Пролог
Перед Тиром, главным богом Алигалы, восседающим на огромном троне из вековых дубов и сверкающим недовольно глазами, стоял на коленях обнаженный молодой бог. Голое тело считалось в тех краях верхом унижения, особенно когда тебя разглядывают сотни любопытных глаз, принадлежавших подданным верховного, собравшимся поглазеть на расправу.
Узкое лицо с тонким, несколько длинным носом смотрелось чужеродно в сочетании с мощным телом связанного мужчины, сплошь покрытом мышцами и перевязями вен. Еще более нелепыми казались прозрачные голубые глаза, напоминающие ледяные озера, опушенные черными, по-девичьи длинными ресницами, на фоне темной загорелой кожи.
– Кир, ты знаешь, в чем я тебя обвиняю? – пророкотал голос главного.
– Да, мо Тир! – голубые озера спрятались за опущенными веками.
– Всегда бы ты был таким покорным! – недовольно фыркнул обвинитель. – Ты хоть понимаешь, что натворил?
– Да, мо, – голос обвиняемого звучал монотонно. Слова, которые он произносил механически, были давно заучены и не несли в себе ни капли эмоций, – я допустил гибель человеческой женщины, которая должна была родить божественного наследника и растранжирил родовой бирюзовый сет.
– Кир, – главный бог вскочил с трона и навис над обвиняемым, – да шерд с этой бабой. Ты лучше скажи, зачем ты поперся в другие миры? Что ты там забыл?
Его мощные ноги, перетянутые до колен шнуровкой от сандалий, стояли широко, словно давая понять, кто тут главный. Огромный кулак с зажатым в нем посохе мог убить любого даже без помощи оружия. Но к Киру он не притронулся, терпеливо ожидая ответа от провинившегося брата.
Молодой бог нервно дернул плечом, а затем поднял на старшего глаза:
– Мне было интересно! – он просто пожал плечами.
– Как могут быть интересны те, кто зависит от простого взмаха твоей ладони? – Тир бессильно развел руки.
– Знаешь, брат, – в поднятых глазах не было ни капли покорности или страха, – они тоже живые и разумные.
– Вот и отлично, – старший отступил на пару шагов и недовольно поморщился. – Твоя задача вернуться в человеческий мир и найти ту, живую и разумную, которая является потомком погибшей, как бы это нелепо не звучало. Она срочно должна родить ребенка, который будет нашим продолжением. Отец ребенка значения не имеет. Это хоть как-то сгладит искривление пространства. И тогда, возможно, в мире все наладится. А пока женщина не обременена младенцем, она поможет тебе собрать то, что ты так бесславно растерял.
– И после я смогу вернуться обратно?
– Если она скажет, что всем довольна и отпускает тебя! – старший брат усмехнулся в усы. В отличие от младшего, его лицо было украшено окладистой бородой. – Именно тогда, и ни секундой раньше Алигала примет тебя в свои чертоги.
Затем он откуда-то достал скромное серебряное с бирюзовым глазком колечко, подкинул его в ладони, поймал и с усмешкой посмотрел на артефакт. Кир проследил глазами за кольцом. Он отлично понимал, что это такое.
– Не думай, что вновь сумеешь провести меня, – ухмыльнулся Тир. – Я тоже умею хорошо учиться. Это кольцо будет твоим якорем в земном мире. И оно же будет твоей гарантией на возвращение домой.
Узник тяжело вздохнул и уточнил:
– Ты отдашь его мне?
– Чтобы ты его сплавил проходящему мимо каравану купцов, а я долго и упорно следил за верблюдом, который достойно исполнил твою роль? – старшего бога скривило от неприятных воспоминаний. Так глупо ему ни разу не доводилось попадать, как на уловку этого бессовестного мальчишки. А тот лишь усмехнулся уголками губ и снова скромно потупил глаза:
– Как скажешь, мо!
– Сначала ты найдешь кольцо, потом женщину. А она поможет тебе собрать по мирам то, что ты там оставил. И если кольцо первым найдет землянка, ты будешь полностью в ее власти! – с этими словами он еще раз подбросил его в ладони, а затем неожиданно, мощным взмахом руки отправил артефакт в полет.
Глава 1
Я заметила в последнее время, что больше всего устаю в лифте.
