Солнце жарило в окна так, словно надеялось расплавить и парты, и разморенных зноем школьников. Даже обычно бодрая и стремительная, как варан на охоте, учительница химии не носилась между рядами, а расслабленно бормотала что-то про реакции и схемы электронного баланса. Май выдался совершенно невероятным, моментально перенеся обычный город средней полосы в экваториальные широты.
– Египет натуральный, – раздражённо пробормотала Светка Миронова, вытирая влажный лоб. – Сдохнуть можно. Скорей бы каникулы.
Наташа мечтательно смотрела в окно на пронзительно голубое небо, на изумрудные кроны деревьев, усыпанные свежей листвой, и томительно желала чего-то необыкновенного. Такого, что перевернуло бы её размеренную и скучную жизнь пай-девочки. Хотелось влюбиться, быть нужной, желанной, парить в облаках, сходить с ума…
– Гидроксид чего? – Миронова ткнула размечтавшуюся подругу в бок. – Что она сказала?
– Она сказала, – скрипучим и въедливым голосом съехидничала химичка, – гидроксид натрия. Не спи, Миронова!
– Спасибо, Нина Григорьевна, – Светка испуганно моргнула белёсыми ресницами.
– Фёдорова, вернись с небес на землю, – всё тем же противным тоном прокаркала учительница. – Хватит в окно таращиться. У нас ещё одна контрольная впереди. Напрягись, если хочешь хотя бы четвёрку.
– Напрягусь, – торопливо пообещала Наташа, с трудом оторвав взгляд от окна.
Класс тихо захихикал. А что? Хоть какое-то развлечение. Отличница с хорошисткой огребли от химички – и то радость.
* * *
Света с Наташей дружили с первого класса. Обе были тихими, примерными девочками, зачитывались рыцарскими романами, грезили о принцах и сказочной любви, как в кино. Ведь в мечтах можно придумать себе любую внешность и даже жизнь, была бы фантазия. А в реальности обе оставались стандартными серыми мышками. Таких одноклассницы не считают конкурентками, кавалеры не приглашают в кино, зато очень любят учителя.
Света Миронова, низенькая, белобрысая, похожая на некрасивого мальчика, умудрялась быть круглой отличницей аж до десятого класса. Никто не сомневался, что школу она окончит с золотой медалью, а потом вузы будут драться за право обучать сию выдающуюся барышню. Проблема была только в том, что сама барышня никак не могла определиться, чем она хочет заниматься. Училась Миронова с удовольствием, и нравилось ей абсолютно всё – от физкультуры до физики.
– А чем мне ещё заниматься с такой рожей? – вздыхала Светка. – Пойду в науку. Там парни ценят мозги, а не оболочку. Найду себе умного и страшненького, потому что дураки не нравятся мне, а красивым не нравлюсь я.
Наташа подругиных терзаний искренне не понимала. Света казалась ей ладненькой, крепко сбитой и вполне симпатичной.
– Ты попробуй сделать причёску и накраситься, – увещевала она Миронову. – Светик, даже фотомодели без косметики страшные и блёклые!
– Фигня это всё, – убеждённо отмахивалась от её предложений Светлана, и её курносый, усыпанный сероватыми веснушками носик наливался возмущённой краснотой. – Мне и так хорошо. Не для кого краситься. Когда появится парень, ради которого я захочу измениться, тогда и подумаем.
Вот тут было не поспорить.
У Натальи тоже не имелось принца, ради которого хотелось бы прихорошиться.
Как и многие девушки её возраста, Наташа умудрялась найти в своей внешности такое обилие дефектов, что хотелось замотаться в паранджу и сидеть дома, не высовываясь и не пугая окружающих. Лицо всё в веснушках, как у подруги, только у Светки серые, а у Натальи – ржавые. Волосы дико рыжего цвета, а ей такой не идёт, в этом девушка была убеждена. Грудь неприлично большая для невысокой, стройной фигуры – непропорционально и смешно, вот! Глаза зелёные, как у кошки, да ещё и слепые. Да, совершенно слепые! И лицо такое, что никакие очки не идут. Самое смешное, что приличнее всего на её физиономии смотрелись обычные очёчки в роговой оправе.
