Marcin A. Guzek
Szare Płaszcze: Chwała Imperium
© 2021 by Martin A. Guzek
© В. Кумок, перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
* * *
Пролог
47-й отряд Имперской Разведки
В Великом Соборе Света громко ударили колокола, знаменуя наступление новой эры. Великий Пресветлый Архипастырь Господа с набожной торжественностью надел корону на голову молодого Императора, Аурелиуса IV Дракониса. Тысячи людей, собравшихся в соборе, разразились восторженными криками, а на улицах праздновали сотни тысяч жителей Драконьего Логова. Играла музыка, вино лилось рекой, танцевали девушки разной степени обнаженности.
Годвин дор Гильберт шагал через город, стараясь игнорировать то, что творилось вокруг. Отвечал отказом на предложения выпить вина и вежливо, но решительно отстранял бросающихся в его объятия женщин. У него не было ни желания, ни тем более времени на подобные увеселения. А главное, он слишком четко понимал простую истину: действительно началась новая эра, вот только она точно не будет эрой мира и радости.
Энергичной походкой он достиг наконец своей цели – небольшого, видавшего виды домика на окраине столицы. В одном из тех районов, которые так и не смогли больше подняться после Чумы. Минуту он приглядывался к зданию, оценивая, не рухнет ли оно прямо сейчас, а потом вынул из сумки кусок угля и оставил около входа пометку в виде большой буквы «Х». Перешагнул порог двери, что висела на единственной петле, спугнул несколько бездомных собак, которые явно тут поселились всерьез, и медленно поднялся на второй этаж. Нашел там комнату, в которой сохранилось наибольшее количество приличной мебели, и уселся на старом расшатанном табурете. Стал ждать.
Первым появился Иовис. Он бесшумно скользнул в дом, неслышно прошел по коридорам и молча вошел в комнату. И он даже не пытался красться – просто для молодого хрупкого мужчины осторожная тишина казалась чем-то естественным.
Следующей прибыла Логан. Высокая, подтянутая, как всегда коротко стриженная и в мужской одежде. Она не отличалась особой красотой, но не была также и некрасивой – скорей имела абсолютно среднюю внешность. Причем именно того необычного типа – среднего, что в сочетании с прической и одеждой позволяла ей легко сойти за мужчину. Мужчину, стоит добавить, совершенно рядовой наружности.
Последним появился Дефрим по прозвищу Клиф, который прямо с порога дал о себе знать громким криком, что, по его мнению, должен был обозначать песню.
– О, гляжу, все уже собрались, – заявил он, входя в комнату с небольшим бочонком вина под мышкой. – Рыцарь, Тихий. Долго же я вас не видел! О, и наша Дама, прекрасна, как всегда.
– Ты пьян, – уточнила Логан.
– А ты меня все равно любишь. – Дефрим подарил ей самый соблазняющий из своих взглядов, который, однако, у посторонних вызывал ассоциации со слегка косящей уткой. – Ну так чего, по маленькой в честь новой эры?
– Клиф! – Голос Годвина был тверд, как закаленная сталь.
Дефрим шмыгнул огромным носом в форме обуха и уселся в ближайшее кресло. Древесина под тяжестью здоровяка жалобно скрипнула, с нечеловеческим усилием принимая его вес.
– У нас задание, – сообщил Годвин. – С самого верха. Завтра выступаем на рассвете, так что сегодня советую как следует выспаться.
Дефрим разочарованно застонал.
– Куда? – спросила Логан, пытаясь игнорировать поведение товарища.
– Лавертания. Поедем Восточным Трактом, по отдельности. Сбор через три дня в «Белой Мельнице», это небольшой трактир у границы с Терилом, над Медленной Рекой.
– Отправляемся в зону боевых действий? – тихим голосом спросил Иовис.
Годвин кивнул.
– По нашим данным, гражданская война подходит к концу. За пять лет обе стороны ослабли настолько, что уже не могут вести ее дальше, поэтому готовятся к последней битве. Нашим заданием будет обеспечить, чтобы победитель – кто бы ни выиграл – был готов вернуть княжество под опеку Империи. И лучше всего без вооруженной интервенции, на которую у нас все равно нет сил.
