Часть первая
Приговоренные
1
Ее место в общем зачете было третьим. Девятьсот семьдесят очков против девятисот девяноста двух у Авдотьи Верхогляд и тысячи тринадцати у победительницы прошлогодних состязаний Марты Шлейхер. Очень большой разрыв перед последним упражнением. Шансов догнать соперниц у Ольги Вострецовой было немного.
Зато шансов скатиться с призового места на четвертое, пятое и так далее было хоть отбавляй. Вслед за Ольгой шла плотная группа. Семнадцать спортсменок набрали свыше девятисот очков, шесть из них – более девятисот пятидесяти.
«Не рискуй», – шепнула Ольге ее тренер. Ольга кивнула. Она знала: соперницы будут рисковать и… нет, тут не могло быть никакого заведомого «и просчитаются». Как ляжет случай, так и будет. Последнее упражнение тем и интересно публике, что отдает на волю случая больше, чем другие. Для кого-то из участниц – шанс, для кого-то – крушение надежд, для зрителей – азарт.
И вот на тебе – «не рискуй»! Для мытищинского отряда полиции, не отличавшегося прежде никакими спортивными достижениями, третье место дебютантки – потрясающий успех. Даже попадание в первую шестерку – это уже очень много. Тренера можно было понять.
А ведь именно советы тренера уже спихнули Ольгу со второго места на третье!
Кивок – услышала, мол. Приняла к сведению. Если тренер решит, что приняла также и к исполнению, то это личное дело тренера. Кивок ни к чему особому не обязывает.
Сказать по правде, совет тренера как нельзя лучше подталкивал к обратному – рискнуть.
Шел десятый и последний день региональных соревнований по военно-прикладному десятиборью. Первая пятидневка – полоса препятствий и сразу же огневой рубеж с тридцатью зачетными секундами на поражение мишеней, плавание, парашютные прыжки, автокросс, бой с «куклой». Все эти упражнения не требовали телепортации. Более того, замеченный судьями уход – пусть непроизвольный и все равно ничего не решающий – в Вязкий мир карался немедленным снятием с состязаний.
Затем началась «Вязкая пятидневка».
День первый – состязания на точность телепортирования. День второй – на дальность. Этот день был омрачен гибелью одной из участниц. Елизавета Чан ушла со старта и исчезла, как многие до нее, но прозвучал только один хлопок воздуха. Второго – при выходе из Вязкого мира – не было.
Вначале Ольга ничего не поняла. Она лишь в теории знала, как это бывает: одиночный хлопок вместо сдвоенного – и нет человека. И никогда больше не будет. Он исчезает навсегда. Никто не расскажет, какую ошибку допустила участница, об этом можно только догадываться.
В первую секунду зрители на трибунах тоже ничего не поняли. Во вторую – пришло осознание трагедии. В третью – весь стадион ахнул в едином порыве.
Хуже всего в голове человека укладывается непоправимость случившегося. Из Вязкого мира еще не удавалось вытащить никого и никогда. Полбеды, если бы проблема заключалась лишь в принципиальной ограниченности сопутствующей пороговой массы, ибо в крайнем случае можно было бы послать на выручку группу спасателей и распределить груз найденного тела между ними – авось сумели бы выйти в реальный мир слитным усилием воли. Настоящая беда в том, что никаких находок в Вязком мире не бывает – он гомогенен, в нем чисто условны понятия верха, низа и опоры, в нем начисто отсутствуют инородные тела и никогда не происходят встречи ни с кем и ни с чем, кроме клейкого лилового коллоида, да и гуртом в него проникнуть нельзя. Но если бы даже не существовало этих неразрешимых трудностей, спасателям все равно не нашлось бы работы, потому что само время в Вязком мире течет иначе – за одну земную секунду там пролетают годы, если не века. Поздно оказывать помощь, нечего и пытаться. Мечты остаются мечтами и ни к чему не ведут. Погребенные под пеплом жители Помпеи намного ближе и «живее» тех, кто навсегда ушел в Вязкий мир.
