Введение
Для пояснения, как вообще зародилась задумка написать данную книгу (точнее, идея собрать под «одной обложкой» наброски оттуда, заметки отсюда, а также разбросанные там и тут «мысли вслух»), необходимо прежде подчеркнуть некую хронологическую последовательность. Поэтому приведу точные периоды двух коротких разговоров, состоявшихся благодаря пресловутым сотовым телефонам.
Весной 2018 года позвонил Игорь С-н., мой однокашник по университетским годам, который в нынешнее время работает местным корреспондентом одного известнейшего мирового агентства новостей. Он знал и помнит, что когда-то я являлся одним из руководителей единственного в Туркменистане альпинистского клуба, и что до сих при желании или по запросу близких друзей могу организовать необычную экспедицию не только по своей стране.
слушай, осенью будут отмечать двадцатипятилетний юбилей «Агамы», ты ведь приедешь?
Игорь, при одном упоминании моего имени у нынешнего лидера клуба начинается икота. Мне нет смысла там появляться.
Отшутились, обсудили кое-какие другие вопросы и на том вроде покончили с этим предложением.
Однако осенью того года, уже на следующий день после торжественных мероприятий по указанному поводу, проведенных, естественно, в горных условиях, мне позвонил уже Антон А-ко. Многим ашхабадским туристам, не только «ходокам в горы», знаком этот неординарный и своеобразный, очень непростой в личном общении персонаж. Обменялись парой дружеских фраз, и затем в ходе беседы он вдруг обронил: «был я на юбилее «Агамы», там тебя вспоминали».
Сразу две невозможные вещи в этих нескольких словах – и сам Антон нелюдим, обычно в подобных «тусовках» не участвует, и меня на указанном юбилее не должны бы вспоминать в прямом смысле слова «никак». Многие из тех, кто совместно со мной участвовал в деятельности альпклуба (и не только клуба) в прежние времена, теперь далече, а нынешняя молодежь просто не осведомлена о моей прежней роли, не говоря уже об «знать в лицо».
Поэтому, естественно, вмиг посоветовал Антону не пудрить мне мозги…
Посмеялись, и сбросили звонки. Только было отложил в сторону телефон, и снова углубился в компьютерный текст, над которым работал до его звонка, как вдруг тренькнул сигнал сообщения о СМС.
Посмотрел на номер телефона, с которого пришло сообщение, немного озадаченно – от Антона, вроде только что говорили напрямую, что-то забыл он, что ли?
Однако на экране смартфона высветился странный текст, от вида которого чуть было не впал в реальный ступор: «Я!!!! Своими ушами!!!! Слышал!!! Как Валера о тебе говорил!!!!Твой вклад в развитие клуба!!!!».
Если честно, сложно было бы описать последовавший взрыв эмоций, да и особой необходимости в этом ведь нет. Могу лишь уточнить, что долго еще не мог успокоиться. Поэтому, отбросив в сторону неотложную работу, ушел на многочасовую прогулку по холмам. Благо в моем родном городке они обступают речную долину со всех сторон, стоит лишь выйти за окраину, чтобы оказаться на дикой природе.
Одна, затмевающая все остальные, мысль бродила в голове еще несколько дней: «все-таки время действительно все ставит на свои места!».
И народная мудрость: «память людская что вода, все скрывает и ничего не теряет. Придет сяхетли гун (благоприятный день) и все вновь проявится на поверхности».
Что дальше?
Через месяц после того разговора поехал по делам в Ашгабат, и там дома у Курбана Пирмедова, у которого всегда останавливаюсь на постой, на видном месте увидел почетную грамоту. Он человек достойный, поэтому, конечно, сразу порадовался его очередному успеху. Но, к моему полному удивлению, на этой грамоте красовалось не его, а мое собственное имя. Подтвердилось, действительно на юбилее альпклуба «Агама», в первые годы существования которого автор приложил довольно-таки много усилий, упоминался и третий по счету его руководитель!
