bannerbannerbanner
Название книги:

Тропа к Чехову

Автор:
Михаил Громов
Тропа к Чехову

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

© Издательство «Детская литература». Оформление, 2004

© М. П. Громов. Текст, наследники

Предисловие

Заслоненный монументальными романами своих великих предшественников – Тургенева, Достоевского, Л. Толстого, – А. П. Чехов долгое время казался писателем камерным и, в сущности, не таким уж большим. В юности его крошечные сценки и юмористические рассказы печатались в так называемой малой прессе, в юмористических журналах, а эти издания никто в России всерьез не принимал. Писал он ярко, свежо и смешно – такие вещи, например, как «Хирургия», «Живая хронология», «Неосторожность», «Налим», «Сапоги», «Лошадиная фамилия», вошли в золотой фонд нашей литературы, но тогда и смех ставился ему в укор: если смешно, так уж, наверное, несерьезно. А нужно было писать серьезно. «Вам хорошо теперь писать рассказы, – сказал Чехов И. А. Бунину незадолго до своей смерти, – все к этому привыкли, а это я пробил дорогу к маленькому рассказу, меня еще как за это ругали… Требовали, чтобы я писал роман, иначе и писателем нельзя называться…»[1]

И позднее, когда выходили в свет «Степь», «Черный монах», «Анна на шее», «Дом с мезонином», «Дама с собачкой» – все, что в наши дни с таким успехом ставится на театральной сцене, на телевидении и в кино, – Чехов оставался автором очередного рассказа, очередного небольшого сборника, словно бы специально рассчитанного на занятого и нетерпеливого читателя, – «Пестрые рассказы», «Хмурые люди», «В сумерках», «Детвора»… Полторы-две сотни страничек, редко больше; это смущало людей, привыкших к долгому, созерцательному чтению, к великим пространствам русского романа, где было такое множество героев, такое обилие трудных общественных вопросов и проблем.

«Уж очень коротко пишешь, ей-богу. Не говорю уже, как редко! Ведь это хвостик, этюд. И так читать почти нечего, а тут набредешь на что-нибудь живое, чуть разлакомишься – хлоп, конец», – писал Чехову артист и режиссер Малого театра А. И. Сумбатов (Южин) 24 августа 1898 года, прочитав «Человека в футляре» – рассказ, который в наше время едва ли кому-нибудь покажется коротким. Так постепенно, от одного чеховского рассказа к другому, менялся читательский вкус…

Первое собрание сочинений Чехова, в котором не было и половины того, что он написал за свою жизнь (вышло в книгоиздательстве А. Ф. Маркса в 1899–1902 годах), удивило современников своим, как писали тогда, неожиданно и невероятно большим объемом – в нем было десять полновесных томов. Позднее, в 1912–1916 годах, сестра писателя издала его письма – тоже не многим более половины эпистолярного наследия Чехова, но все же целых шесть томов, до пятисот страниц в каждом. Стало выясняться, что в полном объеме собрания своих сочинений Чехов – писатель далеко не камерный и не маленький: он равен Достоевскому и Тургеневу, значительно превышает Гончарова, Лескова, Писемского и уступает только Л. Толстому, равных которому в нашей литературе нет.

Современное Полное собрание сочинений и писем Чехова – это тридцать томов, в которых собрано около шестисот рассказов и повестей, шестнадцать пьес, четыре с половиной тысячи писем. Академический тридцатитомник оказался самым многотиражным из всех научных изданий, выпущенных в мире за все времена.

Чехов, так и не написавший романа, создал нечто большее: множество рассказов, связанных единством тематики и стиля, целостное повествование о русской жизни, заместившее старый и, как думалось в ту пору, переживший себя роман. Появился не «новый жанр», а, в сущности, новая литература без романа, и понадобились десятилетия, чтобы это понять (см. высказывания Л. Толстого, М. Горького, Т. Манна, Дж. Пристли в главах «Воспоминания современников» и «Зарубежные писатели о Чехове»).