Сколь легкой и изящной выглядит телепортация со стороны! Второй хлопок воздуха догоняет первый – и вот уже спортсменка перенеслась на десятки метров. Один миг. Но почему с нее градом льет пот, почему она глотает воздух, как умирающая на песке рыба, рискуя разорвать легкие, и никак не может надышаться всласть? Да потому что одна Первоматерь знает, сколько времени спортсменка воевала с Вязким миром, протискиваясь сквозь коллоид! Сколько трудов, мук, упорства и отчаяния уложились в этот ничтожный миг!
Когда после первого, резкого как выстрел, хлопка воздуха трибуны перевели взгляд со стартового помоста на расчерченный меловыми дугами сектор, где должна была возникнуть Елизавета Чан и откуда должен был донестись второй хлопок, помягче, спортсменка была уже заведомо отравлена насмерть ядовитыми компонентами лилового клейстера либо скончалась от асфиксии, если владела редким умением подавлять инстинкт вдоха. Когда трибуны ахнули, когда зрители вскочили с мест, в Вязком мире уже давным-давно исчезло само тело несчастной, разъеденное миазмами едкого желе, а может быть, навсегда сгинул и сам Вязкий мир Елизаветы Чан. Недаром говорят: «Свой Вязкий мир каждая носит с собой».
«Если перед тобой ровное пространство, то, телепортируя прямо, всегда забирай немного вверх, но, гляди, не перестарайся» – это правило Ольга усвоила с малолетства. Однажды на школьном зачете перестаралась – вынырнула чуть ли не под потолком гимнастического зала и с криком упала с высоты. Кость срослась успешно, а директриса получила сверху втык – почему не была натянута страховочная сетка? Ах, она была натянута как положено, но эта сопливка умудрилась свалиться за сеткой, потому что телепортировала на немыслимое для ее возраста расстояние? Сколько-сколько – метров на сорок? Для тринадцати лет результат и в самом деле недурен, но пора бы вам знать – для человека немыслимого вообще не существует, а для нашей молодой смены тем более. Почему вы о смене столь низкого мнения? Чем вы лучше этой будущей чемпионки? Получите строгий выговор и задумайтесь о своей профессиональной пригодности…
Навигация в Вязком мире – искусство, вырабатываемое годами упражнений. Лишь высококлассная профессионалка рискнет телепортировать в подземном туннеле, но не сделает это без острой необходимости и постарается ограничиться небольшим расстоянием. Цена навигационной ошибки – невыход из Вязкого мира. Человеческое тело, вдруг возникающее «из ничего», в состоянии раздвинуть молекулы воздуха, но не грунт. И не воду. Возникают проблемы с воздухом, наполненным пылью, дождевыми каплями, летающими насекомыми или июньским тополиным пухом.
Слава Первоматери, большинству людей годами не приходится телепортировать, разве что на добровольных бесплатных курсах под руководством опытных инструкторов-профессионалок. Зато в снаряжение постовых и патрульных полицейских, не говоря уже о спецназовках, обычно входит портативный дыхательный аппарат той или иной модели, «скользящий» костюм, а нередко еще силиконовые кремы для кожи и контактные линзы либо специальные очки для защиты глазных яблок. Если выход из Вязкого мира не удался с первой попытки – для паники еще нет оснований. Переместись в сторону и повтори попытку без страха захлебнуться в киселе. Время есть, пока есть силы задерживать дыхание. Но, конечно, не на состязаниях…
Как раз перед Елизаветой Чан судьи сняли с соревнований участницу из дорожной полиции Юго-Запада – в ноздре нечестной спортсменки был обнаружен крошечный дыхательный аппарат…
Вне всяких сомнений, Чан, неоднократная призерка прошлых лет, не пользовалась жульническими приемами. Оставалось только гадать, что произошло с ней в Вязком мире. Слепая навигация иногда играет с людьми в жестокие игры. Чем протяженнее дистанция телепортации, тем больше усугубляется крошечная вначале ошибка. Хуже всего то, что нога находит опору именно там, где, по представлению телепортирующей, опора должна быть. Необходимое качество, вырабатываемое долгими тренировками, – строгая симметричная тождественность шага левой ногой и шага правой. И все равно случается, что телепортирующая не просто забердает глубоко под землю, но и нечувствительным образом переворачивается вниз головой.