– В этом есть какая-то нарочитость, – сказала Светка, впервые увидев подругу в этих доисторических очках. – Но сейчас же модно эпатировать, так что жги.
И Наталья «жгла».
* * *
Когда тебе шестнадцать лет, жизнь представляется этаким ежом, ощетинившимся иголками. Она вдохновенно тычет тебя, колет, издеваясь и доставляя неприятности – то прыщ на видном месте, то фигура на смех всем, то волосы лежат а-ля «я упала с самосвала», то учителя придираются, то парни вокруг идиоты. В общем, сплошные мучения. И всё время хочется чего-то, непонятно чего. Особенно когда вдруг понимаешь, что почти все одноклассницы давно встречаются с парнями, а ты, словно отставший пассажир, несёшься за последним вагоном уходящего поезда. Бежишь, пыхтишь, а все смотрят и то ли сочувствуют, то ли посмеиваются.
* * *
– У меня спина мокрая, – простонала Миронова, когда мучительная химия наконец-то закончилась. – И зачем я в чулках припёрлась? Надо было шлёпки на босу ногу, никто бы слова не сказал.
– Так ноги не загорелые, некрасиво, – пожала плечиками Наташа.
– Фёдорова, – прыснула Светка. – В жизни главное не красота, а удобство! Ты неправильно расставляешь приоритеты.
– Ну уж нет. Я своими синюшными конечностями в школе светить не собираюсь, – Наталья тряхнула слегка растрепавшейся копной. Волосы у нее вились крупными локонами и постоянно вылезали из тугой косы, золотистым облачком топорщась над головой.
– А я собираюсь. Прямо завтра и осчастливлю всех, – мечтательно закатила глазки Миронова. – Но автозагаром, так и быть, помажусь. Не люблю, когда меня жалеют. А женщину с синими ногами непременно будет жалко.
И она расхохоталась, видимо, представив, как её будут жалеть. – Пошли, Натаха, на сегодня наши мучения закончились!
* * *
Урок был последним, поэтому народ как-то внезапно воспрял духом, и в гардероб все неслись уже бодро и весело. А кто не любит конец учебного дня? Даже отличницы и хорошистки иногда могут себе позволить проскакать по лестнице, радостно повизгивая от ощущения долгожданной свободы. На подходе к раздевалке Наталью вдруг перехватила незнакомая темноволосая женщина. Она крепко уцепилась за нёсшуюся по лестнице барышню, и они обе едва не покатились кубарем. Упасть помешала лишь плотная толпа школьников, двигавшихся в том же направлении.
– Какой шикарный типаж, – восторженно простонала тётка, для верности ухватив Наталью и за вторую руку. – Девушка, вы просто находка!
– Смотря для кого, – осторожно пробормотала Наташа, попытавшись вывернуться. Не тут-то было. Мадам была цепкой, как геккон, она намертво прилипла к добыче и ощупывала её внимательным взглядом портнихи, примеривающейся, как бы половчее раскроить ткань.
– Меня зовут Карина, – тётка пошарила длинными, гибкими пальцами с зелёным маникюром в кармане пиджака и выудила визитку. – Я директор по подбору кадров. У нас сейчас стартует новое шоу «Юная звезда». Участвовать могут только старшеклассники…
– Не-не-не, – Наталья даже не дала ей договорить. – Это не ко мне. Вы что, издеваетесь? Какая я звезда? Или вам нужны страшненькие статистки?
– Боже, – Карина закатила густо подведённые глаза. – Как же тяжело с подростками. Это вы-то страшненькая? С ума сойти. Ладно, я не психолог, переубеждать по поводу внешности не буду. Но просто представьте, какой шанс. Вы станете звездой, вас увидят миллионы, телевидение, поклонники, гастроли…
– А давайте я вам прямо сейчас спою, чтобы вы отстали? – ухмыльнулась Наташа. Женщина ей категорически не нравилась. Хищный нос, делавший Карину похожей на птицу, пронзительные, буравящие глазищи, длинные ногти-когти – от этого всего веяло какой-то смутной тревогой.
