© Анна Гурова, текст, 2014
© Ирина Горбунова, иллюстрации, 2014
© Любовь Елфимова, иллюстрация на обложке, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2014
Пролог
Дачный поселок где-то за городом
Когда деревья теряют последние листья, дни становятся короткими, а вечера долгими и мрачными – значит, Зима уже где-то рядом. Она прилетает ветреной ночью, в карете из тяжелых снежных туч, запряженной четверкой ледяных драконов, и начинает колдовать. Она укрывает землю снежной мантией, расшитой серебряными звездочками, воду превращает в ломкое стекло и выстуживает тепло из дачных домов. Тогда надо собираться и переезжать в город до самой весны.
Но что делать тем, кто потерялся и остался?
* * *
Вечерело. Среди березовых ветвей загорелись фонари. Снежок, кружась в тишине, падал на черный асфальт. Дачный поселок был почти пуст, до весны в нем воцарилась тишина. Только вдоль улицы, высоко-высоко в небе, шумели голыми ветвями столетние березы-великаны.
Прошелестели шины, хлопнула дверь, пискнула сигнализация.
Напротив высокого забора остановился автомобиль. Из него выскочила девочка и тут же побежала к калитке. Тронутые морозом сухие листья хрустели у нее под ногами.
– Мам, защелка заржавела!
Мама вышла из машины и огляделась.
– Как здесь безлюдно! Только привидений не хватает, да, Алиска? Эй, не ломай калитку! Что ты делаешь?
Алиска азартно пинала калитку ногой. Калитка в ответ гудела, но открываться и не думала.
– Мам, можно я перелезу?
– Постой…
– Не бойся, я ловкая!
И девочка полезла вверх по прутьям – только пятки мелькнули в воздухе. Раз – и на той стороне.
– И почти не ударилась! – радостно объявила она. – Лезь, мамочка, я тебя поймаю!
Мама молча подошла к калитке и легко прикоснулась ладонью к защелке. В воздух взвилась ржавая труха. Калитка медленно, с противным скрежетом, отворилась. У Алиски глаза на лоб полезли:
– Как ты это сделала?!
– Небольшое колдовство, – загадочно ответила мама.
* * *
Во дворе было сумрачно, как в лесу. Высокие кусты и заросли садовых деревьев – коринки, рябины, барбариса – переплелись ветвями над тропинкой, как живая арка. Голоса и шаги под ней казались приглушенными.
– Мы словно в замке Спящей красавицы, – шепотом сказала Алиска. – Смотри, мам, шиповник раздвинулся, чтобы пропустить нас!
– Вовремя же ты вспомнила про свою куколку! – вздохнула мама. – Еще день-два, и тут все завалит снегом…
– Мам, Шикамару – не куколка, а ниндзя!
– Вот зачем он тебе так понадобился, а? Именно сейчас?
– Я думала, он в городе! А вчера хотела принести Шикамару в школу, все обыскала и вспомнила, что в последний раз видела его на даче!
– Ну и что в нем такого ценного, что надо ради него ехать за город?
– Мам, ты не понимаешь. Шикамару – мой друг!
– Глупости. Куклы не бывают друзьями.
– Бывают! – упрямо заявила Алиска. – А ты сама говорила – друзей не бросают!
И вот кусты расступились, и между ними появился старинный дом. Он в самом деле был похож на замок – двухэтажный, с башенкой на крыше. На очень-очень старый и заброшенный замок… Краска на стенах облупилась; резные наличники, обрамлявшие окна, почернели и растрескались от времени. Да и сам дом казался покосившимся, кривобоким – казалось, ветер дунет, и упадет.
За яблоневым садом виднелся дровяной сарай. Он прятался в малиннике – огромный, уродливый и застенчивый, словно чудовище из «Аленького цветочка».
Сад вокруг дома выглядел таким же старым и запущенным. Из снега повсюду торчали серые стебли бурьяна. На самых верхних ветках яблонь остались сморщенные забытые яблоки – или их не заметили, собирая урожай, или попросту не смогли дотянуться. На огороде желтел поздний горох. Он так и не успел вызреть до холодов – его и собирать не стали. Пусть зимует на грядке.
