S-T-I-K-S. Рихтовщик. Пешка в чужой игре

Глава 3, в которой я приобретаю наставницу и от радости готов повеситься

Я мысленно надавил на «Да» и через секунду горько об этом пожалел.

– Медленно соображаешь, парень. На Континенте такие тормоза долго не живут, – ворвался прямо в голову раздражённый женский голос. – У нас всего двадцать секунд до того, как два придурка дотопают до третьего.

– Я не придурок.

– Очень на это надеюсь. Уже восемнадцать!.. Будем дальше лясы точить, или займёмся делом?

– Делом.

Перед глазами загорелась красная надпись:

Внимание! Шпора предлагает задание: Спровадить придурков. Принять задание: Да/Нет

Я мысленно надавил «Да». Строка тут же погасла.

– Перво-наперво нужно освободить руку, – продолжала вещать командирша в голове.

– Думаешь, я не пробовал?..

– Не надо пробовать, нужно делать, – перебил голос, истеричные интонации которого я уже ненавидел. – Нужно зайти в меню… Просто скажи «меню».

– Меню, – повторил я.

И перед глазами тут же высветился короткий перечень из семи подчёркнутых слов ядовито-жёлтого цвета:

Показатели

Характеристики

Шкалы

Дары Стикса

Навыки

Инвентарь

Задание на игру

– Отлично. Выбирай Инвентарь, – судя по уверенным интонациям, прописавшаяся в голове девица прекрасно видела жёлтый перечень моими глазами. – Для этого нужно мысленно…

– Да знаю я, – раздражённо перебил, фокусируя взгляд на Инвентаре.

Остальные шесть слов тут же потускнели. Инвентарь, наоборот, налился ослепительно ярким светом, и под ним загорелась дополнительная строка привычного красного цвета:

Доступна персональная ячейка для Шпоры – вложить предмет в ячейку: Да/Нет

Выбрать «Да» я догадался без наставницы.

И случилось чудо.

Правая ладонь опустела одновременно с изменением содержания строки под Инвентарём:

Доступно извлечение Шпоры из персональной ячейки – извлечь предмет из ячейки: Да/Нет

Сморгнув ненужное больше меню, я недоверчиво поднёс к лицу пустую ладонь. К тому времени глаза уже приспособились к окружающему мраку и вполне сносно различали контуры предметов во тьме. Они подтвердили невероятный факт: огромная Шпора исчезла из правой руки.

– Потом налюбуешься, – фыркнул неугомонный женский голос в голове. – Осталось девять секунд… Живо марш навстречу цифрам.

– Кому?

– Придуркам, блин!

– А как же Митрич?

– Да плюнь на него. В темноте тело не видно.

– Но…

– Делай, что говорю. Если немедленно их не перехватишь, придурки будут здесь через шесть секунд.

Растерявшись под напором аргументов энергичной девицы, я доверился ей и зашагал навстречу приближающимся тёмным фигурам. А добившаяся своего наставница с удвоенной энергией продолжила сверлить мозг новыми инструкциями:

– Не паникуй, жмурика никто не хватится. Цифрам теперь не до него станет. Главное этих двух с цели сбить. Это несложно. У них сейчас мозги сильно набекрень. Соображают туго. Грузани их неожиданной проблемой, и они мигом забудут, куда и зачем шли.

– А чё сказать-то? – едва слышно шепнул я под нос. До рихтовщиков оставалось не больше двух метров.

– Да что угодно. К примеру…

– О, Кэмел… – первым заговорил один из подходящей парочки.

– Привет, парни, – перебил я. – Тоже со связью беда? – и пройдя мимо, решительно зашагал дальше.

– Чего? – в два голоса напряглись рихтовщики и, развернувшись, зашагали следом.

– Телефон, говорю, чё-то глючит у меня. Сеть не видит. Вы свои-то проверьте, а то, может, зря я волну гоню. Может у меня одного сбой.

Мужики дружно вытащили из карманов телефоны и забегали пальцами по загоревшимся во тьме экранам.