Не дожидаясь согласия, Наталья начала петь «Калинку-малинку». Даже не петь, а орать. В том, что слуха и голоса у неё нет, Наталья даже не сомневалась. Поэтому искренне надеялась, что первым же куплетом отпугнёт навязчивую мадам раз и навсегда.
– Достаточно, – прервала её завывания Карина. – Вы не поняли. Это не музыкальный конкурс. Это конкурс на обаяние, интеллект, умение разговаривать, общаться, подавать себя…
– Я не умею подавать себя, – отрезала Наташа. – Я не пирог с грибами. И обаяния у меня нет. Зато есть почки. Что-то мне подсказывает, что интересуют вас исключительно мои внутренние органы. Думаете, я телевизор не смотрю, новости в интернете не читаю? Раньше дяденьки-режиссёры предлагали снять в кино, теперь тётеньки подключились.
Карина пару раз моргнула, после чего так искренне расхохоталась, что Наталья смутилась.
– Я рада, что у вас есть почки, – наконец, сказала дама, вдоволь навеселившись. – Но у нас именно конкурс. И не музыкальный, а шоу для умных и интересных старшеклассников. Даже если вы выбываете после первого тура, вас всё равно увидит вся страна. Это такой шанс, неужели вы откажетесь? Мы предлагаем далеко не всем, я специально сама езжу по школам и отбираю интересные типажи. У вас есть все шансы стать победителем. Суть в том, что мы набираем и артистично-харизматичных лидеров, и талантливых художников, и музыкантов, и программистов, и математиков. Итогом станет шоу, которое поставят сами победители – ваш креатив, ваш сценарий, ваше исполнение. Это совершенно другая жизнь – яркая, интересная, вы встретитесь с настоящими звёздами, будете работать на телевидении. Разумеется, в свободное от учёбы время. А сейчас проект стартует параллельно с каникулами, это будет самое запоминающееся лето в вашей жизни! Конечно, если вы пройдёте кастинг. Отбор строгий, желающих много, но почему бы не попробовать?
– Натаха, соглашайся, – прошипела сзади Миронова. – Ты ж сама недавно сокрушалась, что мы серые мыши. И если так пошло с первого класса, то ничего уже сделать нельзя. Вот тебе шанс – выделись! Стань звездой. Я эту Карину сфотографирую на телефон, и паспорт её сфотографирую, и в полицию пойду, если ты пропадёшь!
– Вот последнее особенно вдохновляет, – буркнула Наталья. Но в груди уже нарастала томительная радость, ожидание чуда. Так хотелось верить, что это и есть крутой поворот в жизни. То самое, чего так смутно желалось, и до чего не додумалась бурная Натальина фантазия.
– Она согласна, – не выдержала Миронова. – Только я должна сфоткать вас, ваши документы и записать данные, где это всё будет происходить.
– Без проблем, – обрадовалась Карина. – Я дам памятку, там адрес, куда идти, что, как, во сколько.
– Подождите, – ещё продолжала вяло сопротивляться Наташа. В душе она была жутко консервативной. Одно дело мечтать о резких изменениях, а другое – соглашаться на них. – Я ещё не сказала «да».
– Так скажите, – улыбнулась Карина.
– Ладно, – девушке вдруг стало стыдно, что она так долго ломается. А ещё мелькнул страх, что мадам сейчас обозлится и передумает её уговаривать. И не будет ни телевидения, ни яркой судьбы, ничего не будет. – Я согласна.
– Вот и отлично, – Карина вынула из сумки глянцевую листовку и договор. – Вот, обратите внимание. Проект готовится в режиме строгой секретности, чтобы информация не ушла к конкурентам. Поэтому всех подробностей я не разглашаю. Убедительная просьба об этом никому не распространяться, родители должны подписать договор, без него вас не допустят к кастингу. И ещё. На входе вы скажете, что идёте в проект «Пандора». Это кодовое название. Официальное мы пока не объявляем, сами понимаете – законы шоу-бизнеса.
Школьницы тут же согласно закивали, словно они понимали что-то в шоу-бизнесе и его законах.
