000
ОтложитьЧитал
Глава 6
Конечно, известие о том, что моя подруга влюбилась, и не в кого-нибудь, а в нашего одноклассника, стало для меня большой неожиданностью.
Все в классе знали, что Яна Родина и Антон Соболев с первого класса на дух друг друга не переносят. Вот уж действительно, как говориться, от ненависти до любви один шаг.
В десятом классе перед зимними каникулами, накануне моего дня рождения случилось совсем уж невероятная история вражды Яны и Антона.
Соболев подсунул Яне в портфель дохлую мышь. Вернее, игрушку из магазина приколов, которая выглядела, как настоящая дохлая мышь. Она была в натуральную величину, серая с черными подпалинами и с мерзким лысым хвостом. Яна визжала на весь класс так громко и долго, что мне опять пришлось успокаивать ее пол урока.
– Кто это сделал?! – спросила преподаватель английского языка, строго оглядывая класс и останавливая свой взор на каждом из своих учеников, внимательно рассматривая его и пытаясь понять, ни он ли виновник переполоха. А ее изумрудно-зеленые глаза изменили свой цвет, как это бывало, когда классная очень злилась и стали темно-серого цвета.
– Это Соболев! – кричала расстроенная Яна. – Это опять он! Противный! Противный!
– Антон? – Светлана Николаевна вопросительно посмотрела на своего ученика. – Это ты сделал?
– Я не знаю, кто это сделал, Светлана Николаевна, честно, – голубые глаза Антона смотрели на учительницу не мигая.
– Надеюсь, у того, кто это сделал, – строго проговорила учительница, продолжая испепелять нас взглядом, – хватит мужества признаться и попросить у девочки прощения. Он сможет сделать это на следующей перемене, наедине с Родиной, если ему так стыдно признаться в своем отвратительном поступке перед всем классом.
Янка проплакала всю перемену и все последующие уроки. Она смотреть не могла на свой новенький портфель, который подарил ей дядя Леша.
– Ненавижу. Ненавижу его. Синий – придурок, – все время повторяла подруга.
По окончанию уроков, когда мы с Яной направились к выходу, к нам подошел Соболев.
– Прости меня, Яна, – сказал он. – Я не думал, что ты так сильно испугаешься. Это же просто игрушка. Вот смотри, – и Антон вытащил из кармана ту самую гадкую мышь.
Яна посмотрела на резиновую игрушку в руках Соболева, и в первую секунду ужас и отвращение отразились в ее глазах.
– Убери это, – прошипела подруга.
– Ну, что ты, Яна. Она же не настоящая, – тихо проговорил мальчик и потряс мышку. – Смотри. Ее можно мять, как игрушку-антистресс.
– Так ты, Синий, видимо, подложил ее мне в портфель, чтобы я не волновалась и чувствовала себя более комфортно на уроках?! – с ехидством проговорила подруга. – И у тебя и в мыслях не было меня напугать?!
– Ну, если честно, – Антон почесал затылок, взлохматив свои волосы, – я знал, что ты испугаешься. Просто не ожидал, что так сильно. Прости.
Второй раз из уст заклятого Янкиного врага прозвучало слово -«прости».
«Что-то тут не так, – подумала Яна. – Синий просит прощение и не пытается обидеть меня? Значит надо быть на чеку, и в его словах есть какой-то подвох».
Антон столько раз приносил Янке неприятности, что она никак не могла поверить в искренность его слов.
Яна с большим трудом смогла отвести взгляд от страшной игрушки. Посмотрев внимательно на Антона, ей показалось, что она видит этого мальчика впервые в жизни.
В свои семнадцать лет Антон был хорошо сложен. Занятие айкидо, а в дальнейшем и посещение спортзала сказались на его фигуре.
«Высокий, стройный, немного тощий, правда», – подумала девочка, рассматривая своего врага.