Вечером Курбан-ага выложил на стол еще одну грамоту, теперь на имя моего предшественника Нурджанова. У нас с ним намечалась поездка по заповедникам России в мае следующего 2019 года. А «Нурики» в настоящее время живут в Подмосковье, поэтому нынешний руководитель клуба Валерий Котвин попросил нас отвезти ее прямо ему в руки. Почему бы и нет, раз все равно лететь через Москву.
Дальше начинается хохма. Чтобы грамота не помялась в дороге, отламинировал ее и только через пару месяцев, когда укладывал чемодан уже непосредственно перед выездом, внимательней пригляделся к тексту. Обнаружилась опечатка, причем ключевая – в имени. Награждался Нариман, не Нураман. Сын, который в годы, о которых пойдет речь в данной книге, только научился ходить и прыгать по ровной земле, а не его отец, ловко лазающий по отвесным скальным стенкам.
Поэтому сразу же позвонил Курбану в Ашгабат, чтобы он связался с руководителем клуба и попросил выдать грамоту с правильным написанием имени. А прежнюю порвал, причем приложил немало усилий для раздирания больно крепкого ламината. Потом сработало мое своеобразное чувство юмора: «хотя неплохо было бы привезти им оба варианта, похохмить за чашкой чая». Однако, с другой стороны, помнил и народную мудрость – «люди порой очень чувствительны к звучанию собственного имени». Может, и правильно поступил, чтоб не задеть уважаемого Нурамана?
Словом, договорились с Курбаном не упоминать данный казус, и с теплыми словами от имени клуба вручить ему «правильную» грамоту.
Ага, щас!
Они устроили небольшую уютную «посиделку» по поводу нашего приезда, на которую подъехали и другие наши общие друзья (которые, кстати, также появятся ниже в данной книге в нескольких сюжетах). Сидели за вечерним чаепитием на фоне великолепного заката в подмосковной деревне Сушкино, когда дружеская атмосфера опять разбудила то самое чувство юмора, и сразу же по вручении грамоты с улыбкой описал опечатку. У Светы, супруги Нурика, еще более развито остроумие, и она отпарировала мгновенно: «привез бы, Нарик тоже заслужил!». И добавила: «тем более, что мы уже знаем, смотрели материал о праздновании юбилея клуба на его сайте».
Тогда-то и промелькнула мысль: «ничего себе, столько лет прошло со времени их отъезда из Ашгабата, а до сих пор интересуются клубными делами!».
Также почти сразу же четко оформилась задумка написать книгу о тех наших общих днях «в начале славных дел». Откровенно говоря, до того самого момента не было и малейшей мысли набросать хотя бы небольшую брошюру, хотя, повторюсь, всегда делал фрагментарные заметки для личного употребления.
Каков результат многомесячных усилий, неравнодушный или скептически хладнокровный читатель одинаково может убедиться собственным взглядом…
Пока могу лишь искренне подчеркнуть, что благодарен тем, кто был рядом и вместе со мной в те дни. А также тем, с кем пришлось столкнуться лбами и локтями, ведь трудности (во многом чисто психологические) лишь закалили…
Роль личности в организации
На примере ашхабадского альпклуба «Агама»
Исходные данные: клуб в 1994 году был в крайне запущенном состоянии – посещало не больше десяти-пятнадцати человек, хотя в списке номинальных членов было около сотни имен. Причем активными были не больше нескольких человек – действующий президент и его жена, главный тренер Арслан Чарыев (его чаще знали под прозвищами Алладин и Бабай) и его жена, еще кто-то из рядовых членов. «Старики» шли в помещение в клубный день в среду лишь по инерции, притока молодежи практически не было. Также произошел разрыв связи между поколениями – между ветеранами туркменской школы скалолазания и новичками. Дальних маршрутов под эгидой клуба или регулярных выходов в горы на скальные и иные тренировки почти не было.