Только черноплодная рябина радовала глаз. Сочные, черные с багровым отливом ягоды висели щедрыми гроздьями – будет чем лакомиться птицам зимой.
Мама достала ключ и поднялась на крыльцо. Гнилые доски со скрипом просели под ногами. Крыльцо было хоть и старое, но все еще красивое: под остроконечной крышей, на резных столбах. Мама потерла зябнущие ладони, повернула ключ.
– Алиска, помогай!
Толкнули вместе плечами разбухшую дверь, и с третьего раза она открылась. Изнутри хлынул промозглый сырой воздух.
– Да тут внутри холоднее, чем снаружи! – поежилась мама. – Доченька, куртку застегни до подбородка. И обувь не снимай.
Алиска пощелкала выключателем.
– Да еще и тока нет!
– Бабушка всегда на зиму электричество отключает. Чтобы дом не загорелся от короткого замыкания.
Алиска сунула руки в карманы, огляделась с любопытством и опаской. На улице свет фонарей и искристый снег, а тут – мрачный, сырой сумрак, как у медведя в берлоге. Из темных углов как будто следят чьи-то недобрые глаза…
– И фонарик нормальный не взяли, – раздался мамин огорченный голос. – Ну ищи скорее своего «друга», пока хоть что-то видно, а я тут постою…
Алиска отправилась на поиски.
Прошлась по комнате, заглянула в зимнюю кухню, в летнюю, в кладовку, на веранду… Как тут все странно зимой! Вот железная печка – ледяная, влажная. В конце августа ее обычно топят каждый день, и то не удается выгнать из дома сырость… Взяла из книжного шкафа пару забытых при переезде в город книг, сунула в рюкзачок. На зимней кухне заглянула в буфет – вдруг там завалялась конфетка? Ой, а это что такое?!
– Мама! Иди сюда, посмотри!
– Так-так… – протянула мама, подходя. – У нас были незваные гости!
Дверцы буфета выглядели так, будто их кто-то долго и основательно грыз. Даже углы скруглил!
– Мыши? – неуверенно спросила Алиска.
– Крысы, – зловещим голосом ответила мама. – Эти злодейки могут прогрызть и сожрать все что угодно. Помнишь, как они у дедушкиной машины резину в гараже объели?
Девочка содрогнулась.
– А крысы большие?
– Вот такие, – мама развела руки.
– Как кошка?!
– Угу.
– Ой! Они и кукол едят?
– Могут…
– А… на людей они случайно не нападают?
– Бывает, что и нападают…
Алиска тревожно оглянулась.
– Ну что, поехали домой?
– Нет-нет! – тут же опомнилась девочка. – Пока не найдем Шикамару…
Но ниндзя нигде не было. Они обыскали весь дом: осмотрели ящики и полки, облазали на четвереньках холодный пол – пока на улице совсем не стемнело. Шикамару как сквозь землю провалился. Может, его тут и не было?
– Ладно, – сказала мама. – Проверим еще одно место. И если его там нет – поедем домой.
Мама повела Алиску в самую дальнюю комнатку. В ней даже летом было промозгло и сумрачно, поэтому она служила кладовкой для всякого хлама, который и не нужен, и выбросить жалко: старый холодильник, ненужное трюмо, рулоны с остатками обоев, корзины, банки для закатывания компотов и солений…
И в том числе – сундук. Огромный, старинный, окованный железными полосками. Такой большой, что на нем можно спать вытянувшись, и даже ноги не будут свисать. А таких девочек, как Алиска, в нем поместилось бы штук пять!
– Помоги-ка открыть, – попросила мама.
Алиска нахмурилась. Когда-то она заглядывала в сундук – там лежали старые, побитые молью пальто. Зачем он им?
Вместе они подняли крышку, поддев ее за острый, обитый железом край. В воздух взлетела пыль. Наверху в самом деле лежали пальто. Мама вытащила их, включила мобильник и посветила внутрь.
