1. Денис. Сплошное недоразумение
Сначала из-за тяжеленной бронированной двери контрольно-пропускного пункта гарнизонного военного госпиталя показался чемодан. Гламурный такой, розовый. Девчачий, на маленьких колёсиках, с силиконовыми прозрачными ручками. Огромный. Туда, наверное, легко помещалось содержимое целой гардеробной, ну, или небольшого грузовика.
Следом за багажом дверь буквально внесла на себе белокурое воздушное создание. Худенькая, почти прозрачная девушка, тоненькие ручки, ножки, русая тяжёлая коса до поясницы, огромные голубые глазищи на пол-лица. Ни дать, ни взять – стрекоза. Брови вразлёт, пушистые темные ресницы, маленький вздёрнутый нос, изрядно сдобренный смешными веснушками, чуть припухшие, как у ребенка губы. Вся такая ладненькая, девочка-девочка, мультяшная фея Динь-Динь, по чьему-то недосмотру одетая в военную форму с офицерскими погонами. Справиться с танковой сталью девушке попросту не хватило веса, поэтому многокилограммовая дверь, которой так гордился зам. по тылу, с грохотом захлопнулась у неё за спиной.
– Аййййй! – вскрикнула феечка, скривилась в гримасе боли и непроизвольно сунула в рот наманикюренный пальчик.
Трое мужчин в военной форме, курящих возле КПП, дружно повернули головы.
– Мишка, – с досадой в голосе проговорил один, – я давно тебе говорил, пружину сменить надо…
– Да иди ты знаешь куда, Санёк… Много вас тут таких умных. Как её сменишь, если она приварена насмерть? И вообще, я эту пружину целый год у артиллеристов выпрашивал… – возразил второй.
– Да тихо вы! Девушка, с вами всё в порядке? – поинтересовался, наконец, третий.
Неземное создание сделало видимое усилие над собой, шмыгнуло носом, вытерло здоровой рукой брызнувшие было слёзы, выбрало глазами из троих мужчин старшего по званию, выпрямило спину, браво щёлкнуло каблуками, приложило руку к голове и чётко, по— военному отрапортовало:
– Лейтенант медицинской службы Королёва Марьяна Андреевна для её прохождения в воинской части 34555 прибыла. Вот предписание.
– Ох, ты ж мать твою налево… – застонал первый, хлопая себя по лбу и отворачиваясь, – Лейтенант медицинской службы… Я не могу… И кто-ж в армию таких берёт? Да ещё офицером… Ей в детском саду самое место… Воспитанницей…
– Деточка, – вкрадчиво начал второй, – а ты понимаешь, что тебе теперь каждый день через это КПП ходить придётся? И пружину ради одной пигалицы я менять точно не буду. Поэтому кушать надо лучше, вес набирать. А то размажет тебя эта дверь когда-нибудь. Как пить дать размажет…
– Разговорчики! – одёрнул их третий, – Меня зовут Орлов Денис Олегович, я начмед этого госпиталя, капитан медицинской службы. А вы, я так понимаю, наш новый терапевт. Кстати, к непокрытой голове руку не прикладывают. И к пустой тоже, – отвесил он дежурную шутку, и стоящие рядом офицеры гаденько ухмыльнулась, – Палец покажите.
– Зачем? – настороженно захлопала ресницами феечка и на всякий случай спрятала руку за спину.
Денис саркастически хмыкнул:
– Хотите сказать, не болит? После такого удара вполне может быть перелом. Пойдемте.
– Куда? – девица проявляла чудеса сообразительности.
– На рентген, – мужчина подавил внезапно накатившую волну раздражения.
– А вещи? И мне вообще-то к начальнику госпиталя надо… У меня предписание, – гордо задрав носик заявила она.
Денис тяжело вздохнул и покачал головой. Что возьмёшь с убогой? Развитие на уровне пятилетнего ребенка:
– В отпуске начальник. Я за него. Вам разместиться есть где?
– Квартиру снимать планирую. Но пока не искала.
Блин. Ей ещё и ночевать негде… Вот свалилась же, как снег на голову… Не могла через неделю явиться, когда Дёмин из отпуска вернётся.