– Мля, братан, у меня такая же фигня! – через пару секунд выдал тот, что пониже.

– Прикинь, Мячик, и у меня сети нет! – тут же повторил его рослый напарник.

– Значит, и у вас тоже, – подытожил я, и озвучил надиктованное секундой ранее предложение наставницы:

– Надо нам, парни, отсюда на волю выбираться.

– Точняк, заодно перекурим это дело! – тут же ухватился за предложение невысокий крепыш, суетливой манерой поведения и впрямь похожий на скачущий мячик.

– Поддерживаю, – подхватил его напарник. – По сиге дёрнуть сейчас самое оно!

Как и предсказывала наставница, о Митриче оба и вправду забыли, полностью переключившись на указанную проблему. Обогнав меня, зашагали впереди, таращась в телефоны и обмениваясь короткими пустыми фразами, типа: «Чё, появилась?», «Не-а, тухляк полный, братан. А у тя?», «Такая же фигня!», «Хреново!», «Ничё, ща по сиге дёрнем, разберёмся!», «А то!»…

– Действительно придурки, – прошептал я под нос.

– Я же говорила, – тут же откликнулся голос в голове.

Перед глазами загорелся длинный столбец красных строк:

Внимание! Задание Шпоры выполнено!

Награда за выполнение задания:

Опыт: +1. Характеристики: +5 к Наблюдательности, +5 к Скрытности, +10 к Интуиции.

Разблокирован навык: Ораторское искусство, +11 к Ораторскому искусству

Награда за первое выполненное задание:

Опыт: +2. Очков свободного распределения характеристик: +20

Уровень: +1. Все показатели: +1. Характеристики: +71 к Удаче, +49 к Физической силе, +67 к Выносливости, +74 к Интуиции, +62 к Познанию скрытого.

Выполняйте задания – это выгодно! Удачной игры!

– Вот это я понимаю, щедрый подгончик! – первой прокомментировала увиденное наставница.

– Угу, – отозвался я, ощущая мощный прилив сил и тихо офигевая от захлестнувшей сознание волны воспоминаний.

Целиком всю жизнь до тумана я, к сожалению, не вспомнил. Открывшиеся картинки из прошлого были связаны исключительно с работой в этом цеху. Но даже одной грани воспоминаний оказалось достаточно, чтобы вновь почувствовать себя цельной личностью.

Я вспомнил, что работаю на заводе рихтовщиком больше двадцати лет. Устроился сюда сразу после отчисления с первого курса института. Работаю как все, в первую смену, с семи до четырёх. В бригаде друзей у меня нет, со всеми парнями держусь ровно и пользуюсь у работяг заслуженным уважением.

– Чего, накрыло? Это нормально, – продолжала меж тем, как радио, тараторить в голове неугомонная девица. – Всегда так бывает после нового уровня. А по первости вообще жёстко накрывает… Ничего, сейчас отпустит. Это оттого происходит, что с уровнем Система все показатели разом на единицу задирает. А они ведь пустышкой подняться не могут, должны быть заполнены характеристикой. Система это решает просто: выбирает самую раскачанную от нуля из отстающих и задирает до двух нулей. Я, наверное, слишком мутно объясняю. На словах не поймёшь, нужно на конкретном примере. Так-то там всё просто. Короче, не парься, разберёшься со временем…

Я и впрямь мало что сейчас понял из спутанных объяснений наставницы.

Убежавшие уже шагов на десять вперёд рихтовщики дошли до конца цеха и скрылись в боковом коридоре.

– Слышь, как там тебя, Кэмел, чего затих-то? – позвала наставница.

– Никогда не любил это собачье прозвище, – буркнул я в ответ.

Накатившая волна воспоминаний смыла завесу тайны с дурацкого прозвища.

Кэмелом меня прозвали в бригаде буквально в первый месяц работы. Будучи молодым прыщавым юнцом, я имел неосторожность выпендриться перед старожилами, мол, курю исключительно «Кэмел» – достаточно дорогие и модные по тем временам сигареты. И довыпендривался. Окрестили Кэмелом, и до сих пор приходится отзываться на ненавистное погоняло.

