Воспоминания.
Он лежал на кровати, открыв глаза посмотрел в потолок и подумал:
Мне трудно вспоминать все, но как говорится: "Без прошлого нет будущего, поэтому мы должны помнить его". Мы должны быть добрее и стремиться к лучшему, ведь как говорят: "доброта и любовь спасут мир". Мы должны оберегать своих близких, любить их и стараться быть с ними рядом, потому как: "Одиночество это высшая мера человеческого страдания".
Если постоянно смотреть назад, то прошлое разрушит твое настоящее, поэтому надо жить сегодня, ведь "прошлое" прошло, "будущего" еще нет, а ты живешь "настоящим".
Это был мой первый день, первый год в моей новой жизни, когда со мной не было семьи, близких мне людей, моей семьи.
Так уж сложилась жизнь, что я остался, а они ушли. Ушли туда от куда не возвращаются, туда где будут жить вечно и будут вечно молодые. Я их никогда больше не увижу, но они, будут видеть меня всегда, следить за мной и помогать мне, это я знаю точно, что так оно и будет, и поэтому я спокоен. Там, я им пока не нужен, но придет и мое время.
Сестренку звали Ляля, ей было 14, она была мне не родной, а сводной. Наши родители, познакомились, в Краснодарском крае, когда т. Неля (это мать Ляли) с Лялей приехали туда отдыхать с Северной столицы России. Приезжих, таких как они на море было много, но т. Неля и Ляля были другими, особыми. Когда я их увидел впервые, они мне сразу понравились, потому что они выделялись из толпы. Наверное поэтому, тогда еще будучи подростком я увидел в ней ту женственную ниточку, которая последствии всей нашей совместной жизни радовало меня и притягивало к ней. т. Нелли была среднего роста, темными волосами, которые были чуть ниже плеч. Ее волос слегка был волнистым, что особенно подчеркивало прическу. Для меня тогда т. Неля была женщиной в годах, но при этом она всегда выглядела молодо, всегда поддерживала форму, ее тело было роскошным, ее кожа была упругой. Ежедневные пробежки по утрам, аэробика, фитнес, плавание делали свое дело. На ее фигуру частенько заглядывались, что было приятно. В гостинице где мы остановились, они ходили в шортах и майках. Эта гостиница была "5 звезд" и представляла собой огромное, красивейшее 10 этажное здание, сделанное из стекла и металла в виде корабля. В нем могли разместиться сразу более 10 тысяч человек. С тремя отдельными вертолетными площадками, газонами для гольфа, теннисными кортами и т.д. На ее территории было более 15 бассейнов с разными водами и температурами. Сервис в гостинице был на таком высоком уровне, что включал в себя все что желала душа постояльца. А кухня была на столько превосходной, что после еды, были случаи, постояльцы кусали себя за пальцы. В штат входили лучшие шеф повара мира. Эти четыре человека могли готовить все из всего. Там был не отдых, там был рай и в этом раю т. Неля умудрилась попасть в одну неприятную историю.
Конечно так нельзя говорить, но я на самом деле был рад этому, рад что эта история произошла именно с ней и именно в тот момент когда мы там отдыхали. Потому что если бы не история, то наши родители никогда бы не познакомились.
Так получилось, т. Нели с Лялей гуляли по городу, они заходили во все кафешки, ели там мороженное, пили лимонад, отдыхали. по дороге Ляля увидела парк аттракционов и захотела туда, т. Неля конечно не смогла ей в этом отказать. Подойдя к кассам что бы купить билеты, т. Неля не смогла найти в своей сумке кошелек, в котором находились все их деньги. А билеты, на отъезд, были только через неделю. Она отвела Лялю в гостиницу, а сама ушла из номера, что бы не показывать дочери расстройство. Она шла и плакала по улице уйдя из дома, чтобы Ляля не видела ее слез. С тех пор как она развелась с мужем, всегда старалась показывать Ляле, что она сильная и может справиться со всем сама, и не показывала своих слез. Но какой бы она себя сильной не ощущала, она была другой. Она была нежной, женственной и ранимой, ей было необходимо сильное плечо.