Но вместе с тем возникли и новые трудности: что выбрать из этого почти необъятного повествования, какую часть его, какой рассказ предпочесть всем остальным? Ведь от этого и зависит понимание Чехова: простой подборкой подходящих по содержанию рассказов можно обосновать любую заранее заданную идею или предумышленную концепцию, как это уже и бывало в литературоведении и в прежние годы, и в наши дни.

Чаще всего – особенно в школе – говорят о критическом реализме, о том, что Чехов обличал (или «бичевал») лихоимство, угодничество, лесть, предательство, ложь. Это, разумеется, так, но ведь это не все: кто же в России не разоблачал угодничество и лихоимство и был ли у нас хоть один писатель, утверждавший, что взятка облагораживает, лесть возвышает, а ложь очищает душу? Для такого рода «обличений» вовсе не нужно быть Чеховым.

При таком подходе утрачивается главное: сады и степи Антона Чехова, его Россия, его мудрость, лирика, чувство истории, чувство родной земли…

«Вообще Чехова понимают очень плохо, – заметила еще в 1922 году английская писательница Кэтрин Мэнсфилд. – Его все время рассматривают под каким-нибудь одним углом зрения, а он из тех, к кому нельзя подходить только с одной стороны. Нужно охватить его со всех сторон – увидеть и почувствовать его целиком».

Эта книга задумана как введение к Чехову. В ней собран разнообразный, в том числе и справочный, материал, помогающий освоиться в его обширном художественном мире, в его жизни, не столь уж богатой событиями и внешне очень простой, в том, как эволюционировало и менялось отношение к его творчеству на протяжении нескольких десятилетий в России и за рубежом.

Краткая летопись жизни и творчества А.П. Чехова

В этом разделе читатель найдет краткую летопись жизни и творчества Чехова, одного из великих классиков русской литературы XIX века. Поль Валери, поэт и филолог, академик, один из тех, кого во Франции называют «бессмертными», выделил в истории мирового искусства три великие эпохи: античность, Возрождение, русская литература XIX века. Отсюда признание, которое сопутствует Чехову в цивилизованном мире. Отсюда же и особое внимание к его жизни и творческой биографии, в которой было немало неясностей и своеобразных белых пятен.

Чехов родился в 1860 году (через год в России было отменено крепостное право) и умер в 1904-м (через год началась первая русская революция). Он был потомком людей, по закону освобожденных, но по своим обычаям и складу души все еще крепостных.

«Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости, – писал он А. С. Суворину 7 января 1889 года. – Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и Богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, – напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись и одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая…»

Герой одного из поздних и едва ли не самых известных рассказов Чехова говорит: «Ах, свобода, свобода! Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья, не правда ли?» («Человек в футляре»). Возвращаясь к языку старой русской критики, к высокому слогу Белинского, где столь уместны слова «пророк», «пророчество», «пафос», следовало бы сказать, что подлинный пафос чеховского творчества сосредоточен в этой надежде: он был последним в классической русской литературе пророком нашей свободы – личной, душевной, общественной.

Он жил во времена глубочайших сдвигов в вековечном укладе российского бытия, когда законы государства, авторитет отцов, моральные прописи Церкви утрачивали власть над людьми и в хаотическом брожении жизни трудно было понять, как сложится завтрашний день. Перед лицом меняющейся действительности люди терялись, и эта потерянность отозвалась в бесконечных исканиях героев Льва Толстого, в жестоких психологических надрывах Достоевского: «Порассказать толково то, что мы все, русские, пережили в последние 10 лет в нашем духовном развитии, – да разве не закричат реалисты, что это фантазия! А между тем это исконный, настоящий реализм! Это-то и есть реализм…»[2]

Время Чехова – это время великих научных открытий, обращенных в будущее и надолго опережавших свой век. Никакого практического смысла не имели и мало кому были в те времена понятны неевклидова геометрия Н. И. Лобачевского, тем более космогонические теории К. Э. Циолковского, как, впрочем, и Периодическая система Д. И. Менделеева, который пророчески говорил, что топить печи ассигнациями несравненно выгоднее, чем нефтью. Ему не верили, слова его казались парадоксом ученого чудака.