– И как тогда прикажешь тебя называть? – усмехнулась наставница.

– Не знаю. Настоящего своего имени не помню.

– Может, просто – Рихтовщик? А чего, звучит брутально. И вполне по делу. Ты ж по профессии рихтовщик. Как тебе такое имя?

– Всяко лучше, чем Кэмел.

– Тогда нарекаю тебя Рихтовщиком, – неожиданно торжественным голосом объявила наставница. – Согласен?

– Согласен.

Перед глазами ту же вспыхнула красная строка очередного уведомления:

Внимание! Зафиксировано имя Игрока. Имя: Рихтовщик. Крёстная: Шпора

Добравшись до конца цеха, я свернул в короткий боковой коридор. И зажмурился от ослепительно-яркого дневного света, резанувшего по глазам из распахнутой в конце двери.

Глава 4, в которой я ведусь на провокацию и все огребают по щам

– Чего с ногой? Почему хромаешь? – озаботилась наставница, пока я шагал к выходу.

– А я знаю? – буркнул в ответ. – У меня память, как решето. Нифига не помню.

– Это нормально, – отозвалась Шпора. – Поначалу у всех так. Со временем всё вспомнишь. И нога твоя подлечится. Вот разживёмся живцом, и все болячки, как рукой снимет.

– Чем-чем разживёмся?

Я задал вопрос слишком громко, и поскольку уже практически стоял на пороге, был услышан на улице.

– Кэмел, братка, я тут Грибу втолковываю, что на четвёртом складе у барыги можно спиртяжкой разжиться, – опередив наставницу, ответил мне Мячик.

Опустившись возле крыльца с напарником на корты, парни уже затянули по сигаретке.

Благодаря частичному просветлению, я вспомнил, почему второго рихтовщика прозвали Грибом. Он пришёл к нам в бригаду зимой, и носил тогда огромную мохнатую шапку. В сочетании с узким пальто она делала его фигуру реально похожей на гриб. Кто-то из ребят в шутку назвал парня Грибом, и прижилось.

– Ты как, третьим будишь? – вторил приятелю Гриб, протягивая мне раскрытую пачку.

Наплевав на яростные протесты наставницы, которая, положа руку на сердце, достала уже понуканиями – нашла, мля, лошадь! – я присел рядом с парнями, выудил из предложенной пачки сигаретку и, прикурив от протянутой Мячиком зажигалки, с наслаждением затянулся.

– Со светом, похоже, канитель надолго, – продолжил уговаривать Мячик. – И телефоны не пашут… Засадим по соточке – всё повеселее будет.

– А чё, можно, – кивнул я.

– Кэмел, красава, – расплылся в щербатой улыбке Гриб. – В натуре корефан. Мы с Мячиком в тебе, братан, ни минуты не сомневались…

– Ты чего удумал-то?! – в параллель с Грибом забесновалась в голове командирша. – Кретин пустоголовый! Валить срочно отсюда надо! Тут сейчас такой ад начнётся!..

– Заткнись! – не выдержав, шикнул под голос.

А услышали парни. Поскольку рядом больше никого не было, приняли на свой счёт. И обиделись.

– Кэмел, попутал что ль? – ткнул локтем в бок Мячик. – Мы к тебе со всей душой. Сигой угостили, бухнуть по-братски предложили…

– В натуре, Кэмел, обидно слышать, – подхватил Гриб.

– Да вы задрали называть меня этой собачьей кличкой, – поддавшись вдруг захлестнувшему яростному порыву, окрысился я.

Видимо сказалось длительное общение с прописавшейся в голове истеричкой. Накипело! И вдруг сорвался.

– Нормальная погремуха у тебя, – слегка опешил от моего отпора Мячик. – Звучит вполне достойно.

Но его увещевания ничуть меня не успокоили, а наоборот, ещё больше разозлили.

– Кэмел, кончай бузить… – подхватил Гриб.