Когда встаю утром, то под бодрое мяуканье Бонифация иду в кухонную зону. Зона потому, что я купила в ипотеку квартиру-студию. А Боня – это мой кот, обычный дворовый с рыжей спинкой и белыми лапками. Издаваемыми звуками он помогает дойти до холодильника, практически не открывая глаз. В холодильнике есть молоко и куриные головы, которыми питается мой личный маленький хищник. Включаю кофе-машину. Запах напитка окончательно позволяет проснуться и начать новый день. Пока все идет хорошо.
На позитиве я отправляюсь в универ, где читаю лекции студентам. Молодые головы и жадные до знаний умы позволяют мне чувствовать себя нужной. Я с удовольствием делюсь всем, что впитала за долгие годы учебы и неоднократные выезды на полевые раскопки. Дело в том, что по профессии я археолог. А ими становятся лишь тогда, когда не раз и не два перелопачивают горы земли или песка под палящим солнцем и тучами мелкого гнуса.
После лекций я веду трех аспирантов, являясь их научным руководителем. Три раза в неделю подрабатываю в Доме детского творчества, ведя для школьников археологический кружок.
И ежедневно, кроме выходных, хожу в бассейн или в тренажерку. Мне уже тридцать пять. И лишь спорт позволяет сохранять фигуру подтянутой и выглядеть на десять лет моложе паспортного возраста. Занимаюсь я с удовольствием.
В конце дня поездка домой кажется путешествием в рай. Сидя за рулем старенькой «Субары», я мечтаю о паре блинчиков с творогом, которые всегда хранятся в морозилке и кружке горячего чая. О чем может еще мечтать голодный доцент кафедры?
Но когда вхожу в лифт, то чувствую усталость. А когда он везет меня около 5 этажа, прислоняюсь к стенке, на 8-ом просто на нее валюсь, на 16 этаже с трудом выползаю в коридор и еле передвигаю ноги в сторону заветной двери. Когда я вхожу в квартиру, не хочу уже ни блинов, ни других вкусняшек. Успеваю кинуть Боне очередную голову, а затем просто валюсь на кровать и мгновенно засыпаю. Все дело в лифте… Но не идти же на 16 этаж пешком?
Сегодняшний день прошел почти по такому же плану. Отличие было лишь в том, что вместо посещения спортивных сооружений, у нас на кафедре затеяли генеральную уборку. Игорь Александрович, наш завкафедрой, произнес проникновенную речь о том, что археологи завалили шкафы всякой не имеющей исторической ценности дребеденью. И порядочному преподавателю даже приткнуть свои бумаги некуда.
– Или я прикажу техничке это выкинуть, или вы разберете все сами! – его тон был непререкаемым. А мы, три преподавателя кафедры: старший научный сотрудник Андрюха Половников, профессор Забелина Мария Степановна и я, доцент кафедры Ирина Звягинцева, поняли, что если не разберем сами свои сокровища, то пойдем искать их в мусорные баки, которые стояли недалеко от корпуса университета.
И поэтому, давясь пылью веков, честно перебирали, что лежало на полках, и с жалостью выкидывали в мешки с мусором то, что было прибрано по принципу «авось пригодится». Изначально нам каждому было выделено по полке. Предполагалось, что хранить на них мы будем конспекты лекций, пособия или что-то подобное. Только вот понятия «пособия» у нас и завкафа сильно отличались. Со временем эти самые «пособия» занимали все больше и больше места и постепенно расползлись по другим шкафам, поэтому сегодня перед нами стояла непосильная задача вернуться в прежние рамки.
Когда поставленная цель была достигнута, а в углу кабинета сиротливо стояли пять полиэтиленовых мешков с мусором, Мария Степановна, как старшая из нас троих, объявила:
– Все, баста, братцы! В мусорку я их точно не понесу. У меня рука не поднимется. Пусть кому надо, тот и выносит. А нам нужно срочно помянуть, – тут она смешливо хихикнула, – вернее, отметить итоги нашего героического субботника! Андрюха дуй в «Магнит». Я там сегодня скидки на «Лахны» видела!
Предлагать коллеге дважды сбегать за вином не пришлось. Он пулей умчался в магазин, расположенный неподалеку от нашего корпуса. А мы с удовольствием плюхнулись в два желтых кожаных кресла, которые стояли тут со времен расцвета социализма. Эпохи не археологической, но значимой в жизни нашей страны.