– И как мы этого добьемся? – спросил Дефрим.
Годвин пожал плечами.
– На месте нам расскажут. Так или иначе это особое задание. Будем изображать обычных наемников, никакой связи с Империей. В случае чего – Империя нас не знает.
– Угу, для Сорок Седьмого обычное дело, – заметил Клиф. – Если это все, то я пошел собираться. До рассвета еще далеко, а женщины на улицах с каждым часом все пьянее…
Кресло наконец исчерпало пределы прочности, испустило последний скрип агонии и развалилось на кусочки, опрокинув своего мучителя на пол.
– До утра подожди, авось какая-нибудь напьется до такой степени, что даже не сбежит при виде тебя, – посоветовала Логан, не пытаясь скрыть смех.
* * *
Лонгинус мог служить настоящим образцом имперского офицера. Высокий, отлично сложенный, прекрасно выглядел в форме. В лице его было мало аристократических черт, что вызывало у солдат симпатию, но глубокий, хорошо поставленный баритон не допускал никакой возможности возражений. Это был именно такой голос, который удивительным образом вне зависимости от произнесенных слов давал понять: его носитель повторять не намерен, и если не подчинишься, вырвет тебе ноги из задницы.
– Война подходит к концу, – констатировал Лонгинус, поглядывая на четверку собранных у стола людей. – В ближайшие несколько дней Эдриановы начнут последнее наступление на столицу. Князь Вольмер бросит против них все, что у него осталось. Тот, кто выиграет эту битву, выиграет и всю войну.
– Да, это мы уже успели понять, – заметил Дефрим, отхлебнув из пивной кружки.
– Вскоре после начала войны, – Лонгинус полностью проигнорировал замечание подчиненного, – князь Вольмер решил отослать младшего сына, Якоба, в безопасное место. Он втайне поручил его опеку одному из верных аристократов, о котором до недавнего времени мы знали лишь то, что его земли лежат далеко в глубине территории лоялистов. И достаточно близки к границе с Терилом, куда мальчика легко можно будет эвакуировать, если понадобится. – Офицер сделал паузу и отхлебнул воды. В главном зале «Белой Мельницы» царила тишина. Еще несколько дней назад имперцы сняли все здание и заплатили хозяевам за то, чтоб те уехали на отдых. Кроме солдат Империи, во всей усадьбе не было никого. – Но недавно один из наших агентов добыл информацию о местонахождении мальчика. Его прячут недалеко от города Эбен. Точное место агент согласен передать только при личной встрече один на один, после вручения обещанной награды.
– Звучит неожиданно, напоминает ловушку, – насторожился Годвин. – Знаем ли мы…
– Это проверенный человек, сотрудничал с нами неоднократно, и каждый раз его информация подтверждалась. Вашим заданием будет добраться до Эбена, встретиться с этим агентом… – Лонгинус заглянул в свои записи, – …Лебедем, в местном борделе.
На лице Дефрима расцвела исключительно мерзкая ухмылка.
– После того как агент передаст вам информацию, нужно будет захватить ребенка и доставить его сюда, лучше всего целым и невредимым. Если его отец выиграет, Якоб будет нашим козырем в переговорах.
– Звучит довольно просто, – подтвердил, улыбаясь, Дефрим.
– С каким сопротивлением мы можем столкнуться? – спросил Годвин.
– У ребенка наверняка будет охрана. Вдобавок есть данные об активности сил Эдриановых в той местности. В основном, конечно, это рейдовые отряды, разоряющие тыл врага. Но, принимая во внимание готовящуюся битву, ситуация может измениться в каждую минуту.
– Получается, мы должны отправиться в незнакомую местность с неизвестной активностью врага там, связаться с неизвестным нам агентом, затем захватить цель, находящуюся в неизвестном пока месте и охраняемую неизвестными нам силами. А затем вернуться через упомянутую незнакомую местность с неизвестной вражеской активностью и возможной погоней.
– Рыцарь всегда ситуацию обрисует так, что ждешь не дождешься начала операции, – с усмешкой заметил Дефрим. – А я-то уж думал, что самое трудное будет возиться с ребенком.
– Я его точно нянчить не буду, – заявила Логан.