– Знакомьтесь, это наш зам по тылу – Седов Михаил Юрьевич, – Орлов показал на полноватого старшего лейтенанта, – Он разместит вас в одной из палат, отнесёт туда вещи, в ближайшее время подготовит служебное жильё и сегодня же сменит пружину на двери КПП, – Денис слегка повысил голос и злобно сверкнул глазами, – Мне в отсутствии командира производственные травмы не нужны. Да, Михаил Юрьевич?
– Так точно, – не скрывая недовольства ответил Седов.
– Исполняйте.
Старлей нехотя взял гламурный розовый чемодан и, тихо матерясь, побрёл в основной корпус.
***
– Перелома нет, – проговорил Орлов, разглядывая на мониторе снимок пальца, – но гематома большая. Поэтому ноготь я бы сорвал. А то сильно болеть будет.
– А может не надо? – сердито надула губки Марьяна и капризно сморщила носик, – Жалко. Я только свежий маникюр сделала…
Денис всё-таки недовольно скривился. Послал же Бог коллегу. Если это слово тут вообще уместно. Не врач, а сплошное недоразумение. Первый класс вторая четверть. Понятно, что молоденькая, только после ординатуры, но их теперь вообще ничему не учат что ли? Да и личико это кукольное, надо сказать, не обезображено печатью интеллекта. Интересно как ей вообще удалось медицинский закончить? Зачёты и экзамены сдавала известным способом? Да ну на фиг, кто ж на такую позарится? Дитё дитём. Ни сисек, ни задницы. Одни кости.
Орлову нравились женщины совсем другого типа. Высокие, статные, чтобы было за что подержаться. Фигуристые, что твоя гитара. Желательно брюнетки. Как Лена, его жена-красавица. Денис мечтательно прикрыл глаза. Блин, Орлов, что-то тебя не туда понесло… Давай, лечи быстренько это сидящее напротив непонятно что и отправляй на рабочее место. Пусть осматривается. Хотя вообще не ясно как такую подпускать к пациентам… Типичная блондинка, что с неё возьмёшь…
– Марьяна Андреевна, – терпеливо вздохнул он и посмотрел на неё, как на недоразвитую, – Понимаете, там, под ногтевой пластиной – гематома. Если не удалить её сейчас, потом кровь свернётся и содержимое воспалится. Ноготь всё равно придётся убирать, да ещё и лечить последствия…
– Увлекательно рассказываете. Шестиклассники слушали бы с открытым ртом. Вы, наверное, хирург? – подозрительно прищурилась Марьяна.
Ооооо. Да мы, оказывается, язвить умеем…
– На мне что, написано?
– Нет. Угадала по дикому желанию что-нибудь отрезать. А нельзя проделать маленькую дырочку в ногте чтобы выпустить сукровицу? Лишняя жидкость уйдет, а вместе с ней боль? А сверху левомеколь положить – и всё? – она смахнула локон с лица и уставилась на него своими огромными кукольными глазищами.
Тааак… А вот это уже интересно. Девчонка дело говорит. Как же сам не допёр? Неприятненько. Но не пасовать же перед малолеткой… – Учить меня будете? Мой способ надёжнее, – Денис смерил феечку презрительным взглядом. Вот ведь, выскочка!
– А мой – гуманнее. Я понимаю, вы в основном с мужчинами работаете. Солдату-срочнику что надо? Подольше в госпитале поваляться. Со сдёрнутым ногтем – дня три гарантировано. А мне больничный не нужен, поэтому хотелось бы обойтись малой кровью. Ну так что, попробуете? Если не умеете, просто дайте мне шприц, пластырь и спиртовые салфетки. Сама справлюсь, – девчонка сложила руки на груди и поджала губы.
Денис опешил и встряхнул головой. Оперся руками о стол, с вызовом уставился в огромные стрекозьи глаза. "Не умеете?" Это она ему? Опытному хирургу, несколько раз побывавшему в горячих точках? Ну, держись, лейтенант медицинской службы Королёва. Капец тебе.
– В процедурку, – скомандовал сквозь зубы Орлов и не оборачиваясь вышел из кабинета.
Марьяна, спотыкаясь, побежала следом.
***
– Лидокаин как переносите? – Денис привычными движениями доставал ампулу из упаковки.
– А чего не под общим наркозом? Не надо анестезии. Так колите, – пигалица зажмурилась и подставила палец.
Орлов пристально посмотрел на девушку. Она что, серьезно?
– Вы меня за живодёра держите что ли?