– Ещё раз так назовёшь, втащу, – прошипел я.

Углядев злой огонь в моих глазах, Мячик благоразумно прикусил язык и даже чуть отодвинулся. А вот его напарник решил проверить меня на вшивость.

Подорвавшись с кортов, Гриб коршуном навис надо мной и, многозначительно потирая мозолистый кулак, зло бросил в лицо:

– Кэмел – ты Кэмел и есть!

– Не надо! Стоять! – сиреной взвыла в голове Шпора.

Но меня уже было не удержать.

Гриб был опытным бойцом с отличной реакцией и, почуяв драку, занял выгодную позицию. Теперь любой мой удар снизу он запросто блокировал, а брошенные им сверху ответки шутя проходили сквозь подставленные руки и доставали до головы. Я это понимал, и он это понимал.

Рожа Гриба заранее растянулась в глумливой ухмылке победителя. Но мне удалось его удивить.

Вместо кулака я щелчком пальцев швырнул рихтовщику в рожу горящий окурок. Да так удачно, что едва не угодил Грибу в глаз.

Гриб инстинктивно схватился руками за лицо и не успел среагировать на полетевший вслед за окурком кулак.

Ох, и смачно я ему прописал в подбородок!

От удара Гриб отшатнулся на пару шагов. Его заметно качнуло, но здоровяк устоял на ногах. И даже сумел отвести второй мой нацеленный в ухо удар, когда, подорвавшись следом за ошеломлённым противником, я вскочил на ноги и бросился его добивать.

Зато третий прошёл идеально. Я классически пробил Грибу в печень.

Здоровяк, талантливо пародируя рыбу, стал глотать ртом воздух.

Я замахнулся добить…

Но в наш честный бой подло вмешалась третья сторона.

Подкравшийся сзади Мячик пнул меня в подколенный сгиб больной ноги.

Зашипев от боли, я завалился на асфальт, едва успев выставить перед собой руки. Ободрал об асфальт ладони, но уберёг лицо.

На спину тут же плюхнулся толстопузый любитель бить исподтишка и, приняв правую руку в умелый захват, стал так больно её выкручивать, что я взвыл дурным голосом.

– Поделом тебе, морда неблагодарная, – зашипел в ухо Мячик.

Преодолевая боль, каким-то чудом удалось повернуться на бок и приложить обидчика левым локтем.

В жирный бок локоть вошёл с сочным звуком. Мячик хрюкнул, матюкнулся и, избегая повторного удара локтем, полностью скатился с моей спины.

Хватка на правой руке ослабла. Я вырвался из захвата. И, заработав обоими локтями, так наподдал пузану, что Мячик со стонами и проклятьями позорно бежал с поля боя.

Упёршись руками в асфальт, я начал вставать на ноги. Но очухавшийся за время моей возни с Мячиком Гриб подскочил и сверху от души прописал в подставленную скулу.

Какой же красивый фейерверк вспыхнул у меня перед глазами!

После такого отличного удара я просто обязан был отвалиться в глубокий аут. Но видимо сказались добавленные Системой очки физической силы и выносливости, и каким-то чудом я исхитрился остаться в сознании и даже не поплыл.

Прекрасно понимая, что второго такого удара точно не перенесу, а Гриб уже размахивается, чтобы окончательно меня добить, я атаковал единственно возможным в моей коленопреклонённой ситуации способом – нырнул на обидчика, целя лбом ему в пах.

Судя по тому, как тонко заскулил складывающийся перочинным ножиком здоровяк, я пробил точно по бубенцам.

Больше никто не пытался на меня нападать. Кряхтя, я поднялся на ноги и, сплюнув кровь вместе с крошевом выбитого зуба, гордым взглядом победителя окинул поле боя.

Получившие по щам напарники торопливо улепётывали. Это было довольно уморительное зрелище. Маленький помятый Мячик практически тащил на плече едва передвигающего ногами здоровяка Гриба. Но мне было не до смеха. Победа далась тяжёлой ценой. Зверски болела покалеченная нога, саднили сбитые в кровь ладони, ныли оцарапанные костяшки кулаков, и на щеке наливался огромный в пол-лица фингал.