– Да ты бы и своих-то детей небось не нянчила бы…
– Тихо, – прервал их Годвин. – Что-нибудь еще?
– Не исключено, что люди Эдриановых тоже ищут ребенка, – ответил Лонгинус.
– Может, по дороге еще и у них какого-нибудь ребенка стырим? – предложил Дефрим. – Тогда мы при любом исходе не прогадаем.
– Наш новый Император наверняка был бы нам за это благодарен, – одобрила Логан. – Может, даже запомнил бы наши имена.
– Я крайне сомневаюсь, – тихо сказал Иовис, – что Император хоть когда-нибудь услышит наши имена.
* * *
Лавертания была крупным княжеством, лежащим на восточном краю Центральных Территорий, колыбели древней Империи. Нынешняя политическая ситуация делала это государство практически границей цивилизованного мира. Дальше на восток была уже лишь обезлюдевшая Граница и орды варваров, давно угрожающие расколотой Империи. Пять лет тому назад аристократы с востока Лавертании начали гражданскую войну против правивших веками князей из рода Вольмеров. Император пробовал добиться мира у своего вассала путем переговоров, однако эффект был мизерным, а перемирия, которых удавалось изредка достичь, никогда не продолжались долго. Что было еще хуже, другие региональные силы, несмотря на официальный (и предписанный из Драконьего Логова) нейтралитет, втайне поддерживали ту или иную сторону конфликта.
Земли, лежащие на северо-западе княжества, через которые как раз проезжал 47-й отряд, в этом конфликте оставались пока относительно не задетыми. Но, несмотря на это, следы ведущейся в стране войны были заметны и тут. Годвин и его люди проезжали руины усадеб и опустевшие деревни. На второй день пути повстречали первых беженцев. Те, напуганные и голодные, рассказывали страшные истории о Диких Псах барона Блудгара, что кружили по здешним местам и предавали всех встречных мечу и огню. Потом беженцы стали встречаться разведчикам уже постоянно, причем все рассказывали одно и то же, из чего следовал вывод: в окрестностях орудуют несколько отрядов Псов. Этой ночью небо на востоке озарилось заревом пожаров. На третий день появились сожженные деревни, стали встречаться и трупы повешенных. Попались им и обнаженные, изрубленные тела беженцев. С этого момента они ехали молча, с опаской. Но проблем избежать все равно не удалось.
На первый взгляд деревушка выглядела обычно. Деревянные домишки, скотина в загонах, тянущиеся за деревней поля и огороды. Когда разведчики подъехали ближе, местные псы начали с лаем гоняться за их лошадьми. Жителей было не видать, но в этой округе люди привыкли прятаться при виде проезжающих. И лишь когда они въехали в глубь деревни, стало ясно, что она покинута. Не было видно ни разрушений, ни каких-либо следов боя. На ветру сохла развешенная после стирки одежда, вся скотина была на месте, перед одной из хат лежало несколько примитивных игрушек.
– Четверо слева, – вдруг сообщил Тихий. – Еще пятеро справа, между хатами. Может, больше. У них арбалеты.
– Драпаем? – спросила Логан, украдкой поправляя меч у седла.
– Поздно, – ответил Годвин. – Попробуем отовраться. Клиф, ты вообще молчи.
– Эй, я отлично вру, – обиделся Дефрим.
– Ага. Постоянно врешь женщинам, что у тебя в штанах что-то есть. – Несмотря на улыбку, в голосе Логан чувствовалось напряжение.
Когда разведчики выехали на площадь, то сразу увидели троих вооруженных людей, стоящих у небольшого колодца. На щитах солдат красовался красный бык Эдриановых. На кольчугах они носили туники с изображением красной гончей – эмблемой Диких Псов.
– Приветствую, – спокойно сказал высокий морщинистый мужчина с невероятного размера усами на лице. Его люди держали в руках заряженные арбалеты, но в прибывших не целились. Пока не целились.
– Приветствую, – ответил Годвин.
– А кто это к нам тут пожаловал? – спросил солдат.
– Обычные путешественники. – Годвин постарался ответить как можно спокойнее.
– Для обычных путешественников вы слишком хорошо вооружены.