Вероятно, так и произошло с Елизаветой Чан. Почти наверняка у нее оставался запас воздуха и сил на ОДНУ повторную попытку. А когда она поняла, что коррекция точки выхода завела ее еще глубже под землю, исправлять ошибку было уже поздно.
Тридцать тысяч зрительниц стояли, пока лились торжественно-печальные звуки гимна «Плата за свободу», написанного более полутора веков назад по случаю одной из первых подобных трагедий. Многие плакали. Трагедию можно было понять, но с нею нельзя было смириться. И до конца дня оставались приспущенными флаги. Но состязания возобновились уже через десять минут.
Во врямя «Вязкой пятидневки» жеребьевки не бывает – участницы выходят на стартовый помост в соответствии со своим местом в общем зачете, от последнего к первому. Зацепившись за первую десятку в общих дисциплинах и отыграв два места в состязаниях на точность выхода, Ольга была восьмой. Марта Шлейхер, Авдотья Верхогляд и еще пять именитых спортсменок должны были выступать после нее.
Хотя результаты, показанные до несчастья с Чан, нельзя было назвать высокими, после стало еще хуже. Спортсменки нервничали. Оживившиеся трибуны откровенно издевались над результатами в пятьдесят пять – шестьдесят метров. Свистели. Хохотали до упаду над перестраховщицами, хромающими и потирающими ушибы после выхода из Вязкого мира на высоте в пять и более метров.
Задыхаясь, Ольга свалилась на газон. Она не слышала бури аплодисментов и все ловила, ловила ртом воздух, такой живительный и такой разреженный. Она не могла надышаться, ей казалось, что ее занесло в стратосферу…
Соперницы боялись рисковать – а она рискнула выложиться до конца, не оставив в себе никаких резервов для повторной попытки выхода. Решимость, расчет и толика везения.
Восемьдесят один метр шестьдесят сантиметров. Рекорд дня. И личный рекорд Ольги Вострецовой.
Тогда она поднялась сразу на второе место, обогнав Авдотью Верхогляд, и сохранила его на третий день в состязаниях с двадцатикилограммовым грузом. Следующий день снова отбросил ее на третье место.
Упражнение «дорожка» в шутку называлось иначе – «гоплитодром». Как в Древней Греции. Кто помнил о том, что женщин, опрометчиво появившихся на стадионе в Олимпии, самцы-греки имели хамское обыкновение сбрасывать со скалы! Остались слово и суть. Полное – за исключением «дыхалки» – снаряжение и полное вооружение. Прямая двухсотметровка. Задача: прибыть из пункта А в пункт Б за минимальное время. Как – неважно. Хоть пробеги всю дистанцию по тартану, ни разу не нырнув в Вязкий мир (и займи последнее место), – имеешь на то полное право.
По настоянию тренера Ольга выбрала спокойную тактику: серия телепортаций на небольшое, в пределах двадцати метров, расстояние и два-три глубоких вдоха на бегу в промежутках между нырками в Вязкий мир. Она даже не очень запыхалась.
Соперницам везло. Мощная Авдотья Верхогляд проскочила дистанцию всего-навсего за четыре нырка, обойдя Ольгу более чем на две секунды и вырвавшись вперед по сумме очков. Марта Шлейхер по-прежнему держалась впереди. Приотставшие соперницы приблизились к Ольге вплотную.
Шаткое третье место. И вот теперь – снова «не рискуй»!