Черты его лица показались Яне, также, совсем не знакомыми. Худое и бледное лицо Антона с заостренном подбородком, и едва пробивающимися усиками, напомнило ей героев старинных картин, которые подруга не раз видела в музеях искусства. Но больше всего Яну удивило выражение темно-голубых глаз Антона. Ей показалось, что они смотрят на нее с нежностью. Девушка, как будто поддавшись магнетизму этого взгляда, долго всматривалась в них, и в какой-то момент ей показалось, что она заглянула прямо в душу Антона, и Яне понравилась, что она там увидела. Взгляд юноши был чистым и искренним.
«Такой взгляд может быть только у хорошего человека, – подумала Яна. – И эти густые светлые волосы, которые мягкой волной ложатся ему на плечи так послушно… – пронеслось у нее в голове. – Кажется, они меня завораживают».
Яне захотелось протянуть руку к волосам Антона и взъерошить их, а еще лучше намотать один из локонов себе на палец…
Подруга очнулась от своих видений именно в тот момент, когда уже было занесла руку в сторону этой манящей шевелюры. Яна мотнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и зло сказала:
– Вот так бы и намотала твои волосы на кулак, а потом стукнула бы головой об парту. Что бы больше так не шутил.
Антон посмотрел на Яну очень серьезно и без тени улыбки ответил:
– Если тебе будет от этого легче, Яна, то можешь ударить меня. Наверное, я это заслужил.
– Да, – сквозь зубы процедила девочка, – мне от этого станет гораздо легче. И ты, конечно же это заслужил, – Яна сжала кулаки, она всегда так делала, когда злилась, – А еще я хочу, что бы ты перестал меня доставать. Слышишь?! – не понимая от чего в ней закипает такая злость, закричала Яна. – Отстань от меня, Синий!
– Хорошо, Яна. Я обещаю, что больше никогда не подойду к тебе, – сказал Антон.
Мальчик опустил голову, опять мотнул гривой светлых волос, как будто дразня девочку, и прошептал:
– Прости, Яна, меня.
После этих слов Антон ушел, оставив Яну наедине со своими чувствами.
«Ну и дурак же я, – подумал Антон после разговора с Яной. – Почему я всегда веду себя с ней, как дебил? Зачем я придумал эту дурацкую шутку с резиновой мышью? Неужели не понимал, что ее это сильно напугает? Что со мной в конце концов происходит? Почему я не могу отстать от это противной девчонки? Что меня день ото дня манит к ней все сильнее и сильнее?»
Идея испугать Яну с помощью резиновой игрушки пришла к Антону в голову после посещения магазина приколов. В тот день они с друзьями отправились в магазин, чтобы подобрать подарок своему однокласснику на семнадцатилетние. Им хотелось подарить что-нибудь оригинальное и смешное. В конце концов они выбрали кружку с термонаклейкой. На картинке была изображена сексуальная девушка с большим бюстом. Одета она была в облегающий топик, в белую коротенькую и пышную юбку, из-под которой торчали длинные ноги в красных туфельках на высоченном каблуке. Девушка улыбалась белой ослепительной улыбкой, кокетливо придерживая руками свою юбку. А когда в кружку наливали кипяток, то наряд на девушки куда-то исчезал, а в место него появлялся не менее сексуальный купальник-бикини. Пацанам так понравилось развлекаться с кружкой, что они решили – это лучший подарок другу на день рождения.
Пока его друзья резвились с кружкой, громко хохоча на весь магазин, так что в нем не осталось кроме них ни одного покупателя, Антон рассматривал витрины. В одной из них он и заметил эту злосчастную мышь. Вначале юноша подумал, что она настоящая, и уже было хотел позвать продавца, указав ему на то, что в их магазине завелись мыши. Но в последний момент он понял, что мышь не настоящая, а игрушечная.
“Прикольная штучка. Надо будет купить, – подумал Антон. – Подброшу кому-нибудь для смеха”.
Антон решил купить игрушку не сейчас, а на следующий день, когда он будет один, чтобы никто не знал о его покупке.
Придя домой, Антон долго рассматривал в своей комнате игрушечную мышь, которая так была похожа на настоящую. И думал над кем бы ему пошутить. В этот момент он вспомнил о своей однокласснице Янке Родиной.