– Места опасные.
– Это да, опасные. Кто вы и чего тут ищете?
– Мы наемники, – признался Годвин наконец; арбалетчики слева и справа уже перестали прятаться. – Мы охраняли купцов, что ехали к границе, а теперь едем в Эбен, поискать подобную работу.
– Наемники, говоришь?
– Да врут они, – заявил коренастый солдат. – Точно тебе говорю, Старик, я сразу вранье чую.
– Цыть, Палёный, – заткнул его усач. Присмотрелся к собеседникам. – Вижу, вы серьезные люди, настоящие бойцы. А в охрану купцов обычно идут говенные авантюристы да молокососы.
– Когда в стране война, – отозвался Дефрим, – то даже купцы готовы расщедриться на приличную охрану.
– Рогачи это, точно тебе говорю, – стоял на своем Паленый, имея в виду украшенный рогом герб Вольмеров.
– Мы ни на чьей стороне, – ответил Годвин. – Быки, Рогачи, нам все равно. У нас своя работа. Да и взгляни на нас, мы даже родом не из Лавертании.
– Вы же сами сказали, что наемники, – заметил другой солдат.
– Молчать, Молодой!
– Мы не работаем на Вольмеров. – Годвин обратился напрямую к командиру Псов. – Мы с тобой ведь знаем, что на приличных наемников после пяти лет войны у обеих сторон уже нет денег. А мы приличные наемники, можешь быть уверен. Если сейчас придется драться, то вы нас убьете, конечно, но я прямо скажу – мы не шайка безоружных крестьян, и бой будет, и трупы тут будут не только наши.
Над площадью повисла тишина. Годвину показалось, что он слышит долетающий откуда-то приглушенный плач ребенка.
– Зачем эта враждебность? – спросил наконец командир солдат. – Мы всего лишь выполняем приказы. Не хотели никого обидеть. И не хотелось бы оставлять о себе дурное впечатление. Может, перед тем, как вы поедете дальше, выпьем водки в знак примирения?
Годвин огляделся. Всего двенадцать солдат, все с гербом Диких Псов на груди. Бо́льшая часть не походила на опытных ветеранов, скорей на мобилизованных и брошенных на фронт крестьян. Тем не менее их арбалеты были заряжены, а когда в воздухе столько болтов, какой-нибудь да попадет…
– Да почему бы и нет, – спокойно ответил он и спешился. Его люди последовали примеру командира.
– Дед, Писарь, тащите наливку. А, извиняюсь, мы ведь даже не представились. Меня зовут Старик, – кивнул усач. – Эти двое – Палёный Зад, или просто Палёный, и Молодой. Остальных зовут Дикий, Чокнутый, Черный, Водка, Норс, Слизняк, Дед, Писарь и Краля.
– Последний… это женщина? – удивился Дефрим.
– Пять лет этого веселья, мы теперь уже всех берем, – признал Старик.
«Ни одного имени, только прозвища, – заметил Годвин. – Да уж, когда человек занимается тем, чем они занимаются, именем лучше не представляться».
– Меня зовут Рыцарь, – представился он. – А это Клиф, Дама и Тихий.
– Приятно познакомиться, пойдемте, присядем. – Старик повел их к ближайшему столу.
Паленый и Молодой пошли за ними, отложив арбалеты.
Оставшиеся тем не менее остались на позициях. Это не ускользнуло от внимания Годвина. Так же, как и заблокированные снаружи двери местной церквушки, и необычное для солнечного дня количество горящих факелов, которые несли с собой солдаты.
– Так откуда вы будете? – спросил Старик, когда все уже расселись.
– Я с севера, со Спорных Земель, – начал Годвин. – Дама тоже из тех мест.
– Из маленького захолустного княжества, – подтвердила Логан. – Ты наверняка о нем никогда и не слыхал.
– Спорные Земли, говоришь? Я слыхал о тамошних рыцарях. Ты действительно один из них или это просто прозвище?
– Да, я возведен в рыцари, ко славе Господа и моего суверена.
– А ты тогда разве не должен жить в замке и спасать каких-нибудь, не знаю, невинных девиц? – с явным интересом спросил Молодой.