– А ведь Андрей неплохой парень! – задумчиво произнесла коллега. – И на тебя все поглядывает.
– Вы это к чему, Мария Степановна? – я с удовольствием вытянула затекшие за день ноги. Нужно было в кроссовки сразу переобуться. А я как была на лекциях в лодочках, так и за уборку в них взялась.
– Тебе сколько лет? Тридцать-то уже есть? – уточнила она.
– Тридцать пять, – опровергла я ее слова.
– Тем более! – женщина покачала головой. – Замуж тебе, Ирина Витальевна, пора, замуж! Не заметишь, как молодость кончится. А ты так и останешься со своими черепками да лопатами.
– У меня еще кот есть. Бонифацием зовут, – хихикнула я. Настроение, было хорошим. Обычно любая уборка с видимым результатом мне его поднимала.
– Нормально. Заведешь себе еще штук пятнадцать котов! – фыркнула в ответ профессорша.
– Не, пятнадцать не заведу, я же Боньку с собой на раскопки беру. Он привык со мной в палатке жить. Для него раскопки – это дача. А куда я пятнадцать дену? По соседям раздам? Так ведь не возьмут, – я сняла туфлю с пятки и теперь сидела, и качала ее на ноге. Меня почему-то развеселило поступательное движение каблука. Туда-сюда, туда-сюда… Не признаваться же, что у меня и секса-то три года уже не было. Только толстенький, с вечно потными руками Андрей совсем не привлекал. Да и моложе он меня был лет на пять точно.
Тут вернулся объект нашего разговора. С гордостью выставил на стол бутылку водки и пакетик с сухариками.
– Половников, а «Лахны» где? – возмутилась Мария Степановна.
– Кончилось! – развел руками наш курьер. – Его не только вы любите. Как скидку поставили, так и расхватали все. В винах я не понимаю, поэтому замену искать не стал. Водка надежнее будет.
Я грустно посмотрела на весь этот натюрморт и поняла, что ехать домой мне сегодня на такси и завтра на работу тоже. Если с рюмочки вина и хорошей закуски, я могла еще сесть за руль, то с водки и «Кириешек» точно нет. В течение получаса мы бодро отметили наши достижения, а затем отправились по домам.
С таксистом я решила расплатиться наличкой, поэтому заранее положила необходимую сумму в карман. И когда доставала деньги, среди купюр обнаружила небольшой жесткий предмет. Хотя точно помню, что, когда убирала деньги, карман был пустым. Рассчиталась с таксистом, а затем посмотрела на неожиданную находку. Это было кольцо. Простое, серебряное с синим камушком и незатейливыми завитушками. Современным оно не было. Но и определить, к какой эпохе относится, я с ходу не смогла. Решила, что ювелирное украшение попало в карман во время уборки. Завтра принесу и положу на место.
И вроде бы я пришла домой, но этот момент не помню. Бабушка в деревне говорила:
– Как корова языком слизнула.
Очнулась я от хрипловатого мужского голоса:
– Хозяйка, пожрать бы, а? – испуганно дернувшись, огляделась по сторонам. Я лежала в собственной кровати, правда, одетая. Похоже, что на «раздеться» сил не хватило. Слава богу, без кроссовок. Никого постороннего в комнате не наблюдалось.
– Эх, крысьи хвосты, путь к холодильнику лежит через сердце женщины! – я с ужасом поняла, что звук идет от кота, который спрыгнул с комода и начал с мурлыканьем тереться о мою руку. Он, действительно, всегда таким образом клянчил еду. Но чтобы сопровождать это вполне разумными репликами?
Быстро вскочив с кровати, стянула с себя пиджак и пошла на кухню. Достала пару голов и кинула их рыжему проглоту. Кот издал звук подозрительно похожий на слово «мясо». Но не более того. Разумных речей я больше от него не слышала. И сколько нужно был выпить водки, чтобы такое примерещилось? Или во всем был виноват голодный желудок?
– Бонифаций, это ты со мной разговаривал? – все же решила уточнить я у хвостатого постояльца.
Кот отвлекся от мяса и внимательно посмотрел, словно понял, о чем идет речь. Только ничего не ответил. Пить, Звягинцева, меньше надо!
Время приближалось к десяти вечера. Я собрала последние силы, приняла душ, смыв последствия уборки, переоделась в пижаму и с блаженным стоном завалилась в кровать. Боня тут же пришел ко мне под бок и заурчал, как маленький трактор.
