Я шагала домой, но не сильно мне и хотелось туда идти. Сейчас, став взрослой и умной женщиной, я понимаю, насколько тогда мою жизнь регулировали гормоны. Гормоны, которые много веков сопровождали беременных женщин, и благодаря которым женщина не только беременела, но и вынашивала ребёнка, а так же искала защиту от этого мира, спрятавшись за спиной мужчины. Вот эти гормоны в то утро и вели меня домой, а я просто не сопротивлялась. Потому что надо было определиться с тем, насколько я мать одиночка.
Удивилась я прямо в коридоре. В углу стояла ёлка! Кто это расчувствовался? Но это точно не мать, она давно с этим завязала! А кто? Ну скорее всего Витька, а кто ещё. Ну , в принципе, чудненько, не надо бежать на рынок и искать ёлки, ёлка уже стоит в углу. Я разделась, переоделась и полезла на антресоли доставать новогодние принадлежности. Вообще я любила наряжать ёлку, поэтому все у меня получалось ловко и слаженно. Ёлочку засунула в ведро с землёй, выровняла, поставила в угол, осталось нарядить.
С этим тоже проблем не было, раз, раз, гирлянда, раз, раз, игрушки, раз, раз, макушка, раз, раз, мишура. Вот и все готово. Убрали на антресоли пустые коробки, подмели мусор. Можно идти смотреть что есть в холодильнике. В холодильнике было все. Мы же с мамулей ещё неделю назад закупили. Ну значит ставим варить картошку, яйца, мясо, свёклу, и начинаем потихоньку строгать то, что до завтра может дожить без последствий. А , ещё холодец надо поставить варить, чтобы до вечера все от костей отвалилось.
Вот на этом моменте приготовления к празднику, домой явилась моя мамуля. Прям с порога она рассказала мне, что уже несколько дней меня тут Витька караулит, трезвый, как стекло, корректный и вежливый. Что она даже склонна думать, что он осознал свою вину, меру, степень, глубину. Так что мне надо подумать, как дальше жить. Она почему то ничего не спрашивала про беременность, хотя я последний раз из этой квартиры ушла на приём к врачу-гинекологу. Ну да бог с ним, мама интересный персонаж, да и к тому же , рожать то не ей.
Мамуля переоделась, помыла руки и пошла в кухню, помогать мне. Вообще, мать моя , женщина, кулинаром была посредственным. А вот булки и блины у неё получались шикарные. Поэтому я заставила её тереть на тёрке то, что можно было потереть. Так убытков от неё было меньше. Мы работали руками и языками. Мать читала мне лекцию о моих загулах. Она давно меня знала, и догадывалась где я была, и чем занималась. Я слушала и думала о том, почему меня все учат. Но не могла же я заговорить с матерью о сексе и моих пристрастиях. Она бы меня не поняла. Поэтому я работала ножом и молчала.
И тут затрезвонил звонок, дверной конечно. И конечно это был Витя. Я открыла ему дверь и рассматривала этого товарища. Ах ты боже мой, сколько всего принёс то, и спиртное тоже! Ну проходите, гости дорогие! Он разделся, и пошёл старым путем. Притянул меня к себе и протянул свои ручки к запретным местам. Наивный. Он даже не предполагал, насколько продуктивно было моё последнее общение с мужчиной, и пока у меня нет желания даже портить воспоминания о том, что было три дня назад .
Поэтому я отстранилась от него, чем дала понять, что ночевать он будет не в моей постели. Тогда я впервые увидела на его лице зловещее выражение, которое говорило о том, что мне припомнят моё поведение. Но тогда я была ещё свободной птицей, не успевшей испугаться физического насилия, поэтому мне было плевать на его лицо. Пусть радуется,что когда то вообще к телу допустили.