–Почему я такая не везучая? Почему у меня все плохо и как я от этого устала. Чем я прогневила бога, что он испытывает меня? и что мне теперь делать без денег и с ребенком? шла она и плача спрашивала сама у себя.
В тот момент мы шли на встречу к ней. Я ел мороженное, а отец рассказывал мне какую то смешную историю, после которой я так сильно смеялся. Увидев ее, отец спросил что случилось и предложил свою помощь. Она ему ответила и рассказала что произошло. Потом он меня отправил домой, а вместе с т. Неллей она пошли в отдел полиции. Вечером конечно же мы вчетвером ужинали у нас дома. Потом наши встречи стали частыми и мы стали жить вместе.
Первый ее муж любил выпить и не любил работать. В общем жил на деньги которые выклянчит у нее. У него не было своего мужского субъективного мнения, рассказывала т. Неля. Ему говорят что делать, он и делает. Из за того что она красивая, многое из друзей мужа "хотели ее", но она никому не позволяла ничего лишнего, т.к. любила мужа и была ему верна. Поэтому мужу могли наговорить чего угодно, о ее изменах и т.д., а он верил слухам и поэтому часто ругался с ней из за этого и поднимал на нее руки. Однажды, т. Неля устала тянуть семью на себе, слышать постоянные оскорбления и унижения в свой адрес. Ей захотелось быть женщиной, во всех смыслах этого слова.
Они развелись весной, около двух месяцев назад. т. Нели об это сильно переживала, как она одна воспитает дочь, потому что Ляля была пацанкой и ей был необходим мужчина, только настоящий. Что бы отвлечься от проблем, они с Лялей поехали отдыхать в Краснодарский край, куда и мы приехали с отцом. Жили мы тогда в столице Туркменистана, городе Ашхабаде. Сразу скажу без лести, в одном из красивейших городов мира. Краснодарский край граничит с Туркменией, берегами Каспийского моря и городом Красноводск.
Отец приехал туда по работе, его направили в командировку, а меня взял с собой, отдохнуть. Тогда в Красноводске был саммит полицейских мира, отец и еще шесть его коллег поехали на него как представители страны.
После того как отец помог т. Неле с решением проблемы, они с Лялей не вернулись обратно в Санкт-Петербург, а поехали к нам. Сначала в качестве гостей, а потом остались навсегда. т.Неля стала работать учителем в русской школе. Вот такая банальная, но счастливая история.
Лялька (так я ее называл) была вредной, бесшабашной, столичной малолеткой. Которая постоянно злила меня своими выходками и никогда никого не слушала. Она была девчонкой, а в Средней Азии девушки другие. Должны быть другими, и поэтому я постоянно отстаивал ее интересы, дрался из-за нее. Ей как будто это нравилось, что из-за нее дерутся и она, постоянно повторяла свои выходки. Отец всегда мне говорил, что я должен оберегать и защищать ее, потому, что я мужчина. Я был согласен с ним и не мог его подвести. Первое время было как то не обычно, ведь раньше у меня не было сестры, а потом, мне наверное это самому понравилось и я гордился этим. Я любил ее, как любил ее мать пусть она и была мне неродной. Но я всегда называл ее матерью, моей родной матерью, потому что она относилась ко мне во всей нежностью и любовью как относятся мать к своему дитя, она не делила меня с Лялей на родных и чужих, и я ей за это очень благодарен. Кто был моей биологической матерью, я не знаю, да и не хочу знать, потому что за мои 16 лет жизни я ее не видел ни разу. Мой отец был для меня кумиром, легендой, я очень хотел походить на него, постоянно подражал ему. Одевал его одежду становился к зеркалу и мечтал, что когда-то я так же буду ловить преступников и меня будут все бояться. Он был начальником Уголовной полиции города.