Госфинансирование прекратилось после 1991 года, хозяйственной деятельности не велось (хотя она была заявлена в положениях Устава) вообще, грантовой или спонсорской поддержки со стороны просто не было (и не могло быть в тех экономических условиях в стране). Крепкие связи на постоянной связи с турфирмами для сотрудничества на маршрутах экологического туризма казались чем-то из разряда фантастики. Каких-либо твердых отношений с Государственным Комитетом по спорту и туризму Туркменистана не существовало, а случайные не в счет. С секциями самодеятельного туризма, которые еще как-то функционировали в различных частях Ашгабата, контакты поддерживались лишь на уровне личного знакомства.
Инертность и пассивность была настолько сильной, что пару лет элементарно не могли собрать членов на общее собрание, чтобы провести перевыборы и избрать нового президента клуба. Нураман Нурджанов к тому времени давно хотел сам сложить полномочия, но некому было передать печать и счет в банке (на котором было не больше пяти долларов в пересчете с тех рублей). Поэтому одному инициативному волонтеру пришлось составить список и обойти членов клуба поодиночке и попросить их поставить «галочку» – за или против предложенной кандидатуры.
Потом объявили отчетно-выборное собрание, и уже на нем развернулась дискуссия – до этого никогда и ни у кого из кандидатов не спрашивали их программу действий. А тут пошли вопросы…
Прошу обратить внимание на одно выступление: Саша Ефремов был категорически против моей кандидатуры со словами «не хочу, чтобы он был моим руководителем, так как у него нет деловых качеств». Он тогда был кем-то вроде кооператора, и я некоторое время работал у него под началом. То есть, у него вроде были время и возможность присмотреться к моим потенциальным деловым качествам.
Светлана Нурджанова попросила рассказать, что собираюсь сделать в качестве президента клуба (подчеркиваю, до тех выборов НИКОГДА и ни у кого не спрашивали программу действий). Когда ответил, что собираюсь ввести прием в члены клуба на конкурсной основе, и что через год членство будет престижным и в клуб будут принимать только по рекомендации через испытательный срок, раздался громкий смех (прочтите еще раз первый абзац).
Потом пошла постепенная, незаметная для постороннего взгляда работа. И без того сложная деятельность осложнялась еще и тем, что у меня не было чисто спортивных достижений и опыта – ни восхождений на тысячники, ни участия в альплагерях. Те члены клуба, у кого такой опыт был за плечами, могли в любой момент зацепиться за данный аспект и раскритиковать малейший просчет. Поэтому надо было постараться не давать повода и часто советоваться с ними хотя бы для виду, параллельно проявляя в принципиальные моменты решительность и выдержку – иначе никак нельзя было бы добиться уважения, уважения не по должности, а доверия по человеческим качествам.
Результаты говорят сами за себя:
начались регулярные занятия два раза в неделю – теория в среду, практика в субботу-воскресенье в Ущелье1;
начала действовать Школа молодых. И именно с ней связан первый конфликт, когда пошел наперекор самолюбию главного тренера – у него нет педагогических задатков, и он был не в состоянии доходчиво объяснять почти все технические приемы, ведь только личного примера «Делай, как я» маловато. Поэтому настоял на назначении руководителем группы девятнадцатилетнего парня, Максима Василенко, так как предположил наличие у него лидерских качеств и стремления быть полезным клубу.
провели ряд крупных экспедиций (первое зимнее восхождение на пик Айры-баба – высшая точка страны; первое в истории восхождение на гору Чопан – расположена точно на линии государственной границы с Ираном);
трехгодичный экомарафон по очистке мест массового отдыха в горных ущельях от бытового мусора с финальной стадией – сплав по Каракумскому каналу на плоту из собранных пластиковых бутылок, заявка в Книгу Рекордов Гиннесса и первое из всех подобных путешествий, проведенных после нас в некоторых странах СНГ в последующие годы);
Дополнительное примечание к данному пункту: все экспедиции были спонсированы различными организациями – от коммерческих до государственных. Члены клуба не платили ни копейки, не-члены оплатили около 30% расходов на собственное участие.