Ну, в общем, после взаимных реверансов, мы пошли за стол. Так как Новый год ожидался только завтра, то сегодня мы просто выравнивали наши отношения. Я рассматривала Витьку, старалась осознать, что это тот, кто сделал мне ребёнка, и ходит он сюда не просто так, а по причине. Я старалась не забывать, по какой причине произошла наша размолвка, которая длилась больше месяца, и реально представляла, что мне с этим человеком жить, если я хочу, чтобы у моего ребёнка был отец, и в меня никто не тыкал пальцем.
Мы общались, такие спокойные и воспитанные, я даже забыла, как чуть больше месяца назад летала по коридору и умывалась собственной кровью. Я думала о том, что думает этот человек о том, где может ночевать молодая девушка, когда её ждёт отец её ребёнка. Неужели этого товарища не смущает моё отвратительное поведение? А я то ведь точно знала что оно отвратительное. Ну ладно, сегодня я его не пущу к себе в койку, а завтра то придётся. Ведь сейчас то они с моей мамой разговаривают о сроке беременности, о том, что ребёнок уже шевелится и о перспективах.
Значит, не сегодня, завтра, он останется здесь. Тем более его шмутки так и стоят здесь с прошлого раза, а я хочу, чтобы у моего ребёнка был отец. Значит завтра, в новогоднюю ночь, он ляжет в одну постель с женщиной, которую целую неделю неизвестно кто и где таскал. Ну а как думать по другому, ведь дома то она не ночевала? Он, Витька конечно, не знает этого наверняка, но точно догадывается, ему же не 16. И на что я способна с голодухи он знает. И вот с этим он собрался жить? Интересный мужчина.
Это были мои мысли про него. Но кроме мыслей про него, были ещё в моей голове мысли про меня. Мне, именем революции, надо было успокоить свои мысли, свою плоть и уже завтра допустить его в свою койку, обнять его, и забыть о том, что было. Потому что Витек мало того, что состругал мне дите, единственный, кто согласен со мной жить. Уж не знаю, искреннее это желание, или нет, но вот сегодня за столом, он активно показывает, как он по мне соскучился. И если бы я не помнила о том как он полоскал меня в собственной крови, в унитазе, я бы уже , наверное согласилась, пригласить его на брачное ложе.
Но мало того, что я помнила о прошлом, нашем с Витькой прошлом, у меня ещё было и другое прошлое, лично моё, ближайшее прошлое. Это два Тольки. И какой бы профурой я не была, меня это смущало, очень. А знаете почему. Потому что были такие времена, честное слово! Ну как я могла устаканить в себе безудержную страсть с посторонним мужчиной и уже завтрашнюю семейную жизнь с сексом по расписанию? Ведь это я четыре дня назад, развратничала так, что у самой дух захватывало? А чуть раньше сожительствовала, как падшая женщина с другим мужчиной, зная, что беременна совсем от другого?
Причём мне казалось, что мой грех постыдней и страшней того, который совершил Витька. А он, не много не мало, просто избил беременную женщину, основательно так избил. Но эта женщина, дура, сидела сейчас с ним за одним столом, и делала себя виноватой. Кроме того, я думала о том, как сегодня сделать так, чтобы он завтра вернулся и остался навсегда. Конечно, существовал простой вариант, интим. Вот если сейчас не убирать его руки, которые постоянно пытаются попасть в укромные места, то он конечно останется уже сегодня, разложит меня на кровати, и нависнет надо мной, с каплей пота на носу.
Но сегодня я не хотела, чтобы меня кто то трогал, тем более Витька, своими ручками-крючками. Ведь моё тельце ещё помнило губы и прикосновения Толи Большина, а это были классные воспоминания! Но Толя Большин не смотря на комплименты и безудержные ласки , не собирался со мной жить. А Витька пришёл сюда, чтобы остаться. Поэтому я разрешила этому монстру потрогать меня там, где можно трогать только очень близкому мужчине, и намекнула на то, что пора домой. Он то уже размечтался о простых движениях, и собираясь домой в коридоре, пытался довести меня до края, но я ещё была сыта обьятиями Толи. Так что была не готова к примитиву.
