Обещание

Порой начинает казаться, что в 21 веке жанр семейной саги немного устарел. У нас уже есть «Сага о Форсайтах», «Анна Каренина» и сотни других классических произведений, переплюнуть которые задача не из простых. Однако у каждой эпохи свои проблемы, свои взгляды на фундаментальные философские понятия и внутрисемейные отношения. Да, вы не ошибетесь, если скажете, что под слоями времени находятся одни и те же неразрешимые вопросы и противоречия, но, как всем нам известно, все зависит от контекста. Ни у кого же не возникнет сомнений в том, что семейная сага Толстого и, скажем, Маркеса друг от друга отличаются. А если предположить, что в этом жанре работал бы и Сартр, и, например, Камю. Можно вспомнить и Кафку, повести и рассказы которого, хоть и не тянут на сагу, но раскрывают проблемные отношения в семье совершенно иначе, чем у писателей 19 или 21 столетий. Вот и роман южноафриканского писателя Дэймона Гэлгута «Обещание» позволяет нам по новому взглянуть на вопрос внутрисемейных отношений, да еще и в непривычных для российского читателя декорациях ЮАР и апартеида. Местами жестокий, местами пошлый и вульгарный, а порой и просто-напросто страшный, но удивительно правдивый роман о недопонимании внутри семьи, болезненных и аморальных отношениях в, казалось бы, самой прочной ячейке общества, скрепленной одной кровью. Разные поколения, разные взгляды на общество и религию и одно роковое обещание, связывающее семью Свартов гораздо больше, чем днк.Завязка романа происходит в те времена, когда в ЮАР еще существовал апартеид – политика, при которой процветает расовая дискриминация и сегрегация коренного населения страны. Чернокожие жители ЮАР, составляющие значительное большинство, находятся в рабском, по отношению к белым, положении и ничего не могут с этим поделать. Почти. Здесь вспоминаем Нельсона Манделу и все с ним связанное. Начало романа приходится на 1986 год, до гибели режима осталось совсем ничего (об этом знаем мы, но не герои романа) и мать семейства Свартов, зажиточная белая женщина, находясь на смертном одре берет с мужа обещание – переписать небольшой домик для прислуги, стоящий недалеко от основной фермы, на Саломею – чернокожую слугу, верой и правдой служившую семье долгие годы. Мать умирает, а отец благополучно забывает о своем обещании, несмотря на многочисленные бахвальства из разряда: христианин всегда держит свое слово. Но не все так просто, как хотелось бы лицемерному папаше. Младшая из дочерей Свартов Амор нечаянно подслушала разговор родителей и во всеуслышание заявила о нем на поминках матери. Вспоминаем, какой на календаре год, вспоминаем, какого цвета члены крупной семьи Свартов и дружно закрываем глаза на обещанное Саломее имущество.Однако это только завязка. К счастью, события романа затрагивают не одно десятилетие и не два. После первой части проходит почти 10 лет, и мы встречаем всех героев вновь уже в совершенно другом временном контексте. Поменялось ли что-то с падением апартеида, изменились ли шовинистские и эгоистичные взгляды угнетателей или все осталось, как прежде? На эти и многие другие вопросы Гэлгут отвечает по ходу повествования. Но, если быть откровенным, то совсем не расизм и не политический строй являются главными темами романа. На первое место у Гэлгута выходят хорошо знакомые нам Эрос и Танатос. Да, как бы пошло это не звучало, но это роман о жизни и смерти, о взлетах и падениях, о разрушившихся о стену жизни надеждах и мечтах, о вере в бога, о вере в себя и вере в слово. Совершенно ничего нового. Различается, как я уже написал, только временной контекст. Благодаря Гэлгуту мы с вами можем понаблюдать за тем, каких людей взращивает режим, как семья по разному влияет на детей, как религия крадет у любящих доверие и веру в себя. Изюминка истории не в ее декорациях, а в героях и их характерах, их судьбах. По части портретов персонажей Гэлгута можно сравнить и с Чеховым, и с Франзеном, и с Вульф. Тончайшие штрихи, удивительно выверенные и честные мысли, совершенная правда о человеке и его бытие.Больше всего в романе потрясает стиль. Никогда бы не подумал, что человек может писать, как Фолкнер и Кормак Маккарти одновременно. Местами поток мыслей, правда, с соблюдением пунктуации, местами гигиенические подробности и сальные детали из жизни священников. Полное отсутствие графического обозначения диалогов, открытость и непринужденность, отсутствие стены между писателем и читателем, – полный набор атрибутов современного модернового, с любой приставкой, прозаика. Текст, как вы уже поняли, не отличается своей красотой. Реализм любой ценой – вот, что движет стилем Гэлгута. Если среди читающих мою рецензию есть рьяные охотники за необычными, интересными стилями, то эта книга точно для вас. А если вы еще сможете прочитать роман в оригинале… зависть и только.