Когда горячка боя схлынула, пришло запоздалое раскаянье.

Вот нафига, спрашивается, в бутылку полез. С нормальными пацанами на ровном месте из-за фигни поцапался. Ну да, назвали они меня Кэмелом. А прозвище это дурацкое во где уже у меня сидит! Так ведь не со зла же они, а по привычке. Причём, по многолетней привычке. Конечно, придуманный Шпорой Рихтовщик звучит куда как лучше, но парни-то не знали о смене имени. И вместо того, чтоб нормально им объяснить, закрутил канитель… Эх!

Перед глазами вспыхнули красные строчки очередного уведомления Системы. И я поймал себя на мысли, что уже ничуть не удивился. Даже ждал чего-то такого после драки. Похоже, начинаю привыкать к новым реалиям.

Внимание! Поздравляем с очередной славной победой! Вы одолели в кулачном поединке двух врагов!

Награда за победу:

Опыт: +2. Характеристики: +6 к Наблюдательности, +23 к Рукопашному бою, +4 к Меткости, +13 к Регенерации, +11 к Реакции, +9 к Гибкости. Очков свободного распределения характеристик: +10.

Разблокирован навык: Кулачный бой. +35 к Кулачному бою.

Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

Дочитав, сплюнул под ноги кровавую слюну и, скривившись от вспышки боли в потревоженной щеке, зло прошипел под нос:

– Покурили, блин.

– А я предупреждала! Говорила! Советовала! – словно сорвавшись с цепи, заверещала в голове Шпора. – Если б послушал, сейчас бы не охал, как столетний дед, а уже подходил к границе кластера. Ну чего встал, давай шевели булками! Скорее топай отсюда! Остались считанные минуты тишины и спокойствия. Цифры уже начинают звереть. И скоро здесь разразится кромешный ад!

– Мля! Да я уже в Аду!

Глава 5, в которой мне сперва чертовски любопытно, а потом смертельно больно

Шпора обиделась и замолчала.

Увы, не надолго. Шагов на двадцать.

– Шире шаг! – разорвал благословенную тишину голос наставницы и тут же посыпались упрёки: – Чего плетёшься, как черепаха? Живее копытца переставляй.

– Мля! Да сколько же можно!..

– Помлякай ещё тут у меня!.. Ну-ка, давай, попрыгай на ходу.

– Чего?

– Того! Прыгай, говорю.

– Попутала, что ли!

– Я ж не просто так тебя прошу, это для дела надо. Тебе Система ценный навык разблокирует.

– Да не буду я прыгать. Вон, люди кругом. Что они обо мне подумают?

Действительно, пустая поначалу дорога, по которой я направился к проходной, быстро заполнялась людьми. Из-за отключения электричества встала работа всех конвейеров завода, и рабочие других цехов тоже высыпали на улицу.

– Плевать на цифр.

– Прекрати их так называть. Это люди.

– А ты к ним присмотрись повнимательнее. Ничего похожего в их поведении не замечаешь?

Передо мной шагали двое двадцатилетних парней в синих рабочих спецовках, ещё чуть дальше женщина лет сорока в такой же спецовке. Оглянувшись, я увидел сзади целую толпу мужиков в серых комбинезонах и рукавицах. Все люди – и впереди, и сзади – растерянно озирались по сторонам и периодически очень похоже взбрыкивали головами, словно прогоняли какое-то тревожное наваждение.

– Все башками трясут, – поделился я увиденным со Шпорой.

– А знаешь почему?.. Все они заражены цифровым паразитом, который прямо сейчас пожирает их мозг. Они уже сейчас не люди, а полубезумные цифры. Но пока сохраняют остатки человечности. Очень скоро паразит полностью возьмёт их под свой контроль, и они превратятся в чудовищ. В твоих же интересах успеть покинуть кластер до того, как это произойдёт.

– Ладно, считай, убедила, – проворчал я, переходя с шага на бег и обгоняя двух парней и женщину.