Последнее упражнение называлось «скакалка» и не имело ничего общего с одноименной детской забавой. Площадка – пятьдесят на пятьдесят метров. Десять помостов – цилиндров полутораметрового диаметра высотой от «по колено» до удвоенного человеческого роста, – на первый взгляд разбросанных по площадке без всякой системы, а на деле так, чтобы ни один из них не попал в непросматриваемую зону при взгляде с любого помоста. В зачет идет время, а ты знай выполняй прыг-скоки с помоста на помост. Промах или падение наказываются пятисекундным штрафом, а это очень много. Два промаха – незачет всего упражнения. Все очень просто.
Но направление следующей телепортации выбирает не спортсменка, а компьютер, генерирующий случайные числа. Целься на освещенный помост, игнорируя темные, вот и все. Это состязание не на тактическое мышление и уж подавно не на стратегическое, а лишь на точность телепортации, помноженную на скорость оценки обстановки… ну и выносливость тоже играет далеко не последнюю роль.
Стартовая тумба. Десять помостов, десять экскурсий в Вязкий мир. Длина дистанции определяется везением или невезением, задаваемым выброшенной комбинацией случайных чисел. Не проходило года, чтобы спортивные журналистки не принимались верещать по поводу неравных условий для соревнующихся, а наиболее ехидные обозревательницы советовали вообще не мучить спортсменок, а определять расклад мест жребием. Более взвешенные голоса звучали так: «Почему бы не изменить правила, позволив каждой участнице состязаний самостоятельно выбирать линию движения?»
Иногда Федерация снисходила до ответа, каждый раз напоминая о том, что десятиборье – спорт все-таки военно-прикладной. Как таковой, он не должен чересчур отрываться от жизни. В реальной боевой операции направление и дальность телепортационного прыжка определяются отнюдь не произвольным выбором, а конкретной обстановкой или же приказом командира. В ответ звучали злобные слова о «спорте безмозглых кенгуру» – хотя ровно с тем же основанием можно было обвинить толкательниц ядра в неудержимом стремлении сравняться с осадными мортирами как по мощи, так и по интеллекту.
Но даже самые ядовитые языки не могли отрицать того факта, что «лесенка» – самое зрелищное упражнение всей «Вязкой пятидневки». Это был единственный день, когда выручка от продажи билетов (даже при их символической цене) с лихвой покрывала затраты. Государственные финансовые органы, определяющие размер дотаций стадионам, всегда учитывали это обстоятельство.
Девяносто тысяч зрительниц непосредственно на трибунах. И не менее двух-трех миллионов у экранов домашних кинотеатров. А ведь соревнования всего лишь региональные, куда им до мировых чемпионатов!
Ольга оставалась в раздевалке почти до самого своего выхода. Она не желала знать, как выступят те из соперниц, кто может претендовать на призовые места. Послала подальше штатного психолога. Если бы было возможно – заткнула бы уши ватой. В раздевалку возвращались подруги по команде, расстроенные и не очень, обсуждающие свои двузначные места. Ольга забилась в самый угол, демонстративно отвернулась к стене. Хвала Первоматери, к ней не цеплялись – как видно, от тренера поступило соответствующее ценное указание. Воистину ценное. Ныла грудь – чересчур давил плотно облегающий «скользящий» костюм. Сверху, с трибун, сквозь толщи бетонных перекрытий доносился слитный гул, иногда в нем можно было различить свист, аплодисменты, реже – восторженный вой. Значит, кто-то прошел дистанцию совсем неплохо. Трижды или четырежды доносился сатанинский хохот – зрительницы издевались над перестраховщицами и неудачницами. Глупые коровы! Не перестраховщицы – зрительницы. Сами бы попробовали! Нет, им, видите ли, этого вовсе не надо, им претит скакать с тумбы на тумбу, как цирковым зверушкам, и вообще им хватает школьного курса телепортации. У них, видите ли, иные жизненные приоритеты. На самом деле почти все они до поросячьего визга боятся Вязкого мира. Интересно знать, где были бы их драгоценные приоритеты, если бы некоторые люди не совершенствовались в том, что только и спасает людей от тупой злобы эксменов?