– Пандора, – пробормотала обалдевшая Наталья, когда Карина отпустила её и пропала из виду. – Надо ж так назвать.
И ей снова стало немного не по себе. Какая-то смутная тревога кольнула и тут же отступила. Наверное, это просто был страх перед новым, неизведанным и незнакомым.
– Смотри, – прошипела вдруг Света. – Она к Зуевой подошла.
Наташа вскинула голову и напряглась. Карина действительно что-то втолковывала Кате Зуевой. Ну вот, зато теперь стало ясно, что самой Наташе мало что светит, если уж в дело берут таких монстров, как Катерина.
Почему-то вдруг стало обидно. Наверное, потому что в душе Наталья уже начала мечтать и надеяться. И даже свыклась с мыслью, что она может стать звездой. А ведь Карина говорила, что ещё будет кастинг. Эххх… кастинг… Какое страшное слово.
* * *
Катя Зуева была общепризнанной красавицей. Громадные глаза, чёрные, как вороново крыло, волосы, длинные, глянцево поблёскивающие, роскошная фигура, дорогая стильная одежда. Наверное, на конкурсе красоты Зуева потерялась бы и поблекла среди таких же ухоженных красоток, но на уровне обычной средней школы Катя была бесподобной и неоспоримой звездой. Парни сворачивали шеи, когда Зуева проплывала мимо, а девчонки мучительно завидовали. Катерина привыкла быть самой-самой. Скорее всего, именно поэтому предложение Карины её нисколько не удивило. Зато заметив точно такую же листовку в руках рыжей девчонки из параллельного класса, Зуева лишь снисходительно ухмыльнулась и величественно продефилировала мимо. Такие конкурентки на кастинге были ей не страшны.
* * *
Из небольшого скандала с родителями, которые категорически не желали подписывать никакой договор и желали непременно заслать дочь на каникулы к бабушке, Наташа вышла победительницей.
– Какой ещё конкурс? – нервничала мама. – Тут написано, что ты едешь в молодёжный лагерь на творческую смену.
– Это теперь так называется, – с жаром отстаивала право на чудо Наталья. – Это же шоу-бизнес, конкуренция. Вот, всё официально! Печать, подпись, сайт в интернете тоже есть! И отзывы есть, туда же живые люди ездили, и возвращались целыми и невредимыми, мы со Светкой уже всё проверили. Просто всё будет проходить на территории этого лагеря! А шоу – просто программа для первой летней смены!
– Ладно, – махнула рукой мама. – Завтра позвоню и всё сама выясню. В конце концов, может быть, это действительно какой-то сумасшедший шанс. Как в сказке. В жизни всегда есть место чуду. Хотя я надеюсь, что ты всё же поедешь в деревню.
– С такой харизмой, как у нашей Натуськи, она пройдёт в финал, а бабушкины грядки загнутся в одиночестве, – убеждённо сказал папа. – Дочь, я в тебя верю.
Сама Наташа папину уверенность не разделяла. Она долго крутилась перед зеркалом, скрупулёзно сверяя дефекты – все ли на месте. Убедилась, что все, и запечалилась.
Вроде и страшно было пройти кастинг. Что там дальше будет? А вдруг она опозорится?
И одновременно обидно было бы пролететь со свистом. А чем она хуже Зуевой? Да, не такая красивая. Так мозги никто не отменял. Глупо считать, что замуж выходят только красивые. И что любят только красивых. Любовь, она очень разная и непредсказуемая. Не зря в книжках принцев получают всякие Золушки и дурнушки. Хотя… Её же не замуж на этом шоу будут выдавать.
* * *
Наверное, впервые в жизни перед Натальей так остро встал вопрос «Что надеть?». Она одурело перерывала шкаф уже в сотый раз, причитая, как в анекдоте, что надеть-таки нечего. Вроде тряпок гора, но всё не то.
А что «то»? В чём ходят на кастинги?
А вдруг там придётся прыгать или кувыркаться? Ну, допустим, кувыркаться вряд ли, А если танцевать? Это значит, что каблуки отменяются. С них Наталья просто свалится на потеху всем и потом будет любоваться своим позором на ютубе и по телевизору. А если отменяются каблуки, то что? Кроссовки? Балетки? Если кроссовки – то джинсы? А если балетки? Юбку?