В клуб начало поступать снаряжение;
Появилась возможность какой-то период выплачивать зарплату двум штатным единицам, до этого все было на волонтерских началах;
Мы первыми в Туркменистане стали практиковать развитие промышленного альпинизма, то есть выполняли высотные работы (по чистке стекол, по монтажу и демонтажу на высотных зданиях) – клуб начал переходить на самофинансирование;
Клуб стал ассоциированным членом организации Молодежи России, и получил от них спонсорскую поддержку на вторую Айры-Баба;
Госкомитет по спорту и туризму предложил нам войти в экспертную группу по разворачиванию Федерации альпинизма Туркменистана, а также начал предварительные переговоры по организации подготовки кадров турфирм страны на маршруты активного отдыха;
Начался совместный с Обществом Красного Креста и Полумесяца проект по воссозданию Спасательной службы;
Число опубликованных в различных СМИ (включая «Независимую газету», Россия, «Central Asian Times», Киргизия) статей о деятельности туркменского альпинистского клуба «Агама» перевалило за четыре десятка. Трижды прошли сюжеты по национальному ТВ, включая программу Watan, а также один из проектов клуба упоминалась в выпуске новостей российского канала НТВ.
Через год после оживления деятельности появились первые случаи перехвата идей. Поэтому ряд последующих акций начали уже разрабатывать с ограниченным на начальной стадии развития идеи количеством участников. К примеру, о том, что Посольство Пакистана предложило провести совместное пакистано-туркменское восхождение на пик Канченджанга, причем все расходы и логистику экспедиции брал на себя пакистанский альпклуб в качестве жеста доброй воли по отношению к Туркменистану, знали только Гочмурад Гутлыев, Ростислав Пасевьев, Нураман Нурджанов и Азат Оразов. Успели даже провести ряд предварительных встреч, где уже обговаривали кое-какие технические детали проекта.
Клуб устойчиво шел вверх, к международному признанию. Казалось бы, лишь подкидывай усилия в общее дело, поддерживая и помогая по мере сил, ведь в выигрыше были бы все тогдашние и будущие члены. С другой стороны, если не хотелось помогать, так хоть не мешать…
Однако сработал человеческий фактор, вернее, тщательно избегаемый конфликт вылился-таки в разрушительную вспышку.
Дело в том, что Арслан Чарыев, главный тренер клуба (потом настоявший на титуловании себя начальником несуществующей спасательной службы), категорически настаивал на своем первенстве во всех делах. Действительно, он непревзойденный скалолаз и мог залезть на любую скальную стенку без всяких видимых глазу зацепов. Но ведь для лидерства в клубных делах остро необходимы также немного иные персональные качества, не так ли?
На тот период из числа действующих членов клуба у него был наиболее богатый опыт участия в альплагерях по Союзу и опыт участия в спасательной службе в них. Который, к сожалению, дополнялся громадным стремлением остаться на первом плане всегда и невзирая ни на что.
Его авторитет частично и был использован, чтобы устранить балласт в виде пассивных людей, которые перестали принимать какое-либо участие в делах клуба и вносить посильный вклад в его деятельность – как только прекратилось финансирование клуба, и перестали предоставляться профсоюзные путевки в разные альпинистские регионы.
Поэтому на основании статьи Устава многих из тех, кто не появлялся в поле зрения в течение свыше двух лет, предложили вывести из состава клуба и затем утвердили данное решение совета клуба на общем собрании. Такие собрания к тому времени проводились регулярно.
А так как большинство из «стариков» знали Арслана на деле, и могли бы с легкостью опровергнуть его собственные рассказы об эффективности его персонального участия в альплагерях и какого высокого мнения о нем были тренеры в памирских альплагерях лагерях, главный тренер с радостью принял активнейшее участие в чистке клуба. После этого его личный авторитет в глазах новичков, из которых состояло большинство членов к тому времени, был непререкаем. Но он не учел, что ребята-то пришли грамотные и их не так-то просто было увлечь пустой болтовней.
Поэтому через какое-то время он и Валерий Чарушкин, которого он пригласил, чтобы провести смену руководства клуба, снова попросили ветеранов прийти хотя бы всего один раз на общее отчетно-перевыборное собрание и проголосовать. При этом они совершенно упустили из виду, что тот пассив (формально создавший большинство голосов), они сами же ранее предлагали вывести из состава клуба. И то решение, повторюсь, было утверждено и советом клуба, и общим собранием.