Утром я проснулась в хорошем настроении, полная сил. День начинался как обычно.
– Бонь, представляешь, мне приснилось, что ты разговариваешь! – обратилась я к коту, пока мы с ним шли до холодильника. Наверное, я бы не отказалась, если бы это было реальностью!
Кот что-то мявкнул, похоже, выражая, согласие. Хотя перспектива, постоянно слушать его голодные вопли на человеческом языке вряд ли бы меня радовали. Но мечтать же не вредно? Как говорит мой племянник, вредно не мечтать. И тут я могу оторваться по полной.
Наскоро накормив животное, глотнув кофе, я натянула вчерашний пиджак, намереваясь идти на работу.
– Опять в джинсах пошла! – я вздрогнула, услышав знакомый вчерашний голос. Резко крутанулась на пятках и оглядела комнату.
– Кто тут? – в ответ на мои слова кото тоже развернулся и обвел взглядом квартиру.
– А кто должен быть? – звук точно шел от Бонифация.
– Боня, это ты? – я не верила своим глазам и ушам.
– Ну не собака же, крысьи хвосты! – он презрительно фыркнул и начал старательно вылизывать то, что у порядочных котов находится под хвостом. Кастрировать его у меня так рука и не поднялась. Да и попал он ко мне уже взрослым, состоявшимся мужчиной. И судя по воплям соседки со смежного балкона, но из другого подъезда: «Масенька опять принесла рыжих ублюдков!», пользовался он оставленным хозяйством со знанием дела.
Я не верила своим глазам и ушам, но решила уточнить:
– А при чем здесь джинсы?
– Ум тебе, Ирка, прятать надо. Он мужиков пугает. Пока мужик в оборочках, рюшечках да подвязочках разбирается, в кружевах запутается и не сбежит. А в этих штанах ум на поверхности лежит и их отпугивает.
Ноги меня держать перестали, и я благополучно приземлилась на пуфик в прихожей, не понимая, что делать с открывшимися обстоятельствами. Мой кот умеет говорить! Да не просто говорит, а еще и философствует.
– Боня, а почему ты до вчерашнего вечера молчал? – я уже точно знала, что прошлый монолог мне не приснился.
– Я всегда тебе полезные советы давал! – возмутился питомец. – Но ты только вчера стала к ним прислушиваться. Не боись, Ирка, мы тебе живо-два достойного самца найдем!
Что прикажете делать: плакать или смеяться? Взгляд на часы подтвердил, что времени у меня ни на первое, ни на второе не осталось. Если учесть, что я сегодня без машины и еще предстоит такси вызывать.
– Хорошо, этот вопрос мы с тобой вечером обсудим! – бросила я вместо ответа. Кот невозмутимо кивнул и устроился спать, свернувшись калачиком на полке в прихожей.
На мое счастье такси приехало быстро, а водитель оказался неразговорчивым. На разговоры у меня настроения сегодня не было. Я должна была все переварить и обмозговать. В моей жизни только что случилось чудо. И я должна его принять, уверовав, что не сошла с ума.
Год назад в интернете я вычитала, что британские ученые для теста на наличие шизофрении задают вопрос: разговариваете ли вы с котом? Я с моим Бонифацием не только разговаривала, но и советовалась. Ответов он мне не давал, или я их не понимала? Но чтобы кот отвечал… Посмотрю, как дела дальше пойдут. Если все будет так же печально, пойду для начала к психологу. А если психолог будет настаивать, дойду до психиатра.
Первой парой были второкурсники. Благо я у них и лекции читала, и семинары вела. Поэтому дала самостоятельную работу, раздав оставшиеся после вчерашней уборки черепки. А сама села за преподавательский стол, подперла голову кулаком и стала размышлять.
Тут как на беду мне на глаза попали две мухи, которые на подоконнике занимались сексом. Я с остервенением и злостью их прихлопнула. Ибо не стоит заниматься сексом на глазах у озабоченной дамы тридцати пяти лет отроду, которая даже для здоровья не получала разрядки три года.
На улице было по-летнему тепло. А толстые стены университетского корпуса хорошо хранили прохладу, которая ближе к середине сентября перерастала в жуткий холод, пока не включали центральное отопление. Дабы немного обогреть мрачную аудиторию, я приоткрыла окно. Тут откуда не возьмись на подоконник запрыгнул незнакомый кот.