– И не забывай прыгать!

Устав спорить, я подчинился. Раз пять скакнул на ходу. Но вместо поощрительного бонуса от Системы заработал лишь острую боль в щиколотке больной ноги.

Со вспышкой боли пришло очередное озарение. Я вспомнил, как по малолетке попал в аварию. Это случилось ещё до устройства на завод. Ехали с другом на моцике на дискотеку. Конечно оба были в дым пьяные. Друг слишком разогнался, не вписался в поворот, и нас швырнуло в кювет. Друг отделался ссадинами и ушибами, а мне плюсом к синякам и шишкам в лепёшку раздробило щиколотку.

Потом три месяца в хирургическом отделении, фигова туча операций. Раздробленные кости, как пазл, сложили из десятков осколков. Спасибо докторам, из больницы вышел хоть и с костылями, но на своих двоих.

С тех пор прошло много лет. Костыли остались в далёком прошлом. О былом переломе напоминают лишь шрамы от операций, уродующие щиколотку десятками наползающих друг на дружку багровых стежков. В повседневной жизни нога практически не беспокоит. При обычных нагрузках хожу нормально, без хромоты. Но после такой встряски как сегодня, старая травма пробудилась и дала о себе знать болезненной хромотой.

Загоревшиеся перед глазами красные строки уведомления, об очередном увеличении характеристики Познание скрытого, подтвердили достоверность привета из прошлого.

– Всё, допрыгался, теперь не то что бежать, идти еле могу, – пожаловался я Шпоре, переходя с бега на хромающий шаг.

– Блин, как невовремя-то, – проворчала наставница.

Причиной недовольства Шпоры стала перекрывшая подступы к проходной плотная толпа работяг. Через такую можно было бы попытаться пробиться с разбега, но в теперешнем положении ковыляющего тихохода мои шансы на быстрый прорыв равнялись нулю.

Люди стояли спиной ко мне, широким кольцом окружая кого-то или что-то на дороге. Приблизившись, я услышал доносящиеся из-за спин зевак хруст, скрежет и злобное шипение.

– Не может быть! – неожиданно бурно отреагировала на странные звуки Шпора. – Он же должен был исчезнуть при перезагрузке кластера!

– О чём это ты?

– Хотя, если меня он спас, то мог вытянуть и чудовище…

– Умная девочка, – как всегда неожиданно хмыкнул за спиной голос невидимого насмешника.

– Может и мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – возмутился я. – Кто спас-то?

– Твой Дар Стикса, – ещё больше запутала Шпора.

– Чего?

– Долго объяснять, а времени в обрез, – затараторила наставница. – Если это то, о чём я подумала, то ты, парень, просто сказочный везунчик. Только действовать надо быстро. Не тормозить. Явление такого чудовища на новорождённом кластере снимает все запреты Равновесия. Они будут здесь с минуты на минуту. Это их добыча. И никто их не остановит. Чтоб успеть урвать свою долю, нужно спешить.

– Да блин! Чего делать-то?

Я уже практически доковылял до кольца столпившихся работяг, и своим нерасчётливо громким вопросом привлёк к себе внимание. Обернулось с десяток угрюмых лиц с фанатично горящими глазами и со всех сторон посыпалось:

– Тише!..

– Мешаешь!..

– Заткнись!..

– Не останавливайся! – приказала Шпора. – Живо продирайся сквозь толпу!

Я попытался протиснуться между двумя мужиками.

Щуплые на вид работяги неожиданно оказались настоящими силачами. Они, не глядя, так пихнули меня локтями, что отлетев на метр, я плюхнулся задницей на асфальт.

– А ну, в сторону, суки! – взвыл я, сатанея, и позабыв о боли в ноге, прыжком вскочил на ноги.

Перед глазами вспыхнула красная строка уведомления о разблокировке навыка Лёгкая атлетика.

Несколько работяг из заднего ряда развернулось в мою сторону.

– Ты кого суками назвал? – набычился самый плечистый из них.