Пигалица открыла один глаз и развела руками:
– Да тут дел-то на две минуты от силы. Проткнуть ноготь и кровь выдавить. Больнее чем в момент удара уже не будет. Потерплю немного.
Денис поднял бровь:
– Говорите со знанием дела…
Марьяна скорчила страшную рожу и махнула кистью:
– Ууууу… Знаете сколько раз пальцы прибивала? И себе и другим. Не посчитать. Мама говорит что я вообще бедовая. Со мной всегда что-то случается. Колите быстрее уже, – она решительно протянула руку, сморщила носик и крепко-крепко сомкнула глаза.
Денис максимально осторожно колдовал над пальцем, тщательно отслеживая реакцию. Но пигалица оказалась стойкой. Даже ни разу не ойкнула.
– Готово. Принимайте работу, – улыбнулся Орлов, вскрывая пакет с перевязочным материалом.
Она расставила пальцы и повертела ими, оценивающе рассматривая. Будто он её не лечил, а делал какой-то замысловатый маникюр.
– Вот и всё. А вы боялись, – выдала девица, с удовлетворением оценив результат.
У Дениса даже глаз дернулся от такой вопиющей наглости:
– Пффффф… Это я боялся? Вы что-то путаете, – язвительно проговорил он, заклеивая ноготь пластырем.
– Ничего я не путаю. Военный хирург, а такой простой манипуляцией не владеет… Но всё равно спасибо!
У Дениса отвисла челюсть. Пока он подбирал слова пообиднее, наглая девчонка, как ни в чём не бывало, встала, сделала пару шагов назад, грациозным движением откинула длинную косу, резко повернулась… И лоток со стерильными инструментами с металлическим звоном свалился на пол, а чересчур языкатая девица неловко долбанулась лбом о дверной косяк. Вот это красава! Так ей и надо. Мгновенная карма называется.
Денис, прыснул, зажмурился и на всякий случай прикрыл рот рукой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.
– Простите, извините, – пигалица, мгновенно собрала с пола инструменты, и теперь, держась за ушибленный лоб, ожесточенно боролась с дверной ручкой.
– Королёва! Остановитесь! Сломаете! Отставить, я сказал! – рявкнул Орлов и решительно отодвинул её от порога. Точно, бедовая. Ох и намучается он с ней.
Она повернулась, красная, как помидор, и уставилась широко раскрытыми голубыми глазищами.
– В холодильнике лёд. Приложите. Хотя, стойте, я сам. Там лекарств полно. Перевернёте. И дверь не трогайте. А то у вас ещё много не травмированных мест осталось. Осторожно, тут ступенька, – он аккуратно взял Марьяну под локоть, вдруг опять что-нибудь уронит.
– И-извините, товарищ капитан. Что-то я совсем неуклюжая стала… – виновато пискнула девчонка.
– Да ладно уж. Будем считать, что сегодня не ваш день.
"И не мой, прости Господи," – с досадой подумал Орлов и, придерживая под ручку, повёл ходячую катастрофу на рабочее место.
2. Марьяна. Персональное стихийное бедствие.
Марьяна понуро тащилась по длинному коридору, придерживаемся под локоть этим хмурым амбалом под названием Денис Олегович. Ведёт, как под конвоем, будто опасную преступницу. В руку вцепился лапищей своей горячей, оттаскивает от препятствий и бьющихся предметов. Только наручников не хватает. И смотрит презрительно, как на букашку какую-нибудь. Зыркает глазищами своими черными. Ждёт очередных неприятностей. Боится, что она опять что-нибудь разобьёт или уронит.
Это надо же было при первой встрече так облажаться… Хуже просто нельзя представить. Мама всегда говорит, что важно самое первое впечатление. А тут… Палец прибила, инструменты стерильные уронила, непосредственному начальнику нахамила. Причём даже не один раз…
Не специально, конечно, само вырвалось… Но ему же не объяснишь… Когда ты, Королёва, думать прежде чем говоришь научишься? Захотелось блеснуть красноречием – не поленись, посчитай в уме до десяти. И если уж после этого не передумала – слово молви… А лучше – вообще молчи. Глядишь, сойдешь за умную.
Грозный начальник притащил её в терапевтическое отделение, которое занимало целый этаж. Представил медсёстрам на посту. Торжественно вручил ключ от кабинета.