Мы родились в той стране, выросли там, нам там было легко. Когда в нашей жизни появилась мама и сестра, наша жизнь круто изменилась. Нам с отцом стало еще легче потому, что образовалась полная семья, где все друг друга любили, заботились и волновались, появилась женская ласка. За отца я даже не говорю, потому как понимаю его сейчас полностью. Нам так было хорошо, что сейчас я думаю как будто это был сон.
Все начиналось так.
Однажды нам домой позвонили и сообщили матери, что ее отец умер, а ее мать находится в тяжелом состоянии. Мать сев на первый же самолет полетела в Петербург, а мы втроем остались ее ждать.
Мне казалось, что это самое плохое что могло с нами случиться, но к сожалению я сильно ошибался.
Прилетев назад, я думал что прошла вечность и как то вечером за общим столом, мать предложила нам переехать в Питер.
– Там осталась от ее родителей большая трехкомнатная квартира на Васильевском острове и для отца будет смена обстановки в служебной деятельности, сказала она. Подумав и обсудив предстоящие перемены, на этом и решили.
Перевод отцу дали неохотно. Первый заместитель министра МНБ (Министерство Национальной Безопасности), был хорошим другом и учителем отца. Давно, еще в прошлой жизни, когда служили вместе, на войне, тогда еще Афганской, поэтому сейчас знали друг друга как «облупленные». Придя однажды к отцу на работу, я услышал их разговор, в кабинете был отец и д. Гулам, как все его называли Гулам Садыкович.
–Алик, так называл он моего отца, другие же Алихан Батырович Бекханов, ты точно решил ехать? Смотри другая страна, другие законы, неужели тебе здесь плохо?
–Гулам Садыкович, пойми же ты, она моя жена, хоть мы не расписаны, у нас есть дети, я очень ее люблю и не хочу ее терять.
Потом я отвлекся от разговора, да и честно говоря я не понимал и половины того о чем они говорят, взрослый разговор вот и все. А отвлекся по тому, что по лестнице услышал шум, как будто кто-то поднимался. Потом шаги пошли по коридору, они стали приближаться ко мне, к коридору где я находился за дверью к отцу в кабинет. Сердце застучало у меня еще быстрее, т.к. у нас не было принято подслушивать разговоры взрослых. Я это сделал потому, что очень боялся что отец не поедет, откажется. Не представлял что может случиться такое, что мы расстанемся. Но если честно, еще я очень хотел посмотреть Питер, жить в нем, ощутить его грацию и всю красоту изнутри (о чем сейчас очень жалею, лучше бы продали эту квартиру и остались жить там дома. О Аллах, почему нельзя все вернуть назад, хоть бы раз в жизни?)
Меня тогда спас случай, опомнившись я услышал голос отца, как он говорил: «Ладно, ладно, хорошо, пусть будет так Гулам Садыкович!». Я подумал что он согласился остаться, но не мог с этим согласиться, позволить разрушить наши планы и вошел в кабинет.
Войдя, я поздоровался с ними, потом пройдя к отцовскому столу я сел в кресло и серьезным видом сказал:
–Дядя Гулам, ты понимаешь что мы должны ехать с нашими женщинами. Мы их любим и поэтому должны оберегать их и как мужчины не оставлять и не подвергать опасности. Хоть и не принято было мне вмешиваться в разговоры старших, а после сказанного я посмотрел в сторону отца и увидел его неодобрительный взгляд моего поступка, но своим взглядом я просил его помощи. Они оба стояли без слов, молчали, то ли думали о своем, то ли были в оцепенении от услышанного. В кабинете на минуту воцарилась тишина. После того как зазвонил телефон, все как будто оттаяли, отец снял трубку, на том конце телефона услышал, что машина генерал Ибрагимова готова и повесили трубку.