Тогда же и чеховский доктор Астров нарисовал свою карту, о смысле которой мы догадываемся только теперь. Сто лет тому назад на русских реках не было ни одной электростанции, никто и слыхом не слыхивал о кислотных дождях. «Русские леса трещат под топором…» Но топор не бульдозер, не самосвал, не лесоповальные машины, которые подхватывают ствол своими мощными механическими руками и срубают дерево, как былинку, превращая таежную чащобу в пустырь. Правда, в лесах уже были проложены просеки железных дорог, по современным меркам – игрушечных, а в топках локомотивов сжигались береза, лиственница и сосна.

 

Тихо было в мире в те далекие времена: не было самолетов, метро, трамваев, троллейбусов, ни даже этих слов – «авиация», «космос». Не было страшных, леденящих душу кадров видеохроники: стаи белоснежных птиц в разливах мазута и нефти на Балтике; скандинавские шхуны на Северном море, отравленном миллионами кубометров бросовых вод; рыба с полусгнившими плавниками, незрячая, негодная в пищу; светлоглазые дети, теряющие волосы от неведомого недуга. Во всей России погибла в те времена одна-единственная чайка: «В последнее время вы стали раздражительны, выражаетесь все непонятно, какими-то символами. И вот эта чайка тоже, по-видимому, символ, но, простите, я не понимаю…»

Создавая карту Астрова, эту гигантскую экстраполяцию в будущее, Чехов, как Менделеев и Циолковский, опередил свое время на целый век.

При составлении летописи были учтены разыскания, выполненные составителем этой книги для академического Полного собрания сочинений и писем Чехова. Впервые указываются время и место первой чеховской публикации и псевдоним писателя, тоже, по-видимому, самый первый, остававшийся неизвестным в течение долгих лет: Юный старец. Приводятся документы, обнаруженные в архивах московской цензуры, которые проясняют судьбу первого сборника Антоши Чехонте, не вышедшего в свет («Шалость», 1882). Важнейшее значение имеет датировка пьесы «Безотцовщина» (в кино была поставлена под названием «Неоконченная пьеса для механического пианино»). Этой пьесой (1877–1881), предназначавшейся для М. Н. Ермоловой и отвергнутой в Малом театре из-за непомерно большого объема и несценичности, Чехов и начинал свой творческий путь.

Таганрог

1860

17(29) января. Родился Антон Павлович Чехов, третий сын П. Е. Чехова (1825–1898) и Е. Я. Чеховой (урожд. Морозовой; 1835–1919).

Семья Чеховых жила тогда в Таганроге, на Полицейской улице. Дом сохранился до наших дней.

И. А. Бунин впоследствии писал:

«Мы сидели, как обычно, в кабинете Антона Павловича и почему-то заговорили о наших крестных отцах.

– Вас крестил генерал Сипягин, а вот меня купеческий брат Спиридон Титов. Слыхали такое звание?

– Нет.

И Антон Павлович протянул мне метрическое свидетельство. Я прочел и спросил:

– Можно переписать его?

– Пожалуйста.

«Запись в метрической книге Таганрогской соборной церкви: «1860 года месяца Генваря 17-го дня рожден, а 27-го крещен Антоний; родители его: таганрогский купец третьей гильдии Павел Георгиевич Чехов и законная жена его Евгения Яковлевна; восприемники: таганрогский купеческий брат Спиридон Титов и таганрогского третьей гильдии купца Дмитрия Сафьянопуло жена».

– Купеческий брат! Удивительное звание! – никогда не слыхал!

В метрическом свидетельстве указано, что Чехов родился 17 генваря.

Между тем Антон Павлович в письме к сестре пишет (из Ялты. – М. Г.) 16 января 1899 г.:

«Сегодня день моего рождения, тридцать девять лет. Завтра именины, здешние барышни и барыни (которых зовут антоновками) пришлют и принесут подарки».