Зарычав от бессилия, девушка рухнула на кровать, собираясь то ли поплакать, то ли просто отключиться.
Спасла её Света, пришедшая с последним напутствием накануне кастинга.
– Фёдорова, ты сделай проще. Напиши на бумажках варианты, перемешай бумажки и выбери. Если почувствуешь, что тебя выбранное ну совсем не радует, бумажку выкидывай и выбирай дальше. И так до момента, пока тебя вытянутый вариант хоть сколько-то не устроит.
Способ оказался просто отличным. Измученная подготовкой Наташа остановилась уже на третьей записке: балетки, бриджи, блузка. Простенько, но стильно. Джинсы с кроссовками она всё же отмела как чересчур демократичный вариант. А платье – побоялась из-за юбки. Мало ли, что они там удумают на этом кастинге.
* * *
Здание, в котором проходил отбор, выглядело сногсшибательно. Стекло, бетон, плавная волна витражей – просто космический корабль. Бесшумно открывшиеся двери дохнули на оробевшую Наталью прохладой кондиционеров. Охранник на входе строго просматривал паспорта и пригласительные. Маму, которая для страховки всё же поехала вместе с дочерью, решительно отсеяли, и она отошла к многочисленной группе таких же взволнованных родителей. Народу толпилось прилично. Не одна Наталья решила приехать заранее. Опаздывать она не любила, предпочитая выходить из дома, имея солидный запас времени.
Жизнь обычно по закону подлости подкладывала свинью в самые ответственные моменты. Ломался автобус, застревал лифт, по чулкам расползалась затяжка, сворачивался на сторону каблук или какой-нибудь невоспитанный юнец обливал тебя колой в транспорте. На сей раз мадмуазель Фёдорова добралась до места без приключений, что уже вдохновляло и обнадёживало.
Парни и девушки возбуждённо гудели, переговаривались, хихикали и отчаянно флиртовали. Все нервничали.
Было бы странно, если бы было наоборот. Любые состязания, а кастинг был именно состязанием – это стресс, адреналин в крови и ожидание победы. Тот, кто не надеется выиграть, в соревнованиях не участвует. А если и говорит, что не надеется, то лукавит.
– Вы последний? – смущаясь, спросила Наташа у стоящего впереди светлого шатена. Тот был рослым, плечистым, с мощной шеей, голова его маячила довольно высоко, поэтому слабый Натальин писк до него просто не долетел.
Отважившись, Наташа осторожно подёргала его за футболку и повторила:
– Вы последний?
Парень оглянулся, мазнул по ней взглядом и сосредоточенно кивнул, думая о чём-то своём.
Он уже отвернулся, а Наталья всё ещё рдела щеками, ушами и шеей. Она буквально физически ощущала, как по коже ползают уродливые пятна румянца. Ямочка на подбородке, лукавый прищур серых глаз, небрежно зачёсанная на бок слегка вьющаяся чёлка. Красавцем стоявший впереди шатен не был, но в его лице было что-то неуловимо притягательное, от чего сердце бухало аж в ушах, дыхание сбивалось, а колени безвольно подгибались. Наташа тут же остро пожалела, что не надела платье, синее, удивительно шедшее её медно-медовому оттенку волос, не сделала причёску, решив просто затянуть хвост, и не надела каблуки, чтобы болтаться у этого супермена не подмышкой, а хотя бы на уровне шеи.
Как любила говаривать бабуля – задним умом все ямы полны. Чего уж теперь сожалеть о несделанном. Сама виновата.
* * *
После прохождения контроля претенденты, словно дисциплинированные муравьи, цепочкой текли по лестнице вверх. Наталья тоже отправилась по обозначенной траектории. Так как изначально стояли все довольно кучно, шатен каким-то образом оказался сзади. Наверное, не стал бодаться с оттиравшими его девицами. Почему-то хотелось снова его увидеть.
Просто так.
Ну, если нет, то и ладно.
* * *
Наташа была счастлива, что вырвалась из толпы. От запаха разнообразных духов она совершенно одурела, вспомнив, что сама подушиться как-то не подумала.