Уходя д. Гулам улыбнувшись, как будто снимал напряжение, сказал:
–Конечно, съезде посмотрите. Поменяешься опытом, если что возвращайся, всегда буду рад тебе и твоему сыну. Подойдя ко мне д. Гулам вновь стал серьезным, положив руку мне на голову, потрепав волосы, сказал:
– А ты становишься настоящим мужчиной Алан, уже мыслишь по- взрослому, и взгляд становится волчьим, (с усмешкой) мне аж страшно стало. Ты, Алан, не теряй свой характер, оставайся таким же, и если люди тебя увидят изнутри, то потянутся к тебе, будут уважать тебя как твоего отца. Будь настоящим, и защищай своих любимых. Подмигнув мне, пошел в сторону двери. Потянув за ручку и открыв ее, он остановился на мгновение сказал отцу:
– Я сделаю что смогу, он всегда так говорил, а мог он на самом деле многое, и перешагнув порог собрался уходить. Но я не дал ему этого сделать.
– д. Гулам!, а что значит настоящим? спросил я
Повернувшись ко мне, он добавил: Настоящим?!, это брат, быть самим собой. Не прятаться, не закрывать глаза ладонями, если видишь беду и людям нужна помощь. Если в твоих силах помочь, помоги!, не за деньги, не за славу, а просто так за спасибо. Не терять себя со временем жизни, не менять друзей, принципы, внутренние ценности на деньги. Помни сынок, нет ничего дороже в жизни чем семья и друзья, без них никак.
Он что-то еще хотел сказать, но пришел дежурный автоматчик с этажа, и обратился к генералу Ибрагимову:
–Товарищ Генерал Вас вызывают в Министерство. После чего д. Гулам быстро собрался и ушел.
Гулам Садыкович сделал все, что обещал. По его ходатайству были подготовлены документы на перевод отца в Санкт-Петербург. Позвонив в Москву он вышел на руководство МВД России. Решив рабочие моменты, отцу подобрали место в международной полиции, другими словами Интерполе.
Летом началось наше путешествие-переезд в Санкт-Петербург, я только закончил 10-й класс. В сентябре я должен был пойти в школу, что бы начать 11-ый. Дальше, как и все я планировал закончить институт на юриста и как отец пойти работать в милиции, в уголовный розыск. Но пока было лето и мы с Лялей, ездили купаться, отдыхали, привыкали к жизни в Питере.
Школа началась для меня, как я и ожидал, трудно. «Нас» приезжих не любили, поэтому я отстаивал себя как мог, на улице кулаками, в школе знаниями. Учился я хорошо, если не сказать отлично. У меня математический склад ума, поэтому математику, физику, химию и знаю отлично, я хорошо просчитывал ходы далеко вперед. Любил логические игры. Так же любил читать и поэтому мог легко найти общую тему с учителями по гуманитарным наукам. Про физкультуру и военное дело говорить не надо. У нас было принято, что мальчик должен уметь защитить себя и своих близких. Его с детства отдавали его на какие-нибудь восточные единоборства и поэтому в свои 17, я был мастером спорта по дзюдо и самбо. Благодаря отцу, его роду деятельности, оружие в доме было постоянно, поэтому я мог с ним обращаться. Полная разборка сборка пистолет, автомат, я мог стрелять с любого вида стрелкового оружия, и довольно таки неплохо.
Помню однажды мы даже как-то устроили соревнования у отца на работе с одним из его сотрудников кто больше выбьет очков из 8 патрон. Он был действующим сотрудником, да старше меня по возрасту, опытней, его которого звали Муслим. Все сделали ставки конечно же на "Муслика". Но был у них в гараже старый механик-водитель Юнус баба (так его все называли, поэтому и я так называл) он услышал про спор, подозвал меня и сказал:
–Ты, Алан сынок, не волнуйся, ты обязательно выиграешь. Я не раз возил вас на стрельбы, и видел как ты стреляешь. Рядом с отцом ты ведешь себя спокойно, свободно, поэтому ты легко стреляешь и побеждаешь и сейчас веди себя так же непринужденно, расслабься. Главное не думай о наживе, думай о победе. Ставки это просто так, как стимул, что бы завести тех, сказав он показал головой на Муслима и компанию. Главное то, что ты можешь и ты обязательно победишь. А теперь давай, беги. Отходя от него я услышал как Юнус баба сказал: – Я поставлю на Алана целого барана.