Витьку я выставила и пошла убирать со стола. Мама уже там суетилась, но почему то ничего мне не говорила, не давала напутствий в завтрашнюю жизнь. Неужели она тоже думала, что Витька единственный реальный кандидат на мою постель. Хотя я и старалась убедить себя в том, что этот конь станет мне мужем и отцом моего ребёнка, и это , в моём случае, единственный претендент, в глубине души я понимала, ну это совсем не то пальто. Ну нет у нас совпадений, кроме алкоголя! Я очень хорошо представляла свою жизнь, которую я проведу и плиты, думая о недоступном кексе.
Но посоветоваться с мамой на эту тему я не могла. Ну как ей объяснить, что её дочь, шалава, которая постоянно думает только об одном. А будущий зять, наоборот об этом не думает, он постоянно думает о еде. Как мы будем жить? Я, у которой всегда горячий живот, и он, у которого хронический голод? Я просто не представляла, как сказать это маме, мне было стыдно. Ведь это была грязная и греховная сторона человеческой жизни, так меня научили. А у кого ещё можно спросить о таком? Не у кого. Никто в той стране не опускался до такой стыдобы, все строили коммунизм.
И я , приведя кухню в идеальное состояние пошла думать к себе в комнату. А мозги у меня кипели. Я сняла с себя одежду, и стала рассматривать остатки Толиной любви, они ещё были, но очень бледные, и кроме меня уже вряд ли кто нибудь бы догадался что это такое. Уже стало видно, что моё тело прямо на пике беременности. Грудь стала ещё больше, стал слегка выпуклым живот, ну вот чуть чуть, только я могла это увидеть. Я рассматривала себя и не понимала почему большинство мужчин возбуждает эта картина, но есть особи, которым вообще это не надо? И с одной из этих особей мне придётся жить. Почему так случилось?
Я натянула на свои прелести ночнушку и пошла привыкать к мысли, что завтра на этом диване я столкнусь с примитивом. И даже этот примитив будет доступен только раз в месяц? И почему я забеременела именно от этого орангутанга? У меня же возможностей то сколько было? И вот подиж ты, именно от него, причём уже второй раз. А ведь если бы не было этой беременности, я даже бы не рассматривала эту кандидатуру! И, в принципе, слава богу, что он не испугался моего живота, а готов стать отцом. На таком позитиве я уснула.
На следующее утро я проснулась от того, что кто то меня трогал под одеялом , за те места, на которые требовалось специальное разрешение. Господи, что же это происходит то? Или мне снится? Нет, мне не снилось, это был отец моего ребёнка. Причём он был очень настоичив, и старался получить меня и все мои прелести прямо сейчас. Я не стала расшифровываться, он же тупой в этом деле, но свои мысли направила на то, чтобы избежать этой близости, не хотела я допускать этого момента утром. Да и кандидат был так себе. Все мои знакомцы, уже бы не оставили мне шансов на сопротивление. А этот вообще ничего не умел.
Поэтому я замерла, приняла позу, при которой не до чего не дотянуться, и стала обдумывать пути отхода. Кто его сюда допустил? Где поцелуи и объятия? Где нежность и ласка? Почему я должна это терпеть? Я лежала на животе, стараясь сжать ногу и остатки ноги. Но понимала, что ещё немного и борьба будет бесполезна. Не потому, что я неожиданно воспылаю страстью, а потому что он доберётся туда, куда ему надо. Я приоткрыла чуть чуть глаза. Мамочки, да он почти готов! А я не хочу его! Как смыться? И тут я вспомнила, что в природе существует токсикоз! Это меня и спасло.
Я в туалете изображала рвоту и думала, как отменить от супружеской долга хотя бы до вечера. Во первых в соседней комнате была мама, а во вторых, меня очень плохо возбуждали простые движения для размножения. А больше этот лох ничего не умел. Прошло полчаса раздумий в туалете, и я решила выйти. Витька слава богу, уже оделся, но я то была только в ночнухе. Поэтому он все равно старался своими ручонками ухватиься за мои прелести! Да ещё укорял меня за мою жадность, описывая то, что могло бы случится, если бы меня не затошнило. А я старалась отбится от его рук и обещала ему наземные сказки, но только вечером. Наконец то мне удалось одется.