– Мухи какие вкусные! Могла бы и поделиться! – зеленые кошачьи глаза впились в два трупика, сиротливо лежащие на подоконнике. Я их стряхнуть еще не успела. Подцепив мух на листок из тетради, вышвырнула бывших любовников на улицу.
– Благодарю! – ответил кот и спрыгнул за ними следом на землю. Я посмотрела на студентов. Те работали, как ни в чем не бывало, обсуждая, какой из эпох принадлежит очередная археологическая находка. Видимо, кошачий монолог слышала и понимала только я.
Меня бросило в жар. Я сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Через пару минут животное снова нарисовалось на подоконнике и что-то протяжным ревом от меня потребовало. Но на этот раз это был всего лишь обычный кошачий вопль.
– Прости, но я больше тебя не понимаю! – ответила я тихо, чтобы не привлекать внимание студентов. Показалось, что кот тяжело вздохнул и спрыгнул обратно.
Глава 2
По окончанию пары я пошла на кафедру. Ни Андрея, ни Игоря Александровича в кабинете не было, за столом сидела лишь Мария Степановна. Я подсела к ней с другой стороны, достала из кармана колечко и молча положила на стол. Может, она видела его раньше или знает, чье оно? Но вслух я ничего не сказала. Почему-то язык не повернулся. Профессор также молча подцепила его двумя пальцами и понесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть.
– Надо же какой интересный экземпляр! – она удивлено покачала головой. – Шлем ужаса Агисхьяльм!
С этими словами она ткнула ногтем в изображение снежинок по бокам от камня. Я как ни силилась, но шлема там не увидела. Но Степановна была специалистом по скандинавской истории и спорить с ней в этих вопросах был бесполезно. Как я сразу не догадалась, что это перстень викингов? Позор вам, Звягинцева, как археологу. Профессор же с интересом изучала мою находку дальше.
– Ирина Витальевна, знаешь, что интересно? – она оторвалась от созерцания украшения и посмотрела на меня. Я же не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами. Голова после вчерашнего соображала плохо. А Забелиной хоть бы что. – Викинги бирюзу не использовали! Их камнем был янтарь. Так, а что это у нас?
Она продолжала вертеть колечко, а я молча следила за ее движениями.
– А еще сюда вплетена руна Лагуз, усиливающая интуицию, обостряющая чувствительность, а также способствующая заключению брака, – она ткнула в еще один непонятный завиток. – Но они ни при каких обстоятельствах не должны быть нанесены на одно украшение! Такое явное смешение мужского и женского, когда у викингов женщина полностью подчинялась старшему мужчине в доме, невозможно.
А я вдруг поняла, что не могу отдать это кольцо. Мне даже видеть его в чужих руках было больно. Я было потянулась за ним, удивляясь своей реакции. Мы, археологи чего только в руках не держали. Это и золото было, и драгоценные камни, и редкие артефакты. И никогда чувства так резко не проявлялись. Мария Степановна неожиданно сжала его в кулаке, а я чуть не подпрыгнула. Было ощущение, что она мою шею сжала, перекрыв доступ кислорода. И я непроизвольно поднесла руку к горлу, стараясь освободиться от неприятного чувства.
– Откуда оно у тебя? – поинтересовалась женщина, с хитрым прищуром следя за моими жестами.
– Нашла, – я пожала плечами. Даже и не соврала почти.
Она кивнула в ответ, а затем разжала кулак и протянула кольцо мне:
– Мы знакомы не со всеми богами древних скандинавов. И кто сказал, что они исчезли? Может, и живут в удовольствие в своей Валгалле1? – я забрала кольцо и спрятала его в карман. – И запомни, такие сильные амулеты просто так на дороге не валяются. Если он тебе в руки попал, то его, скорее всего, они и послали.
– Вопрос только, зачем? – усмехнулась я в ответ, наглаживая теплое серебро в кармане. И от этого нехитрого действия на душе стало спокойно и светло.
– У богов же были жены и дети. Дети имеют свойство вырастать. И их нужно пристраивать в добрые руки, – профессор сняла очки, устало потерла переносицу и посмотрела на меня близоруким взглядом, – а чем ты не невеста? Молодая, красивая, умная.
– Прямо богиня! – захохотала я столь нелепому предположению. – Вы уж решите, кто мне больше подходит скандинавский бог или Андрюха Половников!