– Ух ты! – обрадовалась Алиска, заглядывая внутрь. – Да тут же куклы!!!
– Это особый сундук, – объяснила мама. – В нем хранятся старые игрушки многих поколений нашей семьи. И мои, и тетины, и бабушкины…
– Даже бабушкины? – недоверчиво повторила Алиска.
Представить, что бабушка когда-то была девочкой, было трудно, практически невозможно.
– А может, и прабабушкины! Давай ищи своего человечка. Если и тут нет, значит, ты потеряла его в городе.
Алиска повторного приглашения ждать не стала и с азартом принялась за раскопки.
Чего тут только не было! Игрушки для детей всех возрастов: от погремушек, таких старых, что они выцвели до белизны, до первого советского компьютера «Электроника». Кубики, ржавые детали немецкого конструктора, игровые фишки, стрелы с присосками, настольные игры, солдатики и куклы, куклы, куклы… Слабый свет мобильника выхватывал из темноты одно лицо за другим. А чьи это такие огромные зеленые глаза на чумазом личике?
– Какая симпатичная! Мам, можно я возьму ее с собой в город?
– Нет! Это старые грязные игрушки, их специально сюда положили, чтобы они не валялись под ногами… Кстати, ее зовут Орбита.
– Откуда ты знаешь?
– Давным-давно это была моя кукла. А это, – мама взяла в руки куклу с пыльными розовыми локонами, – Ле… или Ла… ну вот, забыла. Когда-то это была очень дорогая кукла. Посмотри, из какой нежной резины она сделана – почти как человеческая кожа! А вот эта пластмассовая малышка стоила копеек тридцать…
– Тридцать копеек?
Алиска залилась смехом, показывая, что оценила мамину шутку.
– Не веришь? Между прочим, на двадцать копеек можно было купить стаканчик мороженого… А вот этот красивый черноглазый мальчик – Доминик… А это – крошка Дженни… – Мама словно сама удивлялась тому, что еще помнит их имена.
– Наверно, им очень скучно лежать в сундуке, – подумав, сказала Алиска. – Так одиноко и так страшно!..
– Не думаю. Скорее всего, они спят. И видят сны.
– О том времени, когда ты была маленькая и с ними играла?
– Дети вырастают, – словно извиняясь, сказала мама. – А куклы… отправляются в сундук.
– Мам, ну давай заберем их?
– Нет. Вот еще, тащить в город всякий мусор! У тебя и так целый шкаф принцесс и феечек, зачем тебе еще и эти?
– Бедные! – Алиска c состраданием погладила зеленоглазую куколку. – Такие некрасивые, такие пыльные и никому не нужные…
Неожиданно она умолкла, не веря своим ощущениям. В этом насквозь промерзшем доме куклы показались ей теплыми…
– Все, – сказала мама и выключила фонарик. – Твоего человечка тут нет, это ясно. Уже почти темно, надо ехать.
Вместе они опустили крышку сундука и вышли из сумрачного дома наружу. Улица встретила их буйным снежным вихрем.
– Шикамару, – обернувшись, шепнула ветру Алиска. – Прости, что я тебя не нашла. Но знай, что я про тебя не забуду и обязательно за тобой приеду! Ты не будешь брошенным… как они…
Перед глазами у нее встали чумазые лица ненужных кукол из сундука.
– Охраняй их, пока я не вернусь…
С глухим грохотом захлопнулась входная дверь. Мама с Алиской пошли к машине.
И дом снова погрузился во тьму и безмолвие – до следующей весны.
Глава 1
Как они проснулись
Зима – ночь года. А ночью положено спать.
Спят корни, зарываясь глубже в землю, подальше от мороза.
Спят деревья, сбросив листья, чтобы через них под кору не проник холод и не выстудил соки.
В пруду спят рыбы и лягушки, вмерзнув прямо в лед. Весной лед растает, и они проснутся. Подо льдом, в холодной грязи, спит прочая водяная мелюзга.