Подкупает в «Обещании» еще одна черта, которая была позаимствована автором у Фолкнера. Если читали и помните, то в «The Sound and the Fury» (на оригинале, чтобы не вызывать споров о переводе) все, что касается предубеждений и шовинизма подано столь тонко и аккуратно, что читателю с трудом приходится различать эти темы на фоне, так скажем, основных. Так и Гэлгут ни разу не кричит о расизме и прочих пороках, описываемого им общества. Едва заметными мазками, тут и там, он оставляет читателю фрагменты пазла, которые в уже собранном состоянии способны направить разум к свету. Помните «Жареные зеленые помидоры в кафе „Полустанок“»? Писательница буквально на весь мир проорала, что расизм – зло. И в этом нет ничего плохого, но воспринимаются такие заявления иначе. Порой человеку не требуются сотни жалостливых слов и выражений, чтобы проявить свои чувства. Достаточно прошептать, чтобы вызвать слезы. И в этом, конечно, огромная заслуга автора, сумевшего поднять важную тему, не вычурно и пафосно ее раскрыть, и получить одну из важнейших литературных премий современности."Обещание" – тяжелый, но чрезвычайно важный роман. Читатель должен понимать, что света в истории практически нет. Вся книга построена вокруг смерти, все события так или иначе грязные и скабрезные. Совершенно не жизнеутверждающая и темная история. Стоит ли читать? Однозначно да. Пройти мимо могут только те, кто современной прозой совсем не увлекаются. В противном случае роман прочитать вы просто обязаны. Понравится ли он вам? Не уверен. Совсем не уверен. Но этой истории не нужны похвалы и миллионы фанатов. Это по-своему уникальная и скромная история, которая в глазах тысяч читателей будет этаким гадким утенком, но мы-то с вами знаем, что если приглядеться и дать этому утенку время, то он превратится в белоснежного молодого лебедя, которым будут восхищаться многие поколения наших потомков.

Решилась на то, что обычно стараюсь не делать – бросила книгу. Если книга выиграла какую-то награду, меня прямо тянет узнать, в чем был сыр бор. Сегодня утром в очередной раз приступила к чтению, словила себя на мысли, что совершенно неинтересно. Смогла осилить 70% романа. Никакой заинтересованности в концовке истории. А какой смысл продолжать, если оно так. Совершенно не жалко, положив руку на сердце, могу сказать. Несмотря на премию, отложила и забыла.Читала в электронке, а ее физическая версия занимает порядка 380 страниц. Небольшая такая работа, но читала ее практически месяц. Долго и муторно тянулась моя эпопея с романом, я уже думала в нечитай меня закинет ненароком.Действия происходят в Южной Африке, сюжет начинается с того момента в истории, когда в стране не было расового равноправия. Автор решил опустить описания уклада и жизни людей в этой части мира, борьбу за права и прочее, что можно было бы ожидать, все это могло знатно выделить книгу из прочих, ибо еще не встречала сюжета связанного с Южной Африкой, о колорите вообще молчу, его не было.В центре романа семья белых. Отец и трое детей. В начале повествования умирает мать семейства, которая берет обещание с мужа о том, что домик на территории их земли достанется чернокожей служанке. В последствии муж не сдерживает свое обещание. Хочется обратить внимание, что смысловой нагрузки данное действо не играет. Оно просто есть, как данность, может это бы было обыграно дальше, мне теперь не узнать, но и Бог с ним.А семья Свартов – обычные нытики. В их жизни не происходит ничего сверхъестественного, чтобы такие страдания были оправданы. Смерть матери наносит удар на членов семьи, но автор через чур гиперболизирует трагедию. Если бы население планеты после каждой смерти впадало в такие страдания, то некому было жить и радоваться жизни.Когда умирает мать семейства Амор еще совсем маленькая, лет 12 ей было, если память не подводит. Ее опыт прохождения горя в одиночестве, поднятие проблемы смерти родителя в детстве – было самым важным во всем романе. Ибо мало таких историй на повестках дня, а о них действительно стоит говорить, стоит обсуждать помощь, которую можно оказывать детям.Кроме того, автор рассматривает вопрос религии, когда муж и жена исповедуют не одну, а разные. Когда религия превращается не во что-то светлое и доброе, а в какие-то пляски с бубном. Отвратительный поп, который сам купается во грехе, при этом пытается наставлять других.Как такого сюжета в книге нет, описывается жизнь семьи, не самой приятной. Старший сын – человек грезящий о большем, но при этом не делающий ничего. Старшая дочь – с пулей в голове, страдает от прелюбодеяния. Взаимная любовь в семье так же напрочь отсутствует, чужие люди, связанные какими-то вынужденными обязательствами.И все бы ничего, если бы череда всех этих событий вела к какому-то исходу. Полагаю, рок преследовал их, как раз по причине бесхребетности, но читать чьи-то ничем не подкрепленные страдания нет сил.