Мы отправились на кухню, а происки империализма продолжались. Меня старались ухватить то там, то здесь, причём места знали. Но я старалась тихо настроится на вечер и даже на ночь, и даже не на один , а на целых три раза. Но не сейчас, не сейчас. Я в принципе понимала, что Витюшка отбивает себе место в этой квартире. Месяц назад он неназойливо обосрался, а теперь надо искупать вину. А про то, как со мной можно искупать вину, он знал не по наслышке, поэтому и старался.
Он же не знал, что я так старалась без него нацеловаться впрок, что могу ещё дней пять равнодушно ходить мимо мужчин, тем более мимо таких, как он. Но Витьку не нравилось, что я отказываю ему тогда, когда он добивается ласки. Он то наверное считал себя половым гигантом! А тут какая то малопыска не даёт прижать её в углу, потрогать упругую беременную гр@дь, да и всего остального хотелось бы. Он же пришёл сюда, как хозяин. Поэтому будьте добры, ублажайте по первому требованию!
Ублажать его я не хотела. Я морально готовилась к вечернему контакту. Даже эта оттянутая перспектива мне не нравилась. Но я мотивировала себя тем, что он все таки забацал мне беременность, пришёл со мной жить, и имеет право требовать от меня того, что он требует в данную минуту. И я почему то считала в данной ситуации неправой себя, но ничего не могла поделать с внутренним сопротивлением. И тут, в очередной раз убегая от его рук и объятий, я услышала зловещий шопот: "Что, пресытилась, шлоха? Весь месяц позы меняла? Много их было то, скакавших на тебе?"
У меня перехватило дыхание. Что это было? Я посмотрела Витьке в глаза. На меня смотрели улыбающееся лицо, а глаза этого человека светились радостью. Так же в этот момент его рука пыталась достать из бюстгальтера мою.тяжелую грудь. А кто произнёс эти слова? Ведь на кухне то больше нет никого, да и голос был Витькин. В этот момент, Витька резким движением развернул меня к себе спиной, прижал изо всей силы к себе, при этом продолжая исследовать мою грудь . Движения мои были сильно ограничены
Вторая Витькина рука пыталась расстегнуть мои брюки и атаковать в другом месте. Я попыталась вырваться, и поняла, не могу. Я даже пошевелиться не могла в клещах его рук. А в ухо лез мерзкий шопот:"Я не собираюсь тебя уговаривать, не хочешь по хорошему, будет по плохому. Но будет так как хочу я! Тебе показалось, что ты познала мужиков? Нет, тебя просто таскали. А сегодняшнего дня, я единственный мужик в твоей жизни!". Нет, быть изнасилованной я не хотела, это вообще не лучший вариант.
А вообще, почему меня пытаются изнасиловать в моей же кухне? Где мама? Ведь её бы он по крайней мере постеснялся! Но её видимо не было. Поэтому надо было срочно придумать, как избежать это насилие. Мне было страшно, я чувствовала себя беспомощной, распятой и повергнутой. Я уже представляла, как сейчас с меня сорвут одежду, бросят меня на пол или загнут, и будут унижать меня перед собой. Я вот не вынесу такого стыда! Лучше пять мужиков за день, но по обоюдному согласию, чем насилие!
И тут я опять вспомнила про токсикоз. И опять все прошло гладко, я вырвалась и оказалась в туалете. Спасибо тебе Господи! А что дальше то делать? Ведь вероятность опять умываться кровью в унитазе достигла почти ста процентов! Я пересиживала чужую агрессию в своём доме, а внутри поселился и потихоньку рос страх, который со временем станет руководить моей жизнью.
