ПРЕДИСЛОВИЕ
…Голубые глаза встречаются примерно у 20% населения Земли.
Голубые глаза означают холодность натуры, отстраненность и обособленность от окружающего мира. Чем чище цвет глаз, тем сдержаннее в проявлении своих чувств их обладатель. Часто такие глаза встречаются у талантливых, оригинальных, одаренных людей с неординарным подходом к действительности. Голубоглазые люди – это творцы. Их интеллект выше, чем у представителей с другим цветом глаз.
Голубоглазые молниеносно, без тени сомнений принимают решения, а при изменении обстоятельств не теряются, быстро адаптируясь к ним. Они довольно требовательны, строги по отношению к себе и окружающим. Для достижения цели они готовы на все. И дело не только в упрямстве, которое, несомненно, им присуще. Голубоглазые люди не получают, да и не ждут подарков судьбы. Они не выигрывают в лотерее, у них нет нужных влиятельных знакомых. Они всего достигают сами.
Под внешней отстраненностью может скрываться сентиментальность, романтичность, однако не всем удается пробиться к ней, поэтому часто голубоглазые остаются непонятыми, одинокими. Таким людям свойственна обидчивость, даже по пустякам, ранимость, повышенная чувствительность, которые они тщательно пытаются от всех скрывать.
Мифы утверждают, что голубая палитра радужки глаза была у богов. Но самый удивительный и поразительный факт (и тому есть доказательства), что первые фараоны были все как на подбор, высокими, белокожими с длинными бородами и,,, голубыми глазами. Древнекитайские легенды повествуют, что китайские императоры ведут свою родословную от богов с голубыми глазами и светлыми волосами. В «Рамаяне» – важнейшей священной книге индуизма, в описании облика Кришны назван цвет его глаз – голубой.
Не пора ли решиться? (продолжение рассказа «Куда смотрят мужики?» из сборника «Зеленые глаза»)
А сколько ещё неизведанного! или Игра в кошки-мышки
Настоящая итальянская жена
Найду! Обниму! Не отдам никому!
Любовь стоит того, чтобы ждать
Чистой воды блеф
Всё, возможно, будет не так уж и плохо!
Ты ворвалась в мою жизнь непрошено…
А если это любовь, то…
Наш неоконченный роман
Так вот она какая – любовь! (продолжение рассказов «…И мы станем единым целым» из сборника «Зелёные глаза» и «Благодаря и вопреки» из сборника «Карие глаза»)
Пять слов на букву «Л»
Все цветы в твоих руках
Кто бы мог подумать?
Молчун ты мой любимый!
Она сказала: «Нет!»
Приди в такое время…
Встретимся во снах
Помощь и защита равняется любовь?
Помощь и защита равняется любовь?
1
Кто-то вошёл в библиотеку. Мэрил1 оторвалась от чтения и подняла голову. Улыбнулась. Кто же ещё это мог быть, как не отец?
– Папа, ты сегодня рано. Я рада.
– Мэрил, девочка моя, прости меня… – воскликнул мистер Ллойд2 и кинулся перед дочерью на колени.
– Папа! – испугалась Мэрил, – Встань! Встань, пожалуйста! Что случилось? Ты меня пугаешь!..
Случилось, действительно, непоправимое, как поняла Мэрил из путаных объяснений отца. Они потеряли всё – положение в обществе, все средства к существованию, и даже крышу над головой. У них неделя на то, чтобы рассчитаться со слугами и долгами и освободить дом. Этого времени едва ли хватит на то, чтобы заложить ценные вещи в ломбард, а о том, чтобы попробовать продать их выгодно на аукционе, и речи нет. «Так вот о чем говорил мистер Филип3 Мур», – поняла Мэрил…
Он явился в их дом несколько дней назад. Явился без приглашения. Мало того, пришёл в то время, когда Мэрил была дома одна. Они были представлены друг другу, но близкими знакомыми не считались, и потому его неожиданный визит был на грани приличий. Но и отказать выглядело бы слишком грубым. Мэрил приняла его. Сказала прямо:
– Мистер Филип, если Вы пришли к моему отцу, то в данный момент его нет дома.
– Я пришёл поговорить с Вами, мисс Мэрил.
– Присаживайтесь, – с ноткой удивления в голосе предложила Мэрил, – Хотите чаю?