– Замков на всех не хватает, да и с девицами все трудней, особенно с невинными, – ответил Годвин со стоическим спокойствием. – Вот и пришлось заняться другими делами.
– А баба – твоя? – спросил Паленый.
– А баба ничья, – объявила Логан. – И вдобавок хорошо владеет ножом.
– И я уж молчу об острых зубах, – добавил Дефрим.
– Эй, я только спросить, а вы уж сразу так неласково. Нехорошо быть таким задиристым, когда вокруг люди с арбалетами…
– Заткнись уже, Паленый. Не хочу, чтоб нашим гостям показалось, что им тут не рады, – оборвал его Старик.
– А, кстати, откуда у тебя такое прозвище? – поинтересовался Дефрим.
– Ну, это долгая история…
– Наш товарищ в свое время неудачно уселся в лужу разлитой водки, – объяснил Старик.
– Ну, звучит не так страшно, – заметил Годвин.
– Так-то нет, но вот если через несколько минут человеку в зад попадает горящая стрела…
– Целый месяц я сидеть нормально не мог, – пожаловался Паленый. – Где эта чертова наливка?
Как по заказу, из-за хат появились Дед и Писарь. Они тащили жбан спиртного. В полном согласии со своими прозвищами первый был старым, седым и сморщенным, а второй тощим и в чернильных пятнах. Выставили на стол емкость и несколько глиняных кубков, а потом вернулись на свои места между домов. Старик поднялся и начал разливать спиртное. Приглушенный плач ребенка стал слышен лучше. Годвин не сомневался, что он доносится из запертой церкви.
– Так, Спорные Земли. – Старик продолжил разговор. – А остальные?
– Меня сюда занесло из Вольных Городов Запада. Из Высокого Порта, – начал Дефрим. – Я в тамошней армии служил, и даже неплохо все было, пока с одним аристократом не повздорил. Этому хаму показалось, что он лучше меня, ну я ему и вломил. Жаль, его черепушка оказалась слабовата, ну и помер сукин сын. А мне пришлось уматывать из города, так я и попал в…
– Наемники, – резко вставил Годвин.
Со стороны церкви донесся приглушенный крик, напоминающий мольбу о помощи. Все взглянули в ту сторону. Но никто не проронил ни слова.
– Я родился в Драконьем Логове, – сказал Иовис, глядя прямо в глаза командиру Псов. – Отслужил свое в Легионе.
– И как, понравилась тебе служба?
– Мне понравилось убивать.
Паленый и Молодой положили руки на свои арбалеты, что лежали рядом. В наступившей тишине стали ясно слышны крики о помощи, плач и молитвы.
– Нам, наверное, уже пора, – сказал Годвин, медленно поднимаясь.
– Я же только налил, – ответил Старик без особых эмоций. Мгновение продолжался поединок взглядов, потом Рыцарь снова сел.
– Я думал, Псами командует барон Блудгар, – заметил он, поднимая кубок.
– Так и командует, – подтвердил Старик. – Всеми Псами. Но у нас несколько отрядов.
– Говорят, барон не слишком приятная личность.
– Ага, он кровавый садист и сукин сын. Но при этом он мой командир.
– А командиров не выбирают.
– Вот именно. Долг есть долг. И это сильно облегчает жизнь солдата.
– В самом деле? – Годвин бросил взгляд на церковь.
– Приказ есть приказ, – отрезал Старик. – Я с вами тут присел, чтоб понять, кто вы такие. Вот мы выпили наливки, и теперь я вижу, с кем имею дело. Остался только один вопрос. Будете нам мешать?
– У меня нет привычки рисковать ради незнакомых. Я уже сказал, мы наемники, деремся, если есть что заработать. А тут можно только потерять.
– Это так. – Взгляд солдата тоже невольно обратился на церковь.
Годвин допил остатки наливки и встал, остальные последовали его примеру.
– Барона Блудгара тут нет, – заметил Рыцарь.
– Зато я есть, – ответил Старик.
– Да, ты есть.
– Ты просто Блудгара не знаешь, – вмешался Паленый. – Если б он узнал, что Старик не выполнил приказ, содрал бы с него кожу и посадил на кол, и нас вместе с ним.