– Знакомьтесь, – проговорил Денис Олегович, заходя в ординаторскую,– это наш заслуженный доктор, подполковник запаса Бородин Валерий Викторович. Он раньше был начальником этого госпиталя. Сейчас просто гражданский персонал, терапевт. Будете работать с ним.
– З-здравствуйте, – кивнула Марьяна, размазывая по лбу капли воды от начавшего таять пакета со льдом. Опять конфуз. Неудобно то как…
От Орлова не укрылось ни одно движение. Он, сокрушённо вздохнув, смерив её уничтожающим взглядом, вытащил из кармана пакетик с бумажными носовыми платками и молча протянул девушке. Потом, виновато пожав плечами, как бы извиняясь за нерадивую сотрудницу, повернулся к Бородину:
– Это Королёва Марьяна Андреевна, лейтенант медицинской службы, судя по предписанию, новый начальник терапевтического отделения. И, похоже, наше персональное стихийное бедствие…
– А я думал, пациентку на госпитализацию привели с сотрясением. Шишка на лбу – почти как рог у теленка. Только отделением ошиблись маленько. И, почему же "стихийное бедствие"? Сам-то, поди, уже забыл каким сюда пришёл, Денис Олегович? Или, думаешь, рождаются все всезнающими да опытными? – Валерий Сергеевич укоризненно посмотрел на капитана и встал из-за стола, – Ничего, и девушку воспитаем. Первоклассного специалиста из неё сделаем. Лишь бы желание работать было. А вообще, не важно. Не умеет – научим, не хочет – заставим. Тебя же, Денис, заставили… Ну, что, работать хотите, Марьяна Андреевна?
– Так точно, – выпрямилась она.
– Ты, это… Не надо военного сленга. Мы же не перед строем. И, вообще, я теперь гражданский. И твой подчинённый, между прочим. Можно я тебя Марьяшей звать буду, когда посторонних нет? Очень уж дочку мою напоминаешь, – Бородин по-отцовски приобнял девушку за плечи и увлёк за собой, – Ты иди, Денис. Занимайся своими делами. Мы тут сами справимся. Всё расскажу, покажу и дам попробовать.
Валерий Викторович Марьяне понравился. Не то, что Орлов. Высоченного роста, широкоплечий, с добрыми глазами, он напоминал ей медведя из русских сказок. Или огромного лохматого пса – сенбернара. А может, богатыря из былин. Совсем не страшного, но очень мудрого, сильного и надёжного. От него шло какое-то тепло, уютное, душевное. Как будто с папой секретничаешь на кухне.
Да уж, очень "удачное" сравнение. Последний человек с кем она стала бы делиться сокровенным – это отец. Там вообще ничего сказать нельзя, чтобы не получить по шапке… Голос командный, тон, не терпящий возражений. Отвечать можно только "Есть" и "Так точно", остального он просто не слышит. А как же иначе, большой начальник.
– Ну, рассказывай, Марьяна Андреевна, где училась, служила, и как тебя занесло в наш богом забытый гарнизон, – проговорил Бородин, ставя перед ней чашку ароматного чая, – Сюда ведь только в ссылку отправляют…
– Вообще-то я сама попросилась… – пожала плечами девушка, – Закончила Военно-медицинский университет в Питере, ординатуру проходила в Ростове, я оттуда родом. Почти год отслужила там же, в окружном военном госпитале…
– А потом у тебя отказали мозги… – доктор, опершись на кулак, сокрушённо покачал головой.
– Это почему же? – подняла бровь Марьяна.
– С хорошим образованием, после службы в крупном лечебном учреждении, куда просто так не попадешь, с блестящими перспективами, ты решила опуститься даже не на ступень, а почти на самое дно. Ниже только медсанчасть в каком-нибудь батальоне. И утверждаешь, что сделала это по собственному желанию.
– А что здесь такого-то? Сюда я приехала набираться опыта. Начальник отделения так и сказал – хочешь стать хорошим врачом – езжай на периферию и дежурь,– с каменным выражением лица проговорила девушка и уставилась куда-то в пол.
На самом деле причины были, и очень даже веские… Но окружающим об этом знать совсем не обязательно.