Помощница тренера, просунув в дверь раздевалки маленькую птичью голову и тяжелый бюст, закричала визгливо:
– Вострецова, живо на выход! Тренер давно икру мечет. Живее, живее!..
Пора. Гул стадиона надвинулся, оглушил, смешался с шумом в голове. Сейчас же выяснилось, что еще не начала выступление седьмая по сумме очков спортсменка. Теперь уж волей-неволей Ольга видела ход соревнований. Зачем ее вытащили сюда – чтобы нервничать?
– Ба-бах! – Сдвоенный хлопок. Спортсменка пошла по дистанции. Секундная пауза и снова: – Ба-бах!.. Ба-бах!..
Неплохо, отметила Ольга. Можно пройти лучше, но с тем же успехом можно слететь с дистанции. Как повезет… А ведь везет мерзавке! Траектория близка к оптимальной, наибольший прыжок всего метров на тридцать… Ну что она делает! Перед восьмым прыжком потеряла секунду, не меньше… Дыхалка, что ли, слабая? Не похоже… Значит, соображалка не на уровне, медлительная. Остались два простых прыжка, ну и сигай! Скочи сумасшедшей блохой.
Доскакала. Аплодисменты трибун – так себе, бывают и погромче. Ольга скосила глаза на табло, где уже зажглись секунды и подсчитывались очки. Якобы компьютеру на это требовалось время. Угу. Полмгновения. Как будто нельзя сразу вывести секунды, очки и текущее место! Ну уж нет, надо поинтриговать со зрительской массой, заставить ее поволноваться…
Снова аплодисменты – более чем сдержанные. Спортсменка потеряла одно место.
– Вострецова, где тебя носит? – Пронзительный фальцет Людмилы Васильевны, «тети Люды», штатного инструктора отряда и тренера команды, неприятно резанул уши.
Ольга лишь сдержанно кивнула – здесь я, мол. Зачем понадобилась? Для дополнительной накачки?
Оказалось наоборот. «Не рискуй» – вот и все напутствие, прозвучавшее после выговора. Очень своевременно: следующая спортсменка, идущая по дистанции очень бойко, промахнулась мимо очередного помоста и с криком отчаяния упала на тройной слой подстеленных матов. Вылет из шестерки гарантирован, вероятен и вылет из десятки – если пять оставшихся участниц не наделают грубых ошибок.
Следующая спортсменка прошла хорошо. Ольга встала, сняла махровый цветастый халат, оставшись в серебристом «скользящем» костюме, похожем на трико конькобежек. Пора. И шла бы тетя Люда к Первоматери со своей опекой, с напутственными словами и похлопываниями по плечу! Только нервы зря издергала. На дистанции надо сражаться с Вязким миром и слабостью собственного тела, больше ни с чем. Сумела сделать больше, чем могла прежде, – победа. Своя, личная, настоящая. При чем тут соперницы? Какая разница, кто из них как выступил? Разве можно опьяняться победой над сплоховавшей соперницей, если объективно она сильнее? Похмелье будет жестоким.
По окружающей поле беговой дорожке Ольга неспешно шла к стартовой тумбе. На несколько секунд поймавший ее объектив телекамеры отразил уменьшенное и искаженное кривизной линзы подобие заурядной десятиборки – средний рост, заметные выпуклости мышц, сильные ноги и в общем фигура довольно пропорциональная, если не считать излишне развитой грудной клетки, впрочем, менее развитой, чем у пловчих. «Ба-бах! Ба-бах!» – стартовала следующая участница. Резкие хлопки воздуха отскакивали эхом от стен и перекрытий, под сводами стадиона грохот катался, как раскаты грома при сильнейшей грозе. Как камни в гигантской погремушке.
Гром стих, вызвав одобрительный рев стадиона. Вероятно, выступление было успешным. Овации, однако, нет – надо думать, спортсменке повезло с дистанцией, так что хороший результат закономерен.