– Не моя проблема. – Годвин сел на коня.
– Я не сказал, что вы можете ехать, – заметил Старик.
– Глупо было бы нас убить после того, как ты потратил на нас такую хорошую наливку.
– Действительно, глупо.
Минуту они смотрели друг на друга.
– Удачи, Старик, – сказал наконец Годвин и тронулся с места.
– Удачи, Рыцарь.
Они успели уже далеко отъехать от деревушки, когда Годвин прервал молчание. Спокойствие в его голосе сменилось злостью.
– Прямо в чертову ловушку, ну мы и разведотряд!
– Я думал, это просто название такое, – сказал Дефрим. – Просто «люди для грязной работы» было бы слишком длинно.
– Прямо в чертову ловушку! – повторил Рыцарь. – Попался бы нам кто другой, а не этот Старик, нас уже бы не было.
– Ну хоть самогон у них был хорош, – вставила Логан.
– Вы меня вообще…
– Дым, – заметил Иовис, оглядываясь на деревню.
– Криков не слыхать, – сказал Клиф.
– Мы уже слишком далеко, – тихо сказала Дама.
– Если кто-то горит заживо, то орет так, что слышно издалека, – стоял на своем Дефрим.
– Не важно, – прервал Годвин. – Мы и так уже много времени потеряли, а у нас свое задание. В путь.
* * *
Был уже вечер, когда они наконец добрались до цели. Город Эбен состоял из трех частей, напоминающих слои огромной гниющей луковицы. Первую часть составлял лагерь беженцев. Сотни палаток и тысячи людей. Никакой видимой организованности, дефицит места, еды и отхожих мест, зато с избытком людей, животных, болезней и смерти. Несколько священников на телеге объезжали лагерь, подбирая брошенные тут и там тела. Остальные, казалось, уже не обращали на мертвых никакого внимания.
Там, где кончались палатки, начинался безумный лабиринт узких улочек и деревянных домов, построенных без всякого видимого плана вокруг городских стен. Тут тоже было полно беженцев, к явному неудовольствию постоянных жителей.
И лишь въехав внутрь городских стен, Годвин и его товарищи попали в настоящий Эбен – небольшой и вполне приятный городок, построенный по имперскому плану, то есть в стиле военного лагеря с шахматной разбивкой прямых и широких улиц. Ровно выстроенные двухэтажные каменные дома стояли как солдаты, причем каждый создавал впечатление, что стоит точно на своем месте и не мог бы стоять в другом. Даже в самой Империи такой вид представлял большую редкость. Этот ничем не нарушаемый порядок составлял настолько яркий контраст с царящим за стенами хаосом, что просто просился в качестве примера для какого-нибудь философа, утверждающего, что мир стремится к равновесию.
Местный бордель, по неизвестной причине называвшийся Рыбным Рынком, находился на окраине города. Здание занимало целых два стандартных участка в конце Седьмой улицы, что, несмотря на не слишком помпезный вид, делало его практически виллой. Ободранные стены, «украшенные» примитивными и совершенно неприличными рисунками, скорей отговаривали от посещения. Однако впечатление полностью менялось, стоило лишь переступить порог заведения.
Главный зал заполняли белый дым, красный свет и тихая музыка. Огромный ковер устилали десятки разноцветных подушек; на них сидели многочисленные клиенты и еще более многочисленные полуобнаженные девушки. Стены зала украшали гобелены, на которых были изображены сцены из древних легенд. По очевидной причине герои большинства сцен были обнаженными и в таких позициях, которые в мифах обычно не описывались.
– Ну, тут мне нравится, – заявил Дефрим. – Останемся на подольше?
– Деньги твои, куда потратишь – твои проблемы, – ответил Годвин, который, напротив, чувствовал себя довольно скованно. – Но завтра выходим на рассвете. С тобой или без тебя. А теперь надо найти нашу птицу.
Рыцарь подошел к стойке в углу помещения, по дороге явно стараясь не смотреть по сторонам. В отличие от Дефрима, который глупо скалился каждой встречной девушке.
– Мы ищем Лебедя, – сказал Годвин.