– Ну, ну… – смерив Марьяну проницательным взглядом, покачал головой Бородин, – То есть отдаешь себе отчёт, что в нашей глуши ты не только терапевт, но и невролог, кардиолог, инфекционист, а если припекло, то и хирург и гинеколог, и реаниматолог разом? Тут даже обычной районной больницы нет. Только госпиталь. Лечим и военных и гражданских. Дороги тоже раздолбанные. До областного центра ехать около 5 часов. Тяжёлых эвакуируем вертолётом. И врачей всего 20 человек вместе с командиром. Так что, лечим мы тут всё подряд, не делясь по профилям заболеваний. Если надо, и к столу операционному придется встать ассистентом, и роды стремительные принять… К такому готова? Не боишься?
– Что-ж, значит, придётся многому учиться, – изрекла девушка и с вызовом посмотрела на доктора широко распахнутыми глазами.
– Мне нравится твой настрой, девочка, – тепло улыбнулся Бородин, – Думаю, сработаемся. Иди, переодевайся в халат, или что там у тебя, и давай палаты делить. А то устал я полгода один на себе тащить сорок коек.
3. Марьяна. Боевое крещение.
Под временное жильё Марьяне выделили платную палату. Обстановка, конечно, спартанская, но на первое время сгодится. Всё необходимое для жизни имеется. Стол, стул, небольшой шкаф, холодильник, чайник, микроволновка, а главное, застеленная чистым постельным бельём кровать. А ещё из плюсов – не нужно рано вставать. Проснулась, умылась, оделась, вышла в коридор – и уже на работе.
Марьяна открыла дверь. Посреди комнаты стоял зам. по тылу с оторванной ручкой от чемодана в руке. Он озадаченно оглядывал поломку, прикидывая, что можно предпринять. Увидев девушку, Седов скорчил недовольную физиономию:
– Ты что, полтонны кирпичей с собой привезла? Хотел багаж в шкаф поставить, а ручка оторвалась… И вообще, не понимаю как ты, такая худющая, сама его ворочала…
– Там книги, – пожала плечами девушка.
– Романы, что ли, любовные? Полный чемодан? Знал бы – ни за что не потащил на себе.
– Неееет, что вы… Там литература медицинская. Справочники всякие, монографии… Для работы. Здесь такие не купишь.
– Моно – чего? – переспросил Седов, – Неее, это не по моей части. Да и вообще, тут в основном контингент простой, к чтению не слишком приученный. Мне бы, например, чего поближе к народу. В киношку сходить или с мужиками в гаражах потрендеть под пивко… А о высоком это тебе к Орлову. У него тоже весь кабинет книжками да журналами медицинскими завален. Как ни зайдешь – что-нибудь пишет или читает. Интеллектуал, блин…
– А он всегда такой вечно недовольный, этот Орлов?– поинтересовалась Марьяна.
– Ну, характер у него, мягко говоря, не сахар. Требовательный очень. В каждую дырку свой нос суёт. Ни одно мало-мальски значимое мероприятие без него не обходится. И зануда редкостный. Всё должно быть правильно. Задолбал уже всех этим своим перфекционизмом. О, видишь какие слова благодаря Орлову выучил. Хотя, надо отдать должное, специалист очень грамотный и без дела не ругается. Но если его довести… Тут уж он в выражениях не стесняется… Кричит так, что стекла звенят. Ну, на тебя, может быть, он матом орать не будет, ты всё-таки девушка… Но, испытывать его терпение не советую.
– Да я уже сегодня накосячила…
– Ругался?
– Нет. Просто смотрел как на полнейшее ничтожество.
– Ну, это он очень хорошо умеет. Знаменитый взгляд свысока. У нас его называют "орлиный взор". Практически легенда нашего госпиталя. Не обращай внимания. Ты, главное, с ним не спорь. Слушай что говорит и молчи.
– А вот этого как раз я не умею… Поэтому с ним будет трудно. Ой, заболталась с вами, Михаил Юрьевич. Меня Бородин на обход ждёт. Я вообще-то переодеться пришла…
– Какой я тебе Михаил Юрьевич? Мне всего двадцать восемь. Просто Миша. А тебе лет-то сколько? Выглядишь как школьница.
– Двадцать пять. Хорошо сохранилась.
Седов восхищённо присвистнул.
– Ну, ты даёшь… Жених есть?
– Уже нет.
– Ничего страшного, это у нас быстро, найдем хорошего. В закрытом военном городке девушки – на вес золота. Тем более, незамужние. Так что, одна ты ненадолго. Зуб даю – максимум через год пеленки стирать будешь и мужу борщи готовить.