Она машинально обмахивалась приглашением, торопливо шагая за цокавшей каблуками блондинкой. Та на своих невероятных шпильках умудрилась уцокать довольно далеко, и Наташа еле успевала. Внезапно взгляд её наткнулся на причудливой формы пальму. Коряво извиваясь морщинистым стволом, деревце радовало глаз шикарными, мясистыми листьями глубокого зелёного цвета. При взгляде на эту зелень немедленно захотелось к морю, в тропический рай.
Взвывший над Натальиной головой кондиционер вырвал девушку из сладких грёз. От неожиданности она вздрогнула и выронила пригласительный. Пёстрой птицей спланировав вниз, он залетел под кадку с пальмой.
– Начинается, – пробормотала девушка и опустилась на колени. Пошарив по периметру, она вздохнула и встала на четвереньки, приложив щёку к полу и пытаясь заглянуть под ёмкость с цветком. Приглашение просматривалось, но довольно далеко. И чем его доставать? Вот ведь ворона!
Неожиданно Наташа, увлечённо всматривавшаяся в темноту под кадкой, замерла, ощутив, что рядом кто-то есть. Она перевела взгляд и упёрлась в физиономию шатена из очереди. Того самого, из-за которого сбивалось дыхание. Словно вспомнив недавние реакции организма, дыхание снова сбилось, сердце запрыгало, а руки затряслись противной, нервной дрожью.
– Чего там? – весьма буднично поинтересовался парень. Словно его вовсе не удивила лежавшая на полу барышня.
– Приглашение упало, – прошептала Наталья. Говорить нормально она не могла, голос пропал, а в горле чудовищно пересохло.
– А, ясно, – парень встал и отряхнул брюки. Наташа даже подумала, что он сейчас уйдёт, но шатен вынул из сумки телескопическую ручку, вытянул её и без труда извлёк приглашение из-под пальмы. – Держи!
Вручив листок продолжавшей лежать на полу девице, он, словно ни в чём не бывало, отправился дальше.
– Спасибо! – запоздало крикнула в его широкую спину переполненная эмоциями Наталья.
– Не за что, – Вадим Морев, один из тех, кто планировал попасть на шоу, не оборачиваясь, приветственно вскинул руку.
Эта рыжая была ужасно смешная. В невероятных очках, такие носила его бабушка, и с волосами совершенно нереального цвета. Почему-то он был уверен, что они не крашеные, а натуральные, потому что такой насыщенной краски в природе просто не существует. Да и веснушки, обильно усыпавшие её раскрасневшееся личико, и даже руки, говорили в пользу естественности. Рыжая. Как Пеппи-Длинный-Чулок. В детстве Вадик страшно любил эту книгу. И изо всех сил старался походить на хулиганистую героиню Астрид Линдгрен.
* * *
Наверное, благодаря детской влюблённости в Пеппи, он и занялся спортом, чтобы не выглядеть хлюпиком и паинькой.
С детства склонный к полноте мальчик начал исступлённо терзать турник, потеть на пробежках и тягать папины гантели. В седьмом классе он проштудировал кучу сайтов по бодибилдингу и начал заниматься планомерно, довольно быстро накачав приличную фигуру.
Вадик Морев ко всему подходил основательно и методично – и к занятиям спортом, и к учёбе. Спорт быстро перестал быть для парня самоцелью. Учёба вышла на первое место, и он увлечённо грыз гранит науки, зачитываясь энциклопедиями и различными справочниками. К художественной литературе он был совершенно равнодушен, читая лишь то, что нужно было по программе, и не особо вникая в анализ. Некоторые произведения он и вовсе освоил по диагонали. В классе его недолюбливали. Шибко умным в этом мире вообще сложно.
– Вадя, ты слишком рациональный, – так однажды с трудом сформулировал эту общую отчуждённость его друг Денис. С Дэном они вместе занимались программированием, на почве которого и сдружились. – Надо больше общаться с людьми, тусить, как-то на девчонок реагировать.