“Вот кого я давно не подкалывал, – подумал он. – Смешно получиться. Пусть испугается, а то достала она уже меня. Сниться и не стесняется кудрявая.”
Да, Янка иногда приходила во сне к Антону. Ему снилось, что они вдвоем находятся на берегу ослепительно-голубого моря, светит яркое солнце, дует теплый ветерок со стороны моря, и редкая набежавшая волна ласкает их босые ноги, под которыми шуршит морской песок. Янка улыбается ему, берет его за руку, тянет за собой и уводит куда-то в даль. Антон ничего не может рассмотреть вокруг, как ни старается из-за ослепительного солнца. Он прикрывает ладонью глаза. От неизвестности его охватывает страх, но парень чувствует в своей руке теплую руку Яны и слышит ее нежный голос: «Ничего не бойся, я с тобой». Страх исчезает, и Антон просыпается.
А однажды Антону приснился кошмар, в котором они с Яной, взявшись за руки, убегают от бандитов по извилистым и темным улицам незнакомого города. Вокруг были слышны выстрелы, и его сердце колотилось с бешеной силой. Антона в этот момент охватил липкий страх, но не за себя, а за Яну. Задыхаясь от бега и практически выбившись из сил, Антон понял, что их вот-вот нагонят эти незнакомые и такие опасные люди. Он остановился, чтобы понять, что делать дальше, и в этот самый момент они с Янкой оба заметили спасительное укрытие в старом, заброшенном доме. Как только они забежали туда, то страшный звук выстрелов стих, и вокруг наступила такая тишина, что было слышно только его частое дыхание. Немного успокоившись и отдышавшись, Антон почувствовал, что Яна от страха со всей силы прижимается к нему, ища в нем защиты. Мальчик обнял девушку и увидел, что их лица находятся совсем близко. Антону так сильно захотелось поцеловать Яну, и он не стал себя сдерживать. В этот момент мальчик проснулся.
Да, долго ему потом пришлось стоять под холодным душем, чтобы успокоиться после такого сна.
Антона сильно раздражало, что Родина сниться ему все чаще и чаще, но со своими снами он ничего поделать не мог. А еще его бесило, что практически в каждом сне ему хотелось поцеловать эту несносную девчонку, но она постоянно куда-то ускользала от него. При этом Яна смеясь, как Антону казалось – над ним.
“Вот и отомщу ей за то, что она не дает мне спокойно спать”, – думал Антон, принося игрушку из магазина приколов в школу, и засовывая ее в Янкин портфель.
Но все получилось не так, как он ожидал. Яна слишком сильно испугалась. А он чувствовал себя дураком. Ему было почти физически больно, когда он видел Янкины слезы. Антон решил извиниться перед девочкой и пообещать ей, что такое больше никогда не повториться. А еще он хотел наконец-то прекратить эту их многолетнюю вражду. Она измотала Антона, и ему больше не хотелось видеть в Яне врага. Но королева повела с ним, как всегда так дерзко и так нагло и надменно, что Антон решил раз и на всегда забыть о ней, пообещав Яне никогда к ней больше не подходить.
Глава 7
Антон сдержал свое обещание. Больше он ни разу до окончания десятого класса не подошел к Яне, и старался вовсе не попадаться ей на глаза.
Подруга первое время по старой доброй привычке наблюдала за поведением ее заклятого врага.
– Я уверена. Это какая-то уловка с его стороны, Лерка, – говорила мне Яна на перемене. – Вот увидишь, Синий еще себя проявит. Не может же быть все так просто.
Но проходил месяц, другой, а Антон не проявлял в сторону Яны никаких выпадов.
– Яна, – успокаивала я свою подругу, которая день ото дня становилось все более нервной, – может он и в правду больше не хочет издеваться над тобой?
– Это почему еще? – спрашивала Яна, зло поглядывая в сторону Соболева. – Почему это он делает вид, будто меня и не существует вовсе?
– Может он повзрослел?
– Повзрослел? Лерка, ты чего? – усмехнулась Яна. – Ты что не знаешь? Мальчишки никогда не взрослеют.
– С чего это ты так решила? – удивилась я.