Разница в датах? Вероятно, ошибся дьякон.

1867

Антон и Николай Чеховы отданы в приготовительный класс греческой приходской школы; отец хотел, чтобы сыновья стали купцами.

«Сливки общества в тогдашнем Таганроге составляли богатые греки, которые сорили деньгами и корчили из себя аристократов, и у отца составилось твердое убеждение, что – детей надо пустить именно по греческой линии и дать им возможность закончить образование даже в Афинском университете» (М. П. Чехов).

1867–1875

Братья Чеховы постоянно пели в церковном хоре; руководил этим хором их отец.

1868

Антон был определен в приготовительный класс 2-й Таганрогской мужской гимназии.

1869–1879

Учеба в гимназии.

Много сил и времени отнимала бакалейная лавка отца, где нужно было присматривать за порядком, обслуживать покупателей. В 3-м и 5-м классах Антон оставался на второй год из-за отставания по арифметике, географии и греческому языку.

Вместе с братьями Иваном и Николаем обучался портняжному и переплетному ремеслу в ремесленном классе при таганрогском уездном училище.

На каникулах бывал в деревне Княжей у дедушки Е. М. Чехова, управляющего имением графа Платова, в других богатых имениях и на хуторах под Таганрогом.

1873

Осень. Впервые посетил театр, где в тот вечер шла оперетта Ж. Оффенбаха «Прекрасная Елена»; началось сильное увлечение театром.

1873–1874

Задумал переделать в трагедию повесть Н. В. Гоголя «Тарас Бульба».

1874–1875

Вместе с братьями Антон устраивал домашние спектакли, особенно удачно исполняя комические роли стариков и старух. В «Ревизоре» играл Городничего. Сам придумывал и ставил комические сценки.

1875–1876

Составлял юмористический рукописный журнал «Заика», писал для него сценки из таганрогской жизни. Было выпущено несколько номеров журнала, но ни один из них не сохранился.

1876

23 марта. В Таганроге открыта городская библиотека. Антон записался в начале 1877 года и стал частым ее посетителем.

23 апреля. П. Е. Чехов, признавший себя несостоятельным должником, тайно уехал в Москву: он не выдержал конкуренции с более оборотистыми и ловкими торговцами. Судьба его была глубоко типичной. «Множество промышленных и торговых заведений закрылось, – писали позднее в газете «Порядок», – и хозяева их выехали в другие места или же остаются без дела, испытывая разные лишения… Тогда как в других городах жалуются на недостаток и дороговизну квартир, у нас множество жилых помещений остаются пустыми, и банки не находят покупателей на заложенные и не проданные в срок дома. Вот уже несколько лет не видно никаких построек, и даже дома, начатые постройкою, остаются не оконченными…»

25 июля. Покинула Таганрог Е. Я. Чехова с младшими детьми – дочерью Марией и сыном Михаилом.

В доме, доставшемся Г. П. Селиванову, жили теперь только Антон и Иван.

За угол и стол Антон занимался с племянником Селиванова, Петей Кравцовым, готовя его к поступлению в юнкерское училище. Продавал домашний скарб, а вырученные деньги посылал в Москву родителям. Осенью 1876 года уехал Иван.

1876–1877

Писал сценки и очерки для гимназического журнала «Досуг» (не сохранились).

Первый известный нам автограф Чехова – классное сочинение «Киргизы».

1876–1879

Жил один в чужом доме. В последних классах гимназии учился успешно, зарабатывая на жизнь уроками.

1877

Март – апрель. Чехов впервые в Москве; здесь он провел пасхальные каникулы.

4 марта. В московском юмористическом журнале «Будильник» – ответ, вероятно адресованный Чехову: «Не будут напечатаны: стихотворения… Крапивы». Крапива – один из множества ранних псевдонимов Чехова, которым он воспользовался, по-видимому, лишь один раз.

Ноябрь. Послал брату Александру Павловичу в Москву для журнала «Будильник» юморески. (Две из них Ал. П. Чехов отправил в журнал; напечатаны не были.)

