Непонятный мир детства. Как понять своего ребёнка и подружиться с ним

© Ю. Е. Гусева, 2018

© ИД «Городец», 2018

* * *

Посвящается моей бабушке, Сафёлкиной Валентине Михайловне, талантливому педагогу и чуткому человеку

Введение

Эта книга написана для родителей дошкольников. Для родителей, чьим детям примерно от трёх до семи лет.

Это возраст активности, возраст формирования «Я» ребёнка. Я постаралась в этой книге ответить на самые распространённые вопросы родителей дошкольников и рассмотреть наиболее часто встречающиеся ситуации. Конечно, указанное возрастное ограничение немного условно. Иногда я привожу примеры и описываю ситуации, в которых присутствуют дети более младшего, раннего возраста, иногда в моей книге встречаются ситуации, описывающие поведение младших школьников. Это не случайно. Дело в том, что некоторые проблемы нередко встречаются у детей разного возраста.

О разных педагогических принципах

Лучшая в мире мама

Последнее, что я хочу сейчас делать, это морализировать на тему: как быть хорошей матерью. Но всё-таки у меня есть прототип хорошей мамы. Не в реальности. В художественной литературе. Это Муми-мама.

Почему? Потому что Муми-мама умеет чувствовать, она мудра и понимает детей, наверно, больше, чем они сами понимают себя. Судите сами.

– Мы ничем не можем тебе помочь? – спросил Мумитролль, когда все приготовления были закончены.

– Вы должны обследовать остров, – сказала Муми-мама (уж она-то знала, чего им больше всего хочется). – Очень важно знать, куда мы попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность?

– Верно, – сказал Муми-тролль.

Там, где Муми-мама, там всегда надёжно и спокойно. Потому что она умеет успокоить, утешить и переключить внимание. И к каждому находит индивидуальный подход.

– Что случилось? – спросила Муми-мама, которая варила в саду варенье.

Снифф прижался к ней и зарылся носом в её передник.

– За мной гонятся… Тайное общество… – пролепетал он. – Они схватят меня, и тогда…

– Пока я с тобой, этого не будет, – сказала Муми-мама. – На вот, вылижи блюдечко с вареньем.

– Не могу… – прохныкал Снифф. – Не сейчас. А может, и никогда больше не смогу! – Но немного погодя он сказал: – Ну ладно, разве что с краешков. Пока ждать будем.

Муми-мама не будет ругаться, накалять обстановку. Напротив, она всегда умеет погасить гнев и раздражение других.

– А, это ты, – сказала она. – А я уж думала, к нам вломились разбойники.

– Я хотел достать пальмовое вино, – сказал Муми-папа. – Какой осёл поставил эту проклятую салатницу на самый край?

– Ну и хорошо, что она разбилась, она была ужасно некрасивая, – сказала Муми-мама. – Стань на стул, так будет удобней.

К чему я? Нравится мне Муми-мама. Нравится своим спокойствием, уверенностью, добротой. Может быть, поэтому я раз за разом с удовольствием перечитываю книги Туве Янсон?

Анти-педагогика от Мэри Поппинс

Почему я решила написать о Мэри Поппинс? Без видимой причины. Отнюдь не из личной антипатии. Просто потому, что это произведение – хороший иллюстративный материал, на котором можно разбирать различные педагогические приёмчики и размышлять о степени их эффективности. Да, я на сто процентов отдаю себе отчёт в том, что книга писалась в совершенно иных социально-экономических условиях, в другой стране и в другое время. Это не важно для меня. Не важно потому, что читаем мы повести о Мэри Поппинс сейчас. У меня нет цели осудить Мэри Поппинс. Она продукт иной культуры. И если я иногда невольно осуждаю её, то совсем не для того, чтобы сказать, что она плохая няня. Я использую её образ для того, чтобы мы, родители, могли посмотреть на себя со стороны. То есть я говорю здесь не совсем о Мэри Поппинс. Мэри Поппинс – средство. А основной объект анализа – это наше поведение, поведение современных родителей.

Образ Мэри Поппинс в общественном сознании – это идеал няни, которую обожают дети. Но если обратить внимание на её педагогические приёмы, становится жутко и страшно. Какие же это приёмы? Мэри Поппинс запугивает и угрожает, не отвечает на вопросы, насмехается, иронизирует и принижает. При этом она непоследовательна, перекладывает ответственность с себя на детей, и вообще не всегда понятно, кто взрослый, а кто ребёнок в этой повести.

Итак, Мэри Поппинс угрожает. Причём регулярно. И в определённых ситуациях. Например, когда ей задают вопросы.

– Вы от нас не уйдёте, правда? —повторил Майкл.

Над ночной рубашкой вынырнула голова Мэри Поппинс. Вид у неё был очень свирепый.

– Ещё одно слово из этого района, —угрожающе проговорила она, – и я позову полисмена!