– Мне мама это рассказала. Она говорит, что мужчины до старости остаются детьми, только игрушки у них меняются.
– Как это? – не поняла я.
Мы с мамой таких задушевных бесед никогда не вели. Тема мальчиков в нашем доме была табу. Да и мне, если честно, все, что касается мужского пола было не интересно. Наверное, я была не совсем нормальная девочка. Мне было уже шестнадцать лет, а я ни разу ни в кого не влюблялась. Вокруг меня заводили романы одноклассницы и одноклассники. Девчонки грезили поцелуями. А вот мне это все было не интересно. Все, что меня занимало и увлекало – это чтение книг. Уж очень я увлекалась романами.
– Как это – другие игрушки? – переспросила я подругу.
– А так: в детстве у них машинка игрушечная, а потом – настоящая. Домик в садике строят из песка для своих солдатиков, а повзрослев – из кирпича, а вместо солдатиков там живут их дети. А если солдатики уж очень нравятся – так добро пожаловать в армию.
«Хорошо, что у меня есть такая подруга, как Яна, – подумала я. – А то от куда бы мне все это было узнать? В тех романах что я читаю, мужчины описываются, как рыцари на белом коне, приносящие себя в жертву возлюбленной. А вовсе ни как взрослые дети с настоящими игрушками».
Наступили летние каникулы. Антон продолжал не замечать мою подругу. И она, кажется, смирилась с этим. А я радовалась, что наконец-то он отстал от Янки, и они больше не враждуют друг с другом, по крайней мере, открыто. Но от куда мне было знать, что на самом деле с того их последнего разговора Янка не находит себе место и постоянно думала об Антоне. Признаться в этом подруга не могла даже сама себе, не говоря уже о том, чтобы посвятить меня в свои переживания.
И вот наступил последний день учебы в десятом классе. Возвращаясь домой вдвоем с Яной, я, радуясь, что наступили наконец-то летние каникулы, начала рассуждать о том, как мы с ней весело проведем это лето.
– Боюсь, что ничего такого не получиться, – грустно ответила мне Яна. – Деда Якова завтра отправляют на конференцию врачей в Прагу, и он берет меня с собой.
– Так это же здорово, Яна! – воскликнула я, искренне радуясь за подругу. – Конференция же длиться не долго. Значит ты скоро вернешься.
– А после конференции, – продолжала подруга, – дед взял тур по Европе, где мы пробудем до моего дня рождения, то есть до конца июля. Ты извини меня, что я раньше тебе об этом ничего не сказала. Но я сама это только вчера вечером узнала. А отказаться я не могла. Сама понимаешь – мне всегда хотелось посетить Европу.
– Тогда, я буду ждать тебя и готовить подарок, – искусственно улыбаясь сказала я. Мне совсем не хотелось расставаться так надолго с подругой.
– Лерка, ты не унывай, – Яна все-таки заметила, что я очень расстроилась. – Я буду тебе звонить или писать каждый день.
Я никогда не была за границей, поэтому просила Яну подробно рассказывать мне все, что она там увидит. Описывать куда они с дедом ходят, какие музеи они там посещают.
Подруга сдержала свое обещание и очень часто писала мне смс-ки:
«Лерка, тут так здорово: соборы, музеи! Вот бы классно было, если бы и ты была сейчас со мной рядом».
«Конечно, здорово», – думала я. Но мои родители не могли себе позволить поездок за границу. Для нас это было слишком дорогое удовольствие, так что мне приходилось довольствоваться рассказами Яны и мечтать, что я когда-нибудь обязательно смогу посетить Европу, так же, как и моя подруга. Смогу гулять по ее старинным улочкам, наслаждаясь красотой старинных зданий. Я мечтала о том, как было бы хорошо после очередной утомительной, но такой интересной экскурсии по европейским достопримечательностям, посидеть вдвоем с Яной в летней кафешке и выпить чашечку ароматного свежесваренного кофе и съесть кусочек тающего во рту дессерта. Я была уверена, что вкус кофе и сладостей в Европе должен отличаться от нашего и быть сказочным. Мы бы долго сидели с подругой за уютным круглым столиком, утопая в мягких креслах, обсуждая увиденное. Вспоминая прошедший день, мы бы весело смеялись и были бы очень счастливы. Но я здесь, а она там.