Старинный дом тоже спит под легким снежным одеялом и во сне видит тех, кто когда-то в нем жил. Иногда ему даже кажется, что внутри поселились призраки. По стенам висят пожелтевшие фотографии стариков и старушек. Их имена давно забыты. Но остались лица: морщинки, улыбки, смеющиеся глаза. Кажется, позови – и ответят…
* * *
На рассвете следующего дня – когда снег замел следы на крыльце и тропинке и отпечатки шин у калитки, и стих ветер, и взошло солнце – в большом сундуке раздалось шебуршание.
Шорох становился все громче, затем сменился негромким скрипом. Чуть приподнялась крышка, и в щель высунулся кубик. А потом в сумрачном нутре сундука заблестели большущие, почти кошачьи зеленые глаза.
– Меня кто-то звал? – раздался громкий осторожный шепот.
В щель проскользнула стройная фигурка и ловко спрыгнула на пол. Ойкнула, встала и начала отряхиваться. Пыль с нее так и летела.
Зеленоглазая кукла с кошачьими глазами и взлохмаченными рыжими волосами чихнула и посмотрела по сторонам. На ее симпатичном личике выразилось удивление:
– Ой, как тут холодно! И как грязно! Где это я?
Но на ее вопрос никто не ответил.
– Так, – кукла огляделась. – Играем в прятки! А ну-ка, погромче – ЕСТЬ ТУТ КТО ЖИВОЙ?!!
В сундуке снова что-то зашуршало, и детский голос пропищал:
– Мам, это ты?
– Нет, это я, Орбита! Вылезай, Дженни, я тебя узнала.
– А где моя мама?
Дженни высунулась из щели – крошка с короткими русыми волосами, решительным взглядом и дерзким острым носиком, похожим на клюв маленькой птички. Сразу было видно – характер у нее непростой.
– Это ты меня разбудила? – спросила она, бесстрашно спрыгивая на пол с высоты.
– Нет…
– А я услышала во сне свое имя и проснулась!
– Хм, – задумчиво хмыкнула Орбита. – Честное слово – я слышала свое имя!
– А вот и нет, имя было мое! – раздался в сумраке глуховатый голос.
Из сундука выглядывал бледный черноглазый мальчик по имени Доминик.
– Привет, девчонки. Ну вы и чумазые!
– На себя посмотри! – хором ответили девчонки.
Теперь, когда предрассветный сумрак понемногу рассеивается, они уже вполне могли разглядеть друг друга. Они не виделись очень давно – и если бы им кто-то объяснил сколько, они бы и не поверили. Ведь для кукол, как и для детей, время течет по-другому.
– Слушайте, а где мы? – спросила Орбита. – Как мы тут оказались?
И снова ей никто не ответил. Потому что ответа никто не знал.
– Может, мы на помойке? – неуверенно сказал Доминик.
– Или нас украли пираты, и мы сейчас в трюме пиратского корабля, плывущего по морю? – предположила Дженни.
– А почему тогда нет качки? Где волны?
– Может, мы сели на мель!
Орбита закончила отряхиваться от пыли, с сожалением оглядела свои замызганные шорты и футболку.
– Чего там гадать? Пошли на разведку, ребята!
* * *
Пыльная темнота кладовки сменилась сумраком старого дома. Куклы невольно замедлили шаги и остановились в дверях, оглядываясь с недоумением и страхом. Промозглая сырость, ледяной пол, иней на стенах… Это место выглядело таким же нежилым, как внутренности заброшенного холодильника. Все было серым и сонным. Только в окнах понемногу разгорался бледно-розовый рассвет. В его свете куклы начинали узнавать знакомые вещи.
– Мне кажется, это Дача, – шепотом сказал Доминик.
– Похоже, – признала Орбита, ежась не то от холода, не то от страха. – Но с ней случилось что-то… очень нехорошее.
– На Даче всегда было тепло и светло! – возразила Дженни. – А здесь – темно и холодно.
– Тепло было потому, что нас привозили на Дачу летом, – сказал Доминик. – А каждую осень увозили в город. Но, судя по всему, прошлой осенью нас тут оставили.