Этот способ воздействия на детей работает. Когда Мэри Поппинс не хочет отвечать на вопросы или хочет, чтобы её оставили в покое, она предпочитает пользоваться своей властью над детьми. Например, она говорит: «И если я услышу ещё один вопрос, мы сразу пойдем домой». И дети замолкают. Удобно. Авторитет, основанный не на уважении, а на страхе… Ведь, действительно, во власти няни увести детей домой.

А помните главу, в которой Мэри Поппинс ведёт детей в гости к дяде Паррику? По пути Мэри Поппинс задерживается у витрины табачного магазина, чтобы посмотреть на себя со всех сторон. Интересно, зная Мэри Поппинс (а мы-то уже неплохо знаем её по книгам), что бы она сказала, если бы Джейн или Майкл застряли у зеркальной витрины. Я думаю, что-то вроде: «Ну и долго ещё мы будем разглядывать себя?» Или даже, фыркая (а Мэри часто фыркает): «Невероятная красота, не правда ли?» Или что-то вроде: «Да уж, есть на что посмотреть!» Да-да, про других Мэри обычно так и говорит. И, вероятно, она где-то в глубине души смущается и немного стыдится того, что долго разглядывает себя в зеркало. И чтобы замаскировать смущение, она, когда наконец отрывается от витрины, строго говорит детям: «Идёмте же», – как будто это они её задержали… Мэри виртуозно умеет перекладывать вину с себя на других. Конечно, Само Совершенство не может быть виноватой.

Теперь обратимся к главе, посвящённой Эдуарду. Помните? Эдуард – это маленькая собачка мисс Ларк, соседки Бэнксов по Вишнёвому переулку. Рассмотрим две маленькие ситуации.

– Фу! – сказал как-то раз Майкл, когда они с Джейн наблюдали за Эдуардом сквозь изгородь, отделявшую Дом Номер Семнадцать от соседнего дома. – Фу! Он просто ничтожество!

– Откуда ты знаешь? – спросила Джейн, очень заинтересованная.

– Я знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром. – Он вовсе не ничтожество! – сказала Мэри Поппинс. – И точка!

Совершенно очевидно, что есть только одна верная точка зрения. И Мэри Поппинс не утруждает себя аргументами. Ей совершенно неважно, что косвенно она пренебрежительно высказывается об отце своих подопечных. В её картине мира уважения заслуживает только она – Леди Совершенство. Она могла бы объяснить детям, почему не считает Эдуарда ничтожеством. Но она не делает этого. Мэри вообще старается не утруждать себя лишними разговорами с детьми. Помните, как мисс Эндрю говорила о том, что дети должны молчать и делать то, что она говорит? Да, и ещё мисс Эндрю считала, что она всё знает лучше всех и все должны её слушаться. Мэри Поппинс этого не говорит прямо, но подразумевает. И действительно, всё происходит так, как хочет Мэри Поппинс.

Итак, Мэри предпочитает не отвечать на вопросы и ничего не объяснять.

– Что он говорил? – спросили ребята хором.

– Да просто так, разные пустяки… – ответила Мэри Поппинс и сжала губы так плотно, словно твёрдо решила не выпустить изо рта больше ни одного слова. Слышно было только, как Джон и Барбара ворковали в коляске.

– Нет, не пустяки! – выпалил Майкл.

– Не просто так! – поддержала Джейн.

– Ну конечно, вы лучше знаете! Как всегда! – презрительно сказала Мэри Поппинс.

– Он, наверно, спрашивал вас, где кто-то живёт, – начал Майкл.

– Что ж, если ты сам знаешь, зачем приставать ко мне с вопросами? – фыркнула Мэри Поппинс. – Я не энциклопедия!

– Майкл, – шепнула Джейн, – она нам ничего не скажет, если ты будешь так разговаривать. Пожалуйста, Мэри Поппинс, скажите нам, что Эдуард вам говорил, пожалуйста!

– Спроси вот у него! Он знает – мистер Всезнайка! – сказала Мэри Поппинс, сердито кивнув в сторону Майкла.

Дети постоянно должны угождать Мэри, чтобы она не рассердилась, пытаться предугадать её настроение и желания. Что же они получают в ответ? Насмешки и презрение, обиду и разочарования. Если спросил лишнее – в результате на тебя направлен поток раздражения, высказал предположение – получи презрение за инициативу.

Вы всё ещё симпатизируете Мэри Поппинс?

Каким образом она учит детей хорошим манерам? Нет, она не подсказывает и отнюдь не в её характере терпеливо объяснять. Она осуждает, порицает и сердится. Вот и всё воспитание. Не верите?

– Сколько раз, – сказала она ворчливо, – сколько раз, интересно, я тебе говорила, что надо снимать пальто, когда входишь в тёплую комнату?

Перечитайте ещё раз фразу Мэри. Ключевое в ней «сколько раз, интересно, я тебе говорила». В этой фразе и злая ирония, и акцент на личности Мэри. Всё что угодно, только не внимание к подопечной. Согласитесь, что построить фразу без этих слов было бы лучше. Например, можно было сказать: «Когда входишь в тёплую комнату, нужно снять пальто», или просто: «Сними пальто, здесь тепло». Но это не в правилах Мэри Поппинс.