«Яна, я так рада за тебя», – писала я подруге. Я и в правду была очень за нее рада.
«А как у тебя дела, подруга? – спрашивала меня Яна. – Расскажи что-нибудь. Как ты проводишь каникулы?»
А, что мне было ей рассказывать? Как я в перерывах между приготовлением ужина и уборкой квартиры читаю свои любимые романы? Это ей вряд ли будет интересно. Я практически никуда не выходила из дома. Янка была моя единственная подруга, а одной гулять по городским улицам вовсе не так уж и интересно. Лучше посидеть и почитать очередной роман, погружаясь в его атмосферу, забывая все, что тебя окружает.
В пятом классе на мой день рождения мама подарила мне полное собрание сочинений Александра Дюма, и у меня началась новая жизнь. Нет я оставалась все той же Лерой Ивановой, которая ходит в школу, общается со своими сверстниками. Но когда я оставалась одна, и у меня появлялось свободное время, я тут же хватала очередной том и погружалась в мой любимый мир полный приключений, опасностей, коварства и любви. В эти моменты я забывала обо всем: о разногласиях с мамой, о учебе в школе. Я даже поесть забывала. Когда мои сверстницы, засыпая, представляли себя рядом с мальчиком из соседнего двора. Я же, закрывая глаза, видела себя Дианой-охотницей, скачущей на породистом белом, поджаром скакуне. Или одной из фрейлин королевы Анны Австрийской в пышной кринолинной юбке, искусно исполняющая реверанс. Коварная Миледи мне не нравилась. Я скорее была наивная дурочка Кити или Констанция. Правда отравленной мне быть вовсе не хотелось, и я придумывала новую развязку всем известной истории. Так что я не влюблялась в актеров или в мальчишек из соседнего двора, а ждала рыцаря на белом коне с алой розой в руке. «Таких сейчас нет», – всегда смеясь над моими мечтаниями, говорила мне Яна.
«Лера, а ты кого-нибудь из нашего класса видишь? Или все разъехались, и в городе никого не осталось?» – прилетело следующее сообщение от подруги.
«Практически все разъехались, – записала я ей голосовой ответ. – Вчера, правда, Соболева встретила. И что меня удивило – он шел не один, а с девушкой. Представляешь, Яна! Соболев и с девушкой!»
«Ты уверена, что это была его девушка, а не просто знакомая?» – так приятно было снова услышать Янкин голос. Я улыбнулась и протараторила:
«Это была Ольга из параллельного класса. Помнишь? Такая высокая блондинка с длинными ногами. И это не просто его знакомая. Они шли и за ручку держались. А Антон, когда меня увидел, покраснел, отвел взгляд и сделал вид, что не заметил. Вот кретин. Думает кому-то интересно с кем он там гуляет».
Янака долго не отвечала мне на это голосовое СМС, а потом написала: «Действительно – кретин. Лера, не пиши мне больше про Синего, ладно?»
«Хорошо подруга, как скажешь. Ну, а больше я никого и не видела».
На мой телефон полетели фотографии от Яны. Вот она на фоне какого-то замка. На другой фотографии – она внутри костела, сводчатый потолок, которого устремлен ввысь, и подпись: «Здесь мы слушали орган».
«А ты сейчас где?» – написала я.
«В Нюрнберге. Это такой город в Германии. Представляешь?»
«Неа, не представляю. Как я могу себе это представить, если я там ни разу не была?» – написала я и поставила грустный смайлик.
«Я сейчас еще фото пришлю, подруга», – ответила Яна.
В следующей смс-ки Яна написала: «У меня даже мурашки побежали, когда я впервые услышала органную музыку. Он звучит совсем не так, как пианино. Когда ты слушаешь орган, то кажется, что музыка звучит у тебя где-то внутри, – смайлики с ангелами. – В общем, подруга, тебе бы понравилось. Да, кстати. Через неделю мы вылетаем. Так что скоро встретимся».