– Спасибо, не надо. Хотела бы замуж – уже вышла бы.
– А ты не хочешь?
– Нет.
– Не ври. Все девчонки в твоём возрасте замуж хотят. Моей Олеське двадцать три. Мы уже два года женаты. Дочке десять месяцев.
– Ты ещё скажи что часики тикают и всё такое, – фыркнула Марьяна, – А я тебе телефон своей мамы выдам. Вам как раз будет о чём поговорить. Полное взаимопонимание гарантирую.
– Ты имеешь что-то против семьи и детей?
– Совсем нет. Просто принца своего пока не встретила. За которого захотелось бы замуж и ребенка родить.
– Ха, принца ей подавай… Тут всё больше холопы…
– Ну, это я фигурально выражаюсь. Ладно, Миша, мне правда переодеться надо.
– Ухожу, ухожу. А за чемодан извини. Я придумаю как починить. И квартира служебная есть пустая. Только запущенная. Там ремонт нужно сделать. Хотя бы косметический. Завтра займемся. Так что, через пару недель будешь праздновать новоселье.
– Вот это здо́рово! Спасибо, Миш, порадовал.
***
Палаты поделили по-честному, пополам. Бородин настаивал, чтобы те, в которых лежали срочники вел он, но Марьяна возражала.
– В Ростовском госпитале у каждого ординатора были и офицеры с членами семей и солдаты срочной службы. Так что, мне не привыкать. Если боитесь, что не справлюсь, то напрасно.
– Совсем не хотел тебя обидеть, – ободряюще проговорил Валерий Викторович, – Просто ты – молодая, симпатичная. А женщин в армии не так много. Шуточки пошлые начнутся, взгляды сальные, это-ж парни… Тебе неприятно будет. Офицеры, всё-таки покультурней.
– Ну, медсестры же как-то справляются… А им и вовсе инъекции внутримышечные делать приходится. За меня не волнуйтесь, я умею с такими обращаться.
– Как скажешь, моё дело предупредить.
– А где взять перечень лекарств, которые есть в аптеке? Чтобы знать что можно назначать, что нет? И какие имеются диагностические исследования?
– Препараты по стандартам имеются в наличии. Основные лабораторные исследования тоже делаются все. Даже бактериология. Да и аппаратуры у нас полно. Только специалистов не хватает.
– Ну, по УЗИ у меня есть специализация, правда, опыта маловато, всего полгода.
– Ооооо, ну теперь начмед точно с тебя живой не слезет. У нас как раз с УЗИ проблема.
– Да я не против. Только аппарат посмотреть нужно.
– Завтра тебя представят коллективу, заодно и сдашься. Объявишь что умеешь делать. А на сегодня хватит с тебя. Иди, отдыхай, пройдись по территории, осмотрись. Сейчас основной состав уже домой расходится, остаётся только дежурная смена. Вечерами тут тихо. Если что-то экстренное, меня вызовут.
– Зачем? Я же здесь, на месте?
– О твоём существовании все узнают завтра. И, поверь, мало не покажется. Работой загрузят – мама не горюй. Так что, сегодня отдыхай. Набирайся сил. Утро вечера мудренее.
***
От скуки Марьяна разобрала чемодан и начала обживать кабинет. Непривычно было видеть на двери табличку "Начальник терапевтического отделения". Ну, какой из неё командир, честное слово… Девушка расставила книги по полкам, вытерла пыль со шкафа, помыла окно.
Проходящая мимо медсестра сокрушённо покачала головой.
– Ну зачем вы сами мыть полезли? Позвали бы санитарку.
– Мне не трудно. И хоть какое-то занятие.
– Пойдите по городку прогуляйтесь. Или на худой конец по территории госпиталя. У нас парк небольшой есть с фонтаном. И речка рядом.
– Пожалуй, вы правы. Только я вся в пыли. Где здесь душ?
– На этаже общий. И там ручка дверная сломана. Идите в служебный, на первый этаж, в приёмное отделение.
Ополоснувшись и переодевшись в чистое, Марьяна решила было осмотреться на территории, найти магазин и купить что-нибудь на ужин, но её внимание привлекла возня в кабинете дежурного врача.