– Не просто оставили, – уточнила Дженни, – а зачем-то запихнули в сундук. Хотела бы я узнать, с какой целью?
– Прошлой осенью? – недоверчиво проговорила Орбита. – Судя по слою пыли на моих волосах, уж никак не меньше чем позапрошлой.
– Может, тут побывала злая фея? – предположила Дженни. – Помните, как в сказке «Спящая красавица»? Пришла и усыпила всех – и нас, и дом, и деревья, и солнечный свет… А король с королевой, то есть хозяева, заплакали и ушли, и вокруг дома вырос шиповник…
– Что же тут случилось?! – воскликнула Орбита. – Почему мы остались тут совсем одни?
– Может, я подскажу? – раздался новый голос. – Когда нас разбудили, мне как раз снился один сон…
Из сундука выглянула Малышка – тот самый пластмассовый пупс за тридцать копеек. Она была не очень красивой – большеголовой, курносой, пузатенькой и кривоногой, – но у нее были доброе сердце и ясная голова, а потому другие куклы любили и уважали ее.
– Мне снился сон, – заговорила она. – Что на дворе уже осень, под окнами цветут гладиолусы, Бабушка уже выкопала картошку, и теперь все собираются переезжать в Город. На улице стоят «жигули» с работающим мотором и распахнутым багажником. По дому все ходят не снимая обуви и таскают в машину пакеты с вещами. А мы – куклы – сидим в большом пакете и ждем, когда нас отнесут в машину. Но что-то никто не торопится…
– А как же Анюта? – недоверчиво спросила Орбита. – Она тебе приснилась?
– Да! К ней подходит Бабушка и спрашивает: «Анюта, ты повезешь своих кукол в город?»
– И что она ответила? – спросила Дженни.
– Она сказала: «Они мне больше не нужны!»
Орбита, Дженни и Доминик посмотрели на Малышку с одинаковым недоверием.
– Не может быть! – воскликнули они хором.
– И что было дальше? – хмуро спросила Орбита.
– Дальше, – вздохнула Малышка, – нас взяли и отнесли в сундук.
– А мы?!
– Мы все кричали хором: «Анюта, не забывай нас! Не бросай нас тут! Иначе мы уснем, забудем свои имена, а потом забудем и тебя… мы станем просто… просто куклами! Что с тобой случилось? Почему ты нас больше не любишь?!»
– А она?!
– А она нас не услышала…
Несколько мгновений куклы мрачно молчали.
– Я не верю! – возмущенно воскликнула Дженни. – Просто дурацкий сон!
– И я не верю, – заявил Доминик.
Дженни начала всхлипывать.
– Не плачь, – обняла ее Орбита. – Слезами горю не поможешь. Надо действовать!
– Как?
– Надо найти Анюту и убедиться, что Малышкин сон – неправда!
– Как же мы ее будем искать, если все уехали в город, а нас оставили? – сказала Малышка. – Надо ждать весны. Весной все вернутся на Дачу и…
– А если весна никогда не наступит? – шмыгая носом, возразила Дженни. – И мы будем ждать и ждать, в темноте и холоде, пока нас с головой не засыплет пылью!
Дженни не смогла договорить, уткнулась Орбите лицом в живот и разревелась. А Орбита так решительно тряхнула волосами, что с них снова полетела пыль, и воскликнула:
– Тогда мы поедем в город сами!
– Но мы же не знаем дороги… – начал Доминик.
Но у Дженни мигом высохли слезы, и она захлопала в ладоши:
– Я готова! Поехали!
– А ну-ка стойте! – неожиданно донесся из кладовки писклявый голосок.
Все удивленно обернулись и увидели, что в щель из сундука высовывается Ле… Или Ла… Словом, та самая дорогая кукла с розовыми кудряшками и нежной резиновой кожей, которую купили последней.
– Эй, вы куда собрались? – капризно спросила она. – Без меня!
Куклы засмеялись. И неожиданно почувствовали, что не так уж это и плохо – проснуться.