– Из Инвентаря меня доставай! ЖИИИВООО!! – прострелил голову вопль Шпоры.

Путь из Меню к Ячейке инвентаря занял рекордную секунду. Подтвердив извлечение предмета из ячейки, я ощутил в правой ладони знакомую тяжесть грозно вращающейся Шпоры и сразу успокоился.

– Это как это у него появилось? – пробормотал один из работяг.

Вместо ответа я ткнул хищным диском в рожу самого смелого, и плечистый бычара, освобождая проход, тут же попятился в сторону. Остальные работяги тоже поспешили убраться с пути вращающейся Шпоры. Толпа раздалась в стороны, и передо мной образовался широкий проход внутрь кольца.

От открывшегося зрелища я оторопел.

То, что лежало на асфальте, больше всего походило на кучу искорёженного ржавого металлолома. Вот только эта куча беспрерывно ходила ходуном. Гнутые листы серого металла на глазах расправлялись и снова мялись уже в других местах. Метаморфозы металла сопровождались скрипучим хрустом и скрежетом. Рыжие разводы на сером, поначалу принятые мною за ржавчину, оказались жидкой субстанцией, обильно стекающей с листов и падающей на асфальт.

Ещё из груды ожившего металлолома в разные стороны торчало несколько изломанных, скрученных в петли и узлы чёрных чугунных прутьев. Они тоже беспрерывно хаотично дёргались в отчаянных попытках дотянуться до асфальта. Когда у какого-то из прутьев это получалось, он отталкивался от дороги, и куча металлолома перемещалась на десяток сантиметров вперёд.

– Смелее, Рихтовщик, этот скреббер уже практически труп, – раздался в голове нетерпеливый голос Шпоры. – Быстрее. Нам нужно успеть его выпотрошить раньше охотников.

– Выпотрошить? – шепнул я под нос.

– Не заморачивайся! Просто делай, что буду говорить! Потом спасибо мне скажешь.

– Ладно, – я решительно зашагал к живой куче металлолома. – Чего делать-то?

Неуклюже дёргающийся чёрный прут при моём приближении вдруг с проворством змеи метнулся наперехват.

Меня спасло чистое везение. Прут сам налетел на неуклюже выставленную вперёд Шпору.

Стальной диск с сочным хрустом рассёк чёрный прут, из полой середины которого на асфальт брызнула струя оранжевой дряни.

– Втыкай меня в щель между пластинами у основания отрубленной лапы, – распорядилась Шпора.

Я сделал, как было велено. Но это оказалось непросто.

Плоть скреббера в щели между пластинами была цепкой и вязкой, как мокрая глина. Чтобы пробить её и погрузить вращающийся диск на нужную глубину, пришлось навалиться всем весом на рукоять Шпоры. И давить, не обращая внимания на мелькающие перед глазами чёрные острия других лап-прутьев, которыми умирающее чудовище пыталось до меня дотянуться.

Вдруг куча металлолома сильно дёрнулась и затихла. Чёрные прутья-лапы дружно хлопнулись на асфальт и мелко задрожали в агонии.

– Готово! – раздался довольный голос Шпоры. – Вытягивай меня.

Перед глазами загорелись строчки длинного победного уведомления. Но ситуация сейчас не располагала к спокойному вдумчивому чтению. Пришлось сморгнуть, чтобы не отвлекало.

Я отряхнул вымазанную в оранжевой жиже Шпору и убрал её в ячейку Инвентаря. Опустился на колени и, преодолев брезгливость, сунул руку в глубокий разрез.

Оранжевая кровь скреббера, к счастью, практически не пахла. Плоть его внутри была тёплой и маслянистой. Твёрдый комок на дне глубокой раны удалось нащупать без труда.

Вытащил. И обнаружил в кулаке плотный моток оранжевых нитей.

– Режь их! – приказала Шпора. – Тебе нужно добраться до сердцевины.

– Мля! Чем резать-то?

– Да блин! Вот придурок, даже ножа нет! Ногтями рви!

– Нитки толстые!

