Глава 1
– Сидоров! – я поставила жирную точку в журнале и грозно вскинула взгляд на притихших учеников. Весь класс тут же с облегчением выдохнул, кроме бедного Сидорова. Он же в ответ застыл за своей партой, словно изваяние. – Тихон, чего ты ждешь? Иди к доске. Покажи всем как ты решил домашнюю задачу.
– Софья Павловна, я ее не решил! – с обреченным видом сообщил Тиша, известный хулиган и лодырь. Но он был настолько обаятельным, что учителя прощали ему все грехи. Хотя двойки ставить не забывали. А я честно пыталась спасти его от очередного неуда, поэтому и вызвала с домашней задачей. Двойка в конце года для выпускника могла стать роковой.
– Эх, Сидоров, Сидоров! И когда ты дорастешь до осознания того, что знания в первую очередь нужны тебе, а не мне? – вопросительно выгнула бровь. Только вопрос мой был понят совсем не так, как я хотела бы.
– А мне-то они зачем? – совершенно искренне удивился парнишка. – Неужели вы думаете, что мне когда-нибудь пригодятся интегралы или эти ваши производные? Я в музыкальный колледж поступать буду.
– А вот это ты зря! – покачала я головой. – Елена Вячеславовна, наш завхоз, утверждает, что интегралы постоянно ей требуются в жизни.
– И что она с ними делает? – вытаращил глаза Сидоров. – Еще скажите, что она высшую математику знает.
Одноклассники сдавленно фыркнули, пытаясь задавить смех, рождавшийся в их груди.
– Насчет высшей математики я не знаю. Но сворачивать проволочку в форме интеграла, чтобы доставать провалившиеся ключи от гаража, она научилась давно. И пользуется этим навыком постоянно.
Тут класс не выдержал, и всё же дружно загоготал. Пришлось постучать указкой по столу, чтобы утихомирить расшалившихся учеников. Я замерла, ожидая, когда они успокоятся. Зато вышли из состояния сонных мух. Веселье продолжалось примерно минуту. Постепенно все успокаивались, и класс наконец затих.
– Так, на решение задачи Сидоровым времени у нас не осталось, – состроила грустную гримасу теперь уже я. Все же, когда на улице май, тяжело приходится и учителям, и ученикам. Настроение рабочим назвать никак нельзя. – Кто сделал домашнее задание и готов его нам продемонстрировать?
Над рядами понялось три руки. Да, похоже, здесь и моя вина имеется. Как же я так объясняла материал, что большая половина класса ничего не сделала? Придется еще раз пересмотреть свои поурочные планы. К доске вышел Володя Кравцов. Он быстро и безошибочно написал на доске решение. Хорошим и, главное, понятным языком для остальных, объяснил задачу.
Я с чувством глубокого удовлетворения поставила ему пятерку, и мы перешли к новому материалу. А Сидорову и еще трем лентяям я велела сдать тетрадь на проверку. Это, конечно, был запрещенный прием. Учитель проверяет рабочую тетрадь по лишь ему известным критериям. И при желании может влепить трояк за неаккуратный почерк. А может эту же тройку поставить за то, что там хоть что-то написано. Двойные стандарты, ничего не поделаешь. Зато они помогают торжеству справедливости.
Наконец прозвенел звонок. Хотя учителя так не говорят. Особенно учителя математики и физики. Про остальные предметы судить не берусь. Только нам всегда не хватает времени. Кажется, если добавить к уроку еще минут десять, то успевать мы будем намного больше. Однако сегодня я была ему особо рада. Все же последний урок и пятница – последний рабочий день недели. А выходные предстояли веселыми. Наташка Петрова выходила третий раз замуж.
Предыдущие две ее свадьбы запомнились нам надолго. На первой я умудрилась опрокинуть свадебный торт. Слава богу, подруга не обиделась. А лишь потом твердила:
– Это был знак! А я, дура, его не увидела.