«Съезжу с мамой в отпуск на Черное море, и встретимся», – ответила я.
«Везет тебе, Лерка, на море едешь».
«Ага, везет, – подумала я. – Холодное Черное море – это тебе не Европа». А в ответ отправила смайлик с большим указательным пальцем вверх. Я и не предполагала, что ожидает меня в этой поездке. Но об этом позже.
Яна вернулась из европейского турне в конце июля вся такая похорошевшая, загоревшая и, сразу видно, отдохнувшая. В подарок она привезла мне магнитики и всякие фенички.
– Спасибо, Янка! – обняла я подругу. – Я так по тебе соскучилась.
– И я тоже скучала по тебе, – ответила она.
– Ну, теперь у нас с тобой будет время поболтать.
– Ой, Лерка, мне так многое нужно тебе рассказать. Да, кстати, ты не забыла, что завтра у меня день рождения? И мне исполняется, между прочим, семнадцать лет?
– Ты, что, подруга? Конечно, не забыла. И у меня есть для тебя подарок, – улыбнулась я.
Я представила, как обрадуется Яна, когда я подарю ей куклу, которую привезла с отдыха на Черном море.
На том самом дне рождения Яна и призналась мне, что влюбилась в Антона Соболева.
Часть 2
Глава 1
И вот снова наступила осень, первое сентября. Пред нами тот же старый школьный двор c вышарканным газоном от множества детских ног, которые не раз пробегали по нему, опаздывая на занятия. Та же праздничная линейка, течение которой не меняется год от года. Только мы уже не те. Не те смешные первоклашки с цветными ранцами за спиной, спешащие к своему первому учителю. Мы – одиннадцатиклассники. И у каждого из нас в руках праздничный букет. А напротив нас стоят нынешние первоклашки в одинаковой школьной форме, которая была недавно введена директором. «Это все делается для поддержания дисциплины, – пояснял он, всем тем, кто не желал носить одинаковое, а хотел выделиться на фоне безликой толпы. – Школа – это вам не дом моды, – продолжал директор, – и модное дефиле здесь устраивать не надо».
Форма одинаковая, а вот выражение лиц у первоклашек было разное. У одних – это выражение растерянности от происходящего, ну, прямо, как у Янки одиннадцать лет назад. Мне вспомнился наш с подругой первый день в школе. У других первоклашек на лице было написано горе и отсутствие желания учиться. Сразу можно было определить будущих отличников по их радостному выражению лица. А кто-то из ребят просто не выспался и стоит зевает, наблюдая за всем происходящим вокруг него безучастным взглядом. Ничего не изменилось за одиннадцать лет. Даже наш директор – радостно поздравляющий всех с началом учебного года – все тот же милый толстячок в строгом черном костюме и в нелепом цветном галстуке. Изменились только мы. Одноклассники повзрослели: мальчики возмужали, девочки превратились в настоящих красавиц. А мы с Яной все так же стоим вдвоем, рука об руку и слушаем поздравление директора. Мы с подругой договорились одеться также, как и одиннадцать лет назад, на ту самую – первую в нашей жизни линейку. Нет, вы не подумайте: залазить в старую одежду мы не собирались, просто решили, одеться во что-то максимально похожее. Янка захотела сделать нашу совместную фотографию и положить ее в альбом рядом с той фотографией, что была сделана одиннадцать лет назад.
«Представь, как это будет здорово. Фото с разницей в одиннадцать лет, а мы в такой же одежде», – радостно пояснила мне Яна, когда я поначалу отказывалась идти в том дурацком прикиде, что был на мне в первом классе.
«Тебе хорошо, Янка, – начала было я возражать, – Алексей для тебя сможет опять воспроизвести свой шедевр из воздушной кремовой блузки и строгих брюк, а я буду выглядеть на твоем фоне, как замухрышка, – надула я губы и скрестила руки у себя на груди. – Не хочу».
«Не капризничай, Лера, – пихнула Янка меня в бок. – Алексей и тебе сошьет костюм, я его уже об этом попросила. Он будет лишь напоминать твой наряд первоклассника, но будет сшит Алексеем, а это значит, что будет выглядеть круто и экстравагантно».