Роман состоит из четырех частей, каждая из которых описывает одну из смертей в семействе Сварт. Начинается повествование 1986 годом и похоронами Ма. Через девять лет умирает Па, чтобы отложить очередную встречу с героями еще на девять лет и сменить поколение старших Свартов на их детей.Когда автор превращает свою книгу в сборник историй о смертях и процедурах захоронения, то следует искать в нем философскую составляющую, а не сагу о белых южноафраканцах, тем более, Гэлгут сам обращает внимание на непримечательность избранного семейства.Ибо ничего необычного, примечательного в семье Свартов нет, они очень похожи на семью с одной или другой фермы по соседству, о да, просто заурядная кучка белых южноафриканцев, не верите – послушайте, как мы разговариваем.Выстраивая сюжет из отдельных похоронных картинок, писатель не пытается подробно рассказывать истории своих героев, он ограничивается информацией о произошедших за период между смертями изменениях. Этого достаточно, чтобы понять в каком психологическом состоянии находятся Сварты. Астрид уже при первой встрече (напоминаю, это были похороны ее матери) удивляет сексуальной озабоченностью. Позже ее нужды усугубляются, автор сравнивает их с топкой, требующей частой подпитки. Антон тоже не умеет вести себя как разумный человек: видит, понимает, как надо, а поступает, как не надо. «Поступает наоборот, чтоб и вам досадить, и себе».Нет. Невозможно. Невыносимо и дальше быть в этой пьесе статистом, невыносимо вернуться сейчас домой, где твоя жизнь валяется на полу, как изношенная рубаха, которую ты скинул. Вернуться, и что? Подобрать ее, как она есть, и снова напялить, вонючую, отвратительно пропахшую тобой?Проблемы Амор иного порядка – она несет ответственность за обещание, данное семьей старой Саломее, верной служанке, воспитавшей всех троих детей Свартов. Никому нет дела, что слово, данное Мани жене, лежащей на смертном одре, остается невыполненным 31 год. Только Амор мечется по свету, не находя себе места и покоя.Дэймон Гэлгут выбирает для повествования любопытный стиль, он словно примеряет на себя события и образы. Начиная предложение от третьего лица, может сразу перейти на первое, отождествляя себя с героем. Звучит примерно так: «Лукас идет по тропе к дому Ломбард. Тут я живу.»Чтобы показать разобщенность семейства Свартов, автор использует еще один хитроумный трюк – хоронит героев по разным обрядам, меняя их вероисповедание и устраивая из последнего прощания некоторый фарс.Умирая, перешла в еврейскую веру Ма, только бы не покоиться рядом с мужем. Мани Сварт жертвует земли и деньги Первой Ассамблее Откровения Высокого Велда, надеясь на пышное захоронение в лоне любимой церкви. Астрид нравились службы по католическому обряду, и то, что священник не отпустил ей грехи, прозвучало настоящей насмешкой. Жене Антона очень хотелось выбрать для погребения альтернативный вариант, так как она увлекалась всякими йогическими штучками, однако он предусмотрел подобное развитие событий и оставил завещание.спойлер1. Никаких религиозных служб. Никаких молитв, категорически.2. Кремация, а не похороны.3. Ритуальный зал при крематории будет в самый раз.4. Прах рассыпать где-нибудь на ферме. В любом месте, где удобно.5. Никаких неуместных затей и сантиментов, если это и так еще не ясно.свернутьСвязующим звеном всех погребений, как и всей истории в целом, выступала Саломея – «вертикальная, будто восклицательный знак, в своем жестком церковном платье».Психологическую глубину романа можно измерить той разобщенностью, которая пролегла между членами одной семьи, между населением одной страны, между черными и белыми, а мы сами старательно расширяем пропасть, боясь утратить никому не нужный Ломбард…