На второй невесту украли. Только жених к тому времени успел так набраться, что не понимал, что от него хотят. В итоге мы искали ее всем женским коллективом, толкая незадачливого молодожена впереди себя как паровоз.
Надеюсь, что и третья исключением не будет. Тем более мне самой побывать в статусе замужней дамы так и не довелось, хотя возраст давно перевалил за сороковник.
Я планировала в эти выходные хорошо отдохнуть. Не часто мои подруги замуж выходят. Скорее, бывают свадьбы уже у их детей. Своих я так и не завела. Хотя вся родня намекала, что можно «родить для себя». А чужие детки меня на торжество не звали. И платье глубокого синего цвета с купонной вышивкой на подоле уже давно висело в моем шкафу не выгулянным.
Почему не рожала? Считаю, что на такой подвиг должна идти женщина, которая этого искренне хочет. А я не хотела. Нисколько. Регулярно общаясь с современной молодежью, радовалась, что дома у меня не живет подобное сокровище.
В пятницу вечером я проверила все тетради, пересмотрела поурочные планы и с чувством выполненного долга легла пораньше спать. Осталась лишь стопка одиннадцатого класса с творением Сидорова и его друзей. Ранним утром в субботу начала готовится к предстоящему торжеству. И что бы ни говорили, в том, что живешь одна, есть свои преимущества. Вот пришла домой, налила себе кофе и села на диван с любимой книгой… А дальше только тебе решать, одиночество это или свобода.
Я была свободной. Поэтому для начала не меньше часа принимала ванну с ароматными маслами. Из воды выходила с ощущением того, что я богиня, не меньше. Полюбовалась в зеркало на подтянутую фигуру. Подсушила волосы и пошла в салон красоты. Там мне сделали прическу и макияж. И сразу же скинула еще лет десять или даже пятнадцать. Думаю, что в полутемном зале могла сойти и за двадцатипятилетнюю красотку.
Вернувшись домой, облачилась в платье, накинула сверху коралловый пиджак и пшикнула из элегантного кубического флакона «Любовная связь» любимого Айзенберга. Обожаю их аромат. Надела лодочки на высокой шпильке и поехала на торжество. Меня сегодня волновал лишь один вопрос: как бы не выглядеть лучше невесты. Но это вслух. А про себя гордилась подобным образом.
Главным плюсом Наташки было состояние счастья. Ее очередной будущий муж, невысокий и полненький мужичок «хорошо за сорок», по словам подруги, оказался мужчиной ее мечты. Дай Бог, чтобы эта мечта растянулась хотя бы на год или два. А сегодня она буквально светилась.
Я честно отстояла церемонию в ЗАГСе как ближайшая подруга. Помогла молодоженам на фотосессии в качестве принеси-подай и поехала с ними в ресторан.
К пяти часам я порядочно устала и захотела домой. Игра в королеву красоты начала раздражать. И белые колонны на крыльце ресторана уже не вдохновляли. А ещё почему-то в голову полезли мысли, что у меня тетради не проверены. Однако шикарно украшенный стол подвиг на дальнейшее гуляние. Иначе я до конца жизни буду вспоминать, как там было красиво и аппетитно, а я так и не попробовала ни одного блюда.
Меня посадили недалеко от жениха с невестой между двумя мужчинами. Судя по всему, одинокими, так как оба пытались усиленно за мной ухаживать. Один даже на танец пригласил. А я не смогла отказать, иначе Петрова съела бы меня потом в приступе всеобщей любви к подругам и желании всех осчастливить законным браком.
Я думаю, что подробно описала свое состояние. Желаемое и действительное слишком сильно отличались друг от друга, и я уже хотела незаметно слинять домой. Но перед уходом пошла «припудрить носик». В туалете была очередь. И я решила подождать на маленькой веранде недалеко от входа в ресторан. Вышла и поняла, что там уже занято. Причем мужчинами. Хотела развернуться. Но в последний момент неожиданно поняла, что речь идет обо мне, поэтому притаилась за колонной и стала самым бессовестным образом подслушивать.