Объявление очередной участницы – и целая минута относительной тишины. Эта минута дается спортсменке на то, чтобы собраться с духом, еще раз освежить в памяти расположение помостов и провентилировать легкие, насытив кровь кислородом. Хотя, конечно, никто не мешает заняться этим загодя. Ольга дышала глубоко и ровно, не переступая грани легкого головокружения. Некоторые из начинающих по отсутствию опыта умудряются «задышать» себя до обморока.
Стартовая тумба – обыкновенная подставка из крашеной фанеры, лишенная даже датчиков, реагирующих на вес. Помосты, как промежуточные, так и финишный (какой из них будет финишным?) – иное дело. Тут все контролируется электроникой. По истечении минуты включается подсветка какого-либо из помостов, выбранных генератором случайных чисел для первого прыжка, и сразу же начинается отсчет времени. Фальстартов не бывает.
Зуммер старта. Бах-бабах! – первый сдвоенный хлопок всегда кажется громче, чем есть на самом деле, и воспринимается почти болезненно… И сразу – слитный выдох разочарования трибун.
Не повернув головы, Ольга скосила глаза в сторону площадки. Так и есть: спортсменка промахнулась на первом же прыжке. Редко, но бывает. Теперь бы ей собраться, забыть о неудаче, телепортировать с матов на помост, затем на другой, третий, скользить в Вязком мире, как скользят рыбы в черных глубинах океанских впадин… Так… попала. И снова попала. Нет, она не скользит, по ее лицу видно, что она в досаде яростно продирается сквозь Вязкий мир, как медведь сквозь бурелом, а значит… ну так и есть – еще один промах, еще падение, еще пять штрафных секунд, слезы обиды на финише на оба мира – Вязкий и обыкновенный…
Да, с точки зрения интересов третьеразрядной команды, тетя Люда, наверное, права. «Не рискуй» – и мытищинский отряд займет в командном зачете не последнее место, вероятно, даже не предпоследнее…
Квакнул зуммер – пошла законная минута подготовки. Под сдержанные аплодисменты трибун Ольга взошла по ступеням на стартовую тумбу.
Наверное, именитой Авдотье Верхогляд будут аплодировать сильнее, не говоря уже о Марте Шлейхер. А впрочем, какая разница! Все равно на стартовой тумбе не слышно ничего, кроме зуммера и звуков собственного дыхания, и не видно ничего, кроме площадки с помостами. Их взаимное расположение изучено заранее, но не мешает взглянуть еще разок. Ближайший помост совсем рядом, метрах в семи. Самый удаленный – в дальнем правом углу, до него метров сорок восемь – сорок девять. Далековато. Вот будет номер, если он осветится первым! А тот, что ближе всего, – вторым! Тьфу-тьфу-тьфу, не надо бы такого экстрима…
Теперь Ольга дышала, не боясь головокружения. Оно пройдет после первой же телепортации, даже если дистанция окажется короткой. Вдох – животом, не грудью, вопреки естественной физиологии дыхания; диафрагма полностью расправляется, свежий воздух проникает в самые дальние закоулки легких, обычно вынужденные довольствоваться спертым коктейлем из углекислоты и прочей дряни; и только после этого можно позволить воздуху наполнить грудь до отказа. Перед стартом организм должен бунтовать, жалуясь на избыток кислорода в тканях. И все равно любая спортсменка приходит к финишу в не очень-то эстетичном виде задыхающейся на берегу рыбы. Даже если навязанная ей траектория окажется близка к оптимальной.
Какая траектория тут оптимальна?.. А, что толку об этом думать! Разве есть выбор? Для начала вполне достаточно еще раз оценить расстояние до каждого из десяти помостов и высоту последних.
Этому учат с детства. Воткнут флажок на газоне школьной спортплощадки – сколько метров до флажка? Какова высота вон того дерева? Восемь метров? Десять? Семь шестьдесят. Проверим?.. Кто спрятал мерный шест?!
Для развития глазомера придумано множество упражнений, не связанных с телепортацией. Бросание камешков в цель, тактические групповые игры, ходьба вслепую, обязательные тренинги в незнакомых ландшафтах… Высший балл получить трудно, на него могут рассчитывать только те девчонки, кто крайне редко ошибается в оценке расстояний и высот более, чем на пять процентов.