Тогда все посмеялись над ним и предложили ему с ним распрощаться, говорили что пригласят его на шашлык из этого барана. Отец тогда вышел во двор и увидел наш спор. Подойдя к Юнус-баба он поинтересовался что происходит. Он уважал Юнус-баба, прислушивался к нему, к его мудрости. Седев рядом с Юнус-баба под навесом, отец посмотрел на меня и крикнул всем:
–Я удваиваю ставку Юнуса Мамедовича.
Удвоив ставку Юнуса-баба предложил, что проигравшие делают шашлык и накрывают стол. Все обрадовались этому. Тогда смеясь Муслим сказал отцу:
–Вы, Алихан Батырович, правильно сделали что удвоили ставку, потому что одного барана нам не хватит, да и шашлык вкуснее вас никто не делает. Тем самым дав понять, что ему это предстоит сделать.
Все смеялись, веселились. Оказав мне такое доверие теперь я не мог их подвести.
После того, как я выиграл, Муслим был удивлен, что пацан стреляет лучше него, тогда мне было всего 15 и у нас не было семьи, ни мамы и Ляли.
Из этих баранов получился отличный шашлык. Позвали всех, д. Гулам тоже приехал. За общим столом, сидели все, пили, ели, что-то обсуждали, разговаривали, смеялись, шутили, охали, пели, и веселились.
А на следующий день Муслим привез мне велосипед, я не знаю откуда он его взял, да мне и не было интересно. Я катался на нем по улицам города и был самым счастливым мальчишкой не земле.
Санкт-Петербурге все потихоньку стало налаживаться, ребята начали привыкать ко мне, я к ним и драк стало гораздо меньше.
Я подружился с девочками сестрами, двойняшками, которых звали Алла и Анна. Тогда с Аллой у нас сложились более близкие отношения, чем с Аней. Нам было хорошо вместе, вместе гуляли, ходили в кино, ели мороженное. Между нами вроде еще ничего не было, я имею ввиду чувств, глубоких чувств, как между мужчиной и женщиной. Мы были вроде друзья, но я постоянно думал о ней не как о друге, она была для меня нечто больше чем друг. По крайней мере я так думал. Я не показывал ей это, потому что она мне была дорога. Я не хотел ее терять, а зная ее родителей, нетрудно было догадаться, что они могли сделать. Я не хотел, чтобы ей запретили общаться со мной, не хотел что бы ее отправили учиться куда-нибудь в другую страну, не хотел что бы ее лишили чего-нибудь из за меня. В общем боялся и пытался оберегать ее, вот так на расстоянии. Что было у нее в душе, я не знаю, она молчала, но ее глаза говорили об обратном, они горели, завораживали, когда мы виделись. Наверное в ней, было тоже самое, что и во мне.
Их родители были состоятельные люди и готовили их, как сейчас говорят, к высшему свету. У них было все самое лучшее, все самое дорогое. Их возили на машине в школу и на машине забирали. Их круг общения состоял из богатых людей, где им были уже уготовлены потенциальные супруги, из круга общения.
Про меня, Алле ее родители говорили, что я ей не пара, типа «помотросит и бросит» и т.д., и вообще они были категорически против «приезжих», говорили «понаехали тут, проходу от вас нет». Я сначала пытался объяснить им, что я человек такой же как они, что я как они родился вырос и не виноват, что так получилось с развалом страны. Но это был не аргумент для них. Меня порой это забавляло, но иногда это так злило и надоедало, что было охота ее отцу, матери и особенно ее братцу так дать по морде, что бы запомнили.
С Аней все было иначе. Мы с ней так сошлись характерами, что казалось, я знаю ее уже много лет. Только тогда я узнал женскую дружбу, настоящую женскую дружбу. Я не когда думал, что она может быть, но ошибался. Если женщина друг, настоящий друг, то это злобное и коварное существо, которое готово на многое и имеет такое оружие в своем арсенале, аналогов которым нет не в одной спец.службе мира. А вот с ее стороны я чувствовал в свой адрес другой интерес, только она этого не показывала. Но я видел ее глаза когда она на меня смотрела, слышал трепет в нотках ее голоса, все это выдавало ее. Может и у меня конечно было к ней чувство, но оно было где то глубоко и я не показывал этого ей.