«Вот этого я и боюсь». – сказала я, улыбаясь.
Зная не понаслышке неординарный подход Алексея к женскому костюму. Я боялась, что у меня либо карман окажется на попе, либо блузка с разной длиной рукавов будет. Почему я так решила? А вот по чему.
***
У Яны была настоящая и большая коллекция кукол, некоторые из которых служила ее дяде-модельеру манекенщицами. На них знаменитый кутюрье Алексей Родин доводил до совершенства модели своих костюмов. Чаще всего, это было, что-то экстравагантное. Например: однажды Леша сшил для своей любимой куклы-модели джинсы, у которых одна гача светло-голубого цвета доходила до щиколотки, а другая, темная – слегка прикрывала колено. Такими же асимметричными были и рукава у джинсовой куртки, которую в пару к брюкам сшил Алексей.
– Ну, и кто это будет носить? – увидев новую модель своего брата, спросил Янкин отец. – В этом же никуда выйти невозможно. Ни в магазин за хлебом, ни на работу, я уже не говорю о театре или какой-нибудь художественной выставке.
– Это смотря какая работа, – не отрываясь от своего занятия, ответил сосредоточенный Леша.
– Что значит – какая? – возмутился дядя Саша. – Нормальная, человеческая работа. Ты знаешь какие-то другие?
– Отстань, – отмахнулся от брата Янкин родственник. – Ты же знаешь, в каких кругах я общаюсь. Там такое с руками оторвут, – и у Алексея даже глаза засветились в предвкушении нового показа.
А однажды, на один из дней рождения подруги дед Яны подарил ей особенную куклу – фарфоровую. Эта кукла была уже не для наших детских забав, а для красоты. На ней было надето платье из розового шифона все в кружевах по моде девятнадцатого века. А на голове была розовая шляпка с широкими полями и с красными атласными лентами, которые завязывались у нее под подбородком. Фарфоровым у куклы было только личико, а тело – из ваты. Янка была на седьмом небе от счастья и светилась, как медный пятак.
– Смотри, Лера, что мне дедушка подарил, – с восхищением, бережно поднимая куклу вверх, показала мне свой подарок Яна.
– Да, платьице-то у нее старомодное, – сказал Янин дядя Алексей, скептически оглядывая куклу. – Ну что же, – вздохнул он. – Придется сшить ей что-нибудь современное. Брючный костюм, например.
– Леша, – нахмурилась подруга, прижимая подарок к груди, как будто пытаясь защитить куклу от пышущего идеями родственника, – иди вон на других куклах экспериментируй, а эту не трогай. Ей так идет этот наряд, – голос у Яны изменился, когда она посмотрела на чудо в розовом платье.
Яна очень любила эту куклу, и она у нее занимала отдельное место на полочке.
Алексей часто шил Янкиным куклам новые наряды, вызывая тем самым недовольство своего отца, профессора Родина Якова Ардалионовича: «Взрослый мужик, а в куклы играет, как девчонка».
Алексей Яковлевич Родин, на самом деле, был известный кутюрье в городе и гордо называл себя метросексуалом. В его гардеробе одежды было не меньше, чем у любой женщины, а может даже и больше. Стильная стрижка, аккуратные ногти с маникюром, а не, как у большинства мужчин, считающих себя настоящими брутальными мужиками, с «траурной» каемкой. И обязательно начищенные до блеска ботинки. Обувь для Алексея была, на самом деле, просто фетишем. Одна из стен его квартиры была уставлена от пола до потолка коробками из-под обуви. Чего там только не было: модельная обувь разных цветов и оттенков, которая отличалась не только по цвету, но и по тому из кожи какого животного она была изготовлена: от кожи теленка до кожи крокодила. Из спортивной обуви Алексей предпочитал белые кроссовки известного бренда и всегда содержал их в отличном состоянии. У него даже «Казаки» имелись для определенных случаев.
Алексей часто устраивал закрытые показы для элиты нашего города, то есть для жен олигархов и жен высокопоставленных людей. Для «паразитов общества», как говорил дед Яков. «Зато, эти «паразиты» хорошо платят», – парировал Алексей.
