вовсе не собирался поступать с ней… настолько бесчестно.
Но когда увидел одну, среди этих… Запертую в лаборатории, загнанную в угол… с каплей крови от стилографа на пальце…
Эрам понял, от неё не отстанут. Вынудят, заставят, если понадобится снова прибегнут к шантажу.
Случай с русалкой был показательным.
О том, что у подонка Дэениса влиятельная семья, Эрам знал. То, что дружки будут мстить… предполагал, но объектом мщения должен был быть он, а не рыжая Мими с вкусными эмоциями.
А мстить высшему демону, наследнику многомиллионной унобтаниевой корпорации…
В висках пульсировало осознание: невозможно заключить два кровных договора одновременно…
Он заявит на неё права и подонки вроде этих или даже тех, кто ими руководит, до неё не доберутся. Кто решится тронуть собственность Эрама де Вуда? Даже звучит смешно.
– Ты задолжала мне кое-что, детка, – сказал инкуб, поднимаясь на ноги и помогая рывком встать Мишель.
Та покачнулась, оказавшись на ногах, придержалась рукой о стену.
Медленно, как сквозь толщу воды до неё доходил смысл сказанного демоном.
Который только что спас от ужасной участи… может ли он быть отвратительнее?
– Ты… опять ждешь благодарности?
Она поморщилась, до того слабым показался собственный голос.
А потом покосилась назад. Туда, где по-прежнему лежал разбитый ею прибор. Инкуб проследил ее взгляд.
– Как насчет контракта со мной, крошка Мими? Со мной одним?
В глазах Мишель отразилась ожесточенная борьба. По обострившемуся чувству облегчения, витающему в воздухе, радости, ощущению защищённости, было понятно, контракт с ним с одним – то, о чём крошка Мими не смела и мечтать.
И тут Эрам де Вуд ощутил себя полнейшим подонком.
Ведь когда он получит её, не по разовому соглашению, как в прошлый раз, а в рамках полноценного кровного контракта… демоническая природа возьмёт своё, ему захочется подчинять, доминировать, причинять боль…
Никогда его не волновали чувства жертвы. Человечки любое унижение переносили безропотно, как будто боялись чувствовать…
Мими не стеснялась проявления собственных чувств, эмоций… Там, в Тайной комнате, бесстыдно открытая, до непристойного возбуждающая, она, тем не менее, словно знала, чего хочет и брала это, нагло, бесстыже, страстно. Её кипучая энергия, вырвавшись на свободу обездвижила десяток демонов… А должна была принадлежать только ему, Эраму де Вуду.
У неё есть какая-то странная магия кормить эмоциями досыта, но она может давать их, а может закрываться, вот как сейчас… когда мир сразу померк, съёжился, стал серым и пресным.
Огненным пятном в нём осталась рыжая Мими с разноцветной, в радужных сполохах, аурой.
Воображение услужливо нарисовало заманчивую картинку: рыжая на простынях, в широких кожаных наручниках… Хлыст оставляет едва заметные следы на белой коже, малышка балансирует на грани удовольствия, боли и стыда… особенно стыдно ей, когда хлыст скользит между ножек и касается потайного местечка… Мир взрывается яркостью её эмоций, стыдом, унижением, похотью, предвкушением и доверием… От её доверия зависит, получит ли демон её эмоции…
Из мечтаний Эрама вывело холодное:
– Ты подлец.
Демон осклабился в ответ.
– Точно. Я же высший демон, крошка Мими.
– Я… Я не буду ничего подписывать.
Эрам пожал плечами.
– Тогда заставлю. Если не хочешь, чтобы узнали о том происшествии в Тайной комнате, подпишешь, лакомая, никуда не денешься…
– Это же была моя плата за Заури! – Мишель чуть не плакала.
– За неё, – подтвердил Эрам. – Не за себя.
– Ты… ты подонок, – вырвалось у Мишель.
Поцелуй, властный, безжалостный поглотил её стон, захватил в плен волю, растоптал в прах гордость и попытки сопротивления. Он не был похож на тот, под соснами, в сквере. Этот поцелуй был с привкусом крови, с запахом гари и копоти. Подчиняя, он выбивал почву из-под ног.
– Чего ты хочешь? – всхлипнула Мишель. -
– Ты знаешь, детка. Но сперва мы заключим контракт.
Чтобы никому больше в голову не пришло посягать на тебя, конфетка Мими, добавил он про себя.
А потом ему придётся побеседовать кое с кем. Серьёзно побеседовать. И разобраться с этим фарсом по поводу разгрома лаборатории. Но сначала контракт с Мими.
Сразу на год.
Тот змеиный клубок, что свивался вокруг неё… Категорически, совершенно не нравился.
Когда инкубу нужна игрушка, он берёт её… на несколько дней. Максимум, месяц. Но в рыжей что-то такое было… Чего он не встречал прежде ни в ком. Эмоции, ощущения, переживания… такого вкуса нет ни у одной расы. И тем более у человечек. А эта странная особенность, что она может закрыть для него «доступ»? Не говоря уже о том, что с лёгкостью обездвижила… Сердце инкуба, сколько же демонов было в Тайной Комнате? Высшие, тёмные, светлые… С десяток одних только инкубов, это точно. И ещё королевский наг… Как ей удалось накормить всех досыта, да ещё обездвижить, чтобы смыться по-быстрому? Причём так умело!
Да, возможно, да скорее всего так и есть, она надоест ему… спустя недолгое время.
Но контракт лучше заключить на максимальный срок.
Его девочка должна быть в безопасности.