– Спасибо, мисс Мэрил. Я откажусь, – ответил мистер Филип и остался стоять, – Скажу коротко – мисс Мэрил, я хочу предложить Вам свою помощь и защиту, когда у Вас возникнут трудности. Помните, что Вы можете обратиться ко мне при любых обстоятельствах. Я всегда смогу найти для Вас приемлемый выход.
– Мистер Филип, – ответила весьма удивлённая и сбитая с толку Мэрил, – Я не понимаю, о каких возможных трудностях Вы говорите. И ещё меньше понимаю, почему Вы предлагаете свою помощь. Это очень любезно с Вашей стороны, но вряд ли уместно, учитывая уровень нашего с Вами знакомства.
– Мисс Мэрил, что касается трудностей, то Вы сами поймете, когда они наступят. Не отказывайтесь заранее от моей помощи и защиты. Бывают обстоятельства, при которых, возможно, Вам не к кому будет больше обратиться. На этом разрешите откланяться.
Мистер Филип ушёл, а Мэрил осталась в полном недоумении, не понимая ни на какие трудности он намекал, ни какого рода помощь предлагал. А ещё её сильно смущало то, что он говорил, явно указывая на помощь лично ей, а не им с отцом. И вот теперь, после рассказа отца, по крайней мере, с трудностями всё стало понятно. Она и не подозревала об их бедственном положении, с которым отец мужественно боролся в одиночестве. Но, увы, все его усилия не увенчались успехом. Ценные бумаги компаний, в которые он вложил их капитал, превратились в никчемные бумажки, а его потуги выиграть деньги за карточным столом, создали только долги.
«Не приложил ли руку к нашим несчастьям мистер Мур, подсказывая отцу, куда вложить деньги, или поощряя участвовать в азартных играх, – поневоле задумалась Мэрил, – чтобы потом предложить нам свою помощь, тем самым ещё больше затянув удавку на нашей шее?» Или втянуть её, Мэрил, в нечто неприличное, не подобающее девушке? – подумалось ей, когда она вспомнила, как его тёмный взгляд преследовал её во время светских раутов, на которых они оба присутствовали. Сейчас, восстановив этот взгляд в памяти, её пробрал мороз по коже. И потому она, ни на миг не колеблясь, не стала задумываться над предложением воспользоваться его помощью, согласилась с предложением отца рассчитаться в течение недели с карточными долгами с помощью сдачи в ломбард её украшений, возложить продажу их дома на юридическую контору, и уехать на юг Америки, в штат Луизиана, на родину отца, где его дядя оставил ему в наследство ранчо. Где она ни разу в жизни не была. Где им с отцом предстоит начать новую жизнь, связанную с тяжёлым трудом на земле. Но ведь и там живут люди? Как-то справляются? И они будут жить! И справляться! Она, Мэрил, в этом уверена!
1 – Мэрил – в переводе – «желанная, горькая, безмятежная»
2 – Ллойд – в переводе – «седой»
3 – Филип – в переводе – «любящий лошадей, увлекающийся верховой ездой»
2
Мэрил с отцом не успели толком ни приспособиться к новому дому, ни к жизни на ранчо, даже со всеми соседями не познакомились, как к Мэрил пришли свататься…
Рассел4 Симпл уже много лет мечтал присоединить земли ранчо Кроу к своим землям. Не просто мечтал, а действовал. Когда появился слух, что мистер Стэнли5 Кроу болен и жить ему осталось не долго, первым подкатил к нему с предложением о приобретении ранчо. По честной цене, между прочим, предложил. Но старик отказался. И отказывался ещё не раз, упрямый старикашка. Однажды даже спустил на Рассела собак. После этого Рассел прекратил попытки купить его землю. Дождался, когда помрёт, и попытался действовать захватом. Там себе кусман поймы присоединил, тут забор передвинул, здесь разъединяющий ров прокопал себе в плюс. Только и эти самозахваты не удались. Шериф с душеприказчиком мистера Кроу наехали, пришлось убираться с чужой земли.
Попытка подмазать душеприказчика обернулась крахом. Шериф оказался сговорчивее – шепнул Расселу на ухо, что есть наследник, но его ещё найти надо. Если в течение двух лет не объявится, тогда ранчо выставят на торги. Пришлось смириться и направить усилия на то, чтобы вдолбить мысль остальным соседям, которые тоже были не прочь расширить свои владения за счёт пустующих земель, что ранчо Кроу только его, Симпла. Учитывая репутацию Рассела Симпла, как человека жёсткого до жестокости и мстительного, можно было не сомневаться, что никто из соседей зариться на облюбованное им ранчо не будет.