Жил он в отдельной двухкомнатной квартире, на которую заработал сам, без помощи отца. Чем очень гордился. Но в гости к старшему брату тем не менее наведывался часто.
«Ты просто от нас не выводишься», – говорил дядя Саша, возвращаясь с работы, и видя брата за обеденным столом.
У Алексея даже за этим столом было свое место, которое никто не занимал, если вдруг он не появлялся у Родиных вечером на ужин. А если Алексея не было за этим столом более двух дней подряд, то все в доме начинали волноваться. Первым не выдерживал разлуки с сыном дед Яков. Он звонил Алексею на мобильный телефон и интересовался, не произошло ли с ним какой-нибудь неприятности. В этот момент тетя Лена стояла на кухне и строчила на телефон брата мужа гневное СМС, не забывая переворачивать шкворчащие и ароматно пахнущие котлеты на сковороде. В том сообщении говорилось, что предупреждать надо семью, если не являешься к ужину несколько дней подряд, и не заставлять родственников волноваться: где он, и что с ним случилось. Тетя Лена грозила отлучить Алексея от стола, если тот не появиться сегодня же на ужине. А вот этого дядя Леша допустить никак не мог. Котлеты и супы тети Лены он не готов был променять ни на что.
«Ну, что вы с ним, как с маленьким носитесь? – ругался на отца и жену дядя Саша, – Он вполне взрослый мужик, и сам о себе может побеспокоиться».
«Кто? Алешка? – иронично спрашивал дед Яков своего старшего сына. – Сможет побеспокоиться о себе? Ты что смеешься? Он даже профессию нормальную выбрать себе не смог. А ты говоришь…».
Алексей несмотря на то, что в его окружении было не мало хорошеньких, молоденьких и не очень женщин, женатым не был. «Не нашлось достойных», – всегда отвечал Янин дядя на вопросы Елены Александровны о том, когда же он таки найдет себе девушку и заживет нормальной семейной жизнью.
«Поскорей бы ты женился. Тогда, глядишь перестанешь ходить к нам ужинать», – ворчал дядя Саша на брата.
«Не дождетесь, – весело отвечал тот, перекладывая себе в тарелку вторую котлету. – Семейная жизнь не для меня. Я еще не готов добровольно отказываться от всех благ холостой жизни и от Лениных котлет, – улыбался дядя Леша. – Вдруг моя жена окажется ужасной поварихой? Я худеть не собираюсь».
«Худеть он не собирается, – ворчал Янин отец. – Ты себя в зеркало видел? Тебе бы потолстеть не мешало. А то выглядишь, как твои модели-вешалки».
«А дети? – не успокаивалась тетя Лена. – Как же дети?»
«Знаешь, Леночка, мне и ваших девчонок хватает. Своих заводить не обязательно».
Алексей и вправду любил своих племянниц, как родных дочерей. Тетя Лена знала, что на деверя всегда можно положиться. Он и с младшими девчонками посидит, и накормит их, и поиграет с ними, пока она ходит с Татьяной в поликлинику или в магазин.
***
На самом деле я была очень рада, что сам кутюрье Алексей Родин сошьет мне костюм. И я, немного поколебавшись, скорее для приличия, всё-таки согласилась на Янкино предложение.
«Поверь, что мы обе будем выглядеть с ног сшибающе», – пообещала мне подруга, и она не соврала. Мы с Янкой были действительно хороши.
«Девочки! Яна, Лера, – поздоровалась с нами классная руководительница Светлана Николаевна. – Какие же вы красавицы. Впрочем, как всегда, – она улыбнулась Яне. – Видна рука мастера». Классная была одной из почитательниц таланта Янкиного дяди. По-моему, у них тогда даже роман намечался. Уж слишком часто Алексей стал наведываться в школу, чтобы узнать о Янкиных успехах у ее классного руководителя. И в такие дни Светлана Николаевна выглядела как-то по-особенному привлекательно, как будто знала заранее, что сегодня должен прийти Янкин дядя.