1877–1878

Написал большую драму «Безотцовщина», пьесу «Нашла коса на камень» и водевиль «Не даром курица пела».

1878

В петербургском юмористическом журнале «Стрекоза» появились первые публикации Чехова с подписью «Юный старец»: короткие стихотворения «Актерам-ремесленникам», «Разочарованным» и сценка «Кому платить».

Стихотворения отличались краткостью и простотой; в сценке «Кому платить» действовали старшие братья Чехова, Александр и Николай. Сюжет ее, всего вероятнее, был почерпнут прямо из их студенческого быта.

И стихи, и сценка, и особенно псевдоним Юный старец, бывший, нужно думать, обычным семейным прозвищем Антона, – все это весьма характерно для таганрогского («лицейского») периода его жизни. «А. П., будучи тогда гимназистом… спал под кущей посаженного им дикого винограда и называл себя «Иовом под смоковницей». Под ней же он писал тогда стихи… В то время А. П. вообще предпочитал стихи прозе, как, впрочем, и всякий гимназист его возраста» (М. П. Чехов). Старший брат в письмах 1876–1879 годов обращался к Чехову так: «Глубоко почитаемый отче Антоние», «О пресловутый… великомудрый… глубокопочтенный… достоноклоняемый отче». Чехову была близка стилистика молчаливой сосредоточенности и затворничества. «Если я пойду когда-нибудь в монахи (у меня есть склонность к затворничеству), то буду молиться за Вас», – писал он А. С. Суворину 19 мая 1892 года. Всегда, со времен Юного старца, жила у него эта мечта: «Стать бы бродягой, странником, ходить по святым местам, поселиться в монастыре, посреди леса, у озера, сидеть летним вечером на лавочке у монастырских ворот». Он был крещен в честь легендарного пустынника святого Антония; «старец» – обычная его подпись в письмах к родным и друзьям.

14 октября. В письме Ал. П. Чехова – отзыв о присланных братом пьесах: «Безотцовщина» и «Нашла коса на камень».

1879

Начало апреля. Писал младшему брату Михаилу в Москву: «Хорошо делаешь, если читаешь книги. Привыкай читать. Со временем ты эту привычку оценишь. Мадам Бичер-Стоу выжала из глаз твоих слезы? Я ее когда-то читал, прочел и полгода тому назад с научной целью и почувствовал после чтения неприятное ощущение, которое чувствуют смертные, наевшись не в меру изюму или коринки… Прочти ты следующие книги: «Дон-Кихот» (полный, в 7 или 8 частях)… Сервантеса, которого ставят чуть ли не на одну доску с Шекспиром. Советую братьям прочесть, если они еще не читали, «Дон-Кихот и Гамлет» Тургенева. Ты, брате, не поймешь. Если желаешь прочесть нескучное путешествие, прочти «Фрегат Паллада» Гончарова».

Лето. Чехов успешно закончил гимназию. Получив стипендию для учебы от таганрогского городского управления (25 рублей ежемесячно), поступил на медицинский факультет Московского университета.

Москва

Послал в «Будильник» и «Стрекозу» свои новые юморески: «Скучающие филантропы» (не сохранилось) и «Письмо донского помещика Степана Владимировича N к ученому соседу д-ру Фридриху», в котором был знаменитый афоризм, навсегда оставшийся в русском языке: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

1879–1881

Переписывал и переделывал драму «Безотцовщина», надеясь поставить ее в Малом театре в бенефис М. Н. Ермоловой.

Пьеса не была тогда ни поставлена, ни напечатана. Опубликована лишь в 1923 году. Рукопись пьесы находится теперь в ЦГАЛИ (Москва). Заглавный лист не сохранился. На первой странице – карандашный черновик письма к М. Н. Ермоловой. Карандаш стерся, и теперь лишь с большим трудом удается прочитать слова: «Уважаемая Мария Николаевна… Не пугайтесь. Половина зачеркнута. Во многих местах… нуждается еще… Уваж. А. Чехов».