А как вам история с днём рождения Мэри Поппинс, который праздновался в зоопарке? Майкл и Джейн были вытащены из кроватей и приглашены в зоопарк. Они одевались в спешке и самостоятельно (а к этому они не привыкли, так как им всегда помогали няни). И когда Майкл и Джейн подошли, чтобы поздравить Мэри Поппинс, она сделала по отношению к ним (гостям!) то, что обычно называют «дурной тон» или «моветон».

Мэри Поппинс не шевельнулась. Зато она заговорила.

– А почему ты явился без пальто, хотела бы я знать? – строго спросила она, глядя на Майкла сердито, но без всякого удивления. – Где твоя шляпка и перчатки? – тем же тоном обратилась она к Джейн.

Вместо того, чтобы поблагодарить их за то, что они пришли, похвалить за смелость, она сразу же критикует детей.

Собственно, на протяжении всей книги мы видим, что единицы заслуживают уважения Мэри. Она с почтением относится к миссис Корри, и единственный персонаж, которого она явно ценит, – её кузина, Королевская Кобра…

Ирония и юмор Мэри Поппинс весьма своеобразны. Когда перечитываешь диалог Мэри с детьми, то возникает ощущение, что она наслаждается своей властью над ними и за их счёт повышает свою самооценку. Немного странно для того, кто считает себя Самим Совершенством. Получается, что где-то в глубине души Мэри не чувствует этого, иначе для чего было бы ей принижать детей?

– Мэри Поппинс, вы ведь сказали, мы идём за имбирными пряниками, а в кондитерскую совсем наоборот, – начала она, но замолкла.

Мэри Поппинс посмотрела на неё.

– Кому поручено сделать покупки – мне или тебе? – спросила она.

– Вам, – ответила Джейн очень жалобным голоском.

– Ах, правда? А я думала – совсем наоборот! – саркастически засмеялась Мэри Поппинс.

No comments. На совершенно безобидное замечание Джейн Мэри реагирует странно. Она как будто вступает в бой, и Джейн понимает, что лучше было бы промолчать и не задавать лишних вопросов.

Неважно, что делают дети, от Мэри они не могут дождаться похвалы. Поэтому даже собственные скромные сбережения они предпочитают подсчитывать за диваном. Так надёжнее. Есть шанс, что Мэри Поппинс не увидит и не засмеёт. Но увы, Мэри Поппинс видит всё. От неё не спрячешься даже за диваном.

– А у меня четыре пенни и три фартинга, и… и вот и всё, – вздохнул Майкл, сложив монетки столбиком.

– В кружку для бедных? – фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за диван.

– Нет, для меня! – обиженно ответил Майкл. – Это сбережения. Я столько накопил.

– Гм! Наверно, опять на какой-нибудь сумалёт! – с презрением сказала Мэри Поппинс.

– Нет, на слона: мне очень нужен свой слон. Как Лиззи в Зоопарке, только совсем свой.

Всё в общем-то понятно. Вывод прост. Перечитывая в очередной раз книгу, обращайте внимание на высказывания главной героини. И вспомните, не бываете ли вы похожи на неё. Я уверена, это будет полезное чтение. Лично мне фрекен Бок гораздо симпатичнее. А вам?

Как известно, Джейн была старшей из детей Бэнксов. А позиция старшего ребёнка конечно же имеет и свои преимущества, и, увы, сложности. Старшего ребёнка чаще заставляют что-то делать, чем младших, чаще ругают. Они раньше оказываются взрослыми. Только потому, что в семье есть те, кто младше.

И Мэри Поппинс активно эксплуатирует сиблинговую^[1] позицию Джейн.

– Ну почему я всегда должна вставать первая?

– Ты самая старшая, вот почему, – сказала Мэри Поппинс, подталкивая Джейн в сторону ванной.

Этот железный аргумент Мэри Поппинс использует и в дальнейшем.

За завтраком Мэри Поппинс обнаружила, что воздушного риса на всех не хватает.

– Что ж, для Джейн придётся сварить овсянку, – сказала она, расставляя тарелки, и сердито засопела, потому что она терпеть не могла варить овсянку.

Почему, казалось бы, Мэри Поппинс должна была рассердиться? И на кого? Может быть, на кухарку, которая не купила вовремя рис? Или на себя, за то, что не напомнила ей об этом? Скорее, на себя, ведь, судя по книге, закупка продуктов – это обязанность как раз Мэри. Однако Мэри Поппинс не может сердиться на себя. Создаётся впечатление, что она злится просто потому, что ей не хочется варить кашу. Не видно, что она заботится о чувствах Джейн. Иначе она бы вышла из этой ситуации немного иначе. Как? Сварила бы овсянку всем детям или уменьшила бы порции риса и вдобавок сделала каждому по бутерброду. Но зачем утруждать себя, придумывая какие-то хитрые способы? Гораздо проще сказать заветные слова: «Потому что ты старшая».