Алла видела, как ее родители пытаются "уколоть" меня, но я старался не обращать на эти попытки никакого внимания. Тем самым она была мне за это мне благодарна. Для нее уже было готово место в престижном экономическом ВУЗе Санкт-Петербурга.
Но у нее не было одного, не было настоящих друзей, кроме Ани и меня. Мы много говорили об этом, наши мнения были настолько похожи, наши характеры подходили друг к другу. Мы с девчонками никогда не ругались, всегда все вопросы и проблемы решались между нами диалогами. Так нам было проще, удобней и спокойней.
Отец Аллы не любил когда я бывал и них дома. Я раньше думал потому, что я «не свой», оказалось что нет. Он занимался какими то финансовыми махинациями в своей фирме, а мой отец был «ментом» и поэтому он боялся что отец сможет узнать о его делах и этим было все сказано.
После окончания школы, Алла поступила в институт. В тот который был нужен не ей, а ее родителям. Анна же решила год отдохнуть и ничего не делать.
А я не прошел по конкурсу в институт МВД. Поэтому пришлось поступить куда успею. И поступил на хим.фак. в Санкт-Петербургский Государственный университет, где проучился два года. Потом понял, что это не мое. Тогда не знал, что сказать отцу за то, что не смог:
–Прости пап, так получилось, сказал я ему однажды.
Он промолчал и ничего мне тогда не ответил.
Потом была армия. Учебку проходил в Рязани, на базе училища ВДВ, там было много таких как я ребят, которые могли постоять за себя и не дать себя в обиду. Но были и те, которые ломались. Я не терпел несправедливости, человеческих унижений, старался пресекать их, но везде успеть я не мог. Да и отслужив некоторое время, уже не лез не в свое дело. После полугода службы, жизнь начала налаживаться, после года службы я стал жить в "шоколаде". Меня назначили командором авто. взвода и все было хорошо. Однажды созваниваясь с домом я узнал, что отец стал начальником, его повысили в должности. Мать перестала работать, сидела дома и ждала пополнения к нам в мужской полк. Лялька училась в школе, ее никто не обижал. Учителя стыдили ее, говорили что я учился лучше, хоть и мальчик. Она и так была молодец, из всех предметов были две четверки остальные 5, учителя ее тянули на медаль, а она ленилась.
После учебки, кто мог драться, мог стрелять, и у кого было желание, попали служить в Чечню и мне «посчастливилось» был в тех же рядах.
Позвонив домой, я рассказал об этом отцу, только просил матери ничего не говорить, что бы не волновать ее.
–Алан, сынок, ты будь осторожен, на этой войне. Помни, там твоя кровь, твой дом, твои горы, твоя земля. Будь собой, сын! Это было сказано потому, что отец моего отца, мой дед, был родом откуда то с Кавказа, какого то горного аула. Я точно не знал, деда никогда не видел.
В голосе отца я услышал понятные мне нотки, почему то подумал что стареет отец, становится мягче, сентиментальней. Думаю с рождением сына он вообще изменится.
–Хорошо отец, вы главное не волнуйтесь, я один здесь мне проще, а у тебя две женщины и ты их береги и береги себя, я вас всех очень люблю.
В Чечне было все. Бои, обстрелы, смерть. Но были и награды. Мне дали медали "За отвагу" и "Орден Мужества", вручать приехал сам командующий, говорили много красивых слов. А я, как говорил мне отец и д. Гулам, просто был самим собой, и под пули полез потому что не мог иначе. Не мог не прикрыть парней, не мог не попытаться спасти их, не мог не вытащить своих пацанов из горящего танка. Они ведь моя семья, там на войне, мы семья.
Вернулся я после армии втихаря, что бы никто не знал что приеду, хотел сделать всем сюрприз. Но как понял, что сюрприза не получилось. Вернее получился, для меня.