Низкий мужской голос распекал на чем свет стоит молоденькую медсестричку. За разыгравшимся представлением с кресел для посетителей наблюдали огромными испуганными глазами родственники пациента, которому оказывалась помощь. А дела, судя по всему, были плохи. Орлов, нахмурившись, рассматривал плёнку ЭКГ.
– Давай, давай, Галя, шевелись уже! Видишь, он фибрильнул…
Бледная, как лист бумаги медсестра стояла как столб и в ступоре хлопала глазами.
– Ну, чего застыла? Дефибриллятор доставай быстро! И мешок Амбу, – рявкнул Денис, срывая с пациента мешающие датчики.
Девчонка, как замороженная, повернулась к шкафу. Было видно, что она растерялась.
– Галя, блин! Посмотри на нижней полке!
Орлов сложил руки в замок и начал быстро нажимать на грудную клетку.
– Раз, два, три… Тридцать. Два вдоха, – шептал он.
Медсестра вяло копалась в шкафу.
– Галя, … твою мать!!! Да очнись уже!!! Что ты, блин, как сонная муха! Скорее!!!
Марьяна бросила на пол пакет с вещами и решительно шагнула вперёд. Перво-наперво нужно убрать посторонних из помещения. А то, в сложившейся ситуации ещё два обморока гарантировано.
– Уважаемые дамы, подышите, пожалуйста свежим воздухом. На улице лето, у входа есть скамейки, – она аккуратно взяла женщин под локти и вывела за дверь.
Когда вернулась, Орлов уже стоял электродами в руках.
– Галя, отойди в сторону! – скомандовал он, – Разряд!
Как раз в этот момент медсестричке вздумалось вытереть пот со лба пациента… От удара током, тихо ойкнув, она свалилась на пол.
– Твою мать! – зашипел Орлов, – теперь ещё эту раскрашенную матрёшку откачивать… Лучше б не помаду, а мозги себе купила! Понаберут по блату…
Марьяна молча наклонилась к медсестричке, взяла руку и стала искать пульс.
– Ну что там? – взволнованно спросил Денис, продолжая реанимационные мероприятия. Почему-то он даже не удивился, увидев Марьяну рядом. Видимо, было настолько некогда.
– Вроде, ритм не сорвался, но сделать бы ЭКГ. И на кушетку переложить, – Марьяна попыталась поднять девушку.
– Стоп. Иди, этого качай. Умеешь же? А то не хватало ещё тебе спину сорвать, – Денис, легко перенёс медсестру и достал нашатырь, – Что там? Не завёлся?
– Нет. Нужно ещё раз тряхнуть. И лекарства где? А главное, где реаниматологи?
– Препараты в шкафу, – спокойно ответил Денис, заряжая "утюги", – Реаниматолог сейчас один и он на наркозе. Аппендюк режут. Только начали. Так что, никто кроме нас.
– Зашибись. А где взять катетер? Я сама поставлю.
Денис вновь приложил электроды:
– Разряд! – пациент дернулся, – Давай, дыши его. Амбушкой. И посмотри в шкафу медикаменты.
– Вроде, завёлся, – пощупав пульс на сонной артерии, облегчённо вздохнула Марьяна.
– Слава Богу, – перекрестился Орлов.
– Не расслабляйся. Может опять фибрильнуть. У меня был один такой. Когда на скорой подрабатывала. Восемь раз пришлось током бить.
– Да ты у нас, оказывается, опытный боец?
– Это отцу моему спасибо надо сказать. Кидал в самое пекло и наблюдал, как выберусь.
– Знакомо. У меня батя такой же. Ставь катетер, мастерица. Что колоть собираешься? – испытывающе посмотрел Денис.
– Эпинефрин и амиодарон. И, наверное, альтеплазу прокапаем по результатам ЭКГ. Если нет противопоказаний. Ну и остальное, после получения анализов по протоколу. Лаборант дежурный есть?
– Есть. Сейчас позвоню. Надо поднимать пациента в реанимацию. И вертолётом в Ростов. Ну а эту звезду, – Орлов показал на Галю, – Забирай к себе в терапию. Понаблюдай пару дней.
Денис устало опустился на стул, вытер пот со лба. Поднял глаза и окинул Марьяну с ног до головы оценивающим взглядом:
– Ну, что, с боевым крещением, Королёва. Молодец, не растерялась. Я, оказывается, тебя недооценил. Сработаемся.