– А если мне это не интересно? – искренне удивился Вадик. – Ни девчонки, ни тусовки. Им неинтересно то, чем занимаюсь я, а я имею право не интересоваться тем, чем живут они. Не хочу я ржать, смотреть дебильные фильмы, жрать попкорн и строить глазки всяким Машам. И когда они мне строят, я тоже не люблю. Это меня, вроде, к чему-то обязывает. Я хочу быть сам по себе. Имею право.
Право он, безусловно, имел. Поэтому в классе его не замечали, считая занудой и педантом. Приглашать на дни рождения и праздники перестали. Даже девушки, несмотря на довольно симпатичную внешность, воспринимали Морева как элемент интерьера. Он не фигурировал ни в девичьих грёзах, ни в сплетнях.
Забредшая в их школу Карина, конечно же, сразу вцепилась в фактурного парня, вручив ему приглашение на кастинг.
– Выбрось, тебе это не по зубам, – тут же посоветовал Денис. – Ты волк-одиночка, тебе там ничего не светит. С людьми общаться не умеешь, интеллектом давишь оппонентов, как тараканов тапком, а эрудицией взращиваешь в собеседниках комплексы. Тебя выпрут сразу же. Шоу-бизнесу нужны люди с хорошо подвешенным языком.
Если бы Дэн промолчал, Морев выкинул бы эту дурацкую бумажку даже не задумываясь. Но тут его просто окатило волной возмущения. Он не сможет?! Он не потянет?!
– Спорим? – прикинув что-то в уме, мгновенно среагировал Вадим.
– На жвачку, – тут же согласился друг.
Так Вадик Морев попал на кастинг, на который, по логике, никогда и ни при каких обстоятельствах попасть не мог.
* * *
Он уверенно шёл по коридору, ориентируясь на дробный стук каблуков. Заинтригованный парень по звуку пытался вычислить площадь поверхности каблука, и по всему выходило, что впереди чешет какая-то барышня на гвоздях. Чтобы проверить свою догадку, Вадик ускорился и за ближайшим поворотом нагнал девушку на шпильках.
– Про гвозди почти угадал, – усмехнулся Морев, разглядывая тылы коллеги по кастингу. Тылы были очень даже ничего. Точёная фигурка, шелковистое полотно изумительно гладких, золотисто-белых волос, спускавшихся до самого пояса, стройные ножки. Фея.
Всё это он констатировал без особого восхищения и интереса, просто как некий факт. Такая точно кастинг пройдёт. Правда, надо было ещё убедиться, что и с лицом у неё всё в порядке. Хотя по статистике и логике лицо должно было соответствовать фигуре.
Коридор вывел в довольно большое помещение, где толпилась молодёжь. Всё выглядело точно так же, как и внизу, только было более шумно. Не мудрено, нервы на пределе, вот-вот решится судьба.
Вадим догнал блондинку и удовлетворённо констатировал – логика не подвела. Лицо было идеальным – правильные черты, голубые глаза, высокие скулы. Шаблонно-красивое, без изюминки. Хотя, что можно считать изюминкой? Шрам? Прыщ? Бородавку на носу? Ничего этого у барышни не имелось. Следовало признаться, что Вадик придирался. Просто он не любил красивых девушек. Даже не столько не любил, сколько опасался.
Идеальный человек – загадка, он противоестественен и непонятен, как некая модель, шаблон, не имеющий ничего общего с обычной человеческой природой. Красивая девушка – капкан для мужчины. Он вычитал эту фразу давным-давно и подсознательно опасался попасть в капкан. Особенно напрягло Вадима то, что почему-то хотелось потрогать эти шёлковые волосы и проверить, настоящие ли они. И вообще, вокруг бродило столько красоток, беззастенчиво разглядывавших и Вадика, и других парней, что он невольно ощутил волны флирта, на которых его начало слегка укачивать. Тем более, что девица на «гвоздях» ему улыбнулась и зачем-то помахала рукой. Не привыкший к благосклонности одноклассниц Морев начал соображать, что бы это значило.