Пока я сидела в туалете, Витькин психоз прошёл, и он превратился в почти адекватного чувака. А вообще, мне до сих пор непонятно, была ли эта агрессия спонтанной и неуправляемой, или он ей пользовался тогда, когда ему было нужно? В общем, опасность миновала, жизнь продолжалась, Витька так же местами напоминал мне о том, что будет вечером, и что он этого очень ждёт. Но не надо забывать, что вечером намечался праздник. Конечно не надо фантазировать о том, что Витька напьётся, но вдруг на фоне жрачки и питья забудет о том, что с утра добивался близости.
Фиг знает, куда подевалась мама, но мы сидели одни напротив телевизора, смотрели какую то галиматью, и мне все равно приходилось терпеть от Витьки ксексуальные нападки. Я как могла это сглаживала шутками отбивалась, и обещала вечером все фейверки мира, хотя и догадывалась, что у Витьки был другой фейверк- жратва. Но он видимо все таки своими приставаниями пытался загладить вину, и сегодняшнюю, и месячной давности. Он наивный думал, что меня, шлюху можно было растрогать таким примитивом.
А я сидела рядом с ним, корректировала движения его рук , и занималась ауто тренингом. Я настраивала себя на долгую и счастливую жизнь с этим человеком, и на вечерний секс, которому так противился мой организм. Агрессия куда делась, и не смотря на мою стойкость, утренних нападок больше не было. Со временем я пойму, что психика этого человека сильно попорчена алкоголем, и в моей жизни будет случатся такое, от чего нужно будет бежать без оглядки. А я буду терпеть, до сих пор непонятно почему.
Наконец то пришла мама, оказывается она ходила за конфетами. И к шести часам вечера мы стали накрывать стол. Но накрывали мы его как то долго, пока разложили салаты, холодцы, пока охладили шампанское, пока нарезали сыры колбасы, прошло полтора часа. И тут мама вспомнила, что хлеба то нет, и Витька помчался за хлебом. А я, уставшая от приставаний, наконец то насела на мать, с вопросом:"Что делать с этими приставаниями? Ну не хочу я сегодня! А вроде бы надо. Что делать то? Через себя переступить или можно отказать?"
У матери моей видно уже накипело, и из неё полилось. Что я сама с ним в койку завалилась, и забеременела, и на аборт не пошла. А если хочу, чтобы все было, как у людей, то и поступать надо как люди. Хочешь мужа, отца детям? Делай, что говорит, и будь всегда готова задрать юбку,хоть дома, хоть в чужих людях, место везде найдется, лишь бы кормилец был доволен. Исполняй желания, как золотая рыбка. Не хочется? А с Толькой Большиным хотелось? Что думаешь никто не знает? Так все Глазково видело как вы к нему домой бежали, как бешеные! А в гостинице целый месяц ты Колобка читала? Девственница, мать твою! Через два дня пузо на нос полезет, что людям говорить будешь?
Я офигела. Мама моя, это ты говоришь? Это была она. Поинтересовалась почему я от Генки не забеременела, у того то чела все было, и моего бы отпрыска никто не бросил. Так нет, надо было от первого встречного, распустила......... Витек то алкаш хлеще Генки! И ей не нравится он, вообще. Потому что ещё только полгода знакомства, а сколько раз я уже по морде отхватила? Так это только начало! А ребёнку отец нужен, а мне муж, обязательно и некогда уже выбирать! Поэтому сейчас Витька вернётся, она пойдёт к соседям на полчаса, а я должна его быстро ублажить, чтобы у него сомнений не осталось! Мать моя, это твои слова или мне все послышалось? Но мать уже у двери одевала валенки. А в дверь с хлебом заходил Витька.
Я забрала у Витьки хлеб и пошла на кухню. Господи, я не хочу так жить! Почему я не могу сама родить и вырастить ребёнка? Почему нужно все, как у людей? У каких людей? Я стояла с хлебом в руках и думала, что делать сейчас, слушать маму, или ну их всех на фиг, развернуться и уйти, хоть к Наташке, хоть к Ольге, хоть к Тольке Большину. Мамино наставление победило. С детства я делала так, как она хочет. А правильно это или неправильно, дело десятое! Поэтому я стала думать в сторону, как ублажить Витьку.
Вы даже не представляете, что в тот момент происходило у меня внутри, сколько стихий там боролось. Но мамино надо работало лучше всех. Поэтому, когда Витька, поняв, что мама куда то ушла и снова протянул ко мне свои ручки, я постаралась сделать глубокий вдох и терпеть. Терпеть его руки, терпеть его губы и сальные шуточки, от которых тошнило, как от токсикоза. Сейчас у меня была задача убыстрить процесс до трех секунд. Переживу это как нибудь без восторга, лишь бы быстрее закончилась эта мерзость. Но Витя то думал по другому. Он решил, что если я не сопротивляюсь, значит можно никуда не торопиться, и реабилитироваться за весь день, и он старался.
А я, честно говоря не знаю, что рулило в тот момент мной. Мне был омерзителен этот мужчина. Хотя таким шалавам, как я, все равно с кем спать. От чего было это омерзительно, то ли от тех давних воспоминаний с кровью и полётами по коридору, то ли от сравнения с конкурентами, но мне было противно идти на сближение. А что мама сказала?Ублажить! Значит надо изменить свое недовольное лицо, расслабить тело, и делать вид что все хорошо, даже очень хорошо. Вот с тех пор мне не понятно, как женщины это все симулируют? Любовь, восторг, тепло, нежность. Как это делать в таком случае?
Поэтому я решила и Витю вытерпеть, и сделать , как мама сказала. Я стала делать это медленно. Медленно допускала его к себе, медленно позволяла очередной шаг, медленно открывалась. А время то шло. А дано то мне сколько было? Полчаса. А я только пять минут пуговицу на блузке расстегивала. И пять минут пуговицу на брюках. Потом делала вид, что меня затянул поцелуй, потом рассказывала ему десять минут о тонкостях женской чувственности, пока он обследовал тайники моего тела. В общем время шло.
Витька от моей бллагосклонности загорелся, как факел, а я потакала ему и считала минуты. Мне кажется, что он вообще потерял возможность думать, все его мысли были совсем не в верхней голове. Он рвался к победе изо всех сил, вот кажется, сейчас будет полный доступ! И тут хлопнула дверь и пришла мама. Она пришла даже позже на 10 минут, добродетельница, блин. Старалась сделать, как лучше! Кому лучше? Дочь тошнит от мужика, а она все равно принуждает её к близости. Ну ладно, сейчас это уже не важно, а тогда я их обоих попросту обманула.
Маман очень удивилась, когда увидела меня слегка потрепанной, но одетой. И в кухне по тихому поинтересовалась, как прошёл процесс. А я , так невинно ответила, что не успела я, делать так как она сказала, потому что Витька в любовных делах ничего не смыслит. Пока раскачался, пока то да сё, и время закончилось. Я не виновата, что он такой недоделанный, ну и припомнила тот висюнчик, который увидела в наше первое постельное знакомство, пусть мамаша знает все особенности будущего зятя. Я это зря делала.
Мать моя озверела от того, что я не выполнила её задание, и миндальничать со мной не собиралась! Она не хотела чтобы её одноногая дочь была ещё и матерью-одиночкой. За пять минут она вспомнила мне всех, и Гену, и Диму, и Серёжу Баранова, и всех прочих. Ты что , думаешь, что никто ничего не видит? Мне все уши прожужжали о твоей манере поведения. Сегодня с одним, завтра с другим, мне даже то, что ты в гостинице живёшь рассказали раньше, чем ты меня в это посвятила! Что, у меня дочь праститутка? Все у неё нормальные мужики, а один только бессильный. При чем этот бессильный почему то отец твоего ребёнка, как так? Мать шипела, как змея, закрыв дверь на кухню. Не знаю, слышал Витя об этом, или нет, но позже я узнаю, что он любит подслушивать под дверями. Я стояла, политая грязью и понимала, что поддержки мне ждать неоткуда.
Но шипела мать, или не шипела, я все равно отчётливо понимала, что мне с этим придётся жить. И если сейчас я всех кинула через бедро, то сегодня ночью, мне придётся смиренно скинуть одежды и покорится этому питекантропу. Хотя я очень старалась найти в своей голове то, что делает его лучше, чем он есть на самом деле, хотя бы в моих глазах. Ну хотя бы для того, чтобы спокойно принять то, что мне не нравилось от слова совсем. А мне не нравились Витькины грубые руки, его поведение, его отношение к женщинам. Вообще это был не тот товарищ, которого ждёшь в постели с придыханием.
И вообще, наверное правильно, выходить замуж девственницей. Кроме своего мужа никого не знала и не ведала. Сравнить этого мужчину не с кем, от слова совсем, поэтому и к миру никаких претензий нет. А у меня то была совсем другая ситуация, и я осознавала, что тот, кто будет со мной жить, самый худший любовник из тех, кого я встречала. А мне придётся прожить с ним всю жизнь, потому что он отец моего ребёнка. Я осознавала, что сегодня тот день, с которого я уже не смогу смотреть на посторонних мужчин и тем более кидаться в их объятья.
Ладно, пора было встречать новый год и новую жизнь. Мы сели за стол и приступили. Проводили старый, встретили новый. Витек не пил вообще, что было очень удивительно. А я осознавала, что сегодня мне не уйти от расплаты. А моя умная мама ещё успела за столом крикнуть "Горько", и когда Витька обнял меня и прижал к себе, я почувствовала, что он уже готов приступить к роли мужа немедленно. Мне было удивительно то, что когда у нас было первое сожительство, секса был самый минимум, мне прямо приходилось стриптиз танцевать на столе, чтобы выпросить контакт.
А сейчас по Витиному поведению я догадывалась, что все будет и неоднократно. Хотя именно сейчас я этого не хотела вообще. Меня даже от мысли об этом тошнило. Я говорю именно про контакт с Витьком. Ведь я знала, как все будет. Грубо, пошло, по быдляцки. Почему по быдляцки? Потому что мне казалось, что такой контакт может быть только в хижине нищебродов,где полно народу. Муж зажимает жену где нибудь в закуточке, задирает юбку, и пока никого рядом нет, использует её примитивным методом за пару минут. Так вот выглядела Витькина любовь.
Поэтому я никуда не торопилась , сидела за столом и изо всех сил смотрела телевизор. А Витька при каждом удобном случае делал мне намёки, что мол пора уже приступать к основному блюду. Но это было так пошло и вульгарно, что хотелось плюнуть в его противную рожу. Хотя на самом деле, внешне он был даже очень ничего. Но я воспринимала его сейчас только через призму интимной близости. Ведь я прекрасно понимала, что мне придётся это делать без вариантов. Раньше на двадцать минут , позже, но моё тельце будут тискать крутить, и использовать для сами знаете чего.
Маме моей было очень важно, чтобы я все таки ублажила Витьку, и чтобы облегчить его задачу, она взяла бутылку портвейна и пошла к соседям. Ну , мужайся, Галя! И я мужалась. Я прямо стояла насмерть. Если наблюдать за этим со стороны можно было, наверное, сдохнуть от смеха. Здоровый мужик пытался получить доступ к прелестями девочки, а она старалась защититься от него, загораживая эти самые прелести подушками, одеялами, пряталась за ёлку. В общем,вела я себя, как дура. Вроде никогда между нами ничего не было.
Но своей башкой то я понимала, что надо уже расслабиться, и допустить своего типа мужа к тому, что он хочет. Посмотреть, что получится после полуторамесячного перерыва, подстроиться под него, и получать от этого контакта хотя бы минимальные бонусы. А как иначе то? Ведь налево больше нельзя, надо изыскивать внутренние ресурсы.
Сейчас , много лет спустя, мне интересна та ситуация. Это как же нас держал социум? В каких клещах, что мы совершали такие поступки? Замуж любой ценой, замуж именем революции, замуж по приговору суда!!!! Чтобы не опозорится тем, что в подоле принесла!!! И виновата девочка, которая просто доверилась мужчине. А как ему не довериться, ведь он мужчина? Как меня давил этот социум!!! Ведь я была безногой калекой! Меня надо было опустить ещё ниже. Поэтому я и доказывала всему свету, что могу и в койку и замуж. А иначе б сожрали. Вот и сегодня надо было закрепить свой статус, чтобы не сожрали.
Вот и сейчас я ложилась в койку с мужчиной не потому что он мне нравился, а потому что я от него забеременела, а жить с пузом в той стране без мужа, был большой позор. И все думали только об одном, как бы не попасть под злые языки тех, кого не спрашивали. И как бы не опозорится. Зато замуж по залету было не позорно, и жить с алкашом и абьюзером тоже. Так многие и живут до сих пор, куёвый забор, но свой. И я в ту новогоднюю ночь ,тоже реализовывала программу, лишь бы не опозорится!
Вот и я дошагала со своим пузом до логического завершения, надо было либо валиться на спину, и признавать Витьку своим повелителем и отцом ребёнка, либо ходить всю жизнь с опущенными глазами и слушать , как позорно приносить в подоле. Мужчины в той стране, были оправданы по умолчанию, их никто не в чем её обвинял. Головой я понимала, что все, я у черты, а тельце, моё бедное тельце, протестовало изо всех сил. Ведь тельце то у меня было распутное, и помнило тех, с кем буквально неделю назад покоряли вершины, помнила все, ласковые руки, нежные губы, и все фейверки и взрывы.
А сегодня никто ничего не гарантировал. Просто предполагался контакт. Ну как печать о том, что у ребёнка есть отец, отец будет жить в этой квартире, и с сегодняшнего дня только он имеет право на проникновение в сказочные пороги моего тела, вот именно там и будет стоять печать. Потому что так положено. Кем положено, я не знала. Все условия для этого были созданы, поэтому дело было за мной, я должна была протянуть руки навстречу отцу ребенка, крикнуть:"Бери меня!", и такая готовая и горячая допустить его к тайне супружеского ложа.
А я не хотела, а было надо. И после сорока минут противостояния я решилась, прямо заставила себя. Витька накинулся на меня, как животное. Слышите, теперь животным был он? Он вёл себя так, как будто пятилетку не видел женского тела. А ведь ещё шесть недель назад он был совершенно равнодушен к моим прелестям! Что произошло то? Или это опять театр? Но я то расслабленная, теперь могла наблюдать, насколько искренним было его поведение. И я склонна была думать, что то , что совершает Витька, сжимая меня в своих объятиях,это его искреннее желание.
Я даже расслабилась, перестав ждать от него гадостей и вульгарных действий. Да и вообще его поведение меня удивляло. Никаких резких движений, щипков, и трюков. Он даже целовал меня. Везде. Как положено взрослым! Я лежала, удивлялась и думала, что наверное надо сосредоточиться и заняться собой. Если меня до сих пор не стошнило, значит надо дойти до фейверка. Ведь люди ложиться в постель именно для этого? А Витька старался изо всех сил!Молодец! Тренируйся!
Все закончилось достаточно хорошо, для меня по крайней мере. Я лежала и думала о своей будущей совместной жизни. Будет она какой с этим мужчиной? Счастливой, терпимой или невыносимой? Я же хорошо помнила, чем в прошлый раз закончилась наша совместная жизнь, мордобитием и милицией. А сейчас я , допустив к себе Витю, вроде как сообщила ему, что простила его за все, и забыла наши прошлые конфликты. Вот как отреагирует на это Витя? Я то точно знала, что он за чмо.
Я приняла свою новую реальность. А Витя принимал что то другое. Хорошо, что мы в койку пошли после полуночи, а то бы он меня задолбал. Да и так, я периодически отмазавшись токсикозом , сидела в туалете. А мне просто хотелось спать или лежать на бочку, подогнув под себя ноги. Ноги , даже в таком варианте,как у меня, я хотела держать вместе, потому что устала. А Витя не устал, или делал вид, что не устал. И постоянно пытался добиться моей благосклонности, а мне уже ничего было не надо.