"АА" я их так иногда называл, вреде логотипа "ТТ". Воспользовавшись связями отца, узнали в военкомате когда будет дембель, в общем наш дембель и приехали встречать меня на вокзал. Я был приятно удивлен этому конечно, но на этом сюрпризы не закончились. Когда я стоял на перроне выйдя из вагона, Алла подошла ко мне близко- близко и я обнял ее. Я увидел ее взгляд, ее глаза, их цвет. Ее нежная улыбка, красивые и пухлые губки, под которыми были белоснежные зубы. Я почувствовал ее запах он был такой нежный и приятный. Алла была другой, повзрослевшей, более нежной и более женственной. Я видел это и раньше в ней, но не так отчетливо. Она своими руками обняла меня за шею, и как бы повисла на ней. Я улыбнулся и хотел ей что то сказать но не успел.
Поднявшись на носочки, она потянулась в моим губам и коснулась их своими нежными, влажными губами, потом еще и еще, она целовала меня. Я не мог сдержаться и ответил взаимностью. Я перестал дышать, мое сердце заколотилось еще чаще. Пройдя войну, я не испытывал такого волнения, там я не готов был умереть, а здесь, на перроне чуть не задохнулся, и поверьте: я не хотел выходить из этого состояния, я готов был умереть что бы остаться в нем вечно. Как будто через миг я открыл глаза, но на перроне вокруг уже никого не было, мы стояли вдвоем. В поцелуе мы слились в единое целое, и тонули в наслаждении друг от друга, не смотря на время. Недалеко от нас стояла Анна, которая смотрела, но не мешала нам.
Потом мы поехали к Алле в квартиру, квартиру которую отец купил ей за хорошие отметки. Квартира располагалась в новом доме, хорошем районе города. Это была двух комнатная квартира, отделанная со особым вкусом. Ее ванная была как музей, в которой была целая куча произведение искусства. Всю плитку им привезли из Испании, на ней была изображена картина какого то известного художника. Сама ванна, унитаз, душ, и коврик, всякие мелкие принадлежности и даже стиральная машинка была специально подобранна под этот стиль. Коридор и лоджия были отделаны бамбуком, что тоже выглядело очень замечательно. Конечно же у нее была очень хорошая машина. Она любила Германию, их красивые места, их сытную жизнь и часто ездила туда отдыхать. Я как то слышал что отец даже купил там дом. Она уважала немцев за то, что они, проиграв войну захотели и смогли поднять жизнь граждан на достойный уровень. Поэтому и машина у нее было немецкой. Это была «БМВ Х5», золотого цвета, на 20 дюймовых золотистых литых дисках, с тонированными стеклами, салон был сделан из белой кожи с коричневыми вставками. О «напичканности» лучше и не говорить. Она привыкла и любила комфорт, музыку и поэтому с аудио системой в машине все было на высоком уровне.
Аня там тоже была и я так же был рад ее видеть. Поздоровавшись с Аней, я обнял ее, прижал и мне стало легко потому, что я знал она рядом. Аня сказала что у нее дела, нежно улыбнулась, чмокнула меня в щечку, попрощалась, сказав:
–Еще увидимся Алан! и уехала. Она тоже ездила на "немце", но больше предпочитала "Ауди-S6". Ей нравился дерзкий взгляд этот машины, она любила уверенность и скорость эта машина удовлетворяла все ее потребности. У нее напротив машина была огненно красной, на легко сплавных титановых дисках. Салон машины был из черной кожи. Хотя они и были сестрами, но они были абсолютно разными людьми. Алла была спокойной и женственной, а Аня напротив, была дерзкой и агрессивной, которую интересовали больше мужские вопросы, с ней можно было обсудить все об автомобилях, оружие и любой технике.
Их авто были не просто средством для передвижения. Они, каждый в своем роде, каждый по своему рассказывал о темпераменте своих хозяев.