Большинство не справляется. Но большинство и не служит впоследствии в полиции, армии и специальных подразделениях. Прогулки в Вязком мире – удовольствие маленькое, фанатки редки и подозреваются обывателями в извращенных наклонностях. Большинство людей вообще не телепортирует, разве только для собственного спасения, если нет иного выхода – скажем, из-под бампера мчащейся машины. И, уж подавно, большинство не участвует в спортивных состязаниях по телепортации.
Писк предупреждающего сигнала – пять секунд до старта. Четыре. Три. Две. Одна…
Зуммер!
Хвала Первоматери, осветился не самый дальний помост, но, увы, и далеко не самый ближний. Крайний левый, у самой границы площадки. Направление, расстояние, высота…
Пошла!
Не пользуясь контактными линзами, Ольга всегда закрывала глаза в Вязком мире – лиловая мгла просто-напросто действовала на нервы. Не будь эта субстанция раздражающе клейкой, как кисель, и тягуче неподатливой, можно было бы подивиться возникающим иногда переливам оттенков – сиреневых, коричневых, фиолетовых… Или будь Вязкий мир хоть капельку осмысленным – такому врагу надо было бы обязательно смотреть в лицо. Но лиловый клейстер не враг, он лишь препятствие. Ни с кем не борясь, никого не замечая, он существует сам по себе, как вода для пловчихи и снег для лыжницы.
Корпус сильно наклонен вперед, нога находит опору там, где указывает чутье, «скользящий» костюм скользит, руки совершают плавательные движения. Похоже на ходьбу по резиновой дорожке на дне бассейна – изнурительные упражнения со свинцовым поясом. Однажды заел замок и чуть не захлебнулась… Нет, в бассейне труднее, потому что гадостный этот коллоид все-таки менее плотен, чем вода…
Определять расстояние в метрах учат малолетних сопливок – позже у тех, кому есть смысл совершенствоваться далее, развивается истинное чутье оцененного и пройденного расстояния; где угодно – на воздухе, в воде, в Вязком мире. Мозг мгновенно переключается с одной «шкалы» вязкости среды на другую. Точное знание – «до помоста тридцать четыре метра по горизонтали и метр вверх» – ничем не могло помочь Ольге и болталось в сознании бесполезным рудиментом. Значение имело только чутье, звоночек в голове: «Динь-дон, пора!»
Она попала почти «в яблочко» и не потеряла равновесия, внезапно свалившись близ центра помоста с метровой высоты – совсем не чрезмерный запас по вертикали на такой дистанции прыжка. Мышцы спружинили сами. Сработали датчики, осветился следующий помост – крайний правый! Как назло. Почти пятьдесят метров. Черт, черт!..
Два выдоха-вдоха – и нырок.
То-то, что два вдоха, а не один. Одного не хватит. Число возможных траекторий определяется полным количеством перестановок десяти цифр – это десять факториал, более трех с половиной миллионов комбинаций. Теоретически они равноценны. Если бы удалось создать телепортирующего робота, идеально ориентирующегося в Вязком мире, и заставить его пройти по всем траекториям, разница между лучшим и худшим временем прохождения исчислялась бы неуловимыми микросекундами. Беда в том, что такого робота можно выдумать и нельзя создать. Человеку же приходится куда труднее: он медленнее оценивает ситуацию, теряет время на вентиляцию легких перед дальним прыжком, его возможности по части слепой навигации сильно ограничены, а навигационные ошибки растут с увеличением расстояния квадратично, если не кубично…
А нарастающая гипоксия? А усталость? А багровые круги, что неизбежно начинают маячить перед глазами никак не позднее восьмого прыжка, а иногда уже после первого?