– И как она тебе? – спросил первый голос, принадлежащий соседу справа. – Внешне стервой выглядит и на мир смотрит словно королева, готовая осчастливить подданных лишь своим появлением. Это я заприметил. Но есть ли в ней тайный огонек?
– Огонек? Ты про что? Она снежная королева или даже снулая селедка, – усмехнулся тот, который танцевал со мной. – Женщина, к которой я прикасаюсь, должна трястись от желания. А у этой, словно у глыбы льда, ни один мускул не дрогнул.
А почему я, собственно говоря, от желания трястись должна? Не люблю я блондинов с рыбьими глазами и потными ладонями. Этот диалог стал последней каплей, утвердившей меня в том, что пора домой. Вернулась внутрь, «попудрила носик» и сообщила подруге, что пошла домой. Но Наташка возмутилась:
– Нет, Софья, ты должна поймать букет невесты, А потом можешь шагать, куда желаешь, – я поморщилась. Тогда она предложила еще более радикальный вариант:
– Хочешь, я его не брошу, а отдам прямо тебе в руки? Это сейчас модно.
– И куда я его дену? Поставлю в вазу как напоминание о несостоявшейся судьбе?
– И тебе даже Владик не понравился? – подруга расстроено покачала головой.
– Владик – это мой партнер по танцу? – уточнила я.
– Видишь, ты даже его запомнила! – обрадовалась невеста.
– Успокойся, я ему не понравилась. Он меня селедкой обозвал! – разочаровала я подругу.
– Как селедкой? – Наташка явно расстроилась.
Я поняла, что, пожалуй, перегнула палку. Невеста в день свадьбы должна быть счастливой. Поэтому пообещала, что на букет останусь. Однако взяла обещание, что она его честно кинет, а не будет вручать персонально мне.
– Только ты безучастно не стой! А хотя бы руки протяни! – пригрозила мне подруга. – Я очень сильно надеюсь, что ты все же попытаешься его поймать. Я обязательно всё на видеозаписи увижу! И если ты не сдержишь слово, то больше мне подругой не будешь.
И я честно старалась. После разговора мы еще раз выпили за здоровье молодых, крикнули обязательное «Горько!», купили по куску свадебного торта. И хотя я торты особо не ем, пришлось выложить две тысячи за ненужную мне сладость. Все же не стоило подругу обижать.
Наташка с будущим мужем предусмотрительно сняли несколько гостиничных номеров над рестораном. Это для таких как я: супер-ответственных, не умеющих веселиться и расслабляться. И я решила, почему бы и нет? Замахнула еще один бокал шампанского, мне даже немного весело стало, и пошла ловить букет.
Петрова трижды делала обманный жест. И каждый раз мое сердце предательски сжималось. Вдруг передумает и пойдет его мне дарить? Я бы подобного позора не пережила. Я еще понимаю вариант, когда после такого врученного букета перед счастливицей с предложением руки и сердца встает на колено кавалер. А я? Я всего лишь селедка в красивом платье и с завышенным самомнением.
Но на четвертый раз она все же выпустила букет из рук. И он по сложной траектории полетел в нас. Мы – это семь незамужних девиц, присутствующих на торжестве. И тут случилось чудо. Или просто недосмотр флористов? Сейчас я уже не смогу объяснить произошедшее, было оно умышленным или вышло случайно.
Букет в полете развязался и цветы полетели в разные стороны. Я не собиралась ничего ловить, вопреки Наташкиным угрозам. Но когда прямо в тебе в лицо летит колючая роза, поневоле выставишь руки. Лицо я сберегла. Но один противный шип очень больно впился мне в палец. Я запомнила, как капля крови, словно в замедленной съемке стекает по моей руке. И все…
Глава 2
Просыпалась тяжело. Вообще что вчера происходило? Неужели я умудрилась напиться?