Финальное собрание, на котором прежний руководитель (то бишь, автор нынешних заметок) не стал отстаивать дальнейшую программу своих возможных действий, чтобы просто посмотреть «как бы со стороны» на реакцию членов, проходило примерно по такому плану:
Чарушкин выступил с заявлением (дословно): «я скотина, я упрямец, но я теперь ваш новый президент».
Чарыев обвинил Гутлыева в том, что он приходил на тренировки в нетрезвом виде. Чем вызвал громкий смех присутствующих, так как все знали, что действующий руководитель клуба абсолютный трезвенник.
Нурджановы (и Нураман, как один из основных инструкторов, и Светлана – как глава ревизионной комиссии) несколько раз ставили вопрос – какую программу действий предполагает осуществить Чарушкин. Ни одного ответа не последовало.
Саша Ефремов (выше я просил обратить внимание на его выступление на первом отчетно-перевыборном собрании) выступил с категорическим протестом ПРОТИВ ухода обсуждаемого руководителя с его поста. Единственный из присутствующих, который прямо и открыто поддержал…
Также прозвучала забавная оговорка «чисто по Фрейду»: в какой-то момент у разгорячившегося Алладина вырвался буквально крик души «о тебе в газетах пишут, обо мне ни слова». Сидевший рядом со мной Нураман недоуменно вполголоса сказал: «ну так ведь всегда первых лиц называют, и только потом исполнителей. Чего это он?». Вполголоса и мне, не открыто и всем…
Ну хоть такая поддержка хотя бы в данном вопросе, чем никакая.
За один день до того собрания несколько человек, мнение которых я тогда (тогда!) уважал, посоветовали отойти в сторону, чтобы не обострять конфликт. Клуб был на подъеме, и если поставить членов перед выбором – за кем идти, то он бы просто развалился. Поэтому почти точные слова – ты мудрее, уступи. Разумеется, не стал настаивать – и с поста ушел, и тут же написал заявление о выходе из состава клуба вообще.
Мне его сразу же утвердили, хотя не имели права юридически – я ведь числился в официальных документах одним из учредителей, то есть, меня мог исключить только совет учредителей. Привожу этот факт для иллюстрации безграмотности нового руководства даже в положениях того же устава, не говоря уже о других процессуальных тонкостях.
Чем дело закончилось? Предсказуемо…
Полностью остановилось развитие, клуб был отброшен к тому, с чего начинал – в течение пятнадцати прошедших с того дня лет ничего заметного не совершили.
А ко мне уже менее чем через год пришла делегация туристов-«горников», и они попросили начать создание другого клуба. Все наиболее активные члены перешли в инициативную группу по формированию Ассоциации экотуризма, неформальным лидером которой меня избрали. Но это уже совсем другая история, не для данной книги…
Еще один факт с тех событий, которым горжусь, горжусь реально, а не для красного словца – через несколько лет Игорь Ломов сказал: «надо отдать тебе должное, ты не стал раскалывать ребят по принципу «если не со мной, то враг. Если в той группе, то не участвуйте в наших мероприятиях». Честно говоря, многие ожидали такого подхода именно от тебя. Ты оказался на высоте. А они не удержались от таких придирок…»
Добавлю, что вплоть до недавнего времени (через четверть века) нынешний руководитель Валерий Котвин слегка морщился при одном упоминании моего имени, хотя он уже третий шеф после Чарушкина.
В завершение еще одно достижение, которым реально горжусь до сих пор, пусть и про себя и втихомолку: время действительно ставит все точки над «и», если они необходимы, эти самые точки. Через несколько лет, когда постепенно начались улучшения в жизни общества и уже проявлялись первые признаки так называемых рыночных отношений, кто-то из тогдашних членов альпклуба заявил действующему руководству «Агамы»: «при Гочмураде члены не платили за участие в клубных экспедициях и «тусовках».
Ни один из последующих руководителей так и не вышел на подобный уровень до сих пор…