Глава 2
Кошачий лаз
Четверо кукол переходили из комнаты в комнату, глядя по сторонам расширенными от страха глазами. Что случилось с Дачей? Темная и сырая, она напоминала замок людоеда…
– Ни минуты больше не хочу тут оставаться, – прошептала Дженни, прижимаясь к Орбите. – Скорее в Город!
– Ничего, сейчас выйдем на улицу, и сразу станет веселее, – утешала ее та. – Смотрите – там, кажется, и солнышко светит!
Доминик кашлянул:
– Орбита, ты случайно не заметила, что дверь закрыта на замок?
– Сейчас что-нибудь придумаем!
Коридор привел их к входной двери – тяжелой, разбухшей, и явно закрытой снаружи. По крайней мере, в ответ на все попытки открыть ее, дверь даже не шелохнулась.
– Может, через окно? – предложила Орбита.
– Сможем ли мы открыть двойные рамы? – усомнилась Малышка. – Смотри – окна заклеены.
– А если разбить стекло?
– А если не удастся добраться до города – что, так и жить с разбитым стеклом?
– Тихо, девчонки! – воскликнул вдруг Доминик. – Вы это чувствуете?
– Что? – хором спросили Орбита и Малышка.
– Сквозняк!
И в самом деле – вдоль пола откуда-то слабо тянуло свежим холодным уличным воздухом.
Куклы тут же перестали спорить. Они взялись за руки и осторожно, чтобы не спугнуть ветерок, пошли ему навстречу.
Сквозняк привел их на летнюю кухню: небольшую темную пристройку с маленьким мутным окошком. Это было самое неуютное место в доме. Через кухню ходили в дом, но почему-то никто не хотел лишний раз тут задерживаться. Доминик оглянулся, поднял взгляд и поежился – прямо над ним на стену падала странная, зловещая зубчатая тень. Он удивленно мигнул – тень пропала.
Что за колдовство?
Вот газовая плита, накрытая на зиму клеенкой, вот посудный шкаф, вот умывальник, в котором осенью поселился паук, да там и уснул на зиму… Откуда же в кухню просочился ветерок? Ага! Сквозняком тянуло из-под кухонного стола.
– Сюда! – воскликнул Доминик, заходя под стол. – Это здесь!
В самом дальнем углу, у самого пола, в стене чернело довольно широкое отверстие.
– Так-так! – с интересом сказала Орбита. – Дыра! Откуда она тут взялась?
– Кто-то подгрыз нижние бревна и подрыл под ними землю, – сказала Малышка, изучая лаз. – И устроил тут небольшой подземный ход…
– Наверно, это кошачий лаз! – предположила Дженни, заглядывая в дыру.
Малышка покосилась на следы зубов на досках и подумала: «Это не кошкины зубы». Но промолчала, чтобы не пугать остальных.
– Как же холодно! – ежась, сказала Дженни. – Орбита, а ты говорила, там солнышко!
Словно в ответ на ее слова, сквозняк выбросил из темного лаза несколько снежинок.
– Что же мы стоим? – преувеличенно бодро воскликнула Орбита. – Мы нашли выход! Вперед!
* * *
По очереди они пролезли через подземный ход и вскоре выбрались наружу. Да так и остановились у порога, сбившись в кучку и глядя по сторонам вытаращенными глазами.
Что случилось с миром? Ни листьев, ни травы, ни цветов… Все белое или черное. Голые деревья в саду, на скрюченных ветвях покачиваются последние сухие ягоды. А на бледном небе – багровое и совершенно не греющее солнце.
И главное, в этом черно-белом мире царил адский холод!
– Солнце сломалось! – воскликнула Дженни. – Оно не греет!
– И весь мир замерз, – пробормотала потрясенная Орбита.
– А может, даже умер, – добавил Доминик.
Никого, кроме них, на улице не было. Ни звука, ни движения вокруг. Только тихонько посвистывал ветер в подземном ходе.
А тем временем холод подобрался к ним и принялся за дело. Конечно, куклы не могут простудиться. Но даже резина застывает и трескается от холода.