На мероприятиях обычно старалась не перебарщивать. Что скажут люди? Пьяная училка – этот нонсенс. Хотя некоторые мои коллеги грешили без проблем. Дома тоже нельзя, нужно за гостями следить и убирать. В гостях нельзя – еще до дома добираться. Я напилась лишь один раз в жизни, когда друзья меня вывезли на природу. Там можно было упасть на травку, благо лето, и забыть про все на свете. В итоге я проснулась рядом с палаткой, вся покусанная неизвестными насекомыми и с гитарой под боком с тремя струнами вместо шести. Точно помню, что вчера играла на ней и вдохновенно пела.
Хотя бы такой неуклюжий опыт все же был. А вот замуж я так и не сходила. Секс в моей жизни случился лишь однажды по молодости и по глупости. Никаких впечатлений, кроме брезгливости и боли он мне не оставил. Поэтому я решила, что не создана для него. И вполне могу провести жизнь в статусе старой девы.
Говорят, что у старых дев скверный характер из-за жизненной неудовлетворенности. Даже знаю, что ученики придумали мне прозвище – Софья Падловна за неуемную строгость и требовательность. Только это они зря. Я никогда подлости им не строила и даже иногда могла пошутить. Как, например, вчера с Сидоровым.
К чему это я? Было впечатление, что накануне я точно перестаралась и сегодня маялась с тяжелейшего похмелья. Но до дома же как-то добралась. Добралась?
Я, не открывая глаз, пошарила рукой возле кровати, где стояла тумбочка с водой в графине. Тумбочки не нашла. Неужели легла спать вверх ногами? Никому, конечно, такое не расскажу. Но над собой посмеюсь.
Положила обессиленную руку обратно на кровать. И почувствовала неладное. Я никогда, слышите, никогда не покупала шелковое белье! А сейчас под пальцами угадывался именно шелк. Уже была готова запаниковать. Нет, чтобы глаза открыть… Решила, что по пьяни положила на кровать шелковый шарфик, которым украсила вчера свое нарядное платье. Полежала еще минут пять.
Потом вспомнила, что нам сняли номера в гостинице, скорее всего, я сейчас пытаюсь проснуться в одном из них. Слава богу, под боком никто не храпит. Ни Виталик, ни Владик, никто им подобный.
В итоге природа взяла свое. Пришлось раздирать веки и решать свои насущные проблемы. До туалета я летела не оглядываясь. Только у золотого унитаза резко затормозила. Я таким не то что не пользовалась, даже на картинках ни разу не видела. А еще меня смутило, что он стоял не просто так, а как бы на четырех львиных лапах. А канализационная труба шла в районе хвоста.
Гостиницы такими не бывают! Наташка замуж не за олигарха выходила. Я стала нервно оглядываться по сторонам.
Кроме золотого унитаза в помещение нашлась точно такая же золотая раковина. Над ней висела полочка из черного металла. А вот стаканчики, расчески и баночки с непонятным содержимым были также покрыты позолотой, и в придачу инкрустированы драгоценными каменьями.
На трехрогой вешалке висели пушистые полотенца тоже черного цвета. Странный, надо сказать, выбор расцветки полотенец. Только что не маркий. Хотя при золотом унитазе удивляться все же не стоит. Хомякова, ты в сказку попала?
Только сказка так же резко закончилась, как и началась. В двери кто-то сильно забарабанил. А затем визгливый женский голос уточнил:
– Мари, вы там уснули, что ли? Что за служанка мне досталась, которая вместо работы решила навести красоту в хозяйской спальне?
Служанка? Это она мне? Что-то я вообще ничего не понимаю. Хорошо, что в туалет успела сходить. Мозги немного пришли в порядок. Все же странная связь между органами. Я вздохнула и пошла к выходу. Двери, естественно, заперты не были. Живя одна, я просто не имела подобной привычки. От кого мне дома прятаться?