Приехав к Алле, я обалдел от накрытого стола. Такой еды я не ел давно и от такого изобилия на следующий день у меня болел живот, потому что я переел всего и сразу. А еще в ее спальне была приготовлена большая кровать, которая была застелена шелковым бельем, цвета топленного молока. Когда мы перебрались туда из кухни, я…я первый раз увидел ее тело. Плавные линии ее груди, бедер, талии. Ее кожа была темной, потому что она "не стеснялась" ездить отдыхать в жаркие страны и конечно ухаживала за своим великолепным телом и бархатной кожей, а солярий помогал и делал свое дело. Она была на столько гладкой и нежной, что я боялся тронуть ее. Своими грубыми ладонями я царапал ее кожу оставляя глубокие шрамы на ее теле, но это доставляло ей удовлетворение. Прикоснувшись к ней всем телом я не мог оторвать ни рук, ни губ. Меня будто бы магнитом притянуло к ней, я сжимал ее в своих объятьях не отпуская боясь что улетит. Проснувшись утром я лежал в постели и смотрел на нее, как она сладко спит рядом. Я не мог оторвать взгляда и этим разбудил ее. Мы не встали сразу, мы лежали и смотрели друг на друга не говоря ни слова. Ее глаза, цвет, глубина, красота, гипнотизировали меня. Встав с постели она пошла в душ. Она накинула на себя легких халатик голое тело и затянула поясом. В тот же миг халат слился с ней, прилип к телу подчеркивая все ее контуры, этим она «завела» меня снова и я пошел за ней в душ.
Утром, Алла повезла меня домой к родителям. Но мы поехали не в ту квартиру, не в тот дом, откуда я уезжал служить в армию. Раньше у нас была обычная трех комнатная «сталинка», в обычном пяти этажном доме, с обычными грязными дворами и расписанными подъездами.
Но это, был другой дом. Новый элитный район города, где было много огромных домов. Часть из которых только строилась, часть была сдана для предоставления гражданам, а часть, в которой уже жили. Это был квартал из ряда двадцати пяти этажных домов, со своей инфраструктурой. Свои паркинги, магазины, парикмахерские, клубы, спортивные площадки, тренажерные залы и т.д. Во дворе была специальная детская площадка для маленьких жителей района с песочницами, газоны с травой и цветами. Двор, охранялся сотрудниками ЧОП, въезд осуществлялся по специальной магнитной пластиковой карточке, которую было необходимо приложить к датчику, только после этого откроется шлагбаум, или по звонку жителей на пост охраны, с указанием номера машины. Признаюсь, я был приятно удивлен.
По дороге, мы заехали в игрушечный магазин, что бы купить подарок «мелкому» брату, его назвали Сашей, так наверное захотела мать. Ляле я ничего не купил, да и не знал, что ей нужно и чем она увлекается. Родителям я привез себя, целого и невредимого. Матери еще красивый яркий кавказский платок, а отцу нож, который я отобрал в бою.
Как я узнал позже, отцу на новом месте службы, за высокие показатели по работе, предоставили служебное жилье. Потом, не без помощи д. Гулама, конечно, это жилье было приватизировано, и родители продав старую квартиру матери и отца, добавив денег купили «трешку» в новом доме.
–Мы постарались максимально обеспечить вас, – потом говорил отец.
Оставив меня около шлагбаума, она не стала въезжать во двор. Назвала мне номер дома и номер квартиры, где теперь мы жили. Улыбнулась мне, поцеловала и сказала:
–Пока, до вечера, я приеду за тобой. Потом она посмотрела на меня и наши взгляды встретились. Прищурившись и еще раз ехидно улыбнувшись, добавила:
–Не шали тут без меня, а то много молоденьких ходят.
–Давай дуй, до вечера и не говори ерунды, ответил я улыбнувшись и вышел из машины.
Я вошел во двор своего дома, нового, элитного, и сразу же увидел бич нашей страны. На детской площадке, за столиком пила молодежь. Алкоголь-это проблема всей России, т.к. спиваются все, от мала до велика. Кто они были я не знаю, да мне и не было интересно, я шел домой. А они, увидев человека в форме, заинтересовались мной. Встав из-за стола двое их компании пошли в мою сторону.