– Ой, что это? – с тревогой пробормотала Орбита. – Я едва двигаюсь! У меня не шевелятся руки!
– Скорее назад! – воскликнула Малышка. – Пока мы еще не промерзли насквозь!
Толкаясь в тесном проходе, они бегом вернулись в дом. После леденящей стужи улицы он показался им даже более-менее теплым.
– Фу, едва спаслись! – выдохнула Дженни.
– Нет, так дело не пойдет, – заявила Орбита. – Этак мы не доберемся и до калитки. К походу в город надо подготовиться.
– Я помню картинки в Анютиных книжках, – сказала Малышка. – На них все в снегу, как сейчас, и дети катаются на санках, надев теплые шубки, шапки и рукавицы.
Орбита поглядела на Малышку, одетую в коротенькое клетчатое платьице… На Дженни в шортах и сандалиях… На Доминика в черном бархатном костюмчике…
– Да уж, – виновато сказала она. – Об этом-то я и не подумала. Как сложно руководить! Обо всем надо думать самой.
– Ничего, – ответила Малышка. – Ведь никто из нас зимой не бывал на улице.
– А где мы возьмем все эти шапки и тапки? – спросила Дженни.
* * *
Поиски теплой одежды затянулись надолго, но завершились крупным успехом. В бельевом шкафу на нижней полке Дженни обнаружила полиэтиленовый пакет, полный детских носков и рукавичек. Все они были непарными – видно, их собрали вместе в надежде, что когда-нибудь их пара или найдется, или приползет сама.
– Смотрите, какая я красивая!
Дженни повертелась перед друзьями, демонстрируя новый зимний комбинезон – детскую вязаную перчатку, красную в голубой ромбик. Перчатка пришлась ей впору: два пальца стали рукавами, два – штанинами, и один остался запасной.
– Для хвоста, – предположила Дженни. – Эй, Доминик, не дергать!
– А у меня – настоящая шубка из белого пуха! – сказала Малышка.
Она нарядилась в мохеровую варежку с начесом.
– Интересно, – Орбита и так и сяк примеряла на голову крошечный полосатый носочек. – Анюте бы этот носок точно не подошел – слишком маленький…
– Вот тут на шапке метка, а на ней написано – «Алиса. Младшая группа». Кто такая Алиса?
Куклы удивленно переглянулись, но никто не знал ответа.
Вскоре все четверо подобрали себе замечательную зимнюю одежду: шапки, шарфы и свитера крупной вязки. Даже не пришлось ничего перешивать. Только Доминик не захотел надевать варежку и остался в своей бархатной курточке.
– Ну вот, теперь мы одеты по сезону, – сказала Малышка, затягивая свою шубку шерстяной ниткой у горла. – И вполне готовы к прогулке.
– Ну теперь, – скомандовала повеселевшая Орбита, – наконец-то в путь!
* * *
А на улице тем временем незаметно настали сумерки…
Путешественники по одному выбрались из лаза и застыли, пораженные. Солнце ушло в тучи, и с темного неба сыпал снег! Раньше они видели снег только на картинках или по телевизору.
Хлопья сыпались густо, как перья из перины Матушки Зимы, застилая все пути, а подступающая темнота им помогала.
– Может, вернемся? – пробормотала Малышка.
Орбита решительно тряхнула головой:
– Вперед!
Куклы обошли крыльцо и гуськом направились по тропинке, утопая в снегу. Доминик поглядел на Дженни, которая сразу же провалилась в сугроб по пояс, вздохнул и посадил ее на закорки.
– Cнег холодный и мокрый! – прошептала она ему в ухо. – А я думала, что он пушистый и теплый!
– Такой cнег только в мультиках, – подумав, сказал Доминик. – Потому что он там нарисованный или сделанный из ваты.
– И ветра в мультиках нет, и мороза, – ворчала Дженни. – Мультики врут!
– Не врут, – возразил Доминик. – Просто показывают светлую сторону. Но есть и темная.