Но всё равно, когда наследник объявился (успел-таки до исхода второго года со дня смерти дяди), Рассел первым пришёл к нему знакомиться. А когда увидел, что наследник прибыл не один, а с дочерью на выданье, возликовал. Теперь, чтобы расширить свои владения за счёт земли соседа, даже деньги платить не надо, достаточно будет его сыну, Алистеру6, жениться на дочери новоиспечённого наследника, Ллойда Кроу, и дело в шляпе! Жирный кусман земли достанется Расселу в качестве приданого невестки. То, что формально земля Кроу будет числиться за его сыном, Рассела не волновало. Он привык действовать только исходя из собственных соображений, привык к тому, что в его семье все подчиняются его воле. И также ему не приходило в голову, что его сватовству могут отказать. С первого взгляда было понятно, что за гусь, Ллойд Кроу, залетел в их края. Не чета своему упёртому дяде. Не гусь, а мокрая курица, ничего не понимающая ни в работе на земле, ни в законах юга. Испуганная, чем дальше, тем больше. Мистер Ллойд будет только рад избавиться и от головной боли, как обращаться со своим наследством, чтобы извлекать из него прибыль, и от волнений за судьбу дочери.
* * *
Вопреки собственным страхам, Мэрил понравился их новый дом. Дом не только в смысле крыши над головой, но и окружающие его просторы, на которые, в какую бы сторону не обращался её взгляд, простиралась их с отцом земля, земля их предков.
Мэрил пьянил этот воздух свободы. Свободы от искусов города, с его биржами и казино, с его светскими условностями. Трудности ведения огромного хозяйства её не страшили. Она была полна решимости всему научиться. И одно умение уже было у неё в руках – держаться в седле. Ведь без лошади не объездишь поля их ранчо!
Скоропалительное сватовство едва знакомого соседа очень удивило Мэрил. Но ещё больше удивила реакция отца. Кажется, он благосклонно отнёсся к столь странному предложению. Услышав из уст мистера Рассела Симпла слова о браке между его сыном и ней, Мэрил, о браке, который тот преподнёс как средство помощи и защиты (от кого-то Мэрил уже слышала подобное, но ей некогда было вспоминать от кого), отец не только не отверг их сходу, а заинтересовался, и любезно предложил пройти старшему Симплу в кабинет, чтобы обговорить детали. Молодых оставили в гостиной. Для знакомства.
Мэрил не собиралась оставаться жертвой на заклание. Она решительно встала и предложила Алистеру Симплу прогуляться по саду и поговорить. Молодой человек послушался.
Он вообще вёл себя странно. Как будто их возможный брак не имел к нему никакого отношения. Выглядел замкнутым и равнодушным. Мэрил же была полна решимости уговорить его воспротивиться воле их родителей. Не только потому, что он ей не понравился (какие вообще чувства она могла испытывать к человеку, которого она видит первый раз в жизни, человеку чужому, незнакомому). Но, по крайней мере, она не чувствовала от него угрозу. А вот его отец, старший мистер Симпл, успел уже внушить ей чувство страха. В его тёмных глазах при взгляде на неё плескалась… похоть. Нет! Не хотела Мэрил становиться миссис Симпл. Решительно не хотела!
* * *
– Алистер… Вы разрешите Вас так называть? Запросто, по имени, без церемоний? – обратилась Мэрил к молодому человеку, как только они вышли из дома, – Мы же с Вами соседи и ровесники. И, надеюсь, станем со временем друзьями.
Алистер не разомкнул уста, лишь согласно кивнул.
– Спасибо, Алистер! Вы тоже можете звать меня по имени – Мэрил. И ещё, Алистер, позвольте мне говорить с Вами прямо. Предложение Вашего отца о браке с Вами повергло меня в шок. Я не планировала вступать в брак в ближайшее время. И, тем более, выходить замуж за человека, которого едва знаю. Не поймите меня превратно. Моё нежелание брака не связано с Вашей личностью, поскольку мы с Вами не знакомы. Я хочу выразить Вам благодарность за ту помощь и защиту, которую Вы с Вашим отцом предложили мне, но вынуждена отказать Вам. Надеюсь, Вы не сочтёте мой отказ за оскорбление?
Алистер опять ничего не сказал, только молча поклонился.