* * *
Парень смешно морщил лоб и изредка косился на Алёну, наверное, надеясь, что она не заметит. Забавный. Стесняется, а с виду такой серцеед и качок. Алёна Гаузова к интересу противоположного пола привыкла. Ничего удивительного. При исходных внешних данных – отличной форме лица и шикарной фигуре – ей всего-то нужно было добавить яркости. Кардинально сменив цвет волос на кукольный блондинистый и купив линзы невероятно голубого цвета, она стала сногсшибательно эффектной. Оставалось лишь поддерживать внешнюю красивую обёртку, заодно переломив стереотипы о тупых, красивых блондинках. И первое, и второе Лене отлично удавалось. Училась она хорошо, впрочем, кроме учёбы ничем больше не занимаясь и неустанно тюнингуя внешность. А кто за это осудит? Внешность девушки – её капитал.
На предложение поучаствовать в кастинге Алёна согласилась сразу. Более того, она была уверена, что пройдёт. Девушка уже давно подумывала заняться карьерой, но пока она училась в школе, это было весьма затруднительно. Но даже не карьера модели была основной причиной.
Родители всё время ругались, что дочь ничем не увлечена: музыкальную школу бросила, лёгкую атлетику бросила, книги читать не любила. А теперь она могла убить двух зайцев сразу: и знаменитой стать, и дело себе на лето найти. В том, что она дойдёт до финала, Лена ни грамма не сомневалась. Ей вообще здесь нравилось. Парни не то, что в школе. Почти все как на подбор, за редким исключением – статные, видные. Есть из кого выбрать. Хотя…
Она, похоже, уже выбрала. Таких мальчиков рвут с руками модельные агентства. Совершенно нереальный красавец с породистым, немного капризным лицом, властным взглядом победителя и снисходительным презрением к окружающим, таящимся в неуловимом изгибе ярких губ. Алёна смерила его долгим взглядом, дав заметить свой интерес, и поощрительно улыбнулась.
Пусть парень и красавчик, но это он будет её завоёвывать, а не наоборот.
* * *
Девушка приняла красивую позу и отвела взгляд.
«Ничего такая, с ногами. Фигура хорошая. Лицо красивое. Претензий нет…»
Сергей Шаров всегда был в центре девичьего внимания. Эта блондинка не стала исключением. Он знал себе цену, поэтому не собирался водить вокруг неё хороводы. Таких куколок сотни, хотя, стоило признать – эта была очень эффектной. Но Серёжа привык, чтобы девушки сами проявляли инициативу, поэтому просто ждал, когда барышне надоест изображать всякие неясные подтексты, и она сама придёт знакомиться.
Одноклассники Сергею откровенно завидовали. Учителя его любили, девочки складывались под ноги штабелями. Его неудачам радовались, победам огорчались. Успешным людям тяжело, неодобрение окружающих тянется за ними вязким шлейфом, заставляя испытывать неудобство и постоянно что-то доказывать. Так случилось и в этот раз.
– Ничего у тебя не выйдет, – фыркнула Юлька, считавшаяся в классе главной. Она не была ни красивой, ни особо умной, но почему-то к ней тянулись, её слушались. И она единственная позволяла себе посмеиваться над несравненным Шаровым. – Придут там такие же конфетно-сладкие мальчики, и будете вы друг другу волосёнки выдёргивать. Такие ведь драться не умеют, только мордочкой светить и могут.
Дрянь какая! Ведь умела ударить по больному.
Однажды Сергея побили малявки-хулиганы из младшего класса. Младше они были всего на год, но отмутузили его будь здоров. И все до сих пор это помнили. Били его просто так, ничего плохого Серёжа тогда никому не сделал. Лет прошло много, а давать сдачи он так и не научился. Может быть, и неплохо было бы пойти на борьбу, но всё свободное время съедали занятия бальными танцами. Сейчас они как раз и должны пригодиться. Всё же хорошо, что он сюда пришёл. Красивых девчонок море. Надо выбрать себе самую-самую, чтобы утереть всем нос. В том, что он станет звездой проекта и будет потом раздавать автографы, Сергей не сомневался ни капли. За ним будут бегать все подряд, и такие красотки, как та брюнетка, и как эта блондинка, и как вон та обычная долговязая девица, пожирающая его восхищёнными глазами.