Это обращение Чехова, тогда безвестного студента-первокурсника, к первой актрисе России представляется настоящей загадкой. Знаком он с Ермоловой до 1890 года не был, театральных порядков и нравов не знал. Просмотр и оценка рукописей начинающих драматургов никогда не входили в круг обязанностей примадонны, поэтому трудно думать, что Ермолова «видела» или читала пьесу. Это сделал некто чином помладше – помощник режиссера или кто-нибудь из тех, кого теперь называют в театрах «литературными консультантами». Можно представить себе, что сказал юному драматургу этот безвестный человек, перелиставший огромную (около 10 печатных листов!), испещренную бесчисленными ошибками и поправками, неудобную для постановки рукопись. Чтобы сыграть ее от начала до конца, нужно было вывести на подмостки всю труппу Малого театра, спектакль длился бы не менее восьми часов, и, что всего плачевнее, все женские роли в пьесе были главными, но ни одна из них не годилась для Ермоловой!

Чехов получил, по-видимому, очень тяжелый урок, о котором он, возможно, и говорил В. С. Миролюбову в 1903 году: «Этого свинства, которое со мной было сделано, забыть нельзя… Слишком много было тяжелого… Да знаете ли вы, как я начинал?..»

В пьесах Чехова М. Н. Ермолова никогда не играла и по-настоящему оценила их лишь с появлением Художественного театра. О. Л. Книппер писала Чехову о «Трех сестрах» 17 февраля 1903 года: «Была Ермолова, прислала в уборную каждой сестры чудесные майоликовые вазы с цветами… Была за кулисами, восторгалась игрой, говорит, что только теперь поняла, что такое – наш театр. В 4-м акте, в моей сцене прощания, она ужасно плакала и потом долго стоя аплодировала».

На сцене мирового театра первая пьеса Чехова появилась в конце 1920-х гг. и шла в крупнейших театрах Европы и Америки под различными названиями: «Платонов», «Русский Дон-Жуан», «Дикий мед». В 1977 году Н. Михалков поставил на ее основе фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино».

 

1880

В журнале «Стрекоза» напечатано 10 рассказов и «мелочишек» Чехова, в том числе «Письмо к ученому соседу», «Каникулярные работы институтки Наденьки N», «Папаша», «Тысяча одна страсть, или Страшная ночь», «За яблочки».

6–8 июня. Пушкинские празднества в Москве. 6 июня был открыт памятник Пушкину; он создавался на пожертвования, всенародно копившиеся в течение двадцати лет, и был установлен на Тверском бульваре почти точно напротив того места, на котором находится теперь. 7 и 8 июня в зале Благородного собрания – ныне это Колонный зал – в память о Пушкине произнесли свои речи Тургенев и Достоевский. Это были единственные вечера, когда Чехов мог видеть и слышать их. Сохранились рисунки Н. П. Чехова, связанные с открытием памятника, – своеобразный образец графического репортажа, особенно удававшегося Николаю. О пушкинских празднествах Чехов писал в Таганрог. Письма до нас не дошли, но сохранился отзыв М. Е. Чехова: «Сегодня получил от милого Антоши письмо, читая которое я прослезился. Я сам люблю великого Пушкина, а Антоша изобразил самое жалостное в жизни – несчастную смерть его».

7 декабря. В газете «Минута» появился рассказ «Жены артистов».

1881

Продолжал сотрудничать в «Будильнике», напечатав там рассказ «Петров день», и в новом московском журнале «Зритель» («В вагоне», «Суд», «Грешник из Толедо» и др.).

Часто работал вместе с братом Николаем, который иллюстрировал юморески, сценки и рассказы.

В редакции журнала «Будильник» познакомился с писателем В. А. Гиляровским.