Женщина за стойкой присмотрелась к ним. Сама она была высокой и достаточно привлекательной, несмотря на то, что годы оставили на ней свой след. Одета она была в длинное голубое платье с довольно глубоким декольте – что тем не менее делало ее одной из наиболее пристойно одетых женщин в зале. Наконец кивком головы она подозвала одного из служителей и что-то прошептала ему на ухо. Мальчик сразу убежал в служебные помещения.
– Лебедь скоро вас примет, только подготовится, – сообщила она, улыбаясь. – Что вам предложить на время ожидания?
– О, я тут вижу очень много того, что мне нравится, – с ответной усмешкой сообщил Дефрим.
– Гарантируем лучшее обслуживание во всей провинции.
– И наверняка наивысшую цену, – напомнил Годвин.
– Хорошая услуга заслуживает хорошей оплаты. Да и к тому же нелегко оценить счастье.
– Счастье? Так это его вы тут продаете?
– Простите моего товарища, – вмешался Дефрим. – Он от природы мрачный, его земляки часто такие. Наверняка дело в отсутствии подобных заведений на его родине.
– На моей родине достаточно подобных заведений, – заверил Рыцарь. – Наверняка столько же, сколько и здесь. Просто меня учили уважению к женщинам…
– Ну и ладно, как пожелаешь. – Дефрим не был настроен на разговоры. – Но мы с Тихим уж точно попробуем этого счастья. Ты как, Тихий?
– Я вырос в таком месте, – сказал Иовис. – Для меня бордели всегда связаны с матерью и сестрами.
– Слушай, лучше б ты молчал.
– А парни где? – спросила Логан, оглядывая зал. – Где что-нибудь для меня?
– Боюсь, у нас нет сотрудников-мужчин, – извинилась женщина за стойкой. – Слишком маленький рынок.
– Чего не продают, того не купишь, – заметила Дама с явным разочарованием.
– Ну все, кончайте уже, – сказал Клиф. – В бордель даже вас с собой взять нельзя, со стыда за вас сгоришь.
Посыльный вернулся и что-то шепнул на ухо женщине за стойкой.
– Лебедь ждет, – сказала она. – Входите в эти двери и идите по коридору прямо. Последняя дверь слева.
Рыцарь и его товарищи двинулись в указанном направлении. Медленно вошли в длинный и темный коридор. При входе в здание им пришлось оставить оружие; без привычной тяжести меча на поясе Годвину было не по себе.
Комната оказалась небольшой, с минимумом мебели. Здесь был столик, несколько кресел, а из освещения – всего одна свечка. Никаких гобеленов или других украшений. Одновременно с их прибытием открылась дверь с противоположной стороны, и в комнату вошел Лебедь. Это был человек среднего роста, одетый по-мужски, хотя одежда явно была ему великовата. Длинный белый парик частично закрывал вытянутое лицо, дополнительно скрытое толстым слоем макияжа.
– Здравствуйте. – Голос Лебедя был мягким, бесполым. – Годвин дор Гильберт, Логан де Ирвинг, Дефрим и Иовис. Я не ошибаюсь?
– Нет, – ответила Дама.
– Прекрасно. Присаживайтесь. У меня есть для вас информация, но боюсь, что вы опоздали.
– То есть? – спросил Годвин, усаживаясь.
– О, начнем с оплаты. Вы же понимаете, что это не благотворительность.
– Тихий! – велел Рыцарь.
Иовис вынул висящий на шее кошель и бросил его на стол. Шпион поднял мешочек – руки его были тоже укрыты перчатками – и присмотрелся к деньгам.
– Прекрасно, – с улыбкой подтвердил он. – А теперь к делу. Якоб Вольмер спрятан в резиденции местного аристократа по имени Ломис. Она находится примерно в трех милях к востоку от Эбена. Здесь подробные указания, как туда добраться. – Лебедь вынул из рукава лист бумаги. – У меня есть также точный план усадьбы, на котором обозначены количество и расположение стражников… Но ничего из этого вам уже не понадобится.
– Поскольку?.. – спросил Рыцарь, инстинктивно опуская руку на пояс.
– Поскольку мальчика там уже нет. Несколько часов назад эскорт увез его в сторону границы с Терилом.
– Им придется проехать мимо Эбена, – заметил Иовис.