– Да уж! Вот она, вокруг нас…
«Как тут все изменилось, – думала Малышка, стараясь идти по следам Доминика. – Где раньше был чудесный лес-огород, теперь – белое поле с одинокими сухими травинками… А вот дикая яблоня, где мы прыгали с качелей. Теперь на ней нет ни качелей, ни листьев, ни крошечных диких яблок, ни прекрасных белых цветов… Только черные кривые ветки! И дом стал некрасивый. Наверно, поэтому отсюда все и уехали. Но почему же, почему Анюта нас бросила?»
В небе погасла последняя розовая полоса, и двор окутали сумерки. Где-то вдалеке раскаркалась ворона. Впереди наконец показалась калитка. Открыть ее не удалось – защелка приржавела к косяку. Куклы дружно просунули головы между прутьями и уставились наружу.
Перед ними протянулась широкая безлюдная улица, уходящая в обе стороны. Ее дальние концы терялись в темноте. Вдоль улицы темными квадратами стояли дома, и ни в одном из них не горел свет. По асфальту мела поземка. Огромные голые березы качали ветвями где-то на страшной высоте.
– А где Город? – прошептала Дженни, оглядываясь.
Вдруг замигали и зажглись фонари. Орбита проследила взглядом за цепочкой холодных огней, уходящих куда-то вдаль.
– Вот что я скажу, – тревожно сказал Доминик. – Пойдемте-ка обратно! Давайте вернемся и будем ждать, когда приедет Анюта…
– А если она не приедет?! – сердито воскликнула Орбита. – Ты как хочешь – можешь вернуться в сундук к этой трусихе Ле, которая даже вылезти из него побоялась, и сидеть там хоть всю вечность. А мне тут не нравится, и я хочу в Город!
– И я! – подхватила Дженни.
– Да я тоже хочу, – принялся оправдываться Доминик. – И этот пустой дом пугает меня. Мне кажется, он не так пуст, как хочет выглядеть. Мне кажется, он полон неведомых опасностей, с которыми мы еще столкнемся. А ведь мы тут совсем одни, и защитить нас некому. Но…
– Что – «но»?
– Никто из нас не знает, где Город. Куда ехать, ну? В какую хоть сторону?
Орбита промолчала. Ведь она тоже ездила на Дачу только в авоське, в багажнике машины.
– А ты что скажешь, Малышка?
– Я думаю, – ответила та, – что прав Доминик. Если выйдем на улицу – потеряемся, и нас занесет снегом…
– Ладно уж, уговорили, – неохотно сказала Орбита. – Уже темно, снег и вообще. Но завтра с утра попробуем еще раз!
Обратно они шагали уже в полной темноте, держась друг за друга, сгибаясь под натиском ветра. Дом нависал над ними мрачной, кособокой громадой. В кошачьем лазе зловеще завывал сквозняк.
– Тут еще страшнее, чем на улице! – чуть не плача, пожаловалась Дженни.
Чтобы не заплакать, она сделала над собой усилие и разозлилась:
– Противный дом! Он весь похож на холодный и темный сундук! Вот если бы тут было хотя бы тепло…
Вдруг Малышка остановилась, и ее лицо просияло:
– Слушайте! Я придумала!
Куклы уставились на нее в шесть глаз:
– Что?
– Надо растопить печку!
Друзья не поверили своим ушам. Топить печку – серьезное, трудное и даже опасное дело. Не всякий взрослый справится с этой задачей – куда уж пластмассовой коротышке!
Но Малышка, кажется, была уверена в своих силах.
– Вот увидите, – говорила она, – как только в печи загорится огонь, дом перестанет быть мрачным и враждебным. Он станет теплым и уютным. Он станет нашим…
– Не нравится мне твоя идея, – хмуро сказал Доминик. – Огонь – это не игрушка. Печку мы растопить наверняка не сумеем, а то еще и дом подожжем.
– И спичек у нас нет, – добавила Орбита. – Как ты растопишь печку без спичек? Понарошку, что ли?
– Нет, не понарошку и не по-настоящему.
Все посмотрели на нее с удивлением.
– А как?!
– По-волшебному…