– Не беси меня!

Я стал перетирать нитки ногтями.

Меж тем по окружающей толпе прошло оживление. Заворожённые созерцанием живого невиданного монстра люди выходили из ступора. Кольцо вокруг застывшего скреббера сжалось. Осмелевшие работяги приблизились и стали ощупывать погнутые пластины чудовища.

– Это чё ты оттуда вытащил? – раздался над плечом первый неизбежный вопрос.

– Ну-ка покажь, – поддержал второй любопытный.

Отказ неминуемо провоцировал драку. Против толпы шансов у меня не было. Пришлось уступить. Но по-умному.

– Да тут нитками всё замотано, – пожаловался я, демонстрируя сотням жадных глаз рыжий моток. – Разрезать надо. Нож у кого-нибудь есть?

– Вот, у меня, держи, – мигом откликнулся какой-то неприметный работяга из толпы и вложил мне в руку небольшой перочинный нож, наточенный до скальпельной остроты.

С ножом я управился за считанные секунды. В сердцевине вскрытого мотка оказались три белых перламутровых шарика.

– Ух ты! А что это? – озвучил общее восхищение находкой кто-то из толпы.

– Это белые жемчужины! Редчайший артефакт Стикса! – опережая меня, ответил владелец ножа.

– А ты кто такой? – спросил его сосед справа. – Откуда знаешь?

– Я местный, – улыбнулся неприметный мужик, и ударом локтя превратил лицо любопытного соседа в кровавое месиво.

Тут же толпу охватило кровавое безумие. Все стали драться со всеми.

Словно сорвавшиеся с цепи дикие звери, соседи вцепились друг в дружку. Стали клочьями драть волосы, давить глаза, лупить куда ни попадя руками и ногами, до мяса сдирать ногтями кожу, по-волчьи, зубами, вгрызаться друг дружке в горло…

Лишь двое в беснующейся толпе не поддались влиянию массового психоза. Я и неприметный работяга рядом, владелец перочинного ножа. И что удивительно, никто из озверевшей вокруг толпы, даже не косился в нашу сторону. Вокруг литрами лилась кровь, озверевшие люди буквально рвали друг дружку на части – а на нас ноль внимания. Словно нас и не было внутри беснующейся толпы.

Незнакомец молча протянул руку, и так же молча я вложил в неё нож.

– Идиот! Что ты делаешь! – взвыла в голове Шпора, перекрывая окружающий гвалт из криков, стонов и звериного рычания. – Не слушай его! Суй жемчуг в рот! И глотай!

– У тебя, Рихтовщик, весьма необычное оружие. Признаться, впечатляет, – тихо заговорил неприметный незнакомец. Но я прекрасно его услышал несмотря на шум бойни вокруг.

Я попытался сделать, как велела Шпора. Но возле рта ладонь с жемчугом напоролось на подставленную руку незнакомца.

Невероятно – ещё мгновенье назад он был в метре от меня. И вдруг оказался вплотную, выставил руку и не позволил мне проглотить жемчужины.

– Увы, мой друг, но этот жемчуг принадлежит не вам, – улыбнулся опасный тип одними губами. Его пронзительные голубые глаза при этом оставались холодными, как лёд.

Бойня вокруг начинала затихать. Все порвали всех. Мы стояли в середине шевелящегося ковра из агонизирующих человеческих тел.

– С кровавым крещением, новый Игрок. Добро пожаловать на Стикс.

Рука незнакомца с острым, как скальпель, перочинным ножом нарочито медленно взмыла в воздух и рванулась к моему горлу. Я видел удар, и знал, что не смогу его отразить.

Но до того, как лезвие незнакомца вскрыло мне сонную артерию, левую руку с всё ещё зажатым в ней жемчугом разорвало от вспышки боли.

Звук далёкого выстрела пришёл одновременно с влетающими в открытый рот ошмётками разорвавшейся на части руки.

Мой запоздалый болезненный крик прервал неумолимый нож палача, всё-таки добравшийся до горла и сделавший своё чёрное дело.