– Благодарю Вас. Как Вы, возможно, понимание, нас с отцом вынудили покинуть город, в котором мы прожили большую часть своей жизни, не самые хорошие обстоятельства. И потому у меня на данный момент другие планы и жизненные ориентиры, нежели замужество. Если бы я искала помощь и защиту в браке, то для этого мне не надо было покидать родной город…
(Мэрил не врала и не приукрашивала действительность. Она вспомнила, от кого она слышала слова о «помощи и защите» – от мистера Филипа Мура. Возможно, он тоже имел в виду брак, когда их говорил? Просто тогда она его не поняла)
– Надеюсь, Вы не обижаетесь на мою прямоту? – продолжила Мэрил, когда они прошли ещё несколько шагов, а Алистер так и не сказал ни слова.
– Нет, мисс, – тихо выдавил из себя молодой человек.
– Алистер, я правильно понимаю, что предложение Вашего отца о нашем браке, стало и для Вас неожиданностью? – весело предположила Мэрил.
(Напряжение покинуло её, когда она всё высказала и поняла, что её слова находят отклик в душе молодого человека).
– Да, мисс, – односложно ответил Алистер.
(Хотя Алистер и привык во всём подчиняться отцу, жить согласно его представлениям, но отец никогда ещё не заходил так далеко, чтобы женить сына не обмолвившись с ним и словом. Тем более, что формально Алистер уже был обручён с Эмили7. Официальной помолвки не было. Просто как-то так с детства считалось, что они поженятся, и это стало для обоих само собой разумеющимся. И, вдруг, такой резкий поворот).
– Признавайтесь, Алистер, – лукаво заглядывая в глаза и беря молодого человека под руку, произнесла Мэрил, – у Вас есть дорогой Вам человек, девушка?
– Да, мисс, – слегка поколебавшись, ответил Алистер.
(Если бы Мэрил сформулировала вопрос как-то иначе – «любимая», «невеста», Алистер, не колеблясь, ответил бы – нет. Он не любил Эмили. И невестой она не была, ведь пока о помолвке не было объявления. Но Мэрил сказала – «дорогой человек», и это было вполне применимо к Эмили. Они росли вместе, и она, безусловно, была дорога ему. Как друг, как сестра. И он уже переживал, как новости о его женитьбе на другой будут ею восприняты и отразятся на её положении в обществе).
– Вот видите, Алистер! – радостно воскликнула Мэрил, – Мы оба не желаем договорного брака. Оба хотим найти свою любовь и быть счастливыми. Так ведь? Так давайте же объединим наши усилия и воспротивимся навязываемому нам браку! Не потащат же нас под венец связанными?!
Алистер не знал, на что был способен пойти отец Мэрил для достижения своих целей, но что касается его отца, то быть связанным могло стать самым мягким способом для принуждения к выполнению его желаний. Но вслух свои мысли Алистер не озвучил.
* * *
Всю обратную дорогу Алистер переживал, каким косноязычным болваном он предстал в глазах мисс Мэрил. Что ещё она могла о нём подумать, если ничего, кроме «да» и «нет» он из себя не выдавил? Не мог говорить и всё! Как только её увидел, все мысли в голове спутались, а сердце бешено застучало. Он был очарован ею с первого взгляда. Её чудесные голубые глаза взяли его в плен и, буквально, пригвоздили к месту. Такой утончённой и красивой девушки он ещё в своей жизни не встречал. А ещё, как потом оказалось, умной и открытой.
В семье он воспитывался жёстким и жестоким отцом, который презрительно относился к женщинам. Мать была, фактически, на положении служанки. Отец ни во что её не ставил, открыто сожительствовал, с кем хотел. У матери никогда не было своего мнения, и никому в голову не приходило его спрашивать, в том числе и сыну. Девушка так свободно и откровенно, на равных, общающаяся с ним, незнакомцем, была для Алистера в диковинку. Он оробел и не смел произнести ни слова, боясь сказать лишнего.
* * *
Мэрил осталась довольна разговором с Алистером, поскольку убедила его отказаться от брака. А, если они оба против, отцам не останется ничего другого, как согласиться.
Но разговор с отцом довёл её до слез. Отец признался, что болен. Болен почечными коликами и уже давно. Сколько ему осталось жить, было известно только Богу. Какой из приступов адской боли станет последним… Может, уже следующий. Может, он выдержит ещё два-три. Но промежутки между приступами становятся всё меньше, а их продолжительность и интенсивность боли всё больше. Поэтому он начал играть на бирже, а потом и в карты – чтобы обеспечить её средствами к существованию, когда покинет её. Но потерпел неудачу и только усугубил их положение. Поэтому ухватился за наследство дяди. Поэтому посчитал, что замужество это выход для неё. Поэтому дал согласие на брак, оговорив только, что окончательное решение останется за дочерью.
– Но ведь я могу научиться самой управлять ранчо, мне не нужен для этого муж! – в отчаянье воскликнула Мэрил.
Но отец возразил:
– Даже в городе ты не смогла бы жить одна. Получив порицание всего общества, кучу косых взглядов и сплетен. Здесь, на юге, тем более. Оставшись одна, ты станешь бесправна. Здесь царит право сильного. Любой сможет овладеть и твоими землями, и твоим домом, и твоим телом. Поверь, замужество – это самый хороший выход. У тебя будет положение в обществе, защита, какие-никакие права и чёткие обязанности. А к остальному ты приспособишься. Мне думается, что Алистер Симпл хорошая партия, он будет добр к тебе. Какие ещё у нас есть выходы из создавшегося положения?
– Продать ранчо, – предложила Мэрил.
– Конечно, если ты категорически против замужества, мы могли бы попробовать продать ранчо и вернуться в город. Но, понимая, что мы находимся в стеснённых обстоятельствах, покупатели снизят цену и приобретут ранчо за бесценок. Этих денег не хватит не только на твоё приданое, но и на текущие нужды для жизни в городе. Тебе придётся идти на работу и распрощаться с возможностью создать семью. Но… девочка моя… даже этой возможности, считай, у нас нет. Одним из условий наследования является запрет на продажу ранчо в течение десяти лет. Я столько не протяну. Да и что мы с тобой смыслим в работе на земле? Ничего… Прости… Подумай об этом, девочка моя…
* * *
Приехав домой, Алистер сообщил отцу, что подумает над женитьбой. В том, что уже согласился выполнить просьбу мисс Мэрил воспротивиться их браку, не признался. Потому что не собирался отказываться от любимой, а решил завоевать её любовь.
Удивительным было то, что отец к его сомнениям отнёсся спокойно. Алистер ожидал, что, как обычно, когда он смел в чём-то перечить отцу, разражалась буря. Когда был ребёнком, его ожидала порка. Когда подрос, дело ограничивалось пощечинами. Сейчас, когда он стал взрослым, отец перестал рукоприкладствовать, у него и словами получалось так унизить и оскорбить, что, ей богу, лучше бы ударил, и дело с концом.
* * *
Мэрил не призналась отцу, что уже уговорила жениха не соглашаться на брак. Проплакала всю ночь. Мысли перескакивали с одного на другое. Она то плакала об отце, то ругала себя. Какая же она была эгоистка! Как, ну, как, можно было поверить, что одни и те же, всё время повторяющиеся симптомы – позеленевшее от болей в пояснице и паху лицо отца, тошнота и рвота, вызваны каким-то мифическим пищевым отравлением?! Почему, ну, почему она ни разу не задумалась об этом всерьёз?! Потому что так ей было удобно – не задумываться, не обращать внимания, верить тому, что сказал отец…
Потом мысли её переключались на себя. Ах, если бы отец признался ей в своей болезни раньше! Тогда бы она не отвергла сходу предложение мистера Филипа Мура о помощи и защите, с благосклонностью отнеслась бы к его к словам. По крайней мере, его темный взгляд, преследовавший её, сейчас пугал меньше, чем темный, похотливый взгляд потенциального тестя. Тогда бы они не обрубили все концы в городе, не уехали на другой конец страны, не оказались бы на ранчо. Остались бы в городе, в знакомой среде, где светские условности, которые так когда-то душили её, стали бы гарантией не «каких-никаких» её прав, а вполне даже прав определённых.
А потом плакала от безысходности, безвыходности её ситуации. Что же ей теперь делать? Уговорить отца вернуться в город и броситься в ноги Филипу Муру? Или остаться на ранчо и броситься в ноги Алистеру Симплу? Или положиться на судьбу и – будь, что будет?
4 – Рассел – в переводе – «красноватый, рыжеволосый»
5 – Стэнли – в переводе – «камень»
6 – Алистер – в переводе – «защитник людей»
7 – Эмили – в переводе – «соперница»
3
Алистер так устал, так устал. Целый день в седле. С одной плантации на другую. Хоть и близко, но сил возвращаться домой не было. Он всерьёз задумался о ночевке в одной из палаток для рабов. Мечтал о колючей соломенной циновке на твёрдой земле, как о перине во дворце…
– Мистер! Мистер! – прервал сладостные мысли Алистера об отдыхе крик всадника, скачущего к нему во весь опор.