Распахнув их, замерла от неожиданности. За порогом стояла дама в необъятном малиновом кринолине, расшитом розовыми оборочками и бантиками. И от этого казавшимся еще шире. Я смотрела на нее, она на меня.
– Вы кто? – уточнила я у женщины, которая стояла за порогом, хлопала глазами и глупо кривила рот.
– Ты не Мари! – ответила мне невпопад дама и ткнула в меня пальцем, словно не веря в мое существование.
– Естественно, нет! – возмутилась я. – Меня Софья Павловна зовут.
– Софья Палковна? – переспросила она.
– Палковна? Что за бред! – с похмелья я соображала плохо. И нормальный русский язык куда-то выветрился из моей головы. – Мой отец был Павел. Поэтому я Пав-лов-на.
– Хорошо, Пав-лов-на, – женщина повторила мое отчество по слогам. – А где Мари?
– Я не знаю, где твоя Мари! – снова возмутилась в ответ и захлопнула двери перед ее носом. А потом еще раз огляделась по сторонам. А я-то где?
Номер гостиницы, если это был он, выглядел как апартаменты, выставленные на всеобщее обозрение в музее. Картины на стенах, шелковые обои и мебель на золоченых гнутых ножках.
На мне надета странного вида ночнушка. Длинная с глухим воротом и рукавами, закрывающими пальцы рук. Кто меня переодевал? Что-то мне подсказало, что следует выглянуть в окно. Однако душу сжало нехорошее предчувствие. Я на цыпочках подошла к оконному проему и аккуратно выглянула на улицу из-за шторы. За окном тоже был май. Все цвело и умопомрачительно пахло. Только это был не наш город! Местность оказалась незнакомой. Боже, неужели меня выкрали? И это перед выпускными экзаменами? Что скажут директор и завуч? Да и ученики мне не простят подобного финта.
Так, Софочка, переставай рефлексировать. Пора собирать волю в кулак, успокаиваться и решать, что делать дальше.
И тут двери в мою спальню снова распахнулись. Я ожидала, что там снова будет дама, потерявшая свою служанку. Только на этот раз там появилась долговязая мужская фигура. Посетитель был одет в белоснежную рубашку на выпуск с пышными рукавами и жабо. А его тощие ноги обтягивали салатовые шелковые кюлоты или панталоны? В тонкостях моды я разбиралась плохо.
Длинные белые волосы были собраны в низкий хвост, а по бокам головы накручены букли. Сразу вспомнился граф Альмавива в исполнении Ширвиндта. Или это парик? Почему не решался ни один вопрос? Они только нарастали в геометрической прогрессии.
– Софи, ты все еще здесь? – зашипел он, как змея. – А ну марш отсюда, чтобы я тебя больше не видел!
Да я бы с радостью. Только куда и в чем? И как я здесь вообще оказалась? Все это я озвучила вслух.
– Как куда? В свою комнату в общежитии. Не неси глупостей! – мужчина начал сердиться. – Во–первых, жениться на тебе я не обещал. А, во-вторых, по чьей-то вине между нами так ничего и не произошло. Так что из своих проблем будешь выпутываться самостоятельно.
– Но где мои вещи? – возмутилась я.
Он с брезгливой гримасой выдал мне комок, похожий на скрученную одежду. И строго предупредил:
– Быстро переодевайся и исчезни. Иначе ты узнаешь, что я не добрый дядюшка Вильф. И чтобы никто ни о чем не догадался!
Кто такой Дядюшка Вильф? У меня точно не было родственников с такими странными именами. У мамы был брат по имени Михаил. А отец вообще был единственным ребенком в семье. Только отвечать оказалось некому. Долговязый уже скрылся за дверью и явно ожидал меня там, чтобы через пять минут выставить вон. Пришлось разбираться с платьем.
Оно было не моим. Серое, из мягкой ткани, похожей на фланель, с юбкой в пол. И главное, талия была настолько узкой, что я бы в него ни за что не влезла. У меня подобные объемы были в классе пятом, но точно не позднее.