1882

Печатался в журнале «Москва» («На волчьей садке», «Забыл!!», «Встреча весны», «Зеленая коса», «Барыня» и др.); «Будильник» (повесть «Ненужная победа» – пародия на переводные романы венгерского писателя М. Йокая, «Жизнь в вопросах и восклицаниях», «Исповедь, или Оля, Женя, Зоя» и др.); «Свет и тени» («Сельские эскулапы», «Скверная история» и др.); «Спутник» («Пропащее дело», «Двадцать девятое июня», «Который из трех?»); «Мирской толк» («Два скандала», «Барон», «Живой товар», «Цветы запоздалые» и др.). Всего – 32 публикации.

Летом собрал и отредактировал лучшие свои рассказы, чтобы издать отдельной книгой. По архивным документам удалось установить ее название – «Шалость» – и ее судьбу, оказавшуюся драматической.

Книга, включающая 12 рассказов, с прекрасными рисунками Н. П. Чехова, в свет не вышла: она была запрещена московской цензурой. Сохранилось лишь два неполных корректурных оттиска. Увидеть их можно в Музее А. П. Чехова в Москве. В архиве московской цензуры был обнаружен неизвестный автограф Чехова (прошение от имени московской типографии Н. Коди).

В конце года послал свои рассказы в петербургский юмористический еженедельник «Осколки». Началось сотрудничество с издателем журнала, популярнейшим в те годы юмористом Н. А. Лейкиным.

1883

Январь – апрель. Проходил медицинскую практику в клинике детских болезней.

3 февраля. Н. А. Лейкин в письме отозвался о рассказе «На гвозде»: «Это настоящая сатира. Салтыковым пахнет».

Начало февраля. Написал Ал. П. Чехову, что «становится популярным» и «уже читал на себя критики». Медицина тоже шла успешно: «Умею врачевать и не верю себе, что умею…»

5 февраля. В № 6 «Осколков» напечатаны два рассказа («Роман адвоката», «На гвозде») и две подписи под рисунками на темы А. Чехонте.

В течение всего года Чехов печатался в журнале почти еженедельно.

13 мая. В письме к Ал. П. Чехову: «Мои рассказы не подлы и, говорят, лучше других по форме и содержанию, а андрюшки дмитриевы возводят меня в юмористы первой степени, в одного из лучших, даже самых лучших; на литературных вечерах рассказываются мои рассказы».

Лето. Каникулы провел в Воскресенске, где И. П. Чехов служил учителем. Работал в Чикинской земской больнице.

Конец июля. Начал вести по предложению Лейкина фельетонное обозрение «Осколки московской жизни». Работа продолжалась до октября 1885 года.

Июль. Посылая рассказ «Трагик», сетовал в письме к Н. А. Лейкину на вынужденную краткость: «Пришлось сузить даже самую суть и соль… А можно было бы и целую повесть написать…»

Август – сентябрь. Написал для альманаха «Стрекоза» большой рассказ «Шведская спичка», в котором пародировались коллизии «Преступления и наказания» и упоминался Достоевский.

Проходил медицинскую практику в московских клиниках. Писал зачетные работы – истории болезней.

Сентябрь. В память об И. С. Тургеневе написал рассказ «В ландо».

1 октября. В «Осколках» появился рассказ «Толстый и тонкий».

8—12 октября. Знакомство и встречи с любимым писателем – Н. С. Лесковым. Лесков благословил Чехова на литературную деятельность: «Помазую тебя елеем, как Самуил помазал Давида… Пиши», – и подарил ему свои книги.

В 1883 году в журналах и газетах под разными псевдонимами – А. Чехонте, Человек без селезенки, Брат моего брата и др. – напечатано 134 рассказа, юморески и фельетоны Чехова, в том числе «Кривое зеркало», «Ушла», «В цирульне», «Баран и барышня», «Размазня», «Умный дворник», «Загадочная натура», «Верба», «Вор», «Случай с классиком», «Смерть чиновника», «Злой мальчик», «Дочь Альбиона», «Осенью», «В Москве на Трубной площади», «В море», «В рождественскую ночь».

1883–1884

Чехов посетил в университете лекцию профессора В. О. Ключевского и «ушел с ощущением человека, внезапно наделенного новым чувством. Этим новым чувством было чувство прошлого».