– А это решать только тебе, с кем ты хочешь жизнь прожить! – глаза за очками снова хитро блеснули.
– О, бог явно лучше младшего научного сотрудника! – я подтвердила свои слова поднятым вверх указательным пальцем.
– Он уже старший! – с улыбкой возразила коллега, – что ж, бог так бог! Только не забывай, что это твой и только твой выбор!
В тот момент я не придала никакого значения этой фразе про выбор. В итоге перстень вернулся со мной домой. Я открыла двери и вошла в коридор. Боня спал на том же месте, где я его оставила перед уходом. Кот поднял голову и лениво поинтересовался:
–Ты меня все еще понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я в ответ. – Это так важно?
– Конечно, – питомец широко зевнул, обнажая свои острые клыки, потянулся и добавил:
– Мне же тебя еще замуж отдавать. А когда между нами царит взаимопонимание, делать это намного легче! Жрать давай!
М-да, взаимопонимание действительно улучшилось. Мы прошествовали на кухню. Говорун получил свою голову и, урча, принялся за трапезу.
– И что ж вы все сегодня меня замуж выдать хотите? – поинтересовалась я скорее у самой себя.
– Время пришло, вот и хотим! – просветил меня кот, попутно жуя и урча.
– Как ты думаешь, почему я иногда тебя понимаю, а иногда нет? – с ума сойти, действительно с котом советуюсь, да еще и ответа жду!
– Для меня это тоже секрет! – фыркнул кот, старательно вылизывая свою шкурку после ужина. – Анализировать надо. Что в твоей жизни изменилось с той поры, как ты меня стала понимать?
– Что? – я задумалась, перебирая события последних дней. Ничего нового в них не находила. И тут машинально засунула руку в карман пиджака. Раздеться я, подчиняясь приказам рыжего проглота, еще не успела. – Кольцо. У меня появилось необычное кольцо!
Я достала его и продемонстрировала коту. Боня подошел ближе, посмотрел, понюхал, вытянувшись в струнку, готовый на всякий случай дать стрекача. Ничего не произошло, тапка не прилетела, шкаф не упал.
– Запах чужой! – констатировал он. – Но опасности не чувствую. Возможно оно помогает нашим коммуникативным качествам.
Я даже гордиться начала, какой у меня умный питомец. Какие слова знает! Даже я их в повседневной жизни не употребляю. Задумалась. Проанализировав ситуацию, поняла, что понимание исчезало в то момент, когда я пиджак снимала. А в кармане пиджака кольцо было. Отложила украшение на стол и попросила:
– Боня, скажи что-нибудь! – кот выразительно на меня посмотрел, но вместо слов от него послышалось самое обычное мяуканье.
Тогда взяла кольцо в руку и попросила еще раз:
– А так?
– Понимаешь? – уточнил деловито мой ассистент по эксперименту.
– Понимаю, – согласилась я, новыми глазами разглядывая артефакт. – Так вот ты какой, цветочек аленький!
– А цветочек здесь причем? – удивился Бонифаций.
– Не обращай внимания, это присказка такая, – отмахнулась от него я. Мое внимание было полностью приковано к кольцу.
– А ты его надеть попробуй! Может, еще что поменяется? – как я сама до этого не додумалась? Тогда кольцо всегда со мной будет. И диалог с котом у нас будет непрерывным.
Я еще раз повертела артефакт в руках. Перстень был большим, явно мужским. С безымянного и среднего пальцев точно свалится. Да и на указательном, не факт, что задержится. Вздохнула и примерила его на большой палец руки.
– Крысьи хвосты! – неожиданно раздалось с того места, где был недавно Боня. Я повернула голову туда, но кота не обнаружила. Подняв голову, увидела, что питомец забрался на шкаф. И теперь красовался там, грозно выгнув спину и распушив хвост. Его верхняя губа приподнялась, демонстрируя острые клыки, а уши были прижаты к голове. Это была поза агрессии и страха одновременно. Но что его так испугало? Я перевела взгляд туда, куда смотрел кот. И от неожиданности заорала во все горло.
У стены моей квартиры стоял мужчина. Нет не так. У стены моей квартиры стоял абсолютно голый мужчина. Высокий, крепкий. Так как я сидела на стуле, мой взгляд сначала пришелся на его пупок и чуть ниже, чтобы я сразу поняла, что это представитель сильной половины человечества. Мужчина стоял молча и не шевелился. Я тоже перестала орать и подняла взгляд.