И вот тут я заметила неладное. Мои руки, держащие одежду, оказались совсем не моими. Они были очень худыми с тонкими длинными пальцами. Я о таких могла лишь мечтать. Тогда я задрала подол рубашки и с не меньшим удивление стала разглядывать ноги. Тонкие, ровные, с длинными пальцами на узких ступнях и высоким балетным подъемом.
Чтобы вы понимали степень моего ужаса, нужно пояснить, что в Хомяковой Софье Павловне было роста 155 сантиметров и 65 килограммов веса. Я просто физически не могла так выглядеть.
Быстро огляделась по сторонам. В спальне зеркала не оказалось. Слава богу, это долговязый не был извращенцем и над кроватью не нависал зеркальный потолок. Только сейчас для меня это было минусом.
Кажется, краем глаза я видела зеркало в ванной. Быстро побежала туда. Подошла к зеркалу и молча уставилось в изображение…
На меня смотрела молоденькая девушка возрастом не больше двадцати лет. Ее голову украшала растрепавшаяся прически из длинных белых волос. Она расширенными от ужаса глазами смотрела на меня из-за стекла и молча открывала и закрывала рот. И тут прорвался звук. А со звуком, вернее с моим криком, ворвался и господин в зеленых подштанниках.
– Софи, ты что это творишь? И все еще не готова? – возмущенно уточнил он. По его суровому взгляду я поняла, что меня сейчас прямо в ночной рубашке выставят за пределы этой комнаты или квартиры. Потому я, не стесняясь незнакомца, принялась втискиваться в платье прямо на ночнушку. И что удивительно, оно достаточно свободно налезло на меня.
– Пуговицы застегни! – я развернулась к застывшему мужчине спиной. Сама бы точно не смогла этого сделать.
– Ишь чего придумала! Я тебе горничная или кто? – проворчал мужчина.
– Не застегнешь, я не смогу уйти! – отрезала я. Он точно не ожидал подобного поворота от молоденькой девушки. Это оказалось решающим фактором. Он протянул свои руки с узловатыми пальцами и начал неуклюже ковыряться в моей застежке. Не знаю, насколько он правильно это сделал. Платье вдруг начало тянуть. Однако перепроверять я не стала. Накинула сверху жакет и поспешила к выходу, надев по дороге очень неудобные узкие туфли на каблучке. Спасибо, размер подошел.
– Отправляйся в свою комнату в общежитии и постарайся никому на глаза не попадаться! – напутствовал меня хозяин апартаментов и следом захлопнул двери.
Легко сказать! Я стояла в совершенно незнакомом длинном и полутемном помещении, вдоль стен которого тянулись цепочки из таких же темных дверей. Действительно похоже на общежитие. Только которая из этих дверей моя? И почему я здесь? И главное – тело-то точно не мое!
Тут открылась одна из дверей и в коридор выскользнула девица в точно таком же сером платье. Она подозрительно прищурилась и окинула меня взглядом. Затем криво усмехнулась и торжественно произнесла:
– О! Софи Хромер собственной персоной. А ведь божилась и клялась, что ты не такая, как мы. И через преподавательскую постель свои проблемы не решаешь!
Так, очень похоже, что я попала в какое-то учебное заведение. Да еще не преподавателем, а студенткой. Что за розыгрыш устроила нам Петрова? Я ей все обязательно припомню. Только как умудрилась поменять мое тело? А пока я ответила таким же презрительным взглядом моей невольно собеседнице, дернула плечиком и сказала:
– А с чего ты решила, что я решаю свои проблемы? А не хочешь подумать, что здесь я тебе проблемы создаю?
Зря я так, конечно. Девица была ценным источником информации. Но выслушивать оскорбления и гнусные инсинуации я не намерена.
Она же в ответ покраснела, но ничего не ответила. Фыркнула, взмахнула длинной юбкой и пошла в правую сторону. Поразмыслив немного, я решила, что мне нужно туда же. Хоть какой-то ориентир.