1884

22 января. В письме Н. А. Лейкину критика «Осколков»: «Сушит их… многое множество фельетонов».

Май. Составил сборник «Сказки Мельпомены» – шесть рассказов о театральном мире: «Жены артистов», «Он и она», «Трагик», «Два скандала», «Барон», «Месть».

В июне книга А. Чехонте вышла в свет в Москве в типографии А. А. Левенсона.

В газете «Театральный мирок» и журнале «Наблюдатель» – сочувственные отзывы: «Все шесть рассказов написаны бойким живым языком и читаются с интересом. Автор обладает несомненным юмором».

Газета «Новороссийский телеграф» поместила положительную рецензию однокашника Чехова, П. А. Сергеенко. В «Новом времени» – критическое замечание московского фельетониста А. Д. Курепина: «Напрасно Антоша Чехонте увлекся нашептываниями Мельпомены. Лучше бы ему обратиться к самой жизни и черпать в ней полною горстью материалы для всевозможных рассказов, и веселых и печальных».

Июнь. Закончил медицинский факультет Московского университета. Получил степень лекаря и звание уездного врача. В архивах Московского Императорского университета сохранились экзаменационные ведомости, свидетельствующие о том, что Чехов учился успешно: за первый курс, например, на пятерки сдал экзамены по ботанике, зоологии, химии, энциклопедии медицины, на четверки – по физике, минералогии, немецкому языку; единственную удовлетворительную оценку ему поставили по анатомии. За все годы своего студенчества Чехов получил еще лишь одну тройку – по теоретической хирургии на третьем курсе. Пятерок в ведомостях гораздо больше, чем четверок.

У И. И. Левитана познакомился с М. В. Нестеровым, впоследствии известнейшим русским художником.

Лето. Жил в Воскресенске. Работал в местной сельской лечебнице и звенигородской земской больнице. Вел прием больных, делал вскрытия, участвовал в судебной экспертизе.

Закончил и отдал в газету «Новости дня» большую повесть «Драма на охоте».

Сентябрь. На двери квартиры Чеховых в Москве появилась табличка: «Доктор А. П. Чехов».

Занимался врачебной практикой и задумал ученый труд – «Врачебное дело в России». Работа на степень доктора медицины не была закончена; сохранилось множество выписок из разных источников, главным образом из летописей, различных сборников и книг по древнерусской истории и фольклору.

Ноябрь – декабрь. В качестве репортера «Петербургской газеты» посещал Московский окружной суд, где слушалось дело И. Г. Рыкова о хищениях в Скопинском банке под Москвой.

7 декабря. Вынужден прекратить работу из-за сильного легочного кровотечения.

8 1884 году было опубликовано 105 рассказов, юморесок и фельетонов Чехова, в том числе «Орден», «Марья Ивановна», «Жалобная книга», «Альбом», «Брожение умов», «Хирургия», «Хамелеон», «Винт», «Маска», «Свадьба с генералом», «Устрицы», «Страшная ночь», – в «Осколках», «Будильнике», «Русском сатирическом листке», «Новостях дня», «Волне», «Московском листке», «Развлечении», «Стрекозе».

1885

31 января. Написал в Таганрог дяде, М. Е. Чехову: «Знакомых у меня очень много, а стало быть, немало и больных. Половину приходится лечить даром, другая же половина платит мне пяти– и трехрублевки».

Мечтает побывать в Таганроге: «Я уверен, что, служа в Таганроге, я был бы покойнее, веселее, здоровее, но такова уж моя «планида», чтобы остаться навсегда в Москве… Тут мой дом и моя карьера… Служба у меня двоякая. Как врач, я в Таганроге охалатился бы и забыл свою науку, в Москве же врачу некогда ходить в клуб и играть в карты. Как пишущий, я имею смысл только в столице».

1Бунин И. А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1988. Т. 6. С. 182.
2Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1985. Т. 28, кн. 2. С. 329.

Издательство:
Издательство «Детская литература»
Книги этой серии: