Воплощенное совершенство

Abby Green

Fonseca's Fury

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

© 2015 by Abby Green

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

Устроившись в приемной, Серена Депиеро задумчиво разглядывала выведенное матовыми хромовыми буквами название на двери, чувствуя, как по всему телу разливается липкий страх. «Корпорация и благотворительный фонд «Росека». Лишь сев на самолет в Рио-де-Жанейро, она удосужилась прочитать всю выданную шефом информацию и только тогда поняла, что этот фонд лишь малая часть громадной организации, созданной Лукой Фонсекой. Ну а заодно выяснила, что «Росека» – это соединение фамилий его отца и матери. Раньше она как-то прекрасно жила и без этого знания.

И вот, пожалуйста, теперь она сидит перед кабинетом генерального директора и ждет встречи с человеком, который ее искренне ненавидит. Почему он вообще ее сразу же не уволил? Неужели не знал, что она все эти месяцы проработала в его компании? Или все тщательно продумано и сперва он хотел усыпить ее бдительность, позволив почувствовать себя в безопасности, чтобы затем нанести сокрушительный удар?

Наверное, до такой жестокости он не станет опускаться, но все равно ничего кроме презрения с его стороны она и не заслуживает. С невыносимой ясностью понимая, что ее карьера в благотворительном фонде грозит закончиться, так и не успев толком начаться, Серена попыталась устроиться поудобнее. Или она все-таки сумеет объяснить, что ей очень жаль и она имеет право на второй шанс?

– Мисс Депиеро, сеньор Фонсека готов вас принять.

Серена изо всех сил сжала в руках сумочку.

«А я не готова!»

Но приехала она сюда прямо из аэропорта со всем багажом, так что не могла просто развернуться и уйти.

Собравшись, Серена неохотно поднялась, но стоило ей только вспомнить ту сцену, как она пошатнулась. Лука Фонсека за решеткой в запятнанной кровью рубашке, с подбитым глазом и разбитой губой, впалые щеки покрывает густая щетина, и смотрит он на нее с ничем не прикрытой ненавистью.

Лениво оторвавшись от стены, он подошел к решетке, обвивая вокруг прутьев пальцы так, словно представлял, как они смыкаются на ее шее, и выплюнул:

– Будь проклята, Серена Депиеро, лучше бы мы вообще никогда не встречались.

– Мисс Депиеро? Сеньор Фонсека ждет вас.

Вздрогнув, Серена вынырнула из воспоминаний и заставила себя сдвинуться с места. Но стоило только двери за ее спиной закрыться, и она снова замерла, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, и не в силах ничего разглядеть, кроме огромного окна во всю стену с шикарным видом на океан, остров и две самые разрекламированные достопримечательности Рио-де-Жанейро – на Сахарную Голову и на Христа-Искупителя на вершине Корковаду.

Но вдруг всю эту красоту загородил человек. Лука Фонсека. На несколько секунд прошлое смешалось с настоящим, и Серена вновь впервые увидела его в том ночном клубе.

Высокий и широкоплечий, он неподвижно замер посреди огромного зала, но во всей его позе читалась привычка командовать, и, чувствуя это, люди покорно обходили его стороной. Мужчины – с подозрением и завистью, женщины – с явным желанием.

Ничем не примечательная одежда – черный костюм, расстегнутая у ворота рубашка… Но полная неподвижность и врожденное очарование сразу же выделили его из толпы, маня и притягивая. И не успела она тогда еще ничего осознать, как ее неумолимо…

Серена моргнула, и образ клуба померк, а сам Лука Фонсека стал немного другим. Несколько секунд она просто пыталась отдышаться и бездумно его разглядывала. Наверное, все дело в прическе. Темные волосы заметно отросли и пребывали в легком, но при этом весьма живописном беспорядке. Ну и конечно же борода, придававшая ему еще более мужественный вид.

Светлая рубашка, темные брюки… Все так, как и положено цивилизованному бизнесмену, но почему же тогда он кажется каким угодно, только не цивилизованным?

– Какого черта вы тут, по-вашему, делаете, Депиеро? – спросил он, скрестив руки на мускулистой груди.

Больше всего сейчас Серене хотелось развернуться и уйти, но вместо этого она почему-то шагнула вперед, не в силах отвести от него глаз.

– Собираюсь работать в отделе по сбору средств в международной благотворительной организации. – Каким-то чудом ей все же удалось справиться с потрясением и заговорить.

– Уже не собираешься.

– Я узнала, что ты… имеешь ко всему этому хоть какое-то отношение, только по дороге сюда.

– Что-то слабо верится.

– Это правда. Я не знала, что благотворительный фонд связан с корпорацией «Росека». Поверь, если бы я знала, ни за что бы сюда не пошла.

С врожденной грацией, обычно несвойственной столь крупным мужчинам, Лука обошел вокруг стола.

Я не знал, что ты работаешь в афинском офисе, – неохотно признал он. Я не вдаюсь в мельчайшие подробности деятельности заграничных филиалов, нанимая настоящих профессионалов, которые занимались бы этим вместо меня. Но теперь, боюсь, мне придется пересмотреть политику. Если бы я сразу узнал, что наняли именно тебя, ты бы уже давно распрощалась с нашей фирмой, а так вынужден признать, что мне стало интересно и я решил тебя принять, вместо того чтобы сразу посадить на обратный рейс.

Отлично. Он даже не знал, что она вообще на него работает. Серена невольно стиснула кулаки, не в силах понять, как в человеке вообще умещается столько высокомерия.

Фонсека глянул на красовавшиеся на запястье платиновые часы.

– У меня есть пятнадцать минут, а потом тебя отвезут в аэропорт.

Как ненужный багаж. Она уволена.

Он невозмутимо оперся бедром о край стола, словно они непринужденно беседовали о всяких пустяках.

– Ну так, Депиеро, каким же чудом самая взбалмошная европейская знаменитость вдруг стала работать за скромную зарплату в крошечном отделении благотворительной организации в Афинах?

Что ж, справедливый вопрос. В конце концов, это именно она заслужила прозвище enfant terrible, а ее фотографии регулярно попадали на страницы газет и журналов. Правда, большинство ее приключений журналисты чересчур уж раздували и приукрашивали. Но все равно… В тех заголовках хватало правды, чтобы, вспоминая те дни, она заливалась стыдливым румянцем.

– Слушай, – начала Серена, злясь, что голос охрип от волнения, – я понимаю, ты должен меня ненавидеть…

– Ненавидеть? – Фонсека улыбнулся одними губами. – Не льсти себе, Депиеро, ненависть даже близко не описывает те чувства, что я к тебе испытываю.

Новое воспоминание.

Избитый Фонсека в наручниках среди полицейских… Его заталкивают в машину, а он кричит:

– Сука! Ты меня подставила!

А спустя пару секунд и ее саму запихивают в ту же машину. Правда, без наручников.

Полицейские потребовали, чтобы в участок поехали все, но Лука попытался вырваться, за что и получил увесистый удар в живот, согнувший его пополам, а сама Серена впала в шок и вообще ни на что не реагировала.

– Она подбросила мне наркотики, чтобы самой спастись, – сказал Лука уже в машине.

Тряхнув головой, Серена попыталась прогнать навязчивые воспоминания.

– Мистер Фонсека, я не подбрасывала вам наркотиков. Я пыталась потом с вами связаться, но вас уже не было в Италии.

– Потом? После того как нагулялась по Парижу? Ну конечно, тебя-то в хранении наркотиков не обвиняли, поэтому ты прекрасно отдохнула. Фотографии я видел.

С правдой не поспоришь. Не важно, что она ни в чем не виновата, этот человек пострадал именно из-за их краткого знакомства. Серена до сих пор помнила те заголовки.

«Новый любовник Депиеро? У бразильского миллиардера, заглянувшего в самый дорогой ночной клуб Флоренции, нашли наркотики».

Но не успела она еще ничего сказать, как Лука оторвался от стола и шагнул к ней, буквально подавляя сочетанием внушительного роста и крепкой фигуры.

Остановившись так близко, что она отчетливо видела каждый волосок на мощной груди в расстегнутом вороте рубашки, Лука окинул ее ледяным взглядом.

– Думаешь, это что-то меняет?

– Я действительно не имела никакого отношения к тем наркотикам. Клянусь. – Она уже поняла, что оправдываться бессмысленно, но все еще пыталась что-то объяснить. – Все случившееся – одно большое недоразумение.

Несколько секунд Фонсека недоверчиво ее разглядывал, а потом запрокинул голову и резко рассмеялся. Немного успокоившись, он снова посмотрел ей прямо в глаза.

– Что ж, в смелости тебе не откажешь, раз спустя все это время ты все-таки сюда заявилась и утверждаешь, что ни в чем невиновна.

Серена сжала кулаки так крепко, что ногти вонзились в ладони, но боли она не почувствовала.

– Это правда. Я понимаю, ты думаешь, что… – Причем так думает далеко не он один. – Такие наркотики я никогда не принимала.

– Хватит оправдываться. Твоя сумочка была набита наркотиками класса «А», а когда ты поняла, что на клуб готовится облава, ты незаметно подбросила их мне в карман.

– Это была не я. В той давке и суматохе тебе их кто угодно мог подбросить.

Фонсека придвинулся еще ближе, и Серена невольно сглотнула.

– Может, тебе напомнить, как близки мы были той ночью? И как удобно тебе было избавиться от улик?

Она и так слишком хорошо помнила, как ее обнимали сильные руки, а ее собственные обвивали его крепкую шею. А потом кто-то из знакомых пробежал мимо, крича: «Облава!»

Неужели он правда думает, что за те пару секунд, после которых воцарился настоящий хаос, она успела что-то сообразить? А тем более подложить ему наркотики?

– Видимо, ты годами отрабатывала это движение, – продолжал Фонсека, возвращая ее в реальность, – поэтому я ничего и не почувствовал.

Стоило ему отступить всего на шаг, как Серена смогла наконец-то нормально вдохнуть, но тут он обошел ее со спины, и у нее по коже побежали мурашки.

Прикрыв на секунду глаза, Серена собралась с мыслями, снова их открыла и резко развернулась.

– Мистер Фонсека, я всего лишь хочу…

Он поднял руку, и она невольно замолчала, пытаясь хоть что-то понять по его совершенно непроницаемому лицу.

Словно что-то осознав, Фонсека вдруг щелкнул пальцами.

– Ну конечно! Это все твоя семья, верно? Они тебе крылышки подрезали? Андреас Хенакис и Роко Демарко никогда бы не позволили тебе взяться за старое, а в прежнем окружении ты до сих пор персона нон грата. Ваш отец плохо кончил, но вы с сестрой умудрились устоять.

Теперь на точеном лице ясно читалось отвращение.

– После всего того, что было, Лоренцо Депиеро уже никогда не сможет показаться в обществе.

Серену начало подташнивать. Мог бы и не напоминать, уж кто-кто, а она никогда не забывала о преступлениях и финансовых махинациях отца.

Но Лука еще не закончил.

– Думаю, ты все это затеяла, чтобы доказать новым родственникам, что изменилась… Но чего ты ждешь от них за свои старания? Ежемесячного содержания? Симпатичный домик в родной Италии? Или ты все-таки собираешься обосноваться в Афинах, где запашок твоей репутации не так остро воспринимается окружающими? В конце концов, если я ничего не путаю, там ты всегда можешь спрятаться за младшую сестричку, которая и так всегда расхлебывала заваренную тобой кашу?

Стоило ему только заговорить о ее семье, и в особенности о сестре, как Серена окончательно разозлилась. Они для нее – все, и она никогда их не подведет. Именно они ее спасли, только этот холодный, судящий ее свысока человек никогда не сможет этого понять.

Серена плохо перенесла перелет, да и смена часовых поясов давала о себе знать, но ее уже ничего не заботило.

– Моя семья не имеет ко всему этому никакого отношения, – огрызнулась она. – Так же как и к тебе.

Лука недоверчиво на нее уставился.

– Ну конечно. Может, ты уже выпросила у них солидное пожертвование, чтобы побыстрее продвинуться по карьерной лестнице?

Вспыхнув, Серена задохнулась от негодования.

– Нет, разумеется, нет.

Только опущенные глаза красноречиво говорили об обратном. А ему достаточно и легчайших намеков, чтобы разобраться, что к чему. Да в такой ситуации ей вообще мало кого удалось бы одурачить. В конце концов, когда у тебя есть такие родственники, можно смело рассчитывать на стабильные потоки пожертвований на годы вперед. А как бы не был богат он лично, фонду новые средства всегда нужны. Но это… Просто не верится, что его сотрудники могли так легко клюнуть и принять ее на работу.

Скривившись от отвращения, Лука только сейчас понял, как кипит в жилах кровь и резко отступил на шаг.

Я не позволю послушно себя использовать, чтобы ты могла доказать, что изменилась.

Не отрывая от нее взгляда, Лука видел, как бьется жилка на ее изящной шее, словно она хочет что-то сказать, но не может выдавить ни слова. Только жалости он не чувствовал, хотя она совсем и не походила на ту гибкую соблазнительную женщину с золотистой кожей из его воспоминаний семилетней давности. Эта Серена была бледной, а роскошные светлые волосы собрала в пучок на затылке, словно действительно собиралась проходить собеседование в главном офисе компании. Но даже строгий костюм не мог скрыть восхитительной фигуры или потушить блеск ярко-голубых глаз.

Именно эти-то глаза он первыми и увидел, когда она вошла в кабинет, и у него была пара секунд, пока она привыкала к освещению и сама не могла его видеть. И только потом отметил, что строгие брюки не скрывали, а, скорее, наоборот, подчеркивали длинные ноги, а рубашка плотно облегала пышную грудь.

Его передернуло от отвращения к самому себе. Неужели он так ничему и не научился? Ей следовало бы на коленях молить о прощении, а вместо этого она еще имеет наглость заявлять, что ее семья не имеет ко всему этому никакого отношения!

Почему же в обществе этой женщины всегда ясная голова отказывается нормально работать? Какая вообще разница, какие у нее там подлые планы и мотивы? Хватит, любопытство он удовлетворил, а все остальное уже не важно.

– Время вышло, машина ждет. Надеюсь, больше я тебя никогда не увижу.

Так почему же тогда так сложно отвести от нее взгляд?

Злясь на собственную глупость, Лука обошел Серену и пошел к столу, ожидая услышать, как за спиной закрывается дверь.

Так и не дождавшись, он резко обернулся и выплюнул:

– Нам больше не о чем говорить.

Поймав себя на том, что заметил, что она стала еще бледнее, Лука недовольно поморщился. Какое ему дело до цвета ее лица? С чего ему о ней беспокоиться? Он вообще никогда не переживал из-за женщин.

Она снова сглотнула.

– Я всего лишь прошу дать мне шанс. Пожалуйста.

От удивления Лука молча открыл и снова закрыл рот. Когда он объявлял свое решение, никто не осмеливался с ним спорить. До этой секунды. И из всех людей на свете ему вздумала перечить именно эта женщина? У Серены Депиеро просто не было шансов заставить его поменять решение, но она до сих пор торчала в его офисе. И от одного ее присутствия у него по коже бежали мурашки, раздражая нервные окончания.

Но вместо того чтобы наконец-то признать поражение и направиться к двери, она шагнула к нему навстречу.

Лука напрягся, изо всех стараясь побороть практически непреодолимое желание схватить ее в охапку, закинуть на плечо и физически устранить из своего кабинета. Но не успел он еще ничего сделать, как ему живо вспомнились ее мягкие формы и податливые губы, охотно раскрывающиеся под его жадным натиском. Доля секунды, и кровь уже приливает к промежности.

Чертова ведьма.

Огромные ярко-голубые глаза, королевская осанка, глядя на которую сразу же вспоминается ее безупречная родословная…

И разделял их теперь только стол.

– Мистер Фонсека. – Она так сцепила пальцы на груди, что у нее побелели костяшки. – Что бы вы там ни думали, я приехала сюда с лучшими намерениями, собираясь внести свой вклад в развитие благотворительного фонда. И я готова на все, чтобы это доказать.

И к чему это упрямство? Лука уже всерьез разозлился.

Да и это обращение…

«Мистер Фонсека».

Уперевшись руками о столешницу, он подался вперед.

– Именно из-за тебя мне пришлось заново создавать репутацию и восстанавливать доверие окружающих, чтобы продолжать заниматься благотворительностью. И это уже не говоря об отношении к нашему семейному горнодобывающему консорциуму. Я потратил месяцы, да что там, годы, чтобы исправить вред, нанесенный в одну минуту. Ночные гулянки – это конечно очень весело и вообще замечательно, только один раз попавшись с наркотиками класса «А», пятно уже смыть не просто. А после тех снимков, где мы с тобой обнимались в ночном клубе, мне уже нечего сказать в свое оправдание.

Ему теперь было тошно при одном воспоминании, как он тогда пытался уберечь ее от хлынувших на танцпол полицейских. Наверняка же она именно тогда все ему и подбросила.

Вспоминая, как она, судя по снимкам папарацци, отлично проводила время в Париже, пока сам он, опозоренный и всеми осуждаемый, уезжал из Италии, Лука горько выдохнул:

– Для тебя же вообще никаких последствий не было, и ты продолжала отлично развлекаться и теперь еще имеешь наглость предположить, что я позволю употреблять наши имена в одном предложении?

Побледнев еще больше, Серена ненавязчиво продемонстрировала унаследованные от бабки-англичанки гены. Вот она, классическая английская красота.

Лука выпрямился.

– Ты отвратительна.

Серена смутно осознала, что его слова ранят ее на том уровне, на котором она вообще не должна к нему ничего чувствовать. Но что-то сидящее глубоко в душе заставляло ее умолять. И она не могла ничего с собой поделать.

Глядя в холодные, совершенно непроницаемые сапфировые глаза, Серена вдруг поняла, что он прав. Она пытается умолять единственного на свете человека, который никогда и ни за что не согласится дать ей ни единого шанса.

На улице стоял солнечный жаркий день, но внутри этого кабинета все буквально оледенело, а Лука Фонсека продолжал пристально ее разглядывать. Серена сглотнула. Что ж, похоже, он уже все сказал и не собирается добавлять ни слова.

Все было напрасно. Он вообще согласился ее принять, лишь чтобы немного помучить и напомнить, как сильно ее ненавидит. Словно она в этом и так сомневалась.

Окончательно убедившись, что здесь ей больше делать нечего, Серена наконец вышла из кабинета, и ее сразу же встретила помощница, уверенно направившаяся к выходу. Что ж, похоже, она с самого начала знала, зачем Серену вообще сюда пригласили.

Сильнее ее еще никогда не унижали.

– Перезвони, как только убедишься, что она села на самолет и улетела, – сухо велел он в трубку через десять минут после того, как за Сереной закрылась дверь.

Бросив телефон на стол, Лука откинулся на спинку вращающегося кресла и повернулся к окну, чувствуя, как кровь все еще кипит от странной смеси злости и желания. И зачем он только поддался сомнительному порыву вновь встретиться с ней лицом к лицу? Так он лишь убедился в собственной слабости.

А ведь он даже и не подозревал, что она летит в Рио, пока помощница об этом не сообщила, и что-то менять было уже поздно.

Серена Депиеро. От одного этого имени на губах оставался едкий отвратительный привкус. Только вот появлявшийся перед глазами образ при всем желании не получилось бы назвать отвратительным, а представала она перед его мысленным взором именно такой, какой он впервые увидел ее в том ночном клубе во Флоренции.

Разумеется, Лука изначально знал, кто она такая. Да и вообще, очень сложно оказаться во Флоренции, не зная сестер Депиеро, знаменитых роскошными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и баснословным семейным состоянием, уходившим корнями в глубину веков. К тому же Серена еще и была любимицей журналистов и телекамер. Что бы она ни вытворяла и какие бы дебоши ни устраивала, они лишь с восторгом снимали новый репортаж и требовали продолжения.

Ее похождения уже даже успели превратиться в настоящую легенду. Выходные в Риме, после которых от лучших отелей остаются едва ли не руины пополам со свалкой и весь персонал готов сойти с ума от ярости, внезапные поездки на Ближний Восток по прихоти взбалмошных шейхов, решивших устроить буйную вечеринку с европейскими друзьями… Разумеется, все эти похождения сопровождались бесконечными попойками и прочими непотребствами.

Той ночью он впервые увидел ее посреди танцпола в некоем наряде, что едва прикрывал соблазнительные бедра, который при всем желании сложно было назвать платьем, а светлые волосы густой волной падали на плечи, слегка прикрывая и пышную грудь, которую платье не столько скрывало, сколько подчеркивало.

И когда он только ее увидел, Серена, высоко закинув руки, раскачивалась в такт музыке всемирно известного диджея, буквально воплощая собой красоту, молодость и притяжение. Причем наделена она была той редчайшей красотой, от которой даже взрослым мужчинам хочется упасть на колени. Той самой заманчивой красотой сирен, что сгубила тысячи моряков.

Лука недовольно скривился: что ж, в этом вопросе он оказался ничем не лучше остальных смертных. Он полностью отдавал себе отчет, что вся ответственность за поход в клуб лежит на его плечах, но стоило ей только появиться, как все сразу же словно подернулось дымкой. И дело не в алкоголе. Не из тех он был людей, что может запросто напиться и забыть обо всем на свете. Он всю жизнь мыслил ясно и четко, уверенно двигаясь к намеченным целям.

Но стоило огромным голубым глазам лишь раз на него посмотреть, как внутри его мигом вспыхивали все нервные окончания, заставляя напрочь забыть о делах и тревогах. Безупречная кожа, орлиный нос, явное доказательство благородного происхождения, и губы… Завораживающие бесподобные губы. Не толстые, не тонкие, идеальные. Знойные и сексуально-чувственные.

– Невежливо так смотреть, – кокетливо объявила Серена.

Но вместо того, чтобы, зная ее репутацию и надменность, с отвращением отвернуться и уйти, и чувствуя, как быстрее бежит по жилам кровь, Лука мягко протянул:

– Только слепой не оценит такой красоты. Выпьешь со мной?

Серена тряхнула головой, и на секунду ему показалось, что он видит в огромных голубых глазах какую-то усталость и боль, но лишь показалось. Потому что она довольно промурлыкала:

– С удовольствием.

На этом далекие воспоминания померкли, и Лука недовольно поморщился. Как же он ненавидел, что даже сейчас, спустя все эти годы, ее образ продолжал на него действовать. Прошло семь лет, а он как и тогда чувствовал унизительную смесь ярости и желания.

Только что он ясно дал понять Серене Депиеро, что именно о ней думает, да еще и с работы уволил. Но почему же тогда он совсем не чувствует вкуса победы? Да и вообще после встречи осталось какое-то чувство… незаконченности?

И откуда этот непонятный отблеск восхищения тем, что она не сдалась, а, уходя, слегка вздернула подбородок?