Широкая, хорошо развитая грудная клетка со шрамом около сердца. Шрам похож на след от удара острым предметом. Например, боевым топором. Странно, что он после этого выжил. Мощная шея. И неожиданный переход на узкое лицо. Длинный, тонкий нос и упрямая, немного выдвинутая вперед нижняя губа. Щеки покрывала трехдневная щетина. Зато виски были гладко выбриты и покрыты странными черными татуировками. Волосы, росшие на макушке, были откинуты назад и заплетены в толстую косу. И это по факту из половины волос.
– Черт, коса лучше, чем у меня! – отстраненно подумал я, рассмотрев прическу, когда он чуть повернул голову в бок и нашел взглядом кота. Мои кудрявые волосы всегда выглядели очень объемно, но по факту густыми не были.
Я бы не назвала мужчину красавцем. Но глаза пронзительного синего цвета, казалось, заглядывают тебе в душу. Взгляд мой непроизвольно снова опустился туда, откуда начал путешествие. Не часто передо мной предстают в обнаженном виде такие шикарные представители мужской половины человечества. Причем, шикарные во всех точках тела.
Происходящее замедлилось, словно переключили скорость просмотра кинопленки. Только мысли бежали в бешеной скачке. Как он тут появился? В двери точно не заходил и в окно не залазил. Они в другой стороне. Что было за секунду до его появления? Правильно, я надела кольцо на палец. Что мене нужно сделать сейчас? Снять его. Что я и сделала. Снова подняла глаза мужчина исчез, словно его тут и не было.
– И что это было? – уточнила я, то ли у воздуха, то ли у кота, а может у исчезнувшего мужика.
– Хотел бы я тоже это знать! – хрипловатый голос принадлежал Бонифацию, который успел спрыгнуть и теперь терся о мою ногу. – Ты его больше не надевай, ладно? Нам ведь и вдвоем с тобой хорошо.
Главное все живы и здоровы, как говорил мой племянник, когда приносил домой дневник с двойкой.
Я думала, что после говорящего кота уже ничему в этом мире не удивлюсь. Как же я ошибалась! Артефакт был временно привязан на веревочку и повешен мне на шею. Так и незнакомец не появлялся, и кот всегда мог со мной парой словечек перекинуться.
– Интересно, а я теперь могу понимать только котов или всякую другую живность? – живя в одиночестве, постепенно приобретаешь привычку разговаривать сама с собой.
– А что, еще коты были? – тут же ревниво уточнил Бонифаций.
– Да, на работе со мной через окно уличный кот разговаривал, – подтвердила я, чтобы не расслаблялся и не считал себя пупом Земли. – Слушай, а вдруг я и рыбу буду понимать? Представляешь, пришла в магазин за живым карпом, а карп не из аквариума говорит: «Не жарь меня, старче!».
– А почему старче?
– Тогда краса-девица!
– Тьфу на тебя, Ирина, совсем меня запутала! Спать давай, не шуми больше! – вот он мужской шовинизм во всем расцвете. Я, между прочим, погладить белье с последней стирки собиралась. Но день был нервным и неоднозначным. Поэтому с легкостью согласилась на предложение четвероного питомца.
Но сон не шел. Как только я закрывала глаза, тут же видела мужчину из кольца. А как его еще обозвать? Причем видение начиналось именно с того места, с которого я увидела его впервые. То есть чуть пониже пояса. Я честно поднимала глаза вверх, зависала на прозрачных голубых глазах и стремительно скатывалась обратно. Слишком пронзительным был его взгляд. В реальной жизни пялиться на мужское достоинство я бы ни за что не стала. Хорошо помнила, как экскурсовод в Петергофе посмеялся над пожилой женщиной, застывшей перед скульптурой Аполлона Бельведерского и пристально разглядывавшей фиговый листочек на причинном месте скульптуры:
– Мадам, листопада не будет! Лето в разгаре.
А я даже не спросила, как его зовут. И как он дожил до такого состояния, что является перед очами лишь того, кто перстень на палец надевает.
С этими мыслями и видениями я провалялась до двух часов ночи. Поняв, что так уснуть не смогу, зажмурила глаза и вдела палец в кольцо.