Потому-то «скакалка» – по сути гибрид спортивного состязания и лотереи – самое зрелищное упражнение десятиборья. Публика любит следить за тем, как случай играет с людьми, особенно если он играет в жестокие игры. Не далее как в прошлом году произошел печальный казус: спортсменка, напрочь потерявшая ориентировку, вынырнула под самым потолком крытого стадиона и разбилась насмерть, как видно, лишившись сознания сразу после выхода из Вязкого мира…
Задыхаясь, Ольга приземлилась на самый край помоста одной ногой, вторая повисла в воздухе. Ольга изогнулась, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие на краю, – и в падении с помоста вновь ушла в Вязкий мир. Наверное, датчик сработал, раз ей показалось, что осветился следующий помост – и самый ближний!
Показалось или вправду так было? Она не могла бы сказать наверняка, ее почти не занимал этот вопрос. Наитие, чутье – как ни назови это качество, оно все равно не поддается анализу. И не надо. Чем меньше думаешь во время прохождения дистанции, тем лучше. При гипоксии головному мозгу лучше поскучать без дела – меньше расход кислорода. С подавляющим большинством текущих неприятностей справятся и рефлексы, тело прекрасно помнит, как ему поступить. Мышцы бегущей антилопы знают, когда выгодно резко изменить направление бега, лапам гепарда известно, когда и как надо провести подсечку. Даже косная человеческая плоть, избалованная и развращенная нескончаемыми приказами из-под черепной коробки, все еще годится кое на что и без приказов.
Прыжок вышел удачным. Два выдоха-вдоха – два, не меньше, с одновременным поиском новой освещенной цели. Если чутье обмануло и спортсменка телепортировала не на тот помост, все помосты останутся темными. Это значит – незачет упражнения, ноль очков. Лучше уж промахнуться и упасть на маты, что означает потерю времени на исправление ошибки плюс штрафные секунды, но правила хотя бы дозволяют продолжить выступление…
Хвала Первоматери – осветилась новая цель, правда, не самая удобная, но… осветилась!
Дальше пошло проще. Программа, генерирующая случайную числовую последовательность, как будто спохватилась и принялась извиняться за пакости. Самым длинным вышел восьмой прыжок – за двадцать пять метров. Девятый оказался самым коротким, зато с максимальным перепадом по высоте. Десятый! Уф-ф!..
Лишь через несколько секунд сознание вернулось к ней настолько, чтобы понять – стадион бешено аплодирует. Ольга вымученно улыбнулась наглому зеву ближайшего телеобъектива. Помахала трибунам поднятой рукой. Очень не хотелось снова телепортировать, но Ольга все же заставила себя пройти Вязким миром за ближайшую границу площадки и мягко спрыгнула на тартановую дорожку. Вот так! Смотрите, я не выжата досуха вам на забаву, я еще кое-что могу!
Очень мало, если по-честному. Никто не осудит спортсменку, если она уйдет с последнего помоста традиционным, доступным даже эксменам способом. Нередко – не без посторонней помощи, а то и на носилках. Десять телепортаций подряд – это много даже для тренированных профессионалок, и одиннадцатая, добровольная, очень уж напоминает браваду.
Так оно и есть. Но пусть публика кушает то, что ей по вкусу.
Рев трибун заглушил аплодисменты. Ольга сделала по беговой дорожке шагов двадцать, прежде чем ей пришло в голову взглянуть на табло. Так… второе время, с отставанием от первого всего лишь на четырнадцать сотых секунды. Неплохо. По сумме очков – пока первое место. Пока. Фаворитка на две минуты.
Камеры продолжали целиться в нее. Ольга стянула с головы облегающий капюшон – пусть любуются не только потным лицом, но и всклокоченными волосами. Тот еще вид. На страх эксменам.
– Авдотья Верхогляд!
Ну наконец-то. Отстали. Аплодисменты – уже по другому адресу, и объективы нацелены на стартовую тумбу. Как-то повезет претендентке на серебро? Впрочем, вероятно, у Авдотьи есть надежды и на золото…
Незначительные. Марта Шлейхер – человек без нервов, машина. Живой прототип того самого робота для нырков в Вязкий мир.