– Проехали. Примерно час назад.
Годвин и его люди вскочили на ноги.
– Какой дорогой они едут?
– Ткацким Трактом. На ночь они остановятся в брошенной мельнице, близ деревни Старый Эрден. Дальше их маршрут будет зависеть от обстоятельств.
– Сколько их?
– Десять человек охраны.
Отряд бросился к дверям.
– Еще одно, – задержал их Лебедь. – Люди Эдриановых тоже преследуют их. И они близко. Возможно, ближе, чем вы.
– Никто и не говорил, что будет легко, – бросил Годвин, покидая комнату.
Первый труп встретился им в двух милях за городом. Лежал посреди дороги с арбалетным болтом в спине. Только тогда они перешли с галопа на рысь.
– Рогач, – заметил Дефрим. – Навряд ли это случайный солдат, который как раз тут проезжал.
Никто ему не ответил. Тронулись дальше, но далеко ехать не пришлось. След из трупов привел их прямо на поле битвы. Последние лучи заходящего солнца освещали десятки трупов людей и коней, разбросанных по полю пшеницы.
– Зараза, – резюмировал Клиф.
– Всего десять мертвых Рогачей и двенадцать Быков, – подсчитал Иовис, обойдя тела.
– И ни следа мальчишки, – добавила Логан.
– Несколько человек уехали на север, – доложил Тихий, приглядываясь к следам. – Трое… нет, четверо всадников.
– Можешь идти по их следу? – спросил Годвин.
– В темноте точно нет.
– Ну тогда мы в заднице, – отозвался Дефрим. – После такой резни они будут гнать без остановки. К рассвету будут уже слишком далеко.
– Тихий, мы должны их найти, – в голосе Рыцаря прозвучала необычная нотка, он почти извинялся.
– Знаю, – ответил Иовис.
Он подошел к своему коню и достал из вьюка небольшую сумочку. Потом отошел на несколько метров и уселся на землю. Вынул из баночки немного порошка и втянул его носом. Глубоко вдохнул и тихонько затянул мантру.
– Не выношу, когда он это делает, – пожаловался Дефрим. – Всегда у меня мурашки по всему телу. Так, курва, не должно быть, человек не должен уметь такое делать.
– Я как-то раз встречала девушку, которая умела бросать ножи вслепую. По ее словам, духи подсказывают ей, где цель, – ответила Логан. – Такие люди бывают.
– Да, и это ненормально.
– Тихо, – цыкнул на них Годвин.
Рыцарь старался сохранять спокойствие, хотя его и самого передергивало. Птицы, что готовились к пиршеству на телах погибших, внезапно снялись и куда-то улетели. Настала тревожная тишина, а тени в последних лучах солнца изогнулись как-то пугающе. Но Годвин беспокоился не за окружающее, гораздо больше его тревожил сам Иовис. Голос Тихого изменялся, как бы долетая со все большего расстояния, а кожа нездорово бледнела. В наступающей темноте, впрочем, этого не было видно, но Рыцарь был свидетелем ритуала не раз и знал точно, какой она станет. Бледной и холодной. Кожей трупа.
– Слушайте, так что там с этим Лебедем? – спросил Дефрим, чтобы отвлечься от происходящего. – Мужик это или баба?
– Кто его знает, – ответила Логан, тоже в душе благодарная за смену темы разговора. – Может быть, и то и другое.
– Как это – «и то и другое»? – не понял ее собеседник. – Ведь должно же быть или то, или другое.
– Может быть гермафродитом, – сказал Годвин.
– Герм… чем? Смеетесь вы надо мной, что ли? Как это может быть?.. Нет, должен быть тем или…
– Не важно, – прервал его Рыцарь. – Важно то, что если нас поймают, то мы даже не сможем сказать, кого им искать – мужчину или женщину. И мы даже деталей не сможем выдать, кроме того, что он носит парик и разбирается в гриме.
– Да, это умно, – признал Дефрим.
– Может, и тебе стоит попробовать, Клиф, – засмеялась Логан. – Юбку тебе подберем, немного макияжа, и будешь вылитая девушка. Может, даже какой-нибудь кавалер соблазнится.