Алистер пока не мог понять, кто его окликнул, но по камзолу слуги понял – что-то случилось дома, и поскакал навстречу. Слуга, увидев, что мистер его услышал, закричал:
– Господин! Господин!
(Когда отец разрешил Алистеру заниматься делами ранчо, работники, чтобы не путать хозяина с его сыном, начали называть младшего Симпла «мистер», а старшего мистера Симпла «господин»).
Алистер понял – отец опять пьян, а, значит, быть беде. Когда у отца случалось что-то плохое, он напивался вдрызг и вымещал злобу на окружающих, в первую очередь, на матери. Алистер научился его нейтрализовывать, не позволяя бить мать. Но для этого он должен быть дома, так как слуги не решались скручивать хозяина, да они и не справились бы с ним. Он был силён, как стадо бизонов. И Алистер помчался домой, пришпорив коня и забыв об усталости.
Взмыленный, не меньше собственного коня, Алистер сразу направился в комнату матери. Её криков было не слышно, только какие-то странные звуки, похожие на скулёж щенка. А вот голос отца Алистер расслышал ясно:
– Подыхай уже, старая карга! А у меня будет молодая, красивая жена…
Так вот почему отец не рассердился на его ответ «Подумаю», – понял Алистер. Он сам хочет жениться на мисс Мэрил. Этому не бывать!
Алистер вышиб дверь одним мощным ударом ноги и ворвался в комнату. Отец душил мать, накинув ей на шею свой ремень. Матушка уже не скулила, а хрипела, вцепившись руками в удавку, безрезультатно пытаясь ослабить давление на горло. Алистер отработанным до автоматизма движением набросил на отца кнут, который закрутился вокруг его шеи, и резко дёрнул на себя. Отец отпустил ремень на горле матери и схватился за удавку уже на собственном горле. Но Алистер не позволил отцу освободиться. Он уже держал в руках оба конца хлыста и продолжал их натягивать, не давая отцу ни возможности ослабить давление, ни развернуться в сторону напавшего. Матушка помогала сыну. Не смотря на своё состояние на грани потери сознания, она повисла на руках мужа, затрудняя его сопротивление.
У отца подкосились ноги, а потом он осел на пол, потеряв сознание. В комнату тут же вбежали слуги и привычными движениями связали своего господина по рукам и ногам. (Они ждали за дверью, когда молодой хозяин справится с отцом, пока тот не потеряет сознание, чтобы не увидел и не наказал потом тех, кто помогает молодому хозяину). С трудом приподняли его тело вчетвером и потащили в спальню.
– Мистер Симпл, дальше действуем как обычно? – спросил Алистера распорядитель дома Коди8 (он был единственным белым среди слуг-негров).
«Обычно» – это когда господина Симпла постепенно выводили из запоя, в случае необходимости вызывали к нему доктора и освобождали от верёвок, когда к нему полностью возвращался разум. Но в данный момент Алистера это не устраивало. Ему надо было нейтрализовать отца, пока он не поговорит с мисс Мэрил. И пока она не примет решение – уехать из их мест подальше от блудливых поползновений его отца или… Или принять его, Алистера, помощь и защиту, выйдя за него замуж. И он распорядился:
– Нет! Давайте ему виски, сколько влезет в глотку. Только следите, чтобы не умер. И вызовите доктора Фёрста моей матушке.
Слуги, если и удивились отступлению от привычного правила, то вслух ничего не сказали. Кто они такие, чтобы обсуждать распоряжение молодого хозяина?
Душа Алистера рвалась к любимой. Но он дождался приезда доктора Фёрста, который осмотрел матушку и выписал примочки для синяков на её горле и успокаивающий отвар. Когда матушка уснула, уже поздно было ехать к Кроу. Алистер погладил матушку по голове, как маленькую девочку. Она и выглядела как девочка. Маленького роста, сухонькая, с детским, вечно испуганным лицом и загнанным взглядом. Алистер не хотел, чтобы и мисс Мэрил когда-нибудь превратилась в такую же девочку-старушку. Он поклялся, что сделает любимую счастливой и освободит мать от гнёта отца. Пусть хоть в конце жизни вздохнёт полной грудью и на её